34. Александр Васильевич Колчак

34. Александр Васильевич Колчак

…Вечный покой сердце вряд ли обрадует,

Вечный покой — для седых пирамид,

А для звезды, что сорвалась и падает,

Есть только миг, ослепительный миг…

Помните эту песню из "Земли Санникова"? Я не зря вставил ее в качестве эпиграфа. Потому что на самом деле искал во льдах загадочную Землю Санникова Александр Васильевич Колчак. И вся его жизнь сверкнула на небосклоне российской истории яркой и стремительной звездой… Великий полярник, чье имя должно было бы стоять рядом с именами Беринга, Лаптевых, Шокальского. Блестящий флотоводец, чье имя должно было стоять рядом с именами Сенявина, Лазарева, Нахимова. Ученик Нансена и адмирала Макарова. Личный друг английского короля Георга и принца Уэльского… Верховный правитель России… Одной его жизни хватило бы на несколько «великих» людей.

Он родился в 1873 г. в семье морского артиллериста, ставшего затем заводским инженером. Мечтая о флоте, перешел из гимназии в Морской кадетский корпус. Увлекался точными науками и ремеслами, изучал слесарное дело на Обуховском заводе. Участвовал в нескольких дальних походах, самым значительным из которых было трехлетнее плавание на фрегате «Крейсер». Тогда же он начал заниматься научно-исследовательской работой — гидрологией, океанографией. Вел промеры глубин, съемку берегов. Выпустил ряд научных публикаций о северной части Тихого океана. На него обратил внимание адмирал С. О. Макаров, пригласил принять участие в плавании первого ледокола «Ермак». Хотя это не удалось по служебным обстоятельствам, в 1899 г. Академия наук приглашает Колчака в Русскую полярную экспедицию. Шхуна «Заря» под командованием барона Э. В. Толля должна была второй раз в истории пройти Северным морским путем, исследовать Новосибирские острова и разыскать таинственную Землю Санникова. Откомандированный в распоряжение Академии наук, Колчак в ходе подготовки к экспедиции учился в Главной Физической обсерватории, Павловской магнитной обсерватории, а методам плавания во льдах обучался в Осло у Ф. Нансена.

Плавание «Зари» продолжалось более двух лет. От Петербурга, вокруг Скандинавии, до о. Кузькин (ныне Диксон). У берегов Таймыра 11 месяцев ледового плена. В это время Колчак с другими полярниками на лыжах и собаках совершали экспедиции в сотни и тысячи километров. Найдите на карте очертания Таймыра. Их определил и нанес не кто иной, как А. В. Колчак. Толль называл его "лучшим офицером", "любовно преданным своей гидрологии", а один из открытых островов назвал его именем (ныне о. Расторгуева). Перейдя море Норденшельда (ныне Лаптевых), «Заря» достигла Новосибирских островов. Попытались приблизиться к их северной группе — о. Беннетта, но льды не позволили произвести высадку. У о. Котельного — снова 11 месяцев зимовки. Колчак впервые, сначала со спутниками, а потом один, пересек о. Котельный, самый большой в архипелаге, сделав замеры высот, исследовал другие острова, лично открыл о. Стрижева.

В 1902 г. «Заря» совершила плавание в район предполагаемой Земли Санникова, сделала новую неудачную попытку пробиться к о. Беннетта. Толль с тремя спутниками ушел туда на лыжах по льду. И не вернулся. «Заря» была разбита льдами, иссякли запасы угля, и она пристала в Тикси. Экипаж был снят пароходом «Лена». Добравшись через Якутск до столицы в декабре 1902 г., Колчак в Академии наук забил тревогу об участи пропавшего Толля. Его проекты спасательной экспедиции были поначалу признаны "таким же безумием, как и шаг барона Толля". Скептически отнеслись даже спутники по завершившемуся плаванию. Но Колчак не сдавался. Когда он заявил, что сам возглавит предприятие, Академия предоставила ему небольшие средства и… полную свободу действий.

Именно эта экспедиция Колчака стала прототипом известного романа Обручева "Земля Санникова". Замысел был дерзким, считалось — нереальным. Идти через Ледовитый океан на шлюпках. В экспедицию вошли политический ссыльный Оленин, боцман «Зари» Бегичев и несколько охотников-тюленепромышленников. Сняв вельбот с разбитой «Зари», они в мае 1903 г. по льду дошли до о. Котельный. Сделали из плавника полозья к вельботу, чтобы двигаться и по льду, и по воде. Ждали вскрытия моря, добывая пропитание охотой. 18.06 вышли в плавание — в сплошном снегопаде, в хаосе льдин, на которые вылезали, пережидая шторм. И добрались до малоизвестного тогда о. Новая Сибирь, а оттуда до о. Беннетта. Нашли материалы экспедиции Толля; карту острова, геологическую коллекцию, записи барона. Исследовали другие острова, осматривая оставленные «Зарей» склады продовольствия. Убедившись в гибели Толля и его спутников, тем же опасным путем, не потеряв ни одного человека, в октябре вернулись на материк.

В Якутске Колчак узнал о войне. Сдав Оленину дела экспедиции, он с трудом добился возвращения в военное ведомство и назначения в Порт-Артур. Много поражений пришлось на долю русского флота в японской войне. И лишь одна крупная победа. Ювелирно рассчитав курс вражеской эскадры, ежедневно обстреливавшей Порт-Артур, заградитель «Амур» поставил точно у нее на пути минную банку. В результате 14.05.04 подорвались и в несколько минут затонули броненосцы «Хатсусе» и «Яшима». Крейсер «Иосино», уклоняясь от мин, столкнулся с крейсером «Касуга», повредил его и тоже затонул, а посыльный корабль «Тацута» распорол себе днище о камни. Среди авторов этой победы был и служивший на «Амуре» лейтенант Колчак. Видно, как пригодилась ему точность гидрографических съемок.

На заключительной стадии обороны, когда японцы день за днем лезли на штурм, Колчак находился в самом аду — командовал одной из морских батарей на сухопутных бастионах. Был ранен и попал в плен. С ранением открылись болезни, полученные в Заполярье, — хроническая пневмония, суставный ревматизм в тяжелой форме. Лечился у японцев, потом через США вернулся в Россию. Был признан инвалидом… Только с осени 1905 г. он вернулся к работе в Академии наук. Его экспедиции дали столько результатов, что они так и не были опубликованы до конца. Карты, промеры высот и глубин, исследования полярных льдов… Кое-что уже в 30-х годах преподносилось советскими плагиаторами как вновь открытое. 10.01.06 Колчак выступил с докладом об экспедиции на о. Беннетта в Русском географическом обществе. Оно присудило ему Большую золотую медаль, свою высшую награду "за необыкновенный и важный географический подвиг, совершение которого сопряжено с трудом и опасностью".

Но как военный моряк и патриот, едва восстановив силы, Колчак активно начинает работать и в другой области — над восстановлением погибшего флота. Он выступает одним из главных инициаторов и идеологов создания в России Морского Генерального штаба, и после образования этого органа был к нему причислен, заведуя в МГШ Балтийским театром военных действий. Об уровне работы говорит тот факт, что молодые генштабисты в 1906 г. ошиблись лишь на год, придя к выводу, что в 1915 г. Германия начнет войну против Франции, а России придется выступать против Германии. Колчак стал одним из авторов новой судостроительной программы. Критически отнесясь к модным программам британского флота строительству тяжелых дредноутов, русские новаторы предложили создание совершенно новых кораблей, сочетающих мощное крейсерское вооружение и быстроту миноносцев. Вместе с такими видными специалистами, как академик А. П. Крылов, В. М. Альтфатер, Н. Н. Зубов, Колчак участвовал в разработке легких крейсеров и эсминцев.

Параллельно продолжались и дела заполярные. Под руководством Колчака осуществлялась подготовка новой гидрографической экспедиции Ледовитого океана, строительство ледоколов «Вайгач» и «Таймыр». В чине капитана 2-го ранга он был назначен командиром «Вайгача». Через южные моря экспедиция прошла во Владивосток и совершила в 1910 г. исследовательское плавание по Берингову морю. Потом Колчака отозвали в Петербург, а выпестованная им экспедиция под руководством Б. Вилькицкого провела в Ледовитом океане 4 года. Впервые прошла Северный морской путь с востока на запад, открыла Землю императора Николая Второго (ныне Северная Земля: о-ва Октябрьской революции, Большевик, Комсомолец, Пионер), о. Цесаревича Алексея (ныне о. Малый Таймыр), пролив Вилькицкого. Кстати, единственная фамилия белогвардейца, каким-то чудом уцелевшая на советских картах.

А Колчака отозвали в военное ведомство. В условиях надвигающейся войны отпускать такого специалиста на несколько лет во льды было бы накладно. Он продолжал уделять внимание полярным делам, в частности раскритиковал план экспедиции Седова к Северному полюсу, указал на уязвимые места и предсказал возможность катастрофы. Седов не послушал предупреждений… Но научные заботы волей-неволей отодвигались на второй план. Много ли времени оставляли для них напряженная работа в МГШ, разработки по перевооружению флота, маневры и учения?

В 1914 г. Колчак разработал план минной постановки, перекрывшей врагам вход в Финский залив. Благодаря ему ни один германский корабль за всю войну так и не прорвался к Петрограду. Между прочим, его план был без изменений использован и в 1941 г. И тоже сыграл решающую роль в морской обороне Ленинграда. Колчак участвовал в разработке практически всех операций Балтфлота в 1914–1915 гг., командовал минной дивизией, а затем всеми морскими силами Рижского залива. Совместно с сухопутными частями 12-й армии ген. Радко-Дмитриева провел десантную операцию, сорвавшую немецкое наступление на Ригу. В 1916 г. в связи с осложнившейся обстановкой на юге Колчак был произведен в вице-адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом…

Положение там было не блестящим. Русские корабли отсиживались в портах, на море хозяйничали турки, болгары и германская эскадра из новейших крейсеров «Гебен», "Бреслау" и нескольких подлодок. Обстреливали прибрежные города, наносили удары по коммуникациям, снабжавшим через Новороссийск Закавказский фронт. Приняв дела, Колчак немедленно начал активную войну. Уже на следующий день после вступления, в должность он вышел в море на корабле "Императрица Мария", встретил под Новороссийском «Бреслау», обстрелял и обратил в бегство. А через несколько дней минные суда под непосредственным руководством Колчака закупорили Босфор заграждением, на котором подорвался и вышел из строя до конца войны «Гебен». Всякую мелочь разогнали по турецким и болгарским портам. И до 1918 года море для вражеских кораблей оказалось закрыто.

Под началом Колчака началась подготовка Босфорской операции — десанта на Константинополь. Ему подчинили Дунайскую флотилию, специально сформированную Черноморскую пехотную дивизию (первая русская морская пехота). Операция намечалась на 1917 год… Колчак считал, что вооруженные силы должны быть вне политики. Поэтому с начала революции он полностью взял под контроль обстановку, информировал команды о событиях в столице. Организовал присягу Временному правительству, вместо стихийных митингов устроил парад по случаю победы революции и торжественные похороны останков лейтенанта Шмидта. А вслед за тем — рейд всем флотом вдоль турецких берегов. Как он объявил: "Чтобы противник знал, что революция революцией, а если он попробует явиться в Черное море, то встретит там наш флот".

Из-за удаленности от столиц и авторитета командующего развал тут начался не сразу. Севастопольский совдеп и матросские комитеты выражали полное доверие Колчаку. Черноморцы даже выделили делегацию в 300 чел., которая поехала по фронтам и на Балтику агитировать за дисциплину и порядок. Это обеспокоило большевиков, и в Севастополь началось нашествие агитаторов. С мая флот вслед за другими вооруженными силами покатился в пропасть. Переизбрали совдеп, замитинговали. Колчак просил у правительства санкции на решительные меры, но не получил их. 6 июля делегатское собрание матросов, солдат и рабочих постановило обезоружить офицеров, отстранить от должности командующего. Оскорбленный Колчак собрал команду флагманского корабля "Георгий Победоносец", бросил в море Георгиевскую саблю, полученную за Порт-Артур, и ушел с флота. Он писал в те дни:

"Я хотел вести свой флот по пути чести и славы, я хотел дать родине вооруженную силу, как я ее понимаю… но бессмысленное и глупое правительство и обезумевший, дикий, неспособный выйти из психологии рабов народ этого не захотели".

Вместе с американской миссией адмирала Гленона, прибывшей к нему учиться минному делу, Колчак выехал в Петроград, а затем принял предложение о командировке в США, где провел с американскими моряками (в то время еще очень неопытными, намного отстающими в подготовке от русского флота) курс обучения минной войне и методам борьбы с подводными лодками. Возвращаться он решил через Дальний Восток. А в Японии узнал об Октябрьском перевороте и перемирии с немцами. Сначала, восприняв события всего лишь как акт измены и порабощения России Германией, он обратился к английскому послу с просьбой о зачислении на британскую службу. Естественно, пожелание такого человека быстро было удовлетворено.

Его назначили командовать Месопотамским фронтом, где сражалось много русских частей, прорвавшихся к англичанам через Персию. В январе 18-го Колчак выехал в Бомбей, но успел добраться только до Сингапура — обстановка изменилась. Во-первых, русские части в Месопотамии бросили фронт. Во-вторых, русский посол в Китае Н. А. Кудашев пригласил его для организации в полосе отчуждения Китайской Восточной железной дороги белогвардейских сил.

Через Пекин Колчак прибыл в Харбин и начал создавать вооруженные формирования из сбежавшихся сюда граждан России. Попытки кончились неудачей. Харбин всегда считался русской дальневосточной «помойкой», исторически заполнявшейся авантюристами и махинаторами всех мастей, и отсеять здесь «чистых» от «нечистых» было сверхсложной задачей. Возникли трения с ген. Хорватом, нерешительным и непоследовательным, но имевшим в Харбине наибольшую реальную власть управляющего КВЖД. Колчак говорил о нем "И по виду, и по качеству старая швабра".

Противником стал и атаман Семенов, видевший в действиях Колчака покушение на свое главенство и на уже сформированные им белопартизанские отряды. Наконец, враждебные отношения сложились с японской миссией и ее главой ген. Накашимой. Колчак был для японцев неподходящей, слишком независимой личностью. Поэтому они сделали ставку на Семенова, финансировали его и снабжали оружием, параллельно организовав мощную кампанию по разложению колчаковских формирований.

Чтобы нормализовать взаимоотношения с японцами, адмирал отправился в Токио. Встретился для переговоров с начальником Генштаба Ихарой и его помощником Танакой. От решения вопроса о положении в зоне КВЖД они уклонились, предложив вместо этого отдохнуть и подлечиться на своих курортах. Колчак воспользовался приглашением, тем более что обстановка в России менялась не по дням, а по часам. По Сибири, Уралу, Поволжью катилась волна восстаний. Харбин со своими мелочными интригами вообще отходил на задний план.

Едва освободилась Сибирская магистраль, он выехал в Россию. Как частное лицо. Первоначально Колчак намеревался пробраться в Добровольческую армию Деникина. Изо всех белых образований она больше всего отвечали его идеалам. Да и места там были знакомые — Черное море, флот. Где-то в Севастополе остались жена и сын.

Но Колчак оказался той самой крупной и авторитетной фигурой, которой не хватало сибирским белогвардейцам для объединения и руководства. Этой фигурой не стал Корнилов, стремившийся в Сибирь, но убитый под Екатеринодаром. Этой фигурой не стал Алексеев, собиравшийся в Сибирь, но умерший от болезни. И когда на горизонте возник Колчак, многие взоры моментально потянулись к нему. Уже по дороге с ним начались переговоры, а прибыв в Омск, он 4.11 принял должность военного и морского министра в правительстве Директории. Почти сразу отправился в первую поездку по фронтам.

Момент был критическим. Белые только что потеряли Ижевск, лихорадочно готовили оборону по Уральскому хребту. Большевики накапливали силы дли удара по северному флангу. Армия была недовольна Директорией, дезорганизующей «керенщиной» и фронт, и хозяйство. Резкий кризис наступил вследствие капитуляции 3 ноября Австро-Венгрии: чехословаки отказались от дальнейшего участия в боевых действиях и потребовали отправки домой, фронт оказался под угрозой развала. Спасти ситуацию демагоги из Директории были не в состоянии. Точно так же, как завел Россию в тупик Керенский, Сибирь и Урал вел в тупик его помощник Авксентьев. И точно так же власть повисла в воздухе, не имея под собой никакой реальной опоры — бери ее, кто хочет.

В ночь на 17 (30) ноября в Омске восстало Сибирское казачество, требуя отставки Директории и установления сильной военной власти, способной организовать и возглавить борьбу против большевиков. Казаки и офицеры арестовали «левую» часть Директории — Авксентьева, Зензинова. Премьер-министр Вологодский созвал экстренное заседание совета министров, на котором было решено передать руководство военному командованию. Согласно принятому "Положению о временном устройстве власти в России", эта власть передавалась единоличному Верховному Правителю и совету министров. В качестве кандидатов на высший пост рассматривались трое — главнокомандующий войсками Директории генерал Болдырев, вице-адмирал Колчак и управляющий КВЖД Хорват.

Болдырев утратил всякий авторитет, возглавляя армии «Учредилки» и Директории и участвуя в бестолковой политике этих правительств. Хорват жил реалиями Дальнего Востока и давно оторвался от русской действительности. Колчак же был известной личностью, обладал авторитетом в самых различных кругах, имел хорошие связи с союзниками — в него верила армия. Постановление гласило:

"Вследствие чрезвычайных обстоятельств, прервавших деятельность Временного всероссийского правительства, совет министров, с согласия наличных членов Временного правительства, постановил принять на себя полноту государственной власти. Военный и морской министр вице-адмирал А. В. Колчак производится в адмиралы. Ввиду тяжелого положения государства и необходимости сосредоточить всю полноту Верховной власти в одних руках, совет министров постановил: передать временно осуществление Верховной государственной власти адмиралу А. В. Колчаку, присвоив ему наименование Верховного Правителя".

Авксентьева освободили и выслали за границу. А ученый-полярник и флотоводец Колчак во многом благодаря случайности с 18 ноября (1 декабря) 1918 г. стал Верховным Правителем России.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.