Глава 2 Загадка Сфинкса

Глава 2

Загадка Сфинкса

«Сфинкс, мифологическое существо с телом льва и человеческой головой… Самым ранним и наиболее известным примером является колоссальное лежащее изображение Сфинкса в Гизе (Египет), которое относится к правлению фараона Хафры (IV династия, ок. 2575–2465 гг. до н. э.). Известно, что это — скульптурный портрет фараона…»

Энциклопедия Британника

Существует мнение, что Великий Сфинкс из Гизы был создан в тот период египетской истории, который называют Древним царством, по указу фараона IV династии по имени Хафра, которого греки впоследствии знали как Хефрена и который правил с 2520 по 2494 год до н. э. Такова точка зрения ортодоксальной — истории, и читатели встретятся с ней во всех стандартных египтологических трудах, во всех энциклопедиях, археологических журналах и в научно-популярной литературе. В тех же источниках неоднократно утверждается как факт, что Сфинкс — это изображение самого Хафры — иными словами, что лицо одного есть лицо другого.

Так, например, доктор И. Е. С. Эдвардс, всемирно признанный специалист по памятникам некрополя Гизы, утверждает, что, хотя лицо Сфинкса «жестоко обезображено», «оно все же производит впечатление портрета Хафры, а не просто обобщенного изображения монарха».

В том же духе Ахмед Факри, профессор древней истории Каирского университета, сообщает, что «в соответствии с замыслом Сфинкс символизирует царя, а лицо его воспроизводит облик Хафры».

Единственная проблема (если, конечно, не прибегать к услугам машины времени) состоит в том, что никто из нас, даже выдающиеся египтологи, не могут с уверенностью сказать, действительно ли Сфинкс — портрет Хафры или хотя бы похож на него. Поскольку тело фараона не было найдено, в нашем распоряжении нет ничего, кроме сохранившихся статуй (которые неизвестно в какой степени напоминают царственную особу). Наиболее известная из этих статуй — непревзойденный шедевр скульптурного искусства, высеченный из цельного куска черного диорита, находится теперь в одном из залов на первом этаже Каирского музея. Именно на это прекрасное и величественное творение обычно ссылаются ученые, уверяя нас, что Сфинкс воспроизводит внешность Хафры.

Этой уверенностью особенно проникнуты статьи, которые появились в престижном американском журнале «Нэшл Джногрэфик» в апреле 1991 года и в британском «Кембридж Аркеолоджикл Джорнел» в апреле 1992 года. Автором статей был профессор Марк Ленер из Восточного института Чикагского университета, который использовал «фотограмметрические данные и компьютерную графику» для доказательства того, что у великого Сфинкса — лицо Хафры:

«Захи Гавас, генеральный директор пирамид Гизы, пригласил меня принять участие в раскопках (вокруг Сфинкса) в 1978 году. На протяжении последующих четырех лет я возглавлял проект, целью которого была первая в истории подробная регистрация формы Сфинкса. Мы создали вид спереди и сбоку, используя фотограмметрию — технику, основанную на стереофотографии… Затем в работу включились компьютеры. Изображения были переведены в числовую форму, и получилась трехмерная „проволочная“ модель; чтобы „одеть“ этот скелет „кожей“, были использованы около 2,6 миллиона точек, образующих поверхность. Мы реконструировали облик Сфинкса в том виде, как он выглядел тысячи лет назад. Чтобы воссоздать лицо, я попытался состыковать с нашей моделью изображения других сфинксов и фараонов. С лицом Хафры Сфинкс ожил…»

Все это звучит весьма внушительно и убедительно. В конце концов, кто, находясь в здравом уме, будет возражать против «2,6 миллиона точек поверхности», базирующихся на «стереоскопической фотографии» и «фотограмметрии»?

Однако за пределами технического жаргона правда гораздо менее воодушевляет. Внимательное прочтение текста показывает, что все, что Ленер сделал для «реконструкции» лица Сфинкса, свелось к тому, чтобы подготовить на компьютере трехмерную скелетную сетку, на которую затем было наложено лицо Хафры. Именно это признается в статье из «Нэшл Джиогрэфик», где воспроизводится фотография диоритовой статуи Хафры со следующей подписью: «Автор (Ленер) воспользовался этим лицом для компьютерной реконструкции Сфинкса».

Фактически Марк Ленер смоделировал на компьютере лицо Сфинкса, исходя из собственного выбора, то есть поступил практически так же, как, возможно, делали несколько раз до него древние египтяне, непосредственно с лицом статуи. Иначе говоря, нынешние черты Сфинкса не в большей степени принадлежат Хафре, чем ряду других фараонов — например, Тутмосу IV, или Аменхотепу, или Рамсесу II (который, как признает Ленер, на сколько известно, последним «существенно преобразил» монумент около 1279 года до н. э.). Истина же состоит в том, что за тысячи лет существования Сфинкса, когда зачастую над песком возвышалась лишь его голова, над его лицом мог поработать кто и когда угодно. Более того, собственные фотограмметрические исследования Ленера дают весьма серьезные основания, чтобы предположить существенную переработку головы Сфинкса, которая, как он пишет, «непропорционально мала» по отношению к телу. Он, правда, утверждает, что это, мол, ранний прототип ставшей позднее весьма популярной (и всегда пропорциональной) модели сфинкса, и высказывает предположение, что «египтяне IV династии еще не выработали канонических пропорций между царственной головой с прической немее и львиным туловищем». При этом он не рассматривает равновероятной и более интригующей возможности: не была ли голова некогда намного большего размера (и к тому же львиной), а в дальнейшем уменьшилась в результате переделки.

Возможно, в пользу того же говорит и еще одно наблюдение, сделанное Ленером: «существует» небольшое несоответствие… между осью головы (Сфинкса) и чертами лица» — голова направлена строго на восток, а черты лица несколько смещены к северу.

Это несоответствие согласуется с гипотезой о переделке старой и подвергшейся сильной эрозии статуи. Оно согласуется также, как мы увидим далее, с новыми геологическими свидетельствами древности Сфинкса. Но, даже отложив на время эти соображения, представляется очевидным, что сам по себе факт способности Марка Ленера пристроить лик Хафры к поврежденному Сфинксу при помощи «компьютера ARL и десятой версии Автокада» не доказывает ничего, кроме того, что хорошая компьютерная графика позволяет сделать так, чтобы одно лицо походило на другое. «При помощи той же компьютерной техники можно «доказать», как говорит один критик, «что Сфинксом был на самом деле Элвис Пресли…»

И вот, частично с целью разобраться в этом вопросе, группа независимых исследователей сделала довольно необычный шаг, пригласив в Египет в 1993 году детектива. Этим детективом был лейтенант Фрэнк Доминго, ведущий специалист из Департамента полиции Нью-Йорка, который более двадцати лет занимался составлением фотороботов подозреваемых лиц. Как человеку, который постоянно профессионально занимается сопоставлением лиц, ему было предложено подробно проанализировать сходство и различие между Сфинксом и статуей Хафры. Через несколько месяцев, вернувшись в свою лабораторию в Нью-Йорке, где он провел тщательное сравнение сотен фотографий обоих произведений, Доминго доложил:

«Проанализировав мои рисунки, схемы и измерения, я в конце концов пришел к выводу, совпадающему с моим первым впечатлением, а именно, что эти работы изображают двух различных людей. Пропорции фронтальной проекции и особенно углы и размеры лицевых выступов на видах сбоку убедили меня, что Сфинкс — не Хафра…»

Таким образом, с одной стороны, эксперт-криминалист Фрэнк Доминго говорит нам, что лицо Сфинкса — не лицо Хафры. С другой стороны, Марк Ленер в результате своих компьютерно-египтологических изысканий утверждает, что Сфинкс «ожил» только с лицом Хафры.

Недатируемый, анонимный

Почему возникают столь различные точки зрения относительно древнего монумента, наиболее известного в мире и наиболее интенсивно изучаемого?

В 1992 году на двух различных форумах Марк Ленер сделал два несколько противоречивых заявления, которые подталкивают к ответу на этот вопрос:

1. На ежегодном собрании Американской ассоциации содействия развитию науки он заявил:

«Не существует способа точной датировки Сфинкса, поскольку он высечен непосредственно из природной скалы».

2. В «Кембридж Археолоджнкл Джорнел» он пишет:

«Хотя мы убеждены, что Сфинкс датируется эпохой IV династии, мы сталкиваемся с полным отсутствием упоминания о нем в текстах Древнего царства».

Если говорить о первом утверждении, то действительно на сегодня не существует объективного теста, при помощи которого можно было бы точно датировать монументы, высеченные из скал. Многие люди ошибочно полагают, будто для этого можно воспользоваться радиоуглеродным методом, но это не так: метод применим только к органическим материалам, поскольку основан на измерении количества изотопа углерод-14, которое распалось после смерти организма. Поскольку же Сфинкс высечен из скалы, датировать его этим методом невозможно.

Теперь рассмотрим второе утверждение. Каменные монументы можно датировать с разумной точностью, если существуют современные ему тексты, в которых идет речь об их сооружении. В случае Сфинкса было бы идеально, если бы, скажем, имелась надпись, высеченная во времена IV династии, где бы прямо устанавливалась связь монумента с Хафрой. Однако, как признает Марк Ленер, современных Сфинксу текстов, где бы он упоминался, не найдено.

Таким образом, следует честно признать, что в Гизе находится абсолютно анонимный монумент, высеченный из недатирусмой скалы, относительно которого, как писал в 1949 году видный египтолог Селим Хассан, «неизвестно никаких определенных фактов».

Один слог

Почему же Марк Ленер и другие видные современные ученые продолжают связывать Сфинкса с Хафрой и настаивать, что «(его) датировка временем IV династии Древнего царства… больше не подлежит сомнению»?

Одна из причин — слог, высеченный на гранитной стеле, которая стоит между передними лапами монумента, и использовавшийся как доказательство того, что Сфинкса воздвиг Хафра. Стела не является современницей Сфинкса и увековечивает героические усилия фараона Тутмоса IV (1401–1391 годы до н. э.) по расчистке Сфинкса от песка, в котором тот был погребен, и характеризует статую со львиным туловищем как воплощение «великой магической силы, которая существовала в этом месте с начала всех времен». В этой надписи на строке 13 имеется также первый слог имени Хафра — Хаф. Присутствие этого слога, по словам сэра Э. А. Уоллиса Баджа, «весьма важно, ибо доказывает, что… жрецы Гелиополиса, которые советовали Тутмосу предпринять расчистку Сфинкса от песка, верили, что он был задуман Хафрой…»

Но действительно ли слог Хаф доказывает это?

Когда стела была открыта генуэзским авантюристом Джанбаттистой Кавилья в 1817 году, строка 13, которая теперь совершенно стерлась, была уже сильно повреждена. Мы знаем о ее существовании потому, что вскоре после раскопок английский филолог Томас Янг, видный специалист по расшифровке древнеегипетских иероглифов, был еще в состоянии сделать факсимиле надписи. Сделанный им перевод строки 13 звучит следующим образом: «…которые мы несем ему: быков… и все молодые овощи; и тот, кого мы будем славить… Хаф… статуя, сделанная во имя Атум-Хор-эм-Акета…»

Предположив, что Хаф — это имя Хафра, Янг добавил к нему слог ва в квадратных скобках, чтобы показать, что пробел им заполнен. Однако в 1905 году американский египтолог Джеймс Генри Брэстед, изучавший факсимиле Янга, пришел к выводу, что была сделана ошибка: «Это упоминание царя Хафры было воспринято как указание на то, что Сфинкс был делом рук этого царя — вывод, который необоснован; (в факсимиле) Янга нет и намека на картуш…»

Во всех надписях Древнего Египта, от начала и до конца цивилизации фараонов, имена царей всегда помещались в овальные рамки — картуши. Поэтому очень трудно понять, каким, образом на гранитной стеле между лапами Сфинкса имя такого властителя, как Хафра — впрочем, и любого иного монарха — могло быть начертано без положенного картуша.

Кроме того, даже если слог Хаф должен был относиться к Хафре, это совсем не значит, что именно он воздвиг Сфинкса. Столь же вероятно, что он был увековечен за какие-либо иные заслуги. Например, разве не мог он, подобно многим следовавшим за ним фараонам (Рамсес II, Тутмос IV, Ахмос I, и т. д.), и возможно, многим своим предшественникам, быть реставратором Сфинкса?

Надо сказать, что в пользу этого абсолютно логичного умозаключения и других, ему подобных, склонялся ряд ведущих ученых, бывших пионерами египтологии в конце XIX века. Например, Гастон Масперо, директор отдела древностей Каирского музея, признанный филолог своего времени, писал в 1900 году:

«На строке 13 стелы Сфинкса (имя) Хафра встречается в середине пробела… Это, по моему мнению, является указанием на подновление и расчистку Сфинкса, которые были произведены при этом монархе, и, соответственно, в какой-то степени указывает на то, что во времена предшественников Хафры Сфинкс был уже покрыт песком…»

В пользу этой точки зрения говорит и текст еще одной стелы примерно того же периода, так называемой «Стелы-описи», которая также находится в Гизе; большинство современных египтологов произвольно считают ее текст плодом воображения. Согласно этому тексту, Сфинкса видел еще Хуфу. А поскольку Хуфу, предполагаемый строитель Великой пирамиды, был предшественником Хафры, отсюда следует очевидный вывод, что Хафра просто не мог воздвигнуть Сфинкса. Был момент, когда, следуя этой логике, Масперо даже предположил, что Сфинкс существовал еще со времен «последователей Гора», додинастических полубожественных существ, которые, как верили древние египтяне, правили в течение тысяч лет до «исторических» фараонов. Позднее, впрочем, француз-египтолог изменил свою точку зрения и примкнул к консенсусу, заявив, что Сфинкс, «возможно, изображает самого Хафру».

Тот факт, что Масперо был вынужден пересмотреть свои еретические взгляды по поводу Сфинкса, больше говорит нам о силе давления мэтров египтологии, чем о качестве аргументов, касающихся возраста и атрибуции монумента как такового. В действительности свидетельство, на котором держится преобладающая ныне точка зрения, чрезвычайно шатко и опирается не столько на «факты», сколько на интерпретацию, которую время от времени определенные авторитеты дают конкретным, но обычно весьма двусмысленным данным — в данном случае единственному слогу из имени Хафра на стеле Тутмоса.

Мало кто из ведущих профессиональных авторитетов был также честен в данном вопросе, как Селим Хассан. В своем классическом исследовании Сфинкса 1949 года, которое мы уже цитировали, он делает важное предупреждение:

«За исключением поврежденной строки на гранитной стеле Тутмоса IV, которая ничего не доказывает, не существует ни одной древней надписи, которая связывала бы Сфинкса с Хафрой. Поэтому представляется разумным считать это свидетельство более или менее случайным — по крайней мере, до тех пор, пока удачливая лопата не явит миру явную информацию о сооружении этой статуи…»

Контекст

С тех пор как Хассан написал это, «удачливой лопаты» не появилось. Тем не менее расхожее мнение, что Сфинкс был сооружен Хафрой около 2500 года до н. э., остается доминирующим, и создастся впечатление, будто за ним стоит что-то еще, кроме дискуссионного сходства со статуей Хафры в Каирском музее и противоречивых мнений ученых касательно полуразрушенной стелы.

Разумеется, согласно Марку Ленеру, есть и кое-что еще — нечто вроде волшебной пули, которую он считает достаточно эффективной, чтобы уничтожить все и всякие сомнения и вопросы. Сегодня Ленер — директор проекта Коха-Людвига «Плато Гизы» и бывший директор завершенного к настоящему времени проекта «Картография Гизы», признан мировым специалистом по Сфинксу. И, соответственно, если он стреляет своей «волшебной пулей» в кого-нибудь из случайных еретиков, имеющих наглость предположить, что монумент создан намного ранее 2500 года до н. э., то делает это с позиции огромного влияния и авторитета.

Имя этой волшебной пули — контекст, и на встрече Американской ассоциации содействия развитию науки в 1992 году, где он был избран официальным докладчиком от египтологов, дабы изложить ортодоксальную точку зрения в дискуссии по поводу подлинного возраста Сфинкса, он широко пользовался этой пулей:

«Сфинкс не сидит в пустыне в полном одиночестве, когда кроме него не к кому обратиться с вопросом оего возрасте. Он окружен величественным архитектурным контекстом, включающий пирамиду Хуфу (лучше известную под названием Великой пирамиды), пирамиду Хафры («вторую пирамиду»! и пирамиду Менкаура, фараонов IV династии. К каждой из пирамид ведет своя длинная дорога от Храма мертвых на восточном берегу внизу к уровню поймы Нила, где Храм долины играл роль входа в комплекс пирамид… Официальные лица и родственники фараонов содержали их захоронения на кладбищах к востоку и западу от пирамиды Хуфу и к юго-востоку от пирамид Хафры и Менкаура. Проводя в Гизе раскопки в течение почти двух столетий, археологи обнаружили массу материала (относящегося к эпохе IV династии). В сотнях могил были найдены останки и предметы, окружавшие людей, из которых состояла государственная администрация эпохи Пирамид… Мы находим свидетельства повседневной жизни общества и конкретно рабочих, которые воздвигали Сфинкса и пирамиды… В нашем распоряжении такое свидетельство, как руины древнего города, которые простираются вдоль долины по всей протяженности плато Гизы. Все это — составные части археологического контекста Сфинкса…»

И далее Ленер говорит, что имеется ряд специфических причин, в силу которых этот контекст убеждает его, что Сфинкс принадлежит к комплексу пирамиды Хафры:

«Южная сторона котлована Сфинкса образует северную кромку дороги Хафры там, где она проходит мимо Сфинкса и входит в Храм долины Хафры. Вдоль северного края этой дороги проходит дренажный канал, который открывается в верхний юго-западный угол котлована Сфинкса, что заставляет предположить, что древние каменотесы сооружали котлован после того, как дорога Хафры была построена. Иначе они не подвели бы сток к котловану. Храм долины Хафры «посажен» на ту же террасу, что и храм Сфинкса. Передние и задние стены обеих храмов стоят почти на одной линии, причем стены обоих выстроены в одном стиле…»

Эти рассуждения о двух храмах, дороге и второй пирамиде, которые образуют единый архитектурный комплекс со Сфинксом, звучат, разумеется, убедительно. Но использовать это как подтверждение того, что Сфинкса воздвиг Хафра, — дело совсем другое. Ведь при этом игнорируется возможность того, что весь «комплекс» был сооружен задолго до Хафры некими неустановленными предшественниками, а затем использован заново — причем после основательной реставрации — уже в годы IV династии.

Именно такая возможность — а она не исключается никакими надписями, и ей не противоречат никакие данные объективной датировки — сделала Сфинкса предметом острейших дискуссий в 1990-е годы…

Водная эрозия

Истоки этих дискуссий восходят к концу 1970-х годов, когда Джон Энтони Уэст, независимый американский исследователь, занимался изучением туманных и трудных для понимания работ блестящего французского математика и символиста Р. А. Шваллера де Любича. Шваллер наиболее известен своими работами по Луксорскому храму, но в своем более общем труде «Священная наука» (впервые опубликованном в 1961 году) он так говорит об археологических последствиях климатических условий и наводнений, которые последний раз приключились в Египте более 12 000 лет тому назад:

«По-видимому, мощным потокам воды, которые прокатились по Египту, предшествовала великая цивилизация; мы приходим к выводу, что уже тогда существовал Сфинкс, тот самый, чье скульптурное изображение высечено из скалы в западной части Гизы, чье львиное тело, за исключением головы, демонстрирует бесспорные слезы водной эрозии».

Этот простой факт, на который до Шваллера, по-видимому, никто не обращал внимания, явно бросал вызов общепринятой точке зрения египтологов, согласно которой Сфинкс изображал Хафру и относился к эпохе 2500 года до н. э. Что же касается Уэста, то, прочитав этот отрывок, он внезапно понял, что Шваллер предлагает способ, используя методы геологии, «доказать существование иной и, возможно, более великой цивилизации, которая существовала до династического Египта и всех других известных цивилизаций, причем за тысячелетия до них».

«Если бы удалось подтвердить один лишь факт водной эрозии Сфинкса, то тем самым была бы перечеркнута вся общепринятая хронология истории цивилизации и пришлось бы полностью пересмотреть допущения, связанные с так называемым „прогрессом“, на которых базируется вся современная система образования. Трудно найти другой столь же простой вопрос, который имел бы столь же серьезные последствия…»

Не наводнения

Что касается последствий, Уэст вполне прав. Если можно доказать, что эрозия поверхности Сфинкса вызвана водой (а не ветром и песком, как настаивают египтологи), то возникают очень серьезные проблемы с принятой хронологией. Чтобы понять, почему, достаточно вспомнить, что климат Египта не всегда был сухим, как сегодня, а характер эрозии, к которому Уэст и Шваллер привлекают наше внимание, является уникальным для «архитектурного комплекса», который Ленер и Другие объявляют «контекстом» Сфинкса. Исходя из общего характера эрозии (который очень отличается от наблюдаемого у других памятников некрополя Гизы), следует заключить, что сооружения, образующие этот комплекс, были построены в одну эпоху.

Но какую именно?

Первоначально мнение Уэста сводилось к следующему:

«В принципе нельзя возразить против возможности водной эрозии Сфинкса, поскольку все согласны, что в прошлом Египет подвергался резким извлечениям климата и периодически затапливался — как морем (причем в не слишком далекие времена), так и сильными разливами Нила. Последние, как считают, соответствовали таянию льдов последнего ледникового периода. Согласно современным взглядам, оно имело место около 15 000 года до н. э. Впрочем, экстремальные разливы Нила периодически случались и позднее, вплоть до примерно 10 000 года до н. э. Отсюда вытекает, что если великий Сфинкс подвергался водной эрозии, то он был сооружен до соответствующего наводнения или наводнений…»

«В принципе» эта логика разумна. На практике же, как пришлось позднее признать Уэсту, «наводнение или наводнения» не могли вызвать тот вид эрозии, который мы наблюдаем на Сфинксе:

«Проблема в том, что Сфинкс подвергся эрозии вплоть до уровня шеи. Для этого потребовался бы подъем воды по всей долине Нила на 18 метров (как минимум). Трудно представить себе наводнение такого масштаба. Более того, если эта гипотеза справедлива, то пришлось бы признать, что аналогичным образом произошла эрозия известняковых блоков кладки так называемого Храма мертвых в конце дороги, идущей от Сфинкса; а для этого потребовалось бы наводнение, достигающее подножия пирамид, то есть подъем воды еще метров на 30 или около того…»

Следовательно, наводнение не могло вызвать эрозии Сфинкса? Но тогда что же?

Дожди

В 1989 году Джон Уэст обратился к профессору Роберту Шоху из Бостонского университета. Этот весьма уважаемый геолог, стратиграф и палеонтолог специально занимался выветриванием мягких пород типа известняка плато Гизы. Этот человек, считает Уэст, «обладает именно такими знаниями, которые способны либо подтвердить данную гипотезу, либо похоронить ее раз и навсегда».

Поначалу Шох скептически воспринял версию о том, что Сфинкс намного старше, чем думали; однако он изменил свою точку зрения после того, как побывал на месте в 1990 году. Хотя ему не удалось пробраться в котлован, окружающий Сфинкса, он смог увидеть достаточно с туристской смотровой площадки, чтобы убедиться, что монумент действительно выглядит так, как будто подвергался водной эрозии. Причем ему было также очевидно, что эта эрозия происходила под воздействием не наводнений, а осадков.

«Иными словами, — объясняет Уэст, — ответственность за эрозию Сфинкса несет дождевая вода, а не наводнения… Это воздействие происходило в ходе одного цикла. Источники, которыми я пользовался, говорят об этих наводнениях в связи с длительными периодами дождей, но мне, не геологу, не приходило в голову, что действующим началом, агентом, были именно дожди, а не периодические наводнения…»

Как мы отмечали, в ходе визита 1990 года Шоху не удалось пробраться к Сфинксу ближе туристской смотровой площадки. Поэтому на этом этапе поддержка им гипотезы Уэста могла носить лишь предварительный характер.

Почему же геолога из Бостона не пустили в котлован?

Причина в том, что после 1978 года лишь горстка египтологов пользовалась этой привилегией, а всякий доступ для публики был запрещен египетскими властями, и вокруг было поставлено высокое ограждение.

После этого, при поддержке декана Бостонского университета, Шох обратился с официальным заявлением к Египетской организации изучения древностей, в котором просил разрешение произвести надлежащее геологическое исследование эрозии Сфинкса.

Грубое вмешательство

Прошло довольно много времени, но в конце концов благодаря мощной поддержке по заявлению Шоха было принято положительное решение; тем самым создавалась прекрасная возможность раз и навсегда разобраться в данном вопросе. Джон Уэст немедленно начал формировать научный коллектив широкого профиля, в состав которого вошел профессиональный геофизик доктор Томас Л. Добецки из весьма уважаемой консультативной фирмы «Макбрайд-Рэтклиф Ассошиэйтс» из Хьюстона. Ряд других примкнул «неофициально»: архитектор и фотограф; еще два геолога; океанограф и личный друг Джона Уэста, кинопродюсер Борис Сэд. При помощи Сэда Уэсту удалось организовать «видеосъемку хода работ, что представляло потенциально большой общественный интерес»:

«Поскольку мы не могли ожидать от академических египтологов и археологов ничего, кроме оппозиции, необходимо было найти способ донести информацию до общественности, если и тогда Шох решит, что гипотеза получила полное геологическое подтверждение. В противном случае ее бы просто похоронили — возможно, к лучшему…»

Трудно представить себе лучший способ донести гипотезу о древней дождевой эрозии Сфинкса до широкой аудитории, чем фильм Уэста. Когда его первый раз показывали в США в телевизионной программе Эн-Би-Си осенью 1993 года, его смотрели 33 миллиона человек.

Но это уже другая история. Вернемся в котлован. Первый интересный результат был получен Добецки, который провел вокруг Сфинкса свои сейсмографические исследования. Сложное оборудование, которое он привез с собой, зафиксировало многочисленные «аномалии и полости в скале между лап и по бокам Сфинкса». Одну из этих полостей он описывает следующим образом:

«…Она довольно велика, имеет размеры примерно 9 метров на 12 и находится на глубине менее 5 метров. Ее правильная форма — прямоугольная — маловероятна для полостей естественного происхождения… Поэтому есть основания предполагать, что она — дело рук человеческих».

Как вспоминает Уэст, получив официальный допуск в котлован, Шох также

«быстро становился более категоричным… Глубоко выветренные Сфинкс и окружающая его стенка котлована и слабо выветренные либо явно подвергнутые ветровой эрозии могилы Древнего царства, расположенные южнее и датируемые эпохой Хафры, высечены в одной и той же скале. Поэтому, по мнению Шоха, геологически невозможно отнести все эти сооружения к одному времени создания. Наши ученые пришли к согласию. Только вода, причем конкретно — в виде атмосферных осадков — могла привести к наблюдаемой нами картине эрозии…»

И именно в этот важным момент, когда у членов экспедиции впервые стало формироваться независимое геологическое описание Сфинкса, на них внезапно обрушился доктор Захи Гавас, генеральный директор пирамид Гизы из Египетской организации изучения древностей.

Разрешение на работы экспедиция получала у доктора Ибрагима Бакра, который был тогда президентом этой организации. Но они не знали, однако, что отношения между Бакром и Гавасом были достаточно холодными. Не было им известно и об энергии и эгоцентризме Гаваса. Возмутившись тем, что начальник обошел его, он обвинил американцев в том, что они трогают памятники:

«Я обнаружил, что их работа состоит в установке эндоскопов в теле Сфинкса и съемке фильмов обо всех этапах работы, причем в пропагандистском, а не научном духе. Поэтому я приостановил работу этой ненаучной группы и подготовил доклад, который был представлен постоянной комиссии; последняя запретила последующую работу группы…»

Это, пожалуй, еще мягко сказано. Фактически Гавас не «приостановил» работу группы, а просто вышвырнул американцев оттуда. Однако его вмешательство произошло слишком поздно и не смогло уже помешать им собрать необходимые геологические данные.

Когда шли дожди?

Вернувшись в Бостон, Шох окунулся в работу в своей лаборатории. Результаты были убедительными, и через несколько месяцев он был готов «высунуться». К радости Джона Уэста, он был теперь полностью готов отстаивать гипотезу о том, что Сфинкс подвергся дождевой эрозии — со всеми вытекающими отсюда историческими последствиями.

Говоря вкратце, позиция Шоха, которую полностью поддерживают палеоклиматологи, основана на том, что сильные дожди, которые необходимы для того, чтобы вызвать наблюдаемую эрозию Сфинкса, перестали выпадать в Египте за тысячи лет до 2500 года до н. э., когда, как утверждают египтологи, Сфинкс был сооружен. То есть, по самым осторожным геологическим оценкам, сооружение Сфинкса относится «как минимум к периоду между 7000 и 5000 годами до н. э.».

В то же время, согласно египтологам, между 7000 и 5000 годами до н. э. долина Нила была заселена лишь примитивными охотниками-собирателями неолита, чьи «инструменты» ограничивались заостренными кусками кремня и палками. Если Шох прав, то из этого следует, что Сфинкс и соседние храмы (построенные из сотен 200-тонных известняковых блоков) являются результатом работы некоей неизвестной древней, но развитой цивилизации.

Какова была реакция египтологов?

«Смешно, — хмыкнул Питер Ленковара, заместитель начальника египетского отдела Бостонского музея изящных искусств. — Тысячи ученых веками изучали эту проблему, в результате чего сложилась система хронологии. И мы не ждем никаких больших открытий…»

Столь же отрицательно были настроены и другие «эксперты». Вот, например, точка зрения Кэрол Рэдмонт, археолога из Калифорнийского университета в Беркли:

«Это просто не может быть правдой. У обитателей этого региона не было необходимой техники, административных структур, да и вообще желания построить подобную систему за тысячи лет до правления Хафры».

Что же касается доблестного Захи Гаваса, который пытался в первую очередь пресечь в зародыше геологический подход к проблеме, то он следующим образом высказался об экспедиции Шоха-Уэста и их неортодоксальных выводах относительно возраста Сфинкса:

«Американские галлюцинации! Уэст — дилетант. Все это абсолютно лишено научной основы. У нас в этом же районе имеются и еще более старые памятники. Уж они точно не были построены пришельцами из космоса или Атлантиды. Это — чушь, и мы не позволим использовать наши памятники для личного обогащения. Сфинкс — душа Египта».

Вся эта риторика нисколько не удивила Джона Уэста. За то долгое время, пока он в одиночку пытался серьезно изучать возраст анонимного Сфинкса, в него не раз летели подобные камни. Однако теперь, когда на его стороне была надежная поддержка Шоха и проблема широко освещалась телекомпанией Эн-Би-Си, он чувствовал себя наконец защищенным. К тому же было ясно, что сообщество египтологов встревожено вторжением эмпирической науки — геологии — на их такую уютную и обособленную академическую территорию.

Уэсту, однако, хотелось продвинуться намного дальше, чем это готов был сделать Шох; Джон чувствовал, что геолог слишком осторожен и умерен в своих «минимальных оценках», относя создание Сфинкса к 7000–5000 годам до н. э.: «Здесь мы с Шохом расходимся, или, скорее, интерпретируем одни и те же данные по-разному. Шох весьма произвольно придерживается наиболее консервативной оценки, вытекающей из этих данных… Я же убежден, что Сфинкс должен быть не моложе конца последнего ледникового периода…»

На практике это означает — любое время до 15 000 года до н. э. По мнению Уэста, это вытекает из того, что какие-либо сведения о высокоразвитой культуре Египта в период 7000–5000 годов до н. э. полностью отсутствуют. «Если бы Сфинкс возник не позднее 7000–5000 годов до н. э., — настаивает он, — думаю, что в нашем распоряжении были бы хоть какие-то свидетельства египетских источников о цивилизации, которая его создала». А поскольку такие свидетельства отсутствуют, Уэст делает вывод, что цивилизация, создавшая Сфинкса и радом расположенные храмы, исчезла задолго до 7000–5000 годов до н. э.: «Возможно, что отсутствующие свидетельства похоронены глубже, чем кто-либо искал, и (или) в местах, которые никто пока не исследовал — например, на берегах древнего русла Нила, которое удалено от нынешнего на километры, либо вообще на дне Средиземного моря, где была суша во время последнего ледникового периода…»

Несмотря на свой «дружеский спор» по поводу того, свидетельствует ли эрозия Сфинкса о его создании в период 7000–5000 годов до н. э., или более ранний, Шох и Уэст решили представить сообщение о результатах своего исследования в Гизе на суд Геологического общества Америки, реакция которого их воодушевила. Несколько сот геологов согласились с логикой их рассуждений и несколько десятков из них предложили свою практическую помощь и советы для продолжения исследования.

Еще более вдохновляющей была реакция средств массовой информации мира. После съезда ГОА статьи появились в десятках газет и вопрос о возрасте Сфинкса широко обсуждался на телевидении и радио. «Мы перешли отметку пятьдесят ярдов и продолжали двигаться дальше по площадке», — вспоминает Уэст.

Что же касается его расхождения во мнениях с Шохом по вопросу датировки памятника, он честно признает, что «вопрос могут разрешить лишь дальнейшие исследования».

Суд еще не вернулся

В 1993 году египетское правительство, следуя советам западных специалистов, не разрешало проводить вокруг Сфинкса новых геологических или сейсмических исследований. Это вызывает удивление, учитывая выводы, которые легко могут быть сделаны из данных Шоха, и вдвойне удивительно, поскольку эти данные не оспаривались серьезно ни на одном научном форуме. Напротив, за прошедшие годы бостонскнй геолог неоднократно противостоял нападкам академических мэтров, успешно доказывая, что отличительные особенности картины выветривания Сфинкса, где сочетаются горизонтальные канавки, есть «классический пример из учебника того, что происходит с поверхностью известняка, если дожди молотят по ней в течение тысяч лет…» Поэтому, добавляет он, «в контексте данных, известных нам о климате Гизы в древности, это служит серьезным свидетельством того, что Сфинкс намного старше традиционной датировки в районе 2500 года до н. э. …Я просто следую туда, куда меня ведет наука; а она ведет меня к выводу, что Сфинкс сооружен намного раньше, чем до этого считалось».

Разумеется, нельзя сказать, что Роберт Шох доказал, что памятник датируется периодом между 7000 и 5000 годами до н. э. Равным образом, и Джон Уэст не доказал, что его возраст еще больше. Но ведь и ортодоксальные египтологи также не доказали, что Сфинкс изображает Хафру и относится к периоду около 2500 года до н. э.

Иными словами, исходя из разумных и рациональных критериев, суд не вынес своего решения по точной датировке и древности этого выдающегося памятника.

Загадка Сфинкса еще не разрешена. И, как мы увидим в следующей главе, эта загадка окружает весь некрополь Гизы.