Земледельческое хозяйство крестьян

Земледельческое хозяйство крестьян

Теперь войдем в экономическое положение крестьян, рассмотрим, как они жили в тесном кругу своего хозяйства. Крестьянин был вольный и перехожий съемщик чужой земли, свобода которого обеспечивалась правом выхода и правом ряда, договора с землевладельцем. Таково было положение крестьянина по закону, но уже в XVI в. оно было далеко не таково на деле. Вольный и перехожий арендатор, крестьянин большею частью приходил на чужую землю с пустыми руками, без капитала, без земледельческого инвентаря. Распространение поместного землевладения на заокские и средневолжские поля значительно увеличило массу безынвентарного крестьянства; на тамошние пустые поместья привлекались, как мы видели (лекция XXXIII), из центральных уездов преимущественно «неписьменные» люди, не имевшие своего хозяйства. Селясь на чужой земле, такой крестьянин нуждался в воспособлении со стороны землевладельца, особенно когда садился на пустоши, на нетронутом или давно запустевшем участке. Редкий поселенец обходился без этого воспособления. Оно было почти общим условием крестьянских поземельных договоров и принимало различные виды. Садясь осенью, о егорьеве дне, на «жилой», уже обсиженный и распаханный участок, крестьянин входил в готовый двор с постройками и получал от землевладельца подмогу или ссуду деньгами, скотом, чаще хлебом «на семены и на емены», на посев и на прокорм до жатвы. Подмога и ссуда иногда смешиваются в крестьянских порядных; но между ними было различие. Подмога давалась, собственно, на первоначальное дворовое обзаведение, на жилые и хозяйственные постройки, на огороду полей и была безвозвратной ссудой, если крестьянин обзаводился, как следовало по договору. Ссуда скотом и прочим инвентарем или деньгами для его приобретения назначалась на ведение хозяйства и числилась за крестьянином как долг, подлежавший уплате при уходе его от владельца. Денежная ссуда в XV и в начале XVI в. называлась серебром издельным, потому что соединялась с издельем — работой крестьянина (издельного серебряника, как назывался получивший серебро) на владельца; этим оно отличалось от серебра ростового — займа с уплатой роста, процентов. Потому землевладельцы и различали «деньги в селах в росте и в пашне». Если крестьянин садился на пустой участок, который нужно было распахать и обстроить, то получал сверх подмоги и ссуды еще льготу полную или частичную и более или менее продолжительную, смотря «по пустоте», по степени заброшенности участка, требовавшего более или менее сложных подготовительных работ. Льгота давалась на год, на два и больше и освобождала съемщика как от «государева тягла», казенных податей, так и от господского оброка денежного и хлебного и всякого изделия либо только от некоторых из этих повинностей. О степени нужды в ссуде можно судить по отдельным случаям: у Алексеевых, некрупных вотчинников Московского и Боровского уездов, в 1511 г. числилось за их крестьянами в раздаче до 2 тысяч рублей на наши деньги. Крестьянское хозяйство особенно выразительно характеризуется обилием указаний в актах XVI в. на крестьян, засевавших свои поля господскими семенами. В вотчинной книге Кириллова Белозерского монастыря, составленной во второй половине XVI в. и перечисляющей монастырские села и деревни с обозначением вытей арендуемой монастырскими крестьянами земли, показано около 1/2 тысяч вытей; 70% этих крестьянских вытей засевались монастырскими семенами, т.е. находились в пользовании людей, без помощи вотчинника не имевших чем засеять свои поля. Рассчитав на нынешние хлебные цены все семена, какие по книге числились за крестьянами, рожь, пшеницу, ячмень и овес, найдем, что их было выдано не менее как на 52 тысячи рублей. Эта семенная ссуда оставалась за крестьянином, пока он жил на монастырской земле, даже переходила от отца к сыну, числилась за крестьянским двором как его постоянный долг, проценты с которого вносились в состав ежегодного поземельного оброка монастырю; значит, семенной заемщик тяготился возвратом хлебной ссуды.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.