Глава 12. Тайна «кровавого воскресенья»
Глава 12. Тайна «кровавого воскресенья»
Вот Петербург забастовался,
По всем заводам тишина,
Не слышно шума, стоп машина,
И нет рабочих у станка.
Поэт, воспой, где твоя лира,
Воспой сей грозный океан!
Бушует Северна Пальмира,
Как огнедышащий вулкан.
Какие страсти возбудили
Великих нарвскиих сынов?
Куда они толпой спешили
Из мрачных каменных домов?
Шли к государю с челобитной,
Вперед же всех
Гапон их шел,
Его оружье — крест с молитвой,
Как пастырь, стадо свое вел.
«Эй, стоп, народ, куда вы претесь?
— Им грубо крикнул офицер.
— Не то под плеть вы попадетесь,
Расправлюсь с вами я теперь».
«Зачем назад?
К царю нам нужно,
Идем вот просьбу подавать», —
Толпа в ответ, сомкнувшись дружно.
«Так вы, мерзавцы, бунтовать? —
Им офицер кричит, от гнева
Сжимая грозно кулаки.
— Стой!
Смирно!
Поворот налево!
Батальон, вперед!
В штыки!»
Творец небесный, что тут стало!
Какая бойня началась!
Штыков щетина засверкала,
Толпа со страхом поднялась.
Казалось, звери, а не люди
Так беззащитных бить могли,
Штыки ломали спины, груди,
Немалы жертвы полегли.
Священник — «первый друг народа»
Он, удирая, прокричал:
«Вперед, друзья, вас ждет свобода!»
Сказал: «Прощайте…» и удрал.
Столицу обнял ужас горя,
Весь Нарвский трупами покрыт,
Невинной крови льется море,
Позор тиранам, вечный стыд.
Манеж телами завалили,
— Хватило дела палачам,
Они на кладбище возили
Вагоны мертвых по ночам.
Народная песня[53]
История этого трагического события известна очень плохо. В советское время бытовало простое, как репа, объяснение: агент охранки Георгий Гапон вывел людей под выстрелы. Всерьез воспринимать эту версию невозможно. Царские министры были, возможно, не гениями — но ведь не клиническими идиотами! Расстреливать демонстрантов, которые идут с портретами царя и иконами.
В последнее время появилась и обратная версия — что это провокация революционеров. Правда, никто не удосужился объяснить, каким образом им удалось ее устроить. Все доказательства сводятся к тому, что вокруг Гапона в последние три дня перед событиями бегал эсер П. М. Рутенберг, который впоследствии стал одним из лидеров сионистского движения. Оно конечно — сионисты всё могут.
В случае с «кровавым воскресеньем» мы имеем пример того, как начало грандиозным историческим событиям может быть положено тщеславием, самонадеянностью и безответственностью одного — единственного человека.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.