ЧЕТВЕРТЫЙ СТАЛИНСКИЙ УДАР

ЧЕТВЕРТЫЙ СТАЛИНСКИЙ УДАР

«…был нанесен войсками Карельского и Ленинградского фронтов в июне в районе Карелии. Этим ударом началась победоносная летняя кампания 1944 года. Советские войска после тщательной подготовки, действуя в сложных природных условиях, 10 июня начали штурм вражеских укрепленных рубежей и за 11 дней полностью преодолели долговременную оборону, созданную противником на Карельском перешейке, на реке Свирь и на междуозеряом участке, севернее Петрозаводска».

На протяжении почти двух десятилетий отношения между СССР и Финляндией развивались сложно и противоречиво.

После Октябрьского переворота 1917 года на карте Российской империи одно за другим стали появляться самостоятельные государства: Бухарский эмират, Войсковое правительство Украинского казачества, Украинская Центральная Рада, Кокандская автономия, Молдовская Народная Республика, Западноукраинская народная республика, Правительство Алан-орды в Казахстане, Сибирское независимое государство и прочие.

Одним из первых 13 ноября 1917 года объявил о независимости сейм Финляндии. Совет народных комиссаров постановлением от 18 ноября признал свершившийся факт; для Ленина эта была всего лишь бумажка. В это время финансируемая на немецкие деньги и получавшая оружие от русских гарнизонов финская Красная Гвардия разоружала отряды шюцкора, занимала административные здания, вокзалы, телефонные и телеграфные станции.

Германские власти, крайне заинтересованные в выходе России из войны, делали все возможное, чтобы ускорить процесс «триумфального движения советской власти» на всей территории бывшей империи. Они поставляли большевикам материальную помощь, военных специалистов и огромные деньги, которые приходилось отрабатывать. Об этом свидетельствует, к примеру, секретное письмо-распоряжение представителя Германского Имперского Банка фон Шанца наркому иностранных дел Чичерину от 8 января 1918 года:

«Сегодня мною получено сообщение, что в распоряжение наших агентов переведено 50 миллионов рублей золотом для вручения их представителям Народных Комиссаров. Кредит этот предоставлен Правительству России на уплату содержания Красной Гвардии и агитаторам в стране. Имперское Правительство считает своевременным напомнить Совету Народных Комиссаров необходимость усиления пропаганды в России, так как враждебное к существующей в России Власти отношение Юга России и Сибири очень озабочивает Германское Правительство. Необходимо послать повсюду опытных людей для установления однообразной Власти».

К этому времени Ленин и компания отчетливо видели, что большая часть населения враждебна большевикам: чего только стоили декреты о печати, о создании карательно-террористической организации под названием ВЧК и о национализации банков. В результате последней лихой бандитской акции у вкладчиков были экспроприированы все деньги подчистую. 5 января 1918 года «борцы за дело пролетариата» расстреляли мирную манифестацию рабочих на улицах Петрограда, а на следующее утро анархиствующая матросня во главе с А.Г. Железняковым разогнала Учредительное собрание, которое должно было избрать законное правительство демократической России.

Для «установления единообразной Власти» левые радикалы сознательно взяли курс на гражданскую войну. Владимир Ильич сформулировал и основные слагаемые успеха в борьбе с собственным народом — массовый террор и хлебная пайка. На прошедшем 10–18 января III Всероссийском съезде Советов все тот же «матрос Железняк» заявил, что «большевики готовы расстрелять не только 10 000, но и миллион народа, чтобы сокрушить всякую оппозицию». Выпотрошив «массам» карманы, взялись отнимать последнее. Окончательным шагом, раздувшим пожар братоубийства в России, стал принятый 9 мая 1918 года декрет о продразверстке, в котором народному комиссару продовольствия предоставлялось право «применять вооруженную силу в случае оказания противодействия отбиранию хлеба или иных продовольственных продуктов».

Такое совпадение: одновременно с январскими событиями в Петрограде началась гражданская война в Финляндии. 27 января Рабочий исполнительный комитет — высший орган власти «красных финнов» — обратился с «Революционным воззванием к финскому народу». Красная Гвардия начала захват административных учреждений и стратегических пунктов в стране. На следующий день социал-демократы сформировали революционное правительство — Совет народных уполномоченных, который упразднил сейм, сенат и прочие старорежимные учреждения. Зато очень быстро учредил революционный суд. Все было проделано по правилам марксистско-ленинской науки. Уже 1 марта Ленин и вице-премьер СНУ Эдвард Гюллинг подписали в Смольном «Договор об укреплении дружбы и братства между РСФСР и Финляндской Социалистической рабочей республикой». Сталин, лучший ленинский ученик, проделает подобный фокус еще не один раз. 7 марта на VII чрезвычайном съезде РКП (б) советский вождь объявил, что «наша революция… перекинулась в Финляндию».

Но большинство финнов, как и русских, оказались нормальными людьми, то есть «белыми». Они не желали ждать, когда товарищи «куусинены» и «сиролы» отберут у них все имущество и начнут отстреливать по классовому признаку. Пример России, где раскручивался маховик массовых убийств, метастазами расползались концентрационные лагеря и одновременно обсуждались проекты установки памятников таким «великим революционерам», как Сатана, Каин и Иуда, был перед глазами. И сенат не пожелал упраздняться, а наделил чрезвычайными полномочиями бывшего генерала царской армии Карла Маннергейма, назначив его командовать верными правительству войсками.

К счастью для Финляндии, Германия не была заинтересована в победе «красных финнов», а Советская Россия не имела возможности оказать им «братскую помощь» извне. Согласно условиям Брестского мирного договора, подписанного 3 марта 1918 года, Россия обязалась признать Финляндию самостоятельным государством, вывести оттуда свои войска и прекратить всякую агитацию против правительства суверенной Финляндии. Кого немцы признавали законным правительством, стало ясно, когда 7 марта Германия подписала договор с «белофиннами». Поэтому здоровые силы в стране победили довольно быстро. К началу мая, несмотря на то что через товарища Эйно Рахья большевики на нужды финской революции отвешивали бриллианты и другие драгоценности килограммами, вся территория бывшего Великого княжества Финляндского была очищена от Красной Гвардии, а «видные деятели коммунистического движения» влились в ряды московской коминтерновской номенклатуры.

В период иностранной интервенции против Советской России финны не удержались от искушения и попытались в рамках концепции создания «Великой Суоми» отхватить от бывшей империи Восточную Карелию (с формальной точки зрения она не являлась в то время территорией РСФСР, на этой территории было провозглашено одно из буферных государств, возглавляемое «красными финнами», — Карельская трудовая коммуна), но эта затея провалилась. 14 октября 1920 года был подписан Тартуский мирный договор, согласно которому Финляндии отходили Печенгская область и западная часть полуострова Рыбачий. В остальном сохранялась линия старой административной русско-финляндской границы.

В 20–30-е годы отношения двух стран продолжали оставаться напряженными. Несмотря на подписание в 1932 году пакта о ненападении, который два года спустя был продлен на 10 лет, правительство Финляндии с подозрением относилось к любой внешнеполитической инициативе советского руководства. Финны, наблюдая за активной подрывной и террористической деятельностью ВЧК-ОГПУ в соседних странах, не без основания полагали, что конечной целью коммунистов-интернационалистов является возвращение бывших «колоний» и установление в них «пролетарской диктатуры». Советские люди, бесновавшиеся в пароксизмах преданности делу Ленина—Сталина на митингах по поводу разоблачения очередной «антипартийной группы», были «чужой расой, у которой иное мировоззрение и иные нравственные ценности». Поэтому в течение 15 лет финское правительство выделяло миллионы марок на строительство укреплений на своих границах.

Московские товарищи, подталкиваемые военными, еще с середины 30-х годов вынашивали планы присоединения части территории на Карельском перешейке и полуострове Ханко, намереваясь построить там оборонительные рубежи и военно-морскую базу.

Наконец, с августа 1939 года, договорившись с Гитлером о разделе Европы, Сталин смог приступить к «территориально-политическому переустройству» оговоренной сферы интересов СССР. Сначала было покончено с Польшей. Затем в сентябре-октябре были навязаны договоры о «взаимопомощи» Эстонии, Латвии и Литве. На основании их советские «друзья» ввели в эти страны войска и разместили в Прибалтике военные базы. После этого Кремль начал шантажировать финское правительство. На переговорах в Москве Сталин предложил финнам подписать такой же договор и пойти на территориальные уступки на Карельском перешейке. Подчеркнув желание советской стороны, заключавшееся в том, «чтобы расстояние от Ленинграда до границы было 70 км», вождь блеснул остроумием: «Ленинград мы отодвинуть не можем, а поэтому должна отодвинуться граница». Кроме того, на полуострове Ханко предлагалось разместить советскую военную базу. Финская делегация категорически отвергла советские предложения, перемежавшиеся с неприкрытыми угрозами, и 13 ноября, прервав переговоры, покинула Москву. «Сегодня получают слово солдаты», — напутствовал ее Молотов. Затем последовала провокация в Майниле.

30 ноября в 8 часов утра войска Ленинградского фронта получили приказ без объявления войны «перейти границу и разгромить финские войска». Из текста приказа следует, что забота советского правительства о безопасности Ленинграда была фикцией. На самом деле «мы идем в Финляндию не как завоеватели, а как друзья и освободители финского народа от гнета помещиков и капиталистов». В тот же день президент заявил, что «Финляндия и СССР отныне находятся в состоянии войны».

На следующий день после начала боевых действий Москва заявила, что Советскому правительству путем «радиоперехвата стало известно», что в только что освобожденном финском городе Териоки «левыми силами» Финляндии было сформировано «правительство Демократической Финляндской Республики» во главе с видным деятелем коммунистического движения О. Куусиненом. Этим же «радио» удалось «перехватить» «Обращение ЦК Компартии Финляндии к трудовому народу». Это сделать было несложно, поскольку все «видные деятели» сидели на кремлевских харчах с 1919 года, а министерские портфели делили на квартире Отто Куусинена на Кировском проспекте. 3 декабря весь мир узнал о том, что «правительство ДФР» объявило о заключении «Договора о взаимной помощи и дружбе» с СССР и провозгласило недействительным правительство Финляндской Республики в Хельсинки.

4 декабря хельсинкское правительство попыталось урегулировать конфликт через шведского посланника Винтера. Однако Молотов ему объяснил, что СССР войны с Финляндией не ведет и не признает «так называемого «финляндского правительства», уже покинувшего Хельсинки и направившегося в неизвестном направлении…». 5 декабря Молотов заявил о том, что Красная Армия лишь оказывает помощь Вооруженным Силам ДФР, и подтвердил факт мира с Финляндией. Однако и на этот раз «фокус не удался». Сталинский трюк с созданием марионеточного правительства, призывавшего иностранное государство к оккупации собственной страны, привел к совершенно обратным результатам. Он консолидировал все силы в Финляндии на борьбу «против большевистского фашизма», хотя ранее многие политики, в том числе маршал Маннергейм, выступали в пользу далеко идущих уступок. Теперь даже бывшие бойцы Красной Гвардии записывались в добровольцы.

Война приняла затяжной и кровопролитный характер. Она показала потрясающе высокую боевую подготовку и стойкость финской армии и продемонстрировала всему миру невероятно низкую боеспособность и необученность советских воинов-освободителей. Последнее обстоятельство стало одним из аргументов, убедивших Гитлера подписать план «Барбаросса». Позорная агрессия привела к внешнеполитической изоляции Советского Союза, западные страны занимали все более враждебную позицию, прямо называя СССР союзником Гитлера. Внутри страны нарастали экономические трудности. Поэтому, свершив «дело чести» — прорвав «линию Маннергейма», советское руководство стало искать пути к заключению мира в этой необъявленной войне.

С маленькой Финляндией воевал уже не ЛенВО, а почти половина всей РККА. Финская армия держалась на пределе сил, положение на фронте было критическим, все резервы иссякли. Под давлением военных сейм согласился на переговоры.

12 марта 1940 года Москва подписала мирный договор с «презренным белофинским правительством помещиков и капиталистов». Никого не представлявшее «правительство» Куусинена отправилось на свалку истории. Спорные вопросы, естественно, были урегулированы в пользу победителей. В состав СССР вошли весь Карельский перешеек, включая город Выборг, Выборгский залив с островами, западное и северное побережье Ладожского озера, финская часть полуостровов Рыбачьего и Среднего. Финляндия сдала Советскому Союзу в аренду сроком на 30 лет полуостров Ханко, а СССР снял свое предложение о заключении пакта о взаимопомощи и обязался вывести свои войска из области Петсамо. Таким образом, Сталин формально получил даже больше, чем требовал до начала войны. Однако финны отстояли свою независимость и сохранили вооруженные силы. А Советский Союз вместо нейтрального государства получил на своей границе убежденного врага, жаждущего реванша.

Горький опыт Зимней войны усилил убежденность финского правительства во враждебности СССР. Финны стали искать политическую поддержку везде, где ее можно было найти. В конечном счете, именно советская агрессия и стремление «получить компенсацию» толкнули Финляндию на военный союз с Германией. Большое впечатление произвела оккупация и присоединение «к счастливой семье советских народов» независимых прибалтийских республик, осуществленная летом 1940 года. Финское правительство воочию увидело уготованное будущее. К тому же до финнов дошли слухи о требованиях относительно Финляндии, предъявленных Молотовым во время ноябрьского визита в Берлин. Финны опасались, что безусловный нейтралитет, которого они придерживались ранее, приведет лишь к войне одновременно против Германии и СССР. Предпочтительнее было вовремя выбрать одну из сторон. Перспективы дружбы со Сталиным вырисовывались достаточно ясно. Западные державы помочь ничем не могли. С августа 1940 года был взят курс на сближение и военное сотрудничество с Германией.

В конце мая 1941 года в Зальцбурге состоялись финляндско-германские переговоры. Как указывает генерал Дитмар: «Решающей предпосылкой для ведения операций против Ленинграда с севера, а также операции по захвату Мурманской железной дороги было вступление Финляндии в войну на стороне Германии. Советский Союз сам способствовал этому. Затеянная под пустячным предлогом зимой 1939/40 года война, суровые условия Московского мира, которым она закончилась, и почти открытые угрозы самому существованию Финляндии со стороны Советского Союза явились причиной возникновения в финском народе чувства такого отчаяния и тревоги, что присоединение к сильной, стоявшей тогда в зените своего могущества Германии казалось для финнов единственным выходом из создавшегося положения». Впрочем, немцы на финнов не давили, да и Финляндия не спешила с заверениями в союзнической верности. Была достигнута договоренность о перемещении германских войск из Норвегии в финское Заполярье, а также о совместном ведении боевых действий в случае нападения Советского Союза на Финляндию.

Главной целью финнов было возвращение утраченных территорий, далее все зависело от хода войны и желания немцев делиться приобретенным с «братьями по оружию».

Несмотря на военные приготовления Финляндии, поставленной в известность о плане «Барбаросса», поводом к началу войны стали советские бомбардировки финских городов и аэродромов, начавшиеся 25 июня 1941 года. Конечно, без объявления войны. Это правительства помещиков и капиталистов были обязаны придерживаться норм международного права, а первая в мире «республика трудящихся» ни с кем не воевала, а лишь оказывала помощь «угнетенным классам».

История Ленинградского военного округа с гордостью сообщает: «24 июня Ставка Главного Главнокомандования Вооруженных Сил СССР информировала Военные советы Северного фронта, Северного и Балтийского флотов, что на территории Финляндии сосредоточиваются немецкие войска и авиация для нанесения ударов по Ленинграду и захвата Мурманска и Кандалакши. Чтобы предупредить (???) их нападение, советская авиация по указанию Ставки на рассвете 25 июня нанесла удары по 18 аэродромам противника, совершив 487 самолето-вылетов. Было уничтожено 30 вражеских самолетов на земле и 14 сбито в воздушных боях. Удары по вражеским аэродромам продолжались и в последующие дни».

Примечательно, что буквально за три дня до этого Сталин, нежный и пушистый, ужасно боится всяческих провокаций. А вот теперь бомбит соседа без всяких комплексов, ничего на самом деле не зная о планах «захвата Мурманска и Кандалакши». Он еще верит, что Красная Армия могучим ударом перенесет боевые действия на чужую территорию.

В тот же вечер на заседании парламента было заявлено, что война начинается с того же, с чего Зимняя война — с нападения СССР.

26 июня президент Рюти объявил войну Советскому Союзу. Перейдя в наступление 3 июля, финская армия в течение трех месяцев отвоевала все принадлежавшие Финляндии ранее территории. В конце сентября она вышла к Свири, форсировала ее, захватила плацдарм восточнее Лодейного Поля, овладела Петрозаводском. Севернее Онежского озера 5 декабря, после упорных боев, был взят Медвежьегорск. В результате были перерезаны все северные сухопутные коммуникации Ленинграда. Принимать участие в наступлении на «колыбель русской революции», штурмуя укрепления 22-го укрепленного района под огнем кронштадтских фортов, Маннергейм отказался.

6 декабря 1941 года Финляндии объявила войну Великобритания. Через четыре дня на стороне антигитлеровской коалиции выступили Соединенные Штаты Америки. Поражение немцев под Сталинградом поколебало веру финнов в победу германского оружия. «Финское правительство, потерявшее уверенность в успехе, — пишет Дитмар, — и поэтому озабоченное судьбой своей страны, отказывалось от любых действий, которые могли еще больше обострить отношения Финляндии с США. Дело в том, что последние порвали дипломатические отношения с Финляндией не полностью, и финны видели в этом единственный путь к спасению, если в ходе войны положение Германии не улучшится. При подобных обстоятельствах новое немецко-финское наступление было связано для финнов с очень большим политическим риском».

Начиная с 1943 года правительство Финляндии предпринимало попытки установить мирные контакты с Великобританией и США, но неудачно. В парламенте все настойчивее звучали требования о разрыве союза с Германией и выходе из войны. В ноябре 1943 года руководство социал-демократической партии выступило с заявлением, в котором подчеркивало не только право Финляндии на выход из войны в момент, когда она сочтет это удобным, но и отметило, что этот шаг следует предпринять без задержки. Тогда же финское правительство при шведском посредничестве провело зондаж позиции Москвы по вопросу заключения мира. Основным препятствием сразу же стало желание финнов удержать занятые в ходе «войны продолжения» собственные территории, то есть признание границы 1939 года. Однако Сталин твердо стоял на позиции признания приобретений Советского Союза, осуществленных в результате сговора с Гитлером в 1939–1940 годах.

В середине января 1944 года советские войска взломали оборону немцев под Ленинградом и Новгородом и отбросили их в Прибалтику. В течение месяца Красная Армия продвинулась на 150–250 км, очистила от противника побережье Финского залива до устья реки Нарва и всю территорию восточнее Нарвы и Чудского озера. Сложившаяся обстановка вынудила правительство Финляндии в конце января вновь обратиться к правительству СССР, чтобы выяснить условия, на которых Финляндия могла бы прекратить военные действия и выйти из войны. В Стокгольме была организована встреча советского посла A.M. Коллонтай с прибывшим представителем Финляндии государственным советником Ю. Паасикиви, в ходе которой Коллонтай первым делом указала, что отправной точкой для заключения перемирия может быть только граница 1940 года.

Для большей «убедительности» весь февраль, пока шли неофициальные переговоры, советская авиация дальнего действия бомбила объекты на территории Финляндии. 11 и 23 февраля были нанесены массированные удары по портам Котка и Турку. За две ночи 358 самолетов сбросили 402 тонны бомб на портовые сооружения и суда. В ночь на 7, 17 и 27 февраля АДД совершила три налета на Хельсинки. 1980 самолетов обрушили на город 2386 тонн бомб, в том числе сверхтяжелые авиационные фугасы ФАБ-2000 и ФАБ-5000. Особенно мощным был третий налет, в котором принимали участие 850 самолетов. Он продолжался 12 часов; удары наносились с различных направлений и эшелонировались по времени и высоте.

В конце марта состоялись переговоры в Москве, где финской делегации были переданы советские предложения мира с Финляндией, основное содержание которых сводилось к следующему. Разрыв отношений с Германией и интернирование или изгнание немецких войск в течение начинающегося апреля; восстановление Московского договора 1940 года; немедленное возвращение советских и союзных пленных; демобилизация половины финской армии и перевод ее на мирное положение; возмещение убытков Советскому Союзу в размере 600 миллионов долларов, выплачиваемых в течение пяти лет товарными поставками; возвращение СССР Петсамо и Петсамской области. Советское правительство, в свою очередь, отказывалось от права на аренду полуострова Ханко без какой-либо компенсации.

18 апреля на советские условия был официально дан отрицательный ответ. Финское руководство все еще надеялось, что Германия в критический момент окажет Финляндии необходимую военную и экономическую поддержку. Оно рассчитывало также на политическую помощь правительства США, которое имело с ним дипломатические отношения. Определенное влияние оказывало и прямое давление Берлина, считавшего, что заключение сепаратного мира явится актом «абсолютного предательства», и делавшего все, чтобы не допустить выхода Финляндии из войны. По мнению финских историков, даже блокаду Ленинграда Гитлер продолжал до последнего для того, чтобы вынудить финские войска не прекращать боевые действия с Красной Армией. Германский посланник в Хельсинки прямо говорил о возможности оккупации ставшей ненадежной Финляндии немецкими войсками. Однако после катастрофических поражений в зимне-весенней кампании, особенно на южном крыле Восточного фронта, угрозы фюрера уже не могли быть обеспечены реальной силой.

К середине 1944 года Финляндия находилась в состоянии глубокого кризиса.

Финское командование ставило перед своей армией задачу во что бы то ни стало удерживать занимаемые позиции. Используя многочисленные озера, реки, болота, лесные массивы, гранитные скалы и возвышенности, финны создали прочную, хорошо оборудованную в инженерном отношении оборону. Ее глубина на Карельском перешейке достигала 120 км, а в Южной Карелии — до 180 км. Особое внимание уделялось строительству долговременных укреплений на Карельском перешейке.

В Южной Карелии и на Карельском перешейке финны имели 14 пехотных, 1 танковую дивизии, 8 пехотных и 1 кавалерийскую бригаду. В них насчитывалось 268 000 человек, 1930 орудий и минометов, 110 танков и штурмовых орудий и 248 самолетов. Эта группировка фактически представляла собой все силы финской армии, за исключением одной пехотной бригады, находившейся на севере. Основу бронетанкового парка составляли трофейные советские танки Т-34 и Т-26 и 75-мм штурмовые орудия StuG40 германского производства. Финские летчики-истребители летали на голландских «фоккерах», французских «моранах», германских «мессерах», американских «брюстерах», британских «харрикейнах», советских «чайках». В бомбардировочной авиации «служили» такие машины, как «Бленхейм» Mk I, Ju-88, Do-17, ДБ-3 и Пе-2.

Часть представителей военного руководства считала, что Вооруженные Силы СССР «не предпримут наступления против Финляндии», а сосредоточат все свои усилия на разгроме Германии.

Однако летнее наступление Красной Армии совершенно неожиданно для противника началось именно на Карельском перешейке и в Южной Карелии.

ВЫБОРГСКО-ПЕТРОЗАВОДСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

Для разгрома финской армии, восстановления государственной границы на данном участке фронта и вывода Финляндии из войны Ставка советского Верховного Главнокомандования решила провести крупную наступательную операцию. Войска Ленинградского и Карельского фронтов при содействии Балтийского флота, Ладожской и Онежской военных флотилий мощными ударами должны были разгромить противостоящего противника, овладеть Выборгом, Петрозаводском и выйти на рубеж Тикшеозеро—Сортавала, Котка. Операцию начинали войска Ленинградского фронта, затем в наступление переходил Карельский фронт. Выделенные для этого силы насчитывали 451 500 человек, около 10 000 орудий и минометов, свыше 800 танков и самоходноартиллерийских установок, более 2200 самолетов.

Выборгскую операцию на Карельском перешейке предстояло проводить войскам правого крыла Ленинградского фронта под командованием генерала армии Л.А. Говорова. К участию в ней привлекались соединения 23-й и 21-й армий — 15 стрелковых дивизий, 3 стрелковые, 2 отдельные танковые бригады, 2 укрепленных района. Всего в этих армиях насчитывалось около 189 000 человек, 5500 орудий и минометов, 881 реактивная установка, 628 танков и САУ. Приморские фланги обеспечивали: со стороны Финского залива — Балтийский флот, со стороны Ладожского озера — Ладожская военная флотилия.

На перешейке оборонялись 3-й и 4-й финские армейские корпуса, объединенные 15 июня в оперативную группу «Карельский перешеек». В группу входили пять пехотных (2, 3, 10, 15-я и 18-я), единственная танковая дивизия, одна пехотная и одна кавалерийская бригады. Всего у финнов было 100 000 человек, 960 орудий и минометов, 110 танков и самоходных установок, около 200 самолетов.

Первая полоса обороны общим протяжением около 80 км строилась финнами в условиях непосредственного соприкосновения с советскими войсками, была оборудована средствами полевой фортификации и строилась по принципу опорных узлов, прикрывавших все тактически важные направления. Этот рубеж защищали три пехотные дивизии и одна пехотная бригада. Вторая полоса протяжением 76 км располагалась в 15–25 км за первой и была построена на выгодном естественном рубеже. Эта полоса являлась основой всей обороны Карельского перешейка и была рассчитана на длительное сопротивление. Она имела большое количество мощных железобетонных сооружений, гранитных надолбов, убежищ. Средняя плотность железобетонных сооружений на 1 км фронта в узлах сопротивления составляла 12–14 дотов и 18–22 убежища. Третья полоса обороны протяжением около 120 км проходила по линии озер Вуоксинской водной системы, через Сумма на Мурила. Особенностью ее являлось то, что она состояла из укреплений «линии Маннергейма», которые частично были восстановлены и усилены развитой системой сооружений полевого типа. Помимо трех оборонительных полос, финны превратили в укрепленный район Выборг с прилегающей к нему территорией, создав вокруг него два обвода. Побережье Финского залива и Ладожского озера были укреплены на случай отражения десантов Красной Армии.

Так как труднопроходимая лесисто-болотистая местность на Карельском перешейке затрудняла широкое применение тяжелой боевой техники, Говоров решил нанести главный удар силами 21-й армии генерал-лейтенанта Д.Н. Гусева на приморском направлении — вдоль северовосточного побережья Финского залива. Это позволяло широко использовать морскую артиллерию для прорыва обороны противника и высаживать десанты с моря в помощь войскам, наступавшим на Выборг. 23-я армия генерал-лейтенанта А.И. Черепанова переходила в наступление после выхода войск генерала Гусева на рубеж реки Сестра. Овладеть Выборгом планировалось на 9–10-й день операции. Подавляющая часть сил фронта сосредоточивалась на участке прорыва протяженностью 12,5 км.

Три армии Ленинградского фронта, сосредоточенные на Нарвском участке, получили приказ активизировать свои действия и не допустить переброски немецких войск из Прибалтики на Карельский перешеек. В случае использования германским командованием части сил 20-й горной армии для помощи финнам предусматривался переход в наступление советских войск севернее Беломорска.

Балтийский флот до начала операции должен был скрытно перебросить из района Ораниенбаума на Карельский перешеек войска 21-й армии в составе пяти дивизий, а затем огнем морской артиллерии и авиацией содействовать им в развитии наступления, прикрывать приморский фланг, срывать подвоз подкреплений и снабжение финской армии, быть готовым к высадке тактических десантов. Ладожская военная флотилия под командованием контр-адмирала B.C. Черокова получила задачу огнем корабельной артиллерии и демонстрацией высадки десанта содействовать правому флангу 23-й армии.

Действия сухопутных частей поддерживали 13-я воздушная армия (966 самолетов), два гвардейских истребительных авиаполка ПВО и авиация КБФ (475 самолетов) и более 200 машин авиации дальнего действия. В результате сосредоточения сил и средств на правом крыле Ленинградского фронта советские войска превосходили противника по пехоте в 2 раза, по артиллерии и танкам в 6, по авиации в 8 раз. На направлении главного удара превосходство было абсолютным.

9 июня, за день до начала операции, артиллерия Ленинградского фронта совместно с береговой и корабельной артиллерией в течение 12 часов разрушала наиболее прочные оборонительные сооружения в первой полосе обороны противника. На 20-километровом участке фронта перед позициями 21-й армии плотность огня сухопутной артиллерий достигала 200–220 орудий и минометов. От флота сведенные в четыре артиллерийские группы огонь вели шесть батарей Кронштадта, тринадцать батарей железнодорожной артиллерии, два орудия Научно-испытательного морского артиллерийского полигона, орудия линкора «Октябрьская революция» и двух крейсеров. Всего — 174 орудия, в том числе 35 орудий калибра 203–406 мм. При этом, как отмечает генерал-майор С.Т. Шевченко, бывший работник штаба береговой обороны КБФ, группам артиллерии флота впервые за войну «были поставлены задачи в самом общем виде в отличие от прежних операций, когда планы огня разрабатывались до батарей включительно. Такое планирование стало возможным вследствие возросшей культуры в работе штабов, повышения мастерства офицеров-артиллеристов». Для этого понадобилось «всего» три года истребительной войны.

В это же время 720 самолетов 13-й воздушной армии генерала С.Д. Рыбальченко и авиации флота, которой командовал генерал М.И. Самохин, наносили сосредоточенные бомбовые удары и осуществляли корректировку артиллерийского огня.

Из 189 запланированных целей в полосе нанесения главного удара было полностью разрушено 176 оборонительных сооружений противника.

10 июня в 6 часов утра артиллерия и авиация приступили к подготовке наступления сухопутных войск. В ней участвовали 3 эсминца, 4 канонерские лодки, 21 артиллерийская батарея Кронштадтского района и батареи Ижорского сектора береговой обороны, 15 батарей 1-й гвардейской морской железнодорожной артиллерийской бригады. Массированные удары были нанесены по финским опорным пунктам в районе Старый Белоостров — озеро Светлое — станция Райяйоки, разрушив и повредив до 70% полевых оборонительных укреплений. Корабельная и береговая артиллерия наносили удары по району Райвола—Олила.

За 3 часа 15 минут было проведено шесть налетов по главной полосе обороны с чередованием методического огня. В результате только на небольшом участке в районе Белоострова были уничтожены 130 дотов, дзотов, бронированных колпаков и других сооружений. Почти все проволочные заграждения были снесены, противотанковые препятствия разрушены, минные поля уничтожены, траншеи вспаханы, причинен большой урон в живой силе. Советская авиация безраздельно господствовала в воздухе.

В результате финская оборона в первой полосе была дезорганизована, потери в некоторых частях достигли 70%. Поэтому, когда советская пехота и танки, следуя за огневым валом, двинулись в атаку, противник не смог сразу оказать организованного сопротивления. Войска генерала Гусева в первый же день прорвали первую полосу обороны, с ходу форсировали реку Сестра и продвинулись на 14 км вдоль Выборгского шоссе.

Говоров усилил 21-ю армию 108-м стрелковым корпусом из резерва фронта. 97-й стрелковый корпус из 21-й армии был передан в состав 23-й армии, войска которой перешли в наступление 11 июня. К исходу дня 97-й и 98-й стрелковые корпуса армии Черепанова вели бои на рубеже Терлолово—Хирели. 21-я армия силами 30-го гвардейского корпуса овладела Хирели, Матилла и вела бой за Икола. На левом фланге 109-й корпус занял Келломени, Райволу и Териоки. Первая полоса обороны была преодолена на 40-километровом фронте.

В этих боях полностью была разгромлена 10-я финская пехотная дивизия. Ее остатки отвели в тыл для пополнения и переформирования. Маннергейм приказал немедленно начать переброску на Карельский перешеек 4-й пехотной дивизии и 3-й пехотной бригады из Восточной Карелии. 12 июня он отправил на Карельский перешеек 17-ю дивизию и 20-ю бригаду.

К исходу дня 13 июня соединения 21-й армии вышли ко второй полосе обороны, но прорвать ее с ходу не смогли, так как противник успел занять ее оперативными резервами и частями, отошедшими с первой полосы обороны.

Учитывая, что главная группировка финских войск сосредоточилась в полосе Выборгского шоссе, Говоров решил перенести направление главного удара на левый фланг — вдоль Приморского шоссе. В состав 21-й армии был передан из резерва фронта 110-й стрелковый корпус и перегруппировано около 110 артиллерийских дивизионов.

На рассвете 14 июня, после мощной артиллерийской подготовки, советские войска начали штурм второй полосы обороны. Атаки на побережье Финского залива были отбиты. Бои носили исключительно ожесточенный характер. Но у деревни Куутерселькя 1-я гвардейская танковая бригада, совершив маневр в обход этого важного узла сопротивления, сумела прорвать фронт. Ночью финны ввели в бой танковую дивизию под командованием генерал-майора Лагуса. Однако к утру она была разбита и отброшена на 5 км к северу. Финны потеряли 25 машин Т-26. Этим было положено начало прорыву второй полосы.

К 16 июня советские войска расширили прорыв до 75 км и продвинулись более чем на 40 км, выйдя на приморском направлении к третьей полосе обороны. Маннергейм отдал приказ финским войскам отступить и занять линию Выборг—Купарсаари—Тайпале. В этот же день маршал принял тяжелое, но единственно правильное решение о сдаче практически без боя хорошо укрепленных карельских рубежей и сосредоточении основных сил на Карельском перешейке для прикрытия важнейших жизненных центров страны. Правый фланг 4-го армейского корпуса к этому времени был отброшен к водному рубежу Финский залив — озеро Куолемаярви — озеро Пэркярви, где 4-я дивизия генерал-майора Аути, прибывшая из Восточной Карелии, сдерживала советские войска на направлении главной железной дороги в ожидании того, как сложится обстановка на направлении Кивеннапа. Там, в 25 км к югу, на линии Ваммелсуу—Тайпале сражалась 3-я дивизия генерал-майора Паяри. Над ней нависла угроза окружения, и дивизию отвели на правый фланг.

К исходу 17 июня советские войска полностью прорвали вторую полосу обороны и приступили к преследованию. Подвижные отряды, состоявшие из автоматчиков, посаженных на танки, устремились вперед, обходя опорные пункты и узлы сопротивления.

18 июня на плечах отходившего противника на приморском направлении они ворвались в третью полосу обороны и, прорвав ее в районе населенного пункта Мурила, к вечеру овладели Койвисто. Успешно шло продвижение и в направлении Сумма—Выборг.

19 июня «линия Маннергейма» на участке более чем в 50 км была занята войсками Ленинградского фронта. За выдающиеся заслуги и умелое управление войсками генералу армии Говорову было присвоено звание Маршала Советского Союза.

Несмотря на критическое положение, финское командование все еще пыталось остановить советское наступление. Маршал Маннергейм обратился к войскам с призывом во что бы то ни стало удержать позиции. В связи с надвигающейся катастрофой правительство Финляндии в тот же день уполномочило начальника Генерального штаба Эрика Хейнрикса обратиться к германскому военному руководству с просьбой предоставить помощь войсками. Однако немецкое командование вместо запрошенных шести дивизий перебросило морем из Таллина лишь 122-ю пехотную дивизию и 303-ю бригаду штурмовых орудий, которые были двинуты на Карельский перешеек. Кроме того, в Финляндию прибыл 200-й германский полк, состоявший из эстонских добровольцев. В это же время с аэродромов Эстонии перелетели 20 пикирующих бомбардировщиков Ju-87 и 10 истребителей FW-190. Больше немцы дать не смогли. Напоследок удалось закупить у Германии 14 танков Pz Kpfw IV, три «тридцатьчетверки» и 29 штурмовых орудий.

В полосе Выборг—Вуокса шириной около 40 км оборону держали три финские пехотные дивизии и две бригады, а вдвое большую полосу Вуокса—Суванто—Тайпале обороняли две дивизии и одна бригада. Резервы — танковая бригада, а также отведенная на пополнение 10-я дивизия — находились западнее Выборга, где финны ожидали главный удар советских войск. Из Восточной Карелии ожидалось прибытие 17, 11 и 6-й дивизий.

На рассвете 19 июня 180-мм советские железнодорожные батареи открыли огонь по городу и железнодорожной станции Выборг. А на следующий день войска 21-й армии преодолели внешний и внутренний выборгские обводы и штурмом овладели Выборгом. Однако продвинуться севернее города советские войска не смогли из-за упорного сопротивления 10-й и 17-й финских дивизий, а также подошедших немецких частей.

Одновременно 23-я армия при содействии Ладожской военной флотилии на широком фронте вышла к оборонительному рубежу противника, проходившему вдоль Вуоксинской водной системы.

По достигнутому результату операция Ленинградского фронта получила название Выборгской. Советская и российская историография по сей день называет 20 июня датой ее окончания. Соответственно потери фронта оцениваются за 11 дней боев в 6000 убитыми и 24 000 ранеными. То, что еще 20 суток советские войска безуспешно атаковали финские позиции на Карельском перешейке, никакого названия не удостоилось, и салюты по этому поводу не гремели.

А между тем сразу после занятия Выборга Ставка уточнила задачи войскам Ленинградского фронта. В директиве от 21 июня указывалось, что фронт главными силами должен 26–28 июня овладеть рубежом Иматра—Лаппенранта— Виройоки, а частью сил наступать на Кексгольм, Элисенваара и очистить от противника Карельский перешеек северо-восточнее реки и озера Вуокса, создав предпосылки для перенесения боевых действий непосредственно на территорию Финляндии. «Выполняя эти указания, — повествует наша «История», — войска Говорова продолжали наступление. В жестоких схватках с врагом советские воины проявляли мастерство и массовый героизм». Однако сопротивление противника резко усилилось. На фронте появились 11-я и 6-я финские дивизии, а также 122-я немецкая.

22 июня в Хельсинки прибыл министр иностранных дел Германии Риббентроп. Он потребовал, чтобы финское правительство сделало публичное заявление о том, что Финляндия будет сражаться на стороне Германии до конца. Поскольку члены правительства в это время старались наладить мирные контакты с Москвой, то 26 июня президент Рюти подписал и публично озвучил декларацию, в которой давал личное обязательство не допустить подписания сепаратного мира с СССР без согласия с правительством «Германской империи».

В конце июня моряки Балтийского флота провели операцию по очистке от противника островов Бьёркского архипелага. Размещенные на них батареи, фактически оказавшиеся в тылу Ленинградского фронта, своим огнем препятствовали развертыванию боевых действий флота в Выборгском заливе по поддержке сухопутных войск. Кроме того, с островов противник систематически обстреливал шоссейные и железные дороги Карельского перешейка. Силы финского гарнизона, удерживавшего острова, оценивались примерно в 3000 человек. Основные укрепления находились на острове Бьёрке и состояли из трех десятков орудий, в том числе калибра 254 и 152 мм, большого количества дзотов, минных и проволочных заграждений. Правда, тяжелые финские батареи израсходовали много боезапаса и не могли его пополнить ввиду блокады островов.

В связи с этим командующему Балтийским флотом было приказано высадить на острова десант и захватить их. Командование всеми десантными силами возлагалось на вице-адмирала Ю.Ф. Ралля. Во время подготовки к операции тральщики проложили фарватер по малым глубинам вдоль материкового берега пролива Бьёркезунд. Впрочем, мин там не оказалось. Одновременно легкие силы флота начали прикрывать район предстоящих действий.

Для проведения операции выделялись два батальона 260-й морской стрелковой бригады генерал-майора Кузьмичева — около 1500 человек при 30 орудиях. В состав сил высадки вошли 4 канонерские лодки, 2 сторожевых корабля, 8 бронекатеров, 12 торпедныхи 16 сторожевых катеров, 28 тендеров, 24 катера-дымзавесчика и 28 катерных тральщиков. Артиллерийскую поддержку с берега должна была оказывать батарея 122-мм орудий, так как из-за повреждений железнодорожных путей использовать мощную железнодорожную артиллерию не представлялось возможным. Прикрытие с воздуха вменялось флотской авиации.

Адмирал Ралль пришел к выводу, что наиболее уязвимым местом архипелага является восточное и северное побережье острова Пийсаари. Поэтому он решил сначала высадить десант на этот остров. После захвата плацдарма основным силам десанта предстояло овладеть островом Пийсаари, а затем островами Бьёрке, Торсари с последующим захватом и очищением всего архипелага. Силы высадки сосредоточивались в районе Майсала на западной оконечности полуострова Койвисто.

В ночь с 20 на 21 июня было решено произвести силовую разведку на острове Пийсаари силами одной роты. Движение отряда, состоявшего из 3 тендеров в охранении 4 катеров «КМ» и одного бронекатера, маскировалось демонстративным выходом другой группы, якобы направлявшейся в Кронштадт, а затем было прикрыто дымовыми завесами. В 4.40 десант без потерь высадился на острове Пийсаари, захватил участок шириной 400 м и глубиной 300 м и перешел к круговой обороне. Противник меньше всего ожидал высадку в этом месте, так как подойти к восточному побережью острова можно было, только пройдя пролив Бьёркезунд, который на всем протяжении простреливался артиллерийским и минометным огнем, а в ряде мест и стрелковым оружием.

Подтянув силы, финны пытались сбросить роту в море. Успешный захват плацдарма резко менял обстановку. Силовая разведка переросла в десантную операцию. Необходимо было немедленно послать подкрепления. Части бригады морской пехоты еще находились в пути к местам сосредоточения. У места посадки в готовности была лишь одна рота с 45-мм противотанковой пушкой. В 10 часов эта рота под огнем противника была переброшена через пролив. Положение разведывательного отряда несколько улучшилось.

Вскоре с севера в пролив вошел отряд из шести кораблей противника. Он обстрелял район высадки десанта, но под воздействием советской авиации и артиллерии вынужден был поспешно отойти в шхеры. Перед заходом солнца финны перебросили на остров Пийсаари подкрепления с острова Бьёрке и предприняли ряд контратак. Десант продолжал упорно обороняться.

Утром 22 июня к месту высадки прорвались 2 бронекатера и 8 тендеров с катерами-дымзавесчиками, а вскоре подошли и остальные высадочные средства и силы поддержки. Они немедленно приступили к переброске подразделений морской стрелковой бригады с материка на остров Пийсаари. К 17 часам все выделенные части высадились на острове и при поддержке штурмовой авиации повели наступление в южном направлении; Финны оказали достойное сопротивление, неоднократно переходя в контратаки. Сильно пересеченная местность, обильно поросшая лесом, затрудняла использование артиллерии в боевых порядках морской пехоты. Единственная дорога, идущая вдоль восточного побережья острова, находилась под огнем 152-мм батареи с острова Торсари. Лишь к 2 часам ночи сопротивление противника стало ослабевать, его артиллеристы израсходовали весь боезапас. Оставив сильные заслоны, вооруженные автоматическим оружием финны оторвались от советских частей и беспрепятственно эвакуировались на шлюпках и катерах. Утром 23 июня остров Пийсаари был полностью очищен от противника.

Одновременно были оставлены гарнизонами острова Торсари и Бьёрке. 25 июня после короткой перестрелки с командой поста наблюдения десантники заняли остров Туппурунсари. В ночь на 27 июня была успешно проведена операция по захвату острова Руонти.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.