Удар второй. По басмачам

Удар второй. По басмачам

Басмачи (от тюркского – «нападать», «налетать») издревле действовали на территории Средней Азии, грабя крупные поселения и караваны. Их отряды отличались организованностью и подвижностью. После того, как часть Средней Азии оказалась в составе Советской России, Москве, среди прочих, пришлось решать и эту специфичную проблему. Дело в том, что басмачи никогда не пользовались массовой поддержкой у местного населения, особо не увлекались политикой и фактически были профессиональными «наемниками» и бандитами. До 1917 года они занимались исключительно грабежами земляков. Да и после победы советской власти продолжали свое криминальное ремесло. Например, один из курбашей Ибрагим-бека, Алят Налван Ильмирзаев, показал на следствие в 1931 году:

«Банду я содержал за счет населения, конечно, население добровольно не давало продовольствия, приходилось отбирать и грабить, за счет награбленного содержать банду» [98].

После октября 1917 года басмачество попало под полный контроль феодальной знати и реакционного духовенства и приняло активное участие в борьбе за власть. А так как основным противником эмиров и феодалов были большевики, то и басмачи воевали против советской власти. Все попытки местной антисоветский настроенной политической элиты вооружить басмачей национальными идеями закончились полным провалом. [99]

Равнодушной к политике была и основная часть населения Средней Азии. Революция 1905 года и смена власти в феврале 1917 года для большинства населения прошли незамеченными. Газет они не читали, т. к. были неграмотными, а все время уходило на поиск и добычу пропитания. Единственное, что взволновало «иноверцев» (так в Российской империи именовали коренных жителей Средней Азии), так это царский указ, объявленный 25 июня 1916 года, о принудительном привлечении на тыловые работы в прифронтовых районах мужского «инородческого» населения, согласно которому призывались из Туркестанского края 250 тыс. человек.

Восстание началось 4 июля 1916 года с выступлений в Ходженте (ныне город Ленинабад в Таджикистане). Вскоре оно охватило Самаркандскую, Сырдарьинскую, Ферганскую, Закаспийскую, Акмолинскую, Семипалатинскую, Семиреченскую, Тургайскую, Уральскую области с более чем 10-миллионным многонациональным населением. Как мы видим, восстала не только часть Туркестанского края, но и соседние регионы. Так что назвать этот мятеж исключительно туркестанским, как это пытаются сделать многие журналисты и историки, проводя параллель с движением басмачей – не корректно.

17 июля 1916 года Туркестанский военный округ был объявлен на военном положении. Восстание развёртывалось стихийно, неорганизованно. Народное движение принимало различные формы: от массовых возмущений, ухода рабочих с предприятий, батраков – из байских и кулацких хозяйств, откочёвок в глубь степей, в горы, бегства за границу, уничтожения списков призывников, нападений на царских администраторов до открытых массовых вооруженных восстаний. По официальным данным, в июле в Самаркандской области произошло 25 выступлений, в Сырдарьинской – 20 и в Фергане – 86. Во 2-й половине ноября 1916 численность повстанцев достигла 50 тысяч человек. [100] Это с учетом восставших на территории современного Казахстана и других районов не входивших в Туркестанский край. При этом на территории Туркестанского генерал-губернаторства мятеж был подавлен оперативно. Да и активных участников, если брать результаты следствия, не так уж и много. По судебным приговорам, утвержденным генерал-губернатором Куропаткиным, в Туркестанском крае на 1 февраля 1917 г. было приговорено к смертной казни 347, к каторжным работам – 168, тюремному заключению – 129 человек. [101]

В басмачи чаще всего шли те, кто рассматривал бандитизм в качестве легкого способа заработка и те, кто после смены власти в регионе потерял все. В одном из своих приказов по войскам, командующий Туркестанским фронтом Михаил Фрунзе в мае 1920 года отмечал, басмачи – «не просто разбойники; если бы это было так, то, понятно, с ними давно было бы покончено. Нет, главные силы басмачества составили сотни и тысячи тех, коих так или иначе задела или обидела прежняя (царская) власть». [102] Так же в басмачи попадали многие дехкане, одурманенные речами местных религиозных деятелей.

Другая причина притока свежих сил в бандформирования – это возможность сделать карьеру и стать командиром (курбашем) и получить в качестве награды не только часть награбленного, но и стать хозяином определенной территории. Многие командиры крупных отрядов басмачей создавали в контролируемых ими районах некое подобие органов управления, назначая на руководящие посты курбашей. [103] Фактически многие становились басмачами ради личной наживы, а не по политическим мотивам.

Хотя политика в идеологии басмачей присутствовала, но ее привнесли многочисленные представители британских и турецких спецслужб. Именно Анкара и Лондон не только финансировала басмачей, продавала им современное оружие на льготных условиях, но и предоставила множество кадровых офицеров и консультантов по различным вопросам. Об иностранном следе писали достаточно подробно еще в советское время, поэтому мы не будем останавливаться на данном вопросе.

Так же нужно еще учитывать, что басмачи, в отличие от крестьян-повстанцев из Центральной России, активно использовали все доступные им приемы «малой войны». В частности, хорошо поставленную разведку и специфичную тактику ведения боевых действий.

Басмачи имели широко разветвленную сеть агентов, которыми являлись муллы, чайханщики, торговцы, бродячие ремесленники и т. п. Благодаря этим источникам информации басмачи отслеживали все перемещения противника.

В бою басмачи использовали систему заманивания, ложных атак и отступлений и тем самым подводили увлеченные атакой наши части под меткий ружейный огонь лучших стрелков басмачей. А в наиболее сложные для себя моменты, басмачи разбивались на мелкие группы, и скрывались в горных ущельях, и казалось, что банда перестала существовать, но через 5–7 дней она появлялась в другом районе и нападала [104]. В этом нет ничего удивительного. Опыт ведения «партизанской войны» многие из командиров отрядов приобрели еще до октября 1917 года.

Главком Сергей Каменев [105] еще в 1922 году отмечал:

«Характерными чертами басмачей является хитрость, большая находчивость, дерзость, чрезвычайная подвижность и неутомимость, знание местных условий и связь с населением, являющаяся одновременно средством связи между шайками. Эти свойства выдвигают на первый план необходимость особо тщательного подбора командиров во главе летучих и истребительных отрядов и соответствующее руководство ими. Басмачи хитры – надо их перехитрить; басмачи находчивы и дерзки, подвижны и неутомимы, – надо нам быть еще более находчивыми, дерзкими и подвижными, устраивать засады, внезапно появляться там, где нас не ожидают; басмачи хорошо знакомы с местными условиями – надо нам также хорошо их изучить; басмачи базируются на симпатии населения, – надо нам завоевать симпатии; это последнее особенно важно и, как показал опыт, не только облегчает борьбу, но и значительно способствует ее успешности».

В ряде других документов, разработанных по указанию главкома Каменева, особо подчеркивалось, что действия на этом направлении должны носить упреждающий, превентивный характер. При этом, первостепенное значение еще тогда придавалось разведке, сбору и анализу полученной информации. Рекомендовалось «усилить работу разведывательных органов и агентуры и обеспечить успех уничтожением или локализацией всех вспомогательных средств, на которые опирается басмачество» Причем отдельно были разработаны методы борьбы в песках, в горах, на равнинной густо или малозаселенной местности. [106]

В качестве примера кратко расскажем историю двух знаменитых лидеров движения басмачей в Средней Азии. Каждый представлял интересы одной из двух основных сил стоящих за спинами басмачей.

Первый, Джунаид-хан, был профессиональным бандитом с дореволюционным стажем. Власть он ценил выше денег и всю жизнь стремился стать хозяином Каракумов. Для достижения своей мечты басмач использовал недовольство местных религиозных и светских феодалов, которые при советской власти лишились богатства и власти. Последние финансировали закупку английского оружия и осуществляли вербовку новых членов банд.

Второго звали Энвер-паша. Знаменитый турецкий политик, он в 1921 году приехал в Среднюю Азию, что бы помочь басмачам бороться с большевиками и содействовать подчинению этого региона своей Анкаре.

До того, как мы начнем рассказ об этих людях, коснемся еще одной важной (для понимания происходящего) темы. Без знания основ географии, экономики и политического устройства дореволюционной Средней Азии сложно понять масштаб и специфику движения басмачей в этом регионе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.