Глава 2. Создание Российско-Американской компании

Глава 2. Создание Российско-Американской компании

Чтобы отнести обвинении в монополизме, купец Шелихов в 1790 г. создает дочерние компании — Предтеченскую, а затем и Уналашкинскую. Тогда на остров Кадьяк был послан новый управляющий Северо-восточной компанией каргопольский купец А. А. Баранов, и этот выбор оказался очень удачным. Баранов состоял главным правителем русских колоний в Америке 28 лет и сделал очень много для их развития. Это был человеке большим опытом, энергичный, умелый политик либеральных взглядов. Важным событием в жизни русских американских колоний было утверждение в 1794 г. духовной православной миссии во главе с архимандритом Иоасафом, которая сделала очень много для культурного развития края.

В ноябре 1796 г. скончалась Екатерина Великая. На престол взошел Павел I, решивший делать все наперекор матери. Мать не хотела монополизировать торговлю и промыслы в Русской Америке, и тут сын решил сделать наоборот.

В Охотске и Петропавловске не менее чутко, чем в Петербурге, улавливали перемены при дворе, и вот 7 августа 1797 г. действительный тайный советник князь Куракин объявил президенту Коммерц-коллегии Петру Соймонову о желании иркутских купцов учредить компанию под началом Коммерц-коллегии. Это желание передал иркутский гражданский губернатор Л. Нагель, и 8 сентября того же года последовал указ Павла I: «Господин тайный советник и Иркутский губернатор Нагель. Рапорт ваш от 22 прошедшего июля с приложением списков с договоров учрежденной в Иркутске коммерской Американской компании я получил; и как соединение купцов Голикова, Шелихова и Мыльникова для совместного отправления торговли и промыслов и на американских островах почитаю полезным и оное утверждаю, так и мнение ваше посему случаю изображенное весьма похваляю, пребывая в прочем вам благосклонный Павел».

3 августа 1798 г. в Петербург поступил акт о слиянии Северо-восточной, Северноамериканской, Курильской и Иркутской компаний и образование повой Американской Соединенной компании. Акт подписали двадцать семей купцов, в том числе Н. А. Шелихов, И. Л. Голиков, Н. П. Мыльников, П. Д. Мичурин, И. П. Шелихов, В. И. Шелихов, Е. И. Деларов.

8 июля 1799 г. император подписал два важных указа. Первый — обосновании компании и даруемых ей привилегиях, а по второму указу представитель семьи Шелиховых должен быть обязательно одним из четырех директоров компании. «Жалуя всемилостивейшее сие право из уважения, что мужея был из первоначальных заводителей сей торговли», — писал Павел в указе.

В указе Сенату об организации Российско-Американской компании говорилось: «Польза и выгоды, проистекающия для Империи нашей от промыслов и торговли, производимых верноподданными нашими по Северовосточному морю и в тамошнем крае Америке, обратили на себя наше монаршее внимание и уважение. Почему принимая в непосредственное покровительство наше составившуюся по предмету оных промыслов и торговли компанию, повелеваем ей именоваться: под высочайшим нашим покровительством Российская Американская компания; и соизволяем, чтоб в подкрепление предприятий сей компании возможныя со стороны военных начальников пособия нашими сухопутными и морскими силами по требованиям ея чинимы были на ея содержании. К руководству же и вящею облегчение и одобрение сей компании составлены для нее правила и содержание всемилостивейше даруемых от нас ей до сего времени на двадцать лет привилегий. Оба сии нами утвержденныя постановления, равно как и Акт учиненный в Иркутске 3-го августа 1798-го года между существующими ныне компаньонами, удостоившихся нашего благопризнания во всех его статьях, которыя оными правилами не отменены, препровождая в сенат наш, повелеваем, заготовя по содержанию помянутых привилегий подлежащую грамоту взнесть ее к подписанию нашему, и учинить вообще все зависящие от него распоряжения. Павел»[212].

Указ этот был опубликован 19 июля 1799 г., а затем вышли «Правила» и «Привилегии» Российско-Американской компании, основными из которых явились монопольное право промыслов, торговли, поселений, торговых связей с другими государствами и др. Очень важным было право дирекции Российско-Американской компании приглашать на службу офицеров флота, которым служба в компании засчитывалась в стаж действительной службы.

Первыми директорами компании были Д. Н. Мыльников, Я. Н. Мыльников, С. А. Старцев и М. М. Булдаков. 2 декабря 1799 г. Верховное правление в Петербурге над Российско-Американской компанией по указу Павла I перешло к зятю Шелихова Н. П. Резанову. Он был избран «главным правлением ея в уполномоченным корреспонденты… возлагая на него во всем пространстве данной ему доверенности и высочайше дарованных нами привилегий ходатайствовать по делам компании во всем, что к пользе ея и сохранению общего доверия относиться может». Теперь Н. П. Резанов стал доверенным липом компании при дворе в Петербурге.

Главному правлению Российско-Американской компании в Петербурге и ее представителю А. А. Баранову давались широкие полномочия. Да и капитал компании, составлявший на 1 января 1800 г. 2 634 356 рублей 57 ³/₄ коп. и состоявший из 724 акций стоимостью 3638 руб. 61 ¹/₄ коп. каждая, позволял надеяться на быстрые и значительные преобразования в Русской Америке и рассчитывать на крупные прибыли.

Любопытно, что точные границы владений Российско-Американской компании к началу XIX в. не были определены. Так, например, глава духовной миссии на Кадьяке отец Иоасаф на запрос Синода в 1799 г. «Как далеко распространяется владение российских по берегу, какою границею оно отделяется и на сколько верст простирается внутрь берега?» в

1800 г. ответил: «Не упоминая о всей Алеутской гряде, которая уже издавна повинуется Российскому скипетру; мыс Америки Аляска, Шумагинские острова, Кадьяк с принадлежащими к нему островами, на самой Америке Кенайская и Чугацкая губы и Берингов Якутатский залив полностью заняты, и введен всюду благоустроенный к обоюдным с жителями выгодам порядок. Промыслы же компаниею производятся до островов Ситки, на коем и гора Ешом [Эджкомб] от англичанина именуемая, торговля и описание берегов на норд-ост и ост, простерты до того самова места, где приставал прежней экспедиции в 742 г. российский мореход Чириков и оставил квартирмейстера Дементьева в 12 человеках; а границ никаких еще до самой Нотки или зимовья короля Георгия положено не было».

Указом от 19 октября 1800 г. Павел I повелел, чтобы Главное управление Российско-Американской компании находилось в столице империи. Естественно, это затрудняло управление факториями, но зато укрепляло связи с правительством.

К 1799 г. Российско-Американская компания располагала большой флотилией мореходных судов, в которую входили «Архистратиг Михаил», «Три Иерарха», «Великомученица Екатерина», «Святой Симеон Богоприимец и Анна Пророчица», «Северный Орел», «Феникс», «Дельфин», «Пегас» и «Олег».

Следует заметить, что помимо частных купеческих судов на Тихом океане к этому времени имелась и военная флотилия из нескольких десятков судов. Так, с 1761 по 1801 г. в Охотске были построены для Сибирской военной флотилии 11 галиотов, 8 бригантин, 4 больших бота и 7 разных транспортных судов.

Суда Сибирской военной флотилии регулярно перевозили грузы Российско-Американской компании, а суда компании были вооружены пушками и при необходимости могли участвовать в морских боях.

Правительство Александра I неоднократно выдавало Российско-Американской компании большие ссуды. Так, в царском указе от 10 июня 1803 г. говорится, что «сверх выданной по Указу нашему от 13 августа 1802 года суммы для подкрепления Российско-Американской компании, повелеваем выдать еще оной компании заимообразно под расписку ее директоров из государственного заемного банка сто пятьдесят тысяч рублей на восемь лет с платежом узаконенных процентов».

В 1799 г. 29-летний лейтенант Иван Федорович Крузенштерн представил в Морское министерство проект кругосветного плавания с целью доставки необходимых предметов снабжения на Камчатку и Аляску. Однако Павел I отклонил проект.

После смерти Павла морской министр Н. С. Мордовии и министр коммерции граф Н. П. Румянцев заинтересовались планом кругосветного путешествия. Замечу, что оба были пайщиками Российско-Американской компании.

В конце 1802 г. тридцатилетний лейтенант Юрий Федорович Лися некий был послан в Англию для закупки двух шлюпов для кругосветного плавания. В начале 1803 г. он закупил два судна постройки 1795 г. и 1800 г. водоизмещением 450 т и 370 т соответственно. В Кронштадт их доставили британские команды. Первый шлюп получил название «Надежда», второй — «Нева». Они были вооружены, соответственно, 16-ю и 14-ю пушками среднего и малого калибра. Покупка обоих шлюпов в Англии обошлась в 17 тысяч фунтов стерлингов, и еще ремонт их в 5 тысяч фунтов стерлингов. Интересно, что деньги на снаряжение «Надежды» были отпущены по указанию Александра I из казны, а за снаряжение «Невы» платила Российско-Американская компания.

Пакетбот «Святой Павел»

Оба шлюпа формально принадлежали Российско-Американской компании и не входили в состав Военно-морского флота России. Гак что первое русское кругосветное плавание совершили не русские военные моряки, как писали советские историки, а частная фирма.

26 июля 1803 г. оба шлюпа покинули Кронштадтский рейд, «Надеждой» командовал капитан-лейтенант Крузенштерн, а «Невой» — капитан-лейтенант Лисянский. На борту «Надежды» находился камергер Н. П. Резанов, который должен был попытаться завести дипломатические и торговые сношения с Японией. Для проведения научных изысканий от Академии наук были командированы астроном Горнер и естествоиспытатели Лангсдорф и Тилезиус. Кроме того, на свою беду Крузенштерн взял с собой 21-летнего гвардии поручика Федора Ивановича Толстого. Вообще говоря, должен был ехать его двоюродный брат двадцатилетний Федор Петрович, но тот отказался, а Федору Ивановичу грозила Петропавловская крепость за несколько кровавых дуэлей. Отчеств тогда в Морском ведомстве обычно не писали, и Крузенштерн, видимо, не понял, какой Федор Толстой отправляется с ним в плавание.

26 июля 1803 г. экспедиция Крузенштерна покинула Кронштадт. Кругосветное плавание началось через Копенгаген, Фальмут, Тенериф к берегам Бразилии, затем вокруг мыса Горн. Экспедиция достигла Маркизских островов (французская Полинезия) и к июню 1804 г. — Гавайских островов. Здесь корабли разделились — «Надежда» с Крузенштерном отправилась на Камчатку, а «Нева» с Лисянским — к американскому континенту на остров Кадьяк, куда прибыла 13 июня 1804 г.

Там Лися некий узнал, что в 1802 г. туземцы под предводительством американских матросов взяли Архангельское укрепление и перебили там всех жителей. Как писал Опо Коцебу: «…однажды ночью оставленный Барановым гарнизон, считавший себя в совершенной безопасности, подвергся внезапному нападению большого числа колошей. Они проникли в крепость, не встретив никакого сопротивления, и с безмерной жестокостью умертвили всех ее обитателей. Лишь нескольким алеутам, находившимся в это время па охоте, удалось спастись. Проплыв на своих байдарах по открытому океану до острова Кадьяк, они принесли известие об уничтожении поселения на Ситхе»[213].

Правитель Баранов воспользовался прибытием «Невы», «он сам снарядил три судна и в сопровождении „Невы“ направился в Ситху. Когда колоши узнали, что вернулся „богатырь Нонок“, как они называли Баранова, ими овладел такой страх, что они, даже не попытавшись помешать высадке русских на берег, тотчас отступили в свое укрепление. Последнее представляло собой обширный четырехугольник, окруженный частоколом из толстых высоких бревен, и имело небольшие укрепленные ворота, а также амбразуры для ружей и фальконетов, которыми осажденные были снабжены американцами.

Эта деревянная крепость, в которой находилось около 300 воинов со своими семьями, оборонялась в течение нескольких дней. Однако, после того как русские тяжелые орудия пробили брешь в частоколе и осажденные поняли, что он уже не может служить им защитой, они вступили в переговоры и в знак повиновения выдали в качестве заложников сыновей нескольких вождей. Несмотря на то, что мир был уже заключен и колошам была предоставлена возможность свободно удалиться, они все же не доверяли русским, а потому незаметно ушли ночью, предварительно убив своих стариков и детей, которые могли бы задержать их бегство. Лишь утром было обнаружено это ужасное преступление, совершенное извергами, которые настолько не доверяли русским, что судили о них по себе»[214].

В 1804 г. Баранов рядом с разрушенным поселением Архангельское на высоком холме построил крепость Ново-Архангельск, ставшую столицей Русской Америки (ныне г. Ситка) Между тем 26 сентября 1804 г. «Надежда» прибыла в Нагасаки. В Японии Крузенштерн был вынужден задержаться до 5 апреля 1805 г. из-за недоверчивости и крайней медлительности японцев, в конце концов категорически отказавшихся принять русского посла. Возвращаясь с Н. П. Резановым на Камчатку, Крузенштерн решил пойти Японским морем, в то время почти неизвестным мореплавателям. На этом пути были исследованы часть западного берега острова Нипона и весь западный берег Матсамая, южный и половина восточного берега Сахалина и определено положение многих островов.

Придя в Петропавловский порти высадив Резанова, Крузенштерн вернулся к Сахалину, закончил исследование его восточного берега и, обогнув остров с севера, дошел до Амурского лимана, откуда 2 августа 1805 г. вернулся на Камчатку. Пополнив запасы и подремонтировав «Надежду», Крузенштерн отправился из Петропавловска к берегам Китая.

Погрузив на «Неву» товары Российско-Американской компании, Лисянский 1 сентября 1805 г. отправился в Кантон, где в начале декабря встретился с «Надеждой». Успев продать в Кантоне пушнину и закупив китайские товары, оба корабля направились в обратный путь вокруг мыса Доброй Надежды.

В конце апреля 1806 г. корабли разминулись, и «Нева», учитывая начавшуюся войну с Францией, совершил а длительный переход без заходов в порты до Портсмута (Англия), куда прибыла 28 июня, а 5 августа достигла порта Кронштадт, таким образом первой завершив кругосветное плавание. В плавании «Нева» провела три полных (без двух дней) года, пройдя более 45 тысяч морских миль.

«Надежда» с капитаном Крузенштерном прибыла в Кронштадт 19 августа 1806 г. За время плавания Крузенштерну много нервов попортил Федор Толстой, который не мог жить без шалостей. Корабельный священник «Надежды» был поклонником Бахуса. Федор Иванович напоил его до положения риз и, когда священник как мертвый лежал на палубе, припечатал его бороду сургучом к полу казенной печатью, украденной у Крузенштерна. Припечатал и сидел над ним; а когда священник проснулся и хотел подняться, Федор Иванович крикнул: «Лежи, не смей! Видишь, казенная печать!» Пришлось попу подстричь бороду под самый подбородок.

А во время стоянки у острова Нукагива, относящегося к архипелагу Маркизовых островов, «Надежду» посетил вождь местного племени Танега Кеттонове. Внимание Толстого привлекла татуировка на теле вождя, которое было буквально разрисовано замысловатыми орнаментами, экзотическими животными и птицами. Федор Толстой разыскал и привез на корабль нукагивца, художника-татуировщика, и велел, как вспоминает М. Ф. Каменская (дочь Федора Петровича Толстого), «разрисовать себя с ног до головы». На руках молодого графа были вытатуированы змеи и разные узоры, на груди в кольце сидела птица. Многие члены экипажа последовали примеру Толстого. Впоследствии в аристократических салонах Петербурга Федор Толстой по просьбе гостей охотно демонстрировал, вводя в конфуз светских дам, «произведение искусства» безызвестного мастера с далекого острова Нукагива.

В конце концов Федор решил подшутить и над капитаном. М. Ф. Каменская вспоминает: «На корабле был ловкий, умный и переимчивый орангутанг Однажды, когда Крузенштерн отсутствовал на корабле, Толстой затащил орангутанга в каюту, открыл тетради с его записками, положил их на стол, сверху положил лист чистой бумаги и на глазах у обезьяны стал марать и поливать чернилами белый лист: обезьяна внимательно смотрела. Тогда Федор Иванович снял с записок замазанный лист, положил его себе в карман и вышел из каюты. Орангутанг, оставшись один, так усердно стал подражать Федору Ивановичу, что уничтожил все записки Крузенштерна, находившиеся на столе».

Ходили слухи, что за эту проделку Крузенштерн высадил Толстого на необитаемый остров. Но на самом деле Федора Ивановича высадили 17 июня 1804 г. во время стоянки «Надежды» в Петропавловске, откуда он по Сибирскому тракту добрался до Петербурга, где сразу же получил прозвище «Американец». Впереди у него была ссора и дружба с Пушкиным, но это уже тема другого повествования.

Лисянскому «посчастливилось» родиться в городе Нежине, который сейчас находится на территории «незалежной» Украины, за что Лисянский ныне официально провозглашен «украинским Магелланом». У Юрия Федоровича польские корни, всю жизнь он провел в Великороссии и похоронен в Александро-Невской лавре в Петербурге. Ну что ж, за неимением лучших кандидатов и его записали в «щирые украинцы».

В июне 1807 г. шлюп «Нева» вышел из Кронштадта в новое плавание к берегам Аляски. Командовал им на сей раз лейтенант Л. А. Гагенмейстер. Шлюп обогнул мыс Доброй Надежды и пошел на восток в южных широтах. Гагенмейстер с юга обогнул Австралию и первым из русских моряков посетил австралийский порт Сидней (тогда он назывался Порт-Джексон). В августе 1808 г. «Нева» прибыла на остров Ситха в Ново-Архангельск, который к 1808 г. стал главным портом Российско-Американской компании на Аляске.

Руководство компании решило оставить «Неву» в колонии. В 1808 г. она ходила с грузом на остров Оаху (Гавайские острова). Во время очередного рейса из Охотска в Ново-Архангельск 9 января 1813 г. шлюп «Нева» натолкнулся на скалы у мыса Эджикомб (острова Круиза) и погиб. Шлюп «Надежда» погиб еще раньше — в декабре 1808 г. он был затерт льдами у берегов Дании.

Первый русский военный корабль вышел из Кронштадта в дальнее океанское плавание 25 июля 1807 г. До этого русские военные суда периодически совершали переходы в океане из Архангельска на Балтику и довольно редко с Балтики на Средиземное море.

Шлюп «Диана». Рис. Л. Карелова

Для похода на Дальний Восток Морское министерство выбрало транспорт «Диана», построенный в 1806 г. Он был переделан в шлюп и вооружен двадцатью двумя орудиями, из которых 6-фунтовых пушек было четырнадцать, 8-фунтовых карронад — четыре, 3-фунтовых Фальконетов — четыре. Кроме того, на барказе судна были установлены 8-фунтовая карронада и четыре однофунтовых Фальконета. Экипаж «Дианы» составлял 60 человек. Командовал шлюпом лейтенант В. М. Головнин.

Головнин планировал провести судно мимо мыса Горн. Но при подходе к южной оконечности Америки «Диану» встретил сильный противный ветер. Почти две недели экипаж боролся со штормами и был вконец измотан, к тому же у моряков стали появляться признаки цинги. Тогда Головнин принял решение повернуть шлюп к мысу Доброй Надежды, и 21 апреля 1808 г. «Диана» вошла в бухту Саймонстаун в Капской колонии, незадолго до этого захваченной англичанами у голландцев. 93 дня прошел шлюп под парусами, не получив при этом ни одного серьезного повреждения.

Пока «Диана» находилась в плавании, между Россией и Англией началась война, и шлюп оказался в плену. Несмотря на то что Головнин имел специальное разрешение английского правительства на проведение научных исследований, англичане задержали русский корабль. И лишь через год с лишним, 16 мая 1809 г., воспользовавшись свежей погодой, усыпившей бдительность охраны, экипаж «Дианы» обрубил якорные канаты, и шлюп вырвался в океан.

«Диана» обогнула Австралию с юга и 25 июля достигла острова Танна (Ново-Гебридский архипелаг), где русские моряки отдохнули и пополнили запасы воды и продовольствия. 25 сентября 1809 г. «Диана» достигла конечного пункта своего плавания, бросив якорь в Петропавловской гавани. Здесь шлюп остался на зимовку.

28 мая 1810 г. «Диана» покинула Петропавловск и 30 июня прибыла в Ново-Архангельск, куда доставила груз пшеницы. Через месяц шлюп отправился на Камчатку. Зазимовав в Петропавловске, весной 1811 г. «Диана» вышла в море для описания Курильских островов.

В мае 1811 г. Головнин на «Диане» отправился на исследование и составление подробных карт Курильских островов. 5 июля 1811 г. «Диана» подошла к южному побережью острова Кунашир. Вскоре у места высадки русских моряков появились японцы. Они предложили Головкину встретиться с их «главным начальником» в небольшой крепости, расположенной на побережье. Встречу назначили на 11 июля. На берег сошли Головнин, штурман Хлебников, мичман Мур, матросы Семенов, Макаров, Шкаев, Васильев и переводчик Алексей, свободно владевший айнским языком. Офицеры были при шпагах.

Начало приема было радушным, гостей напоили чаем. Но затем «главный начальник» схватился за меч и сказал длинную речь. Переводчик коротко перевел Головнину: «Начальник говорит, что если хоть одного из нас он выпустит из крепости, то ему самому брюхо разрежут».

Русская делегация кинулась бежать. Им удалось выбежать из крепости, но на берегу японцы их схватили.

Когда на шлюпе услышали выстрелы и крики, «Диана» снялась с якоря и подошла ближе к берегу. Ворота японской крепости закрылись, а по шлюпу был открыт огонь из пушек. Оставшийся после Головнина старшим на «Диане» лейтенант П. И. Рикорд приказал открыть ответный огонь. После 170 выстрелов с «Дианы» пушки японцев замолчали. Но развалить из 6-фунтовых пушек даже примитивную крепость было невозможно. Шлюп поднял паруса и отправился в Охотск.

Головнин и его спутники два года провели в японских тюрьмах. Тем временем Рикорд несколько раз пытался освободить своего капитана. Он совершил два плавания: в 1812 г. к острову Кунашир и в 1813 г. к острову Хоккайдо. Теперь он командовал двумя военными кораблями — шлюпом «Диана» и бригом «Зотик». Около Кунашира Рикорд захватил несколько японских судов. Вскоре лейтенанту удалось захватить и крупное японское торговое судно. От его судовладельца и капитана Такатай-Кахи Рикорд узнал, что Головнин и его спутники живы и находятся на Хоккайдо. Только в октябре 1813 г. Рикорду удалось вызволить капитан-лейтенанта В. М. Головнина и товарищей из японского плена.

3 ноября 1813 г. шлюп «Диана» вернулся в Петропавловск. Из-за ветхости корпуса было решено его впредь в море не выводить, а поставить на отмель и обратить в склад Российско-Американской компании.

Сейчас японские и некоторые русские историки пытаются объяснить нападение японцев на Головнина действиями Н. П. Резанова.

В 1805 г. Резанов узнал о том, что японцы высадились на юге острова Сахалин, где раньше уже торговали русские промышленники, и Российско-Американская компания считала остров своей территорией. Резанов приобрел у американского купца Вульфа фрегат[215], вооружил его и назвал «Юнона». По приказу камергера «Юнона» и новопостроенный тендер «Авось» составили отряд кораблей для отпора японцам. Командовали судами лейтенант Н. А. Хвостов и мичман Г И. Давыдов.

6 октября 1806 г. фрегат «Юнона» прибыл в залив Анива (юг острова Сахалин). На берегу Хвостов поднял флаг Российской империи и флаг Российско-Американской компании. Он объявил туземцам (айнам), что Сахалин уже давно принадлежит России и жители острова находятся под защитой русского императора. Японская фактория была разгромлена, часть товаров конфискована русскими, а остальные розданы айнам. Несколько японских сараев было сожжено. В заливе Анива остались несколько матросов, которые основали русское поселение, просуществовавшее до 1847 г.

На следующий год «Юнона» и «Авось» разгромили японское поселение на острове Итурупе.

16 июля 1807 г. «Юнона» и «Авось» прибыли в Охотск. К этому времени Резанов, покровительствовавший Хвостову и Давыдову, умер. Зато начальник Охотского порта подполковник Бухарин потребовал «поделиться» захваченными у японцев трофеями, а когда моряки отказались, Бухарин завладел значительной частью добычи, а на самих Хвостова и Давыдова написал донос в Петербург, обвиняя их в пиратстве. Пришлось нашим героям ехать в Петербург оправдываться.

А пока суд да дело, оба молодца отличились в русско-шведской войне.

9 августа 1808 г. граф Румянцев сообщил морскому министру П. В. Чичагову: «…Его Императорское Величество повелеть изволило сего дела им в вину не ставить; и вместе с тем изъявил высочайшее соизволение, чтобы за время бытности их в сей экспедиции удовлетворены они были жалованьем на счет вывезенных ими японских вещей и товаров…»

Вскоре комендант порта Охотск подполковник Бухарин, пытавшийся наказать Хвостова с Давыдовым, со службы был уволен.

Осенью 1809 г. в Петербург приехал американский судовладелец Вульф, тот самый, у которого Российско-Американская компания в свое время приобрела фрегат «Юнона». 14 октября Хвостов и Давыдов посетили американца на Васильевском острове, в гостях засиделись и не успели вовремя вернуться на Петроградскую сторону. Алкоголь сыграл с ними плохую шутку: попытка перескочить через разводившийся мост оказалась для приятелей трагической — они утонули в холодной Неве. В 1813 г. Российско-Американская компания решила отправить в кругосветное плавание свой бриг «Суворов»[216]. Командовать бригом компания предложила 25-летнему лейтенанту Михаилу Петровичу Лазареву, будущему знаменитому адмиралу.

8 октября 1813 г. «Суворов» вышел из Кронштадта, на его борту кроме Лазарева находилось четыре офицера, 26 матросов, врач и семь служащих Российско-Американской компании.

27 ноября бриг прибыл в Портсмут, где из-за задержки с доставкой грузов оставался до 26 февраля 1814 г.

21 апреля «Суворов» прибыл в Рио-де-Жанейро. Пробыв в порту около месяца, он обошел далеко с юга мыс Доброй Надежды и в августе 1814 г. прибыл в Порт-Джексон в Австралии.

В сентябре 1814 г. Лазаревым были открыты пять коралловых островов, самый южный из которых находится на 13°13?15? южной широты и 163°З1?4? восточной дол готы. Острова соединены между собой коралловыми банками, которые в период отлива почти оголяются. Тщательно обследовав острова и нанеся их на карту, русские моряки возвратились на корабль. Острова эти Лазарев назвал островами Суворова.

29 сентября «Суворов» продолжил свой путь на север. 11 ноября открылись берега Америки, и на шестой день после этого судно бросило якорь в Ново-Архангельской гавани.

К 1814 г. Ново-Архангельск представлял собой большое селение с деревянной крепостью, судостроительной верфью, складами, казармами и жилыми домами. Там жило свыше двухсот русских и около тысячи туземцев.

В конце апреля 1815 г правитель Российско-Американской компании Баранов решил отправить «Суворов» к Прибыловым островам, где на островах Святого Георгия и Святого Павла располагались поселения компании. Лазарев должен был доставить на эти острова продовольствие, одежду, лес и забрать оттуда шкурки морских котиков и песцов, моржовый зуб и китовый ус.

7 мая бриг вышел в море и к 22 мая достиг острова Святого Георгия. Сдав привезенный для этого острова груз и погрузив 17,5 тысячи шкурок морских котиков, 200 шкурок песцов и 10 тысяч «сивучьих лавтоков»[217], «Суворов» вечером 24 мая вышел в море и на рассвете следующего дня прибыл к острову Святого Павла. В течение дня был свезен на берег предназначенный для этого поселения груз, а на борт принято 5500 шкурок морских котиков, 3 тысячи шкурок песцов, 80 пудов моржового зуба и большое количество китового уса. 26 мая «Суворов» отошел от острова Святого Павла и 14 июня прибыл в Ново-Архангельск.

Во время похода к Прибыловым островам и на обратном пути М. П. Лазарев тщательно проверял сообщение И. Биллингса об обнаружении им земли на 53°15? северной широты и 198° восточной долготы. Михаил Петрович дважды побывал в этом месте, но никаких признаков земли не обнаружил.

В июле 1815 г. Лазарев начал готовиться к возвращению в Россию. На бриг были погружены шкурки бобров, морских котиков, песцов, лисиц, моржовый зуб, китовый ус и другие товары на сумму два миллиона рублей. 25 июля «Суворов» вышел из Ново-Архангельска в Россию.

«Суворов» вышел в плавание, не имея на борту достаточного запаса продовольствия, поскольку трюмы были забиты до отказа. Часть грузов компании, находившаяся в трюмах брига, предназначалась для снабжения русских промыслов на форту Росс, а часть — для продажи в тех иностранных портах, где это можно было сделать с наибольшей выгодой. Лазарев зашел в форт Росс, оставил там предназначавшиеся промышленникам грузы и направился в Кронштадт.

Девять дней бриг простоял в Сан-Франциско, а затем пошел на юг и 21 марта 1816 г. обогнул мыс Горн. И вот 15 июля «Суворов» бросил якорь на Малом Кронштадтском рейде против ворот Средней гавани. Кругосветное плавание, длившееся два года девять месяцев и семь дней, закончилось.

Руководство Российско-Американской компании давно собиралось отыскать проход из Тихого океана в Атлантический, следуя от Берингова пролива к востоку вдоль берегов Америки. Однако из-за войн, которые вела Россия с 1797 по 1815 г., организация экспедиции представлялась невозможной.

Однако в 1814 г. акционер Российско-Американской компании граф Н. П. Румянцев на свои средства построил бриг «Рюрик» и организовал экспедицию. Бриг «Рюрик» был спущен на воду 11 мая 1815 г. на верфи в Або (Финляндия). Его вместимость составляла 180 тонн, а вооружение — 8 пушек. Румянцев добился от императора, что бриг пойдет в плавание под военным, то есть Андреевским флагом, а не под флагом Российско-Американской компании. Тем не менее, «Рюрик» никогда не входил в состав военного флота. Командиром брига был назначен 26-летний лейтенант Отто Евстафьевич Коцебу, который под командованием Крузенштерна уже совершил кругосветное плавание на шлюпе «Надежда». Экипаж брига состоял из 34 человек.

30 июля 1815 г. «Рюрик» вышел из Кронштадта. После захода в Копенгаген и Плимут бриг вышел в Атлантический океан и направился к проливу Дрейка. По пути он заходил для пополнения запасов провианта в гавань Санта-Крус на острове Тенерифе и в бразильский порт на острове Святой Екатерины. 23 января «Рюрик» миновал мыс Горн, а 13 февраля стал на якорь в заливе Консепшен на чилийском побережье. Здесь Коцебу пробыл около месяца, готовясь к трудному переходу через Тихий океан.

9 марта «Рюрик» покинул Чили и направился сначала к острову Пасхи. Но из-за враждебного отношения аборигенов Коцебу посчитал за благо быстро ретироваться с острова. «По-видимому, — заключил он, — европейцы в недавнем времени производили здесь всякого рода бесчинства».

По пути к Камчатке Коцебу удалось открыть ряд новых островов. 19 июня «Рюрик» стал на якорь в Петропавловской гавани. Коцебу тотчас же начал готовиться к самому ответственному этапу плавания — походу в Северный Ледовитый океан. На ремонт брига, закупку и погрузку продовольствия ушел месяц. В начале июля «Рюрик» вышел из Авачинской губы и направился на север.

Обойдя с запада остров Святого Лаврентия, лежащий в северной части Берингова моря, «Рюрик» подошел к мысу Принца Уэльского — крайней западной точке американского побережья. Отсюда Коцебу повел бриг вдоль берега, пытаясь найти проход в Атлантический океан вокруг северного побережья Америки.

Вскоре выяснилось, что «Рюрик» находится в глубоко вдающемся в сушу заливе, который был назван заливом Коцебу.

Обратный путь из Северного Ледовитого океана Коцебу решил использовать для дополнительных работ в Беринговом море. Он обследовал залив Святого Лаврентия на Чукотке и юго-восточный край острова Святого Лаврентия. После этого он пошел на юг, и 19 сентября «Рюрик» встал на якорь в бухте Иллюлюк на острове Уналяска. Здесь Коцебу оставил представителям Российско-Американской компании указания о подготовке второго похода брига на север, который должен был состояться летом следующего года. Нужен был не только запас провианта. Для плавания во льдах следовало по примеру алеутов построить большую двадцативесельную байдару.

При изучении островов Радак моряки сделали еще ряд открытий. Особенно подробно они исследовали группу островов Румянцева, затем открыли и описали острова Чичагова, Аракчеева и другие. Эта весьма обстоятельная работа заняла два с половиной месяца; только в середине марта «Рюрик» покинул коралловые острова и направился в северную часть Тихого океана на поиски северо-западного прохода вдоль побережья Америки.

12 апреля 1817 г. «Рюрик» пришел к Уналяске, а 29 июня отправился дальше на север. После посещения острова Святого Павла в группе Прибыловых островов бриг 10 июля бросил якорь у острова Святого Лаврентия. Затем Коцебу повел корабль на север, но вскоре встретил тяжелые льды. Это серьезное, почти непреодолимое препятствие для маленького судна, каким был «Рюрик», заставило Коцебу вернуться. Да и сам он чувствовал себя совершенно больным, у него началось кровохаркание, и врач настаивал на прекращении плавания. Как ни хотел Коцебу идти к северу, но должен был признать, что самым благоразумным было повернуть назад.

Подготовив корабль к длительному плаванию, Коцебу 29 января 1818 г. вышел в море. «Рюрик» прошел Зондским проливом (между островами Суматра и Ява), бросил якорь в порту Кейптаун, в котором задержался до 8 апреля, затем направился мимо островов Святой Елены, Вознесения и Азорских к английскому порту Портсмут, где пришлось стоять в течение двух недель. 30 июня «Рюрик» покинул Англию, совершил переход Балтийским морем и 13 августа 1818 г. вошел в Неву.

В 1816 г. из Кронштадта на Аляску отправился бриг Российско-Американской компании «Кутузов» вместимостью 525 тонн. Командовал им уже известный нам капитан-лейтенант Л. А. Гагенмейстер. Бриг обогнул мыс Горн, зашел в форт Росс и в августе 1816 г. прибыл в Ново-Архангельск. В декабре 1818 — октябре 1819 г. «Кутузов» совершил обратное плавание. На бриге в Россию возвращался 72-летний А. А. Баранов, но на стоянке в Батавии (Голландская Индия) он заразился лихорадкой и 16 апреля 1819 г. умер в Зондском проливе по пути к мысу Доброй Надежды.

В последующие годы корабли из Кронштадта на Аляску отправлялись почти ежегодно: в 1816 г. — бриг Российско-Американской компании «Суворов»; 26 августа 1817 г. — военный шлюп «Камчатка»; 3 июля 1819 г. вышел отряд кораблей в составе военных шлюпов «Открытие» и «Благонамеренный»; 28 сентября 1819 г. отправился корабль Российско-Американской компании «Бородино» (вместимостью 600 тонн). Все эти корабли благополучно достигли Ново-Архангельска и Петропавловска и вернулись обратно на Балтику. Еще два брига Российско-Американской компании — «Кутузов» и «Рюрик», отправившиеся из Кронштадта в 1820–1821 гг., остались на Дальнем Востоке.

28 сентября 1821 г. из Кронштадта на Аляску вышли два военных судна — шлюп «Аполлон» (вместимостью 900 тонн) и бриг «Аякс». Однако 25 ноября бриг был выброшен на мель у берегов Голландии. Судно и экипаж удалось спасти, но от продолжения плавания «Аяксу» пришлось отказаться, и «Аполлон» пошел один. Шлюп обогнул мыс Доброй Надежды и 13 августа 1822 г. прибыл в Петропавловск, а оттуда направился к Ново-Архангельску.

Помимо доставки товаров на Дальний Восток, «Аполлон» имел предписание провести патрулирование североамериканских вод на предмет пресечения незаконной контрабанды в Русской Аляске североамериканских и английский купцов. До октября 1823 г. «Аполлон» крейсировал у берегов Америки.

Еще 4 сентября 1821 г. русское правительство, подтвердив права Российско-Американской компании на монопольную деятельность на русских территориях в Америке и Тихом океане, одновременно запретило иностранным судам подходить без разрешения к этим территориям на расстояние ста миль. Русское правительство предоставило право ареста контрабандных судов как военным кораблям, специально отправляемым к берегам Америка, так и судам Российско-Американской компании. Арестованные суда должны были приводиться в Петропавловский порт.

Поэтому Морское министерство решило послать к берегам Аляски отряд кораблей в составе фрегата «Крейсер» и шлюпа «Ладога». На «Крейсере» было установлено двадцать шесть 12-фунтовых и две 6-фунтовые пушки, а также шестнадцать 18-фунтовых карронад. «Ладога» несла 20 орудий (12-фунтовые и 3-фунтовые пушки и 18-фунтовые карронады). Командовал отрядом и одновременно «Крейсером» капитан 2 ранга Михаил Петрович Лазарев, а «Ладогой» — его старший брат капитан-лейтенант Андрей Петрович. На «Крейсере» мичманом шел Павел Степанович Нахимов — будущий знаменитый адмирал.

17 августа 1822 г. «Крейсер» и «Ладога» снялись с якоря и вышли с Кронштадтского рейда в море. По традиции отряд зашел в Рио-де-Жанейро, где суда простояли месяц для пополнения запасов продовольствия, отдыха команд и мелкого ремонта. 22 февраля 1823 г. «Крейсер» и «Ладога» покинули бразильский порт и пошли на восток, обогнув с юга мыс Доброй Надежды и Австралию. 18 марта корабли прибыли в порт Дервент на острове Тасмания. Из Дервента М. П. Лазарев решил идти к острову Отаити (Таити), где он вместе с Беллинсгаузеном побывал еще в 1820 г. Здесь Лазарев рассчитывал запастись свежей провизией, в том числе овощами и фруктами, а затем следовать на север.

Маршрут кругосветного плавания фрегата «Крейсер» в 1822–1825 гг.

После стоянки в бухте Матавай на Отаити суда отправились на север. 24 июля 1823 г. они разошлись. «Крейсер» пошел в Ново-Архангельск, а «Ладога» — в Петропавловск.

3 сентября 1823 г. «Крейсер» стал на якорь в Ново-Архангельске, где встретил шлюп «Аполлон». 9 ноября в Ново-Архангельск с Камчатки пришла и «Ладога».

Появление русских военных судов у берегов Аляски произвело нужное впечатление как на англичан, так и на янки. Тем не менее, министр иностранных дел России К. Нессельроде убедил Александра I пойти на существенные уступки в переговорах с ними. В итоге 5(17) апреля 1824 г. Нессельроде и американский посланник Генри Мидлтон подписали в Петербурге русско-американскую конвенцию. Согласно ее условиям:

1. Декларируется свобода мореплавания, торговли и рыболовства на Тихом океане с правом приставать к берегу в любом еще никем не занятом месте.

2. Граждане США и подданные России не могут приставать к берегам друг друга без соответствующего разрешения местных властей и не могут вести там торговлю.

3. Никакие селения не могут быть основаны или создаваемы в будущем на северо-западном побережье Америки: русскими южнее, а американцами — севернее 54°40? с. ш.

Таким образом, граница владений и сфер двух стран проводится по линии 54°40? с. ш. на побережье.

4. В течение 10 лет со дня подписания конвенции гражданам США и подданным России будет позволено заходить в порты друг друга по-прежнему по надобности и вести торговлю.

5. Запрещается торговля спиртными напитками, оружием, порохом и другими боеприпасами, и в связи с контролем за соблюдением этого правила разрешается осматривать суда и грузы и накладывать соответствующие штрафы обеим сторонам.

16 (28) февраля 1825 г. Нессельроде и британский посланник Чарльз Каннинг подписали в Петербурге аналогичную конвенцию о разграничении владений в Северной Америке.

Согласно 1-й статье конвенции обе стороны в Тихом океане «могут пользоваться беспрепятственно и с полною свободою мореплаванием, производством рыбной ловли и правом приставать к берегам в таких местах, которыя еще не заняты, для торга с природными тамошними жителями».

2-я статья запрещала судам одной стороны приставать к местам заселения другой стороны.

Далее устанавливалась пограничная черта, отделяющая владения Британии от русских владений на западном побережье Северной Америки, примыкающем к полуострову Аляске так, что граница проходила на всем протяжении береговой полосы, принадлежащей России, от 54° с. ш. до 60° с. ш., на расстоянии 10 миль от кромки океана, учитывая все изгибы побережья.

Таким образом, линия русско-британской границы была в этом месте не прямой (как это было с линией границы Аляски и Британской Колумбии), а чрезвычайно извилистой.

Поясню, что Российско-Американская компания фактически не имела сухопутной границы с Британской Колумбией, а владела лишь кромкой побережья и не осваивала территорию в глубь континента, поскольку этому препятствовал хребет Каменные горы (ныне Скалистые горы), который шел почти параллельно берегу океана, в разных пунктах удаляясь на 11–24 мили от кромки воды. Именно за Скалистыми горами и лежала Британская Колумбия, так что среди русских колонистов, да и местных жителей считалось, что границей между этими двумя владениями разных государств является естественная граница — вершины хребта Скалистых гор, западные склоны которых находились в области русских владений, а восточные — британских. При этом русская сторона никогда не делала попытки переходить за Скалистые горы, хотя на протяжении почти полустолетия там была абсолютно безлюдная территория.

С начала 20-х гг. XIX в. английское правительство пыталось захватить прибрежную территорию, осваиваемую Российско-Американской компанией. Это подало мысль руководителям компании о необходимости установить границу русских и британских владений. При этом компания считала, что такая граница должна будет идти по естественному рубежу — хребту Скалистых гор — и поэтому ее установление не представит никаких трудностей. Однако русские дипломаты капитулировали перед англичанами в вопросе проведения сухопутной границы.

По мнению историка В. В. Похлебкина, уступчивость Александра I не в последнюю очередь объяснялась финансовыми причинами. Англия обеспечила России выплату займов, сделанных русским правительством в период войны с Францией 1796–1815 гг. Замечу, что Россия, не имевшая с Францией территориальных споров, фактически сражалась за британские интересы. Это в свое время признал даже Павел I.

В связи с заключением конвенции большинство русских военных судов были отозваны из северной части Тихого океана. Так, шлюп «Ладога» вернулся в Кронштадт 13 октября 1824 г., фрегат «Крейсер» — 5 августа 1825 г., шлюп «Предприятие»[218] — 10 июля 1826 г.

Походы русских судов на Дальний Восток неоднозначно воспринимались русской бюрократией. Так, например, адмирал и член Государственного совета Н. С. Мордвинов в 1824 г. отправил записку императору, в которой утверждал: «Доставка товаров кругом света становится Компании неумеренно дорого, вообще товары, доставленные кругом света, обходятся по самой меньшей мере вдвое дороже таковых же товаров, кои выменивались там на местах от иностранцев… На отправку в Америку в 1819,1820 и 1821 гг. сряду трех экспедиций издержано более 2 миллионов 400 ООО рублей наличных денег и в то же время на содержание сообщения с Америкою через Сибирь, которое по положению г-д директоров считалось тогда вовсе ненужным, расходовалось по меньшей мере 250 000 рублей ежегодно. Но сии можно сказать разорительные меры не могли удовлетворять всех колониальных потребностей»[219].

В связи с этим замечу, что Н. С. Мордвинов был заядлым англоманом, подобно многим другим русским сановникам — клану Воронцовых, Ф. И. Бруннову. Они считали, что флот России не нужен и вообще внешняя политика страны должна постоянно согласовываться с Лондоном.

Бесспорно, что доставка грузов на Камчатку и Аляску по Сибирскому тракту дешевле, чем морским путем вокруг Африки или мыса Горн. И частная компания, естественно, должна была предпочесть более дешевый вариант. Но вот государственным интересам России как раз соответствовал именно морской путь.

Боюсь расстроить наших любителей флота, но, увы, русский флот в первой половине XIX в. был ограниченно боеспособен. Формально в списках кораблей (линейных), фрегатов и других типов судов числились сотни единиц. Но 95 % всего времени наши суда стояли в базах, а район учебных плаваний ограничивался Финским заливом на Балтике и походами из Севастополя в Одессу и к берегам Кавказа на Черном море.

В ходе войн 1769–1774, 1797–1807 и 1827–1828 гг. русские эскадры находились в Средиземном море. Построенные в Архангельске суда переходили на Балтику вокруг Скандинавского полуострова, а в Архангельск из Кронштадта отправлялись транспортные суда с грузом якорей, пушек и других материалов для строящихся кораблей. Вот и все походы русского флота с 1700 по 1853 г. Русские плавали лишь там, где ходили суда норманнов и руси (смеси тех же норманнов со славянами) в IX в.

И только благодаря Российско-Американской компании русские моряки впервые вышли в мировой океан. Дальние походы стали школой для наших знаменитых адмиралов Головнина, Лазарева, Нахимова и др.

Балтийский и Черноморский флоты в первой половине XIX в. годились лишь для войн со шведами и турками. Причем для войн с ними судовой состав обоих флотов был более чем избыточным. Основным же противником России после 1815 г. стала Англия. Бороться с англичанами не мог ни Балтийский, ни Черноморский флот, что и подтвердилось в ходе Крымской войны 1854–1855 гг. Балтийский флот спрятался в Кронштадте, а Черноморский флот предпочел самозатопиться в Севастополе, но не дал ни одного сражения англо-французской эскадре.

Традиционно отечественные историки объясняют поражение в Крымской войне технической отсталостью царской России. Мол, у союзников было много пароходов, а у русских — мало. Действительно, в случае дневного сражения по «регламенту Госта» паровые суда союзников на Балтийском и Черном морях вдребезги бы разнесли русские парусники.

Однако многие историки и адмиралы забывают, что пароходы того времени были прибрежными судами. Угля у них хватало от силы на неделю плавания. Пароходы были хороши для маленьких замкнутых морей, но толку от них в мировом океане было немного.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.