Вопросы истории

Вопросы истории

Крушение империи снова и снова ставит эту проблему: если раньше какие-то земли были нашими, а теперь стали называться по-другому и жить отдельно – что делать? Если те персонажи, которых мы считаем гениями нашей нации и истории, в окрестных государствах проходят по разряду душителей, угнетателей и притеснителей, а те, кого мы с младых ногтей привыкли проклинать последними словами как изменников и негодяев, возносятся на пьедесталы – как нам реагировать на это? Пример – Суворов, который для нас герой и гений, а для Польши – мучитель и притеснитель.

В случае Суворова, как бы мы ни кривили рты, с точки зрения современного положения вещей поляки имеют не меньше прав характеризовать негативно, чем русские – славить его. Главное в этой ситуации не навязывать полякам своего взгляда и не внушать себе, что и нам надо смотреть на Суворова польскими глазами.

Про Украину я и говорить уже не хочу: какое политическое основание может быть у современной Украины считать Мазепу негодяем? Чем он плох – с точки зрения современной ситуации? С другой стороны, кто или что мешает на страницах русских учебников истории оставить за ним все закрепившиеся характеристики? И какой смысл требовать от соседних государств излагать их новосоставляемую историю с наших позиций? Мы же ведь никогда не станем, я надеюсь, рассматривать свою историю глазами тех же поляков или эстонцев, так с чего они должны действовать иначе?

Нелепо и неконструктивно после крушения огромных империй надеяться на то, что на обретших независимость национальных окраинах будут чтиться старые имперские герои.

Русский человек вполне может (и даже, наверное, должен) любить или хотя бы уважать Александра Третьего за его усилия по укреплению государства. Но вот требовать сейчас, в XXI веке, любви и уважения к нему у тех же поляков, по меньшей мере, странно, тем более что того государства, которое укреплял Александр, уже давно нет, а к его правопреемникам Польша никакого отношения не имеет и не желает даже иметь. Они не обязаны хорошо к нему относиться, как и русским отнюдь не вменяется в обязанность восторгаться Тадеушем Костюшкой (хотя в советское время Костюшку тоже предписывалось любить и уважать как борца за свободу, наряду с его победителем, Суворовым).

Надо понять, какое наследие нам важнее – национальное или имперское. Если национальное – то можно спокойно любить своих культурных и военных гениев, не интересуясь тем, как к ним относятся в сопредельных государствах. Этот подход дает возможность отмежеваться от имперского негатива: мы Суворова любим, но не за то, что он поляков подавлял, а за то, что он был умелый воин и всех побеждал. Собственно, именно национальный подход выбрали все рухнувшие империи Европы: уйти в себя, пересоздать свой духовный мир, переосмыслить свое место в мире. Этот путь конструктивный, потому что это развитие и выход на какие-то новые рубежи. Может быть, тем же венграм до сих пор грезится Великая Венгрия, да они и не особо скрывают это – в каждом книжном продаются королевские карты со старыми границами. Но одно дело продавать старые карты, другое – пытаться заставить окружающие государства признавать эти самые карты.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.