2. Вытеснили ли европейские евреи палестинцев?

2. Вытеснили ли европейские евреи палестинцев?

Обвинение

Европейские евреи, переехавшие в Палестину, вытеснили палестинцев, которые жили там веками.

Обвинители

«Евреи украли нашу землю. Что вы еще хотите, чтобы мы сделали — просто ушли?» (Мохаммад Абу Лайла, профессор сравнительного религиоведения в Каирском университете Аль-Азхар, в выступлении в защиту террористов-самоубийц, которых он называл «мучениками»[32])

«Евреи ненавидят арабов. Они ненавидят палестинцев, потому что евреи украли землю у арабов и палестинцев. Вор ненавидит настоящего хозяина». («Иракский президент говорит, что бомбардировка Тель-Авива „это прекрасно“; Кабинет министров одобряет прекращение поставок нефти», опубликовано 4 июня 2001 г.)

«Сионисты… разработали план колониально-поселенческого государства в Палестине и начали действовать в рамках исполнения этого плана при поддержке империалистических сил — с помощью войн, резни и этнических чисток, — а впоследствии они продолжили реализацию своих планов лишить палестинцев последних осколков их прав и их наследия, ханаанские корни которого намного древнее Исайи, Иезекииля, Давида и Моисея». (М. Шахид Алам[33])

«Теперь я хочу сказать в связи с этим, что палестинцы — это автохтонный народ Палестины. Они потомки семитских племен, которые пришли и заселили палестинскую территорию тысячи и тысячи лет назад, и уж точно задолго до того, как Авраам ступил на территорию Палестины… И я говорю, что мы палестинцы, мы их потомки и автохтонный народ Палестины… И сегодня мы признаем, что евреи, израильтяне имеют историческую связь с Палестиной, хотя и не такую длинную и не такую фундаментальную, как мы, потому что мы — автохтонный народ». (Хайдер Абдель Шафи, тогдашний глава палестинской делегации на мирных переговорах, ныне независимый активист[34])

«Таким образом, существуют две национальных группы, которые требуют национального самоопределения. Одна группа — это туземное население или то, что от него осталось, — многие были изгнаны, или вытеснены, или бежали. Другая группа — это еврейские поселенцы, которые приезжали сначала из Европы, потом из других стран Ближнего Востока и из прочих мест. Итак, существуют две национальных группы: туземное население и эмигранты и их потомки». (Ноам Хомский[35])

Реальность

Палестина, куда эмигрировали европейские евреи Первой алии, была крайне мало заселена, а земля, где обосновались евреи, в реальности была приобретена в основном у отсутствующих хозяев и торговцев недвижимостью.

Помимо того что Палестина была подходящим местом для еврейских беженцев благодаря тесным историческим и идеологическим связям, ее считали подходящей и из-за демографической ситуации в стране, куда они переезжали, или, говоря их словами, возвращались.

Марк Твен, который посетил Палестину в 1867 г., описывал ее так:

(глава 19) Теперь уже в этой долине не увидишь подобных волнующих сцен. В какую сторону ни пойдешь, на тридцать миль вокруг не встретишь хотя бы одинокой деревушки. В двух-трех местах жмутся друг к другу шатры бедуинов, но оседлых жителей тут нет. Здесь можно проехать десять миль, не встретив и десяти человек… (глава 21) То ищите в Галилее. Безлюдные пустыни, угрюмые, бесплодные горы, которым никогда, никогда, до скончания века не стряхнуть с угловатых плеч блеск палящего солнца, не окутаться мягкой дымкой; не растаять в тумане; унылые развалины Капернаума; оцепеневшая Тивериада, погруженная в непробудный сон под траурным плюмажем своих шести пальм… (глава 22) Мы в целости и сохранности добрались до Фавора… а всю дорогу мы не встретили ни души.

(глава 29) Назарет заброшен… проклятый Иерихон лежит в развалинах, как оставил его более трех тысяч лет назад Иисус Навин; Вифлеем и Вифания пребывают в бедности и унижении, и ничто не напоминает о том, что некогда им выпала высокая честь видеть в своих стенах Спасителя; в том священном месте, где пастухи ночью стерегли свои стада и где ангелы возвестили на земле мир и в человецех благоволение, не встретишь ни души… Вифсаида и Хоразин исчезли с лица земли, и «пустынное место», где некогда тысячи людей слушали Спасителя и были накормлены пятью хлебами, спит безмолвное и всеми покинутое, — лишь хищные птицы да трусливые лисы нашли здесь приют.[36]

Другие путешественники оставили похожие воспоминания о Палестине в эпоху, предшествующую прибытию евреев Первой алии, которые начали процесс возрождения земли и увеличили население, создав рабочие места и инфраструктуру.

Доказательство

Два противоборствующих мифа сложились о Палестине 1880 г. Еврейский экстремистский миф, давно уже забытый, гласил, что Палестина — это «земля без народа для народа без земли». (Эту фразу на самом деле произнес британец лорд Шефтсбери в своем докладе 1884 г.) Палестинский экстремистский миф, который со временем только укрепился, настаивал на том, что в 1880 г. существовал палестинский народ; некоторые даже говорят, что палестинская нация была уничтожена сионистским вторжением.

Реальность, как обычно, лежит где-то посредине. Конечно, Палестина не была пустыней, где никто не жил. Невозможно воссоздать демографическую картину для этого региона с какой бы то ни было точностью, поскольку данные переписей того времени недостоверны, а большинство попыток реконструкции — как по палестинским, так и по израильским источникам, кажутся подтасованными с идеологических позиций. Но можно попытаться сделать примерные оценки. Все население Палестины (в границы которой мы для этих целей включим современный Израиль, Западный берег и сектор Газа) в начале 80-х гг. XIX в., т. е. в эпоху Первой алии, вероятно, насчитывало около полумиллиона человек. Сегодня на этой же территории проживает более 10 млн. человек, и регион вполне приспособлен для гораздо более высокой плотности населения. На той территории, которая по разделу ООН 1947 г. была отведена под еврейское государство, проживала только часть населения, численность которого варьировалась примерно от 100 до 150 тыс. человек. Как географическое целое Палестина обладала неясными и постоянно перемещающимися границами. Палестина не была географической единицей ни в каком смысле слова. При османском владычестве, которое продолжалось с 1516 по 1918 г., Палестина делилась на несколько округов, именуемых санджаками. Эти санджаки входили в более крупные административные единицы, которые назывались вилайетами. Большая часть Палестины входила в состав Сирийского вилайета и управлялась пашой из Дамаска. Этим объясняется тот факт, что Палестина обычно относилась к Южной Сирии. После десятилетней египетской оккупации в 30-е гг. XIX в. Палестина была разделена на две части, одна из которых вошла в Бейрутский вилайет, включавший в себя Ливан и северную часть Палестины (вплоть до нынешнего Тель-Авива на юге); а другая стала независимым Иерусалимским санджаком, который охватывал территорию от Яффы до Иерусалима и на юг до Газы и Беэр-Шевы. Таким образом, непонятно, что имеют в виду те, кто говорит, что палестинцы были народом, изначально населявшим «землю» Палестины.

Кроме того, большей частью земли, которая в итоге отошла по разделу к Израилю, владели отсутствующие собственники. В соответствии с документами о сделках купли-продажи земли большинство из них жили в Бейруте или Дамаске, а некоторые были сборщиками налогов или купцами, проживавшими в разных местах. Эти собственники были торговцами недвижимостью из-за границы, они не имели связи с землей и часто эксплуатировали местных рабочих или феллахов. Подобно беженцам в других странах, еврейские беженцы в Палестине приобретали землю, зачастую непригодную к обработке. Палестинские пропагандисты сильно преувеличили число арабских семей, которых евреи на самом деле вытеснили путем скупки земли. Бенни Морис, израильский историк, чьи труды часто критикуют за их «односторонний антиизраильский характер»[37] и которого часто цитируют Ноам Хомский, Эдвард Сайд и другие критики Израиля, принадлежит к плеяде «новых историков», которые не разделяют «сионистскую линию». Сайд говорил о Моррисе и других «историках-ревизионистах», что они обладают «доброй волей, чтобы понять минувшее»; и свое мнение они высказывают, «не пытаясь солгать или исказить прошлое» — это действительно высокая похвала от такого резкого критика сионизма. Морриса хвалили и в книжном приложении к газете «Нью-Йорк таймс» (New York Times Book Review) за то, что он написал «самый современный и подробный отчет о сионистско-арабском конфликте»[38]. Он завершил свое историческое исследование так: «Историки пришли к выводу, что всего „несколько тысяч“ семей оказались вытеснены в результате продажи земель евреям с 80-х гг. XIX в. до конца 30-х гг. XX в.»[39]. Это цифры примерно того же порядка, что и число людей, перемещенных в Египте в ходе строительства Ассуанской плотины, так называемых «болотных арабов», депортированных в Ираке, или жертв других насильственных переселений, осуществленных арабскими властями над другими арабами.

Даже спустя много лет, когда объемы земель, скупаемых евреями, возросли, оказалось, что «количество арабской земли, выставляемой на продажу, намного превосходило покупательные возможности евреев»[40]. Профессиональный анализ земельных сделок в период с 1880 по 1948 г. установил, что три четверти наделов были приобретены евреями у крупных землевладельцев, и только четверть — у тех, кто сам трудился на земле[41]. Даже такой пропалестинский автор, как профессор Рашид Халиди, признает, что существенное количество сделок купли-продажи было совершено «отсутствующими собственниками (как палестинцами, так и непалестинцами)»[42]. Давид Бен-Гурион, первый премьер-министр Израиля, просил еврейских беженцев никогда не покупать землю, которая принадлежит «местным феллахам или которую они обрабатывают»[43]. Пусть кто-нибудь выступит с обвинениями против Израиля и приведет любые объективные данные — из переписей населения, документов о передаче земли или демографических подсчетов, — которые противоречили бы этой исторической реальности. Это никому не удастся. Но люди продолжают выдвигать ложные обвинения, что евреи якобы украли землю у местных арабских феллахов. С этим связано другое обвинение, тоже ложное, что все немногие крестьяне, которые оказались вытеснены, были местными арабами, которые жили и работали на земле «1300 лет без перерыва»[44], — и что они были потомками туземных арабов, «ханаанские корни которых древнее, чем Исайя, Иезекииль, Давид и Моисей»[45].

Существуют большие разногласия по поводу этнической принадлежности людей, обрабатывавших землю, которая в итоге отошла Израилю. В Палестине обосновалось множество греков, которые бежали со своей родины от мусульманских властей. К середине XVIII в. библейский портовый город Яффа, откуда начал свое роковое путешествие Иона, населяли турки, арабы, греки, армяне и другие народы. Христианский историк сообщает, что несколько деревень, разбросанных по всей Палестине, «целиком заняты переселенцами из других частей Турецкой империи, попавших сюда в течение девятнадцатого столетия. Есть деревни, где живут боснийцы, друзы, черкесы и египтяне»[46]. Британская энциклопедия издания 1911 г. описывает население Палестины как совокупность абсолютно разных «этнографических» групп, говорящих «не менее чем на пятидесяти языках». Поэтому считалось чрезвычайно трудной задачей «точно описать этнологию Палестины», особенно с учетом притока населения из Египта, «которое все еще продолжается в деревнях». Помимо арабов и евреев список этнических групп, населявших Палестину в конце XIX — начале XX в., включает в себя курдов, немецких тамплиеров, персов, суданцев, алжирцев, самаритян, татар, грузин и множество людей смешанного этнического происхождения. Как описал эту ситуацию один историк, чья работа вышла в 1984 г., «небольшое количество арабов, живших в Палестине сто лет назад, когда началось еврейское поселенчество, были крошечным остатком кочевого населения, которое находилось в постоянном движении в результате бесконечных конфликтов между местными племенами и местными деспотами. Малярия и другие болезни также собирали свою обильную дань с жителей этих земель»[47].

До того как в начале 1880-х гг. стали приезжать евреи из Европы, число арабов, особенно в той части Палестины, которая впоследствии отойдет по разделу к еврейскому государству, было невысоким и к тому же все время сокращаюсь. Коммюнике, составленное в 1857 г. британским консулом в Иерусалиме, сообщает, что «страна в значительной степени безлюдна, и поэтому самую большую необходимость она испытывает в населении»[48]. Автор также замечает, что если арабы склонны к тому, чтобы уезжать и не возвращаться, то еврейское население отличается большей стабильностью: «Здесь есть евреи, которые уезжали в Соединенные Штаты или в Австралию», но «вместо того чтобы остаться там, они вернулись сюда»[49]. Четыре года спустя сообщалось, что «сокращение численности населения все еще продолжается»[50]. А еще через четыре года другой автор замечал, что в некоторых частях страны «земля перестает обрабатываться, и целые деревни быстро исчезают… а оседлое заселение прекращается»[51].

Другие историки, демографы и путешественники называли арабское население «сокращающимся»[52], а страну «слабо населенной»[53], «незанятой»[54], «незаселенной» и «ныне почти покинутой»[55]. Долину Шарон (Саронскую), которую впоследствии стали обрабатывать евреи Первой алии, достопочтенный Сэмюэль Мэннинг описывал в 1874 г. как «страну без жителей», которая при этом «в состоянии прокормить множество людей»[56].

Более того, уровень жизни в этой местности до прихода еврейских беженцев из Европы, был весьма невысок. Лишь небольшая часть жителей умела читать и писать[57]. Состояние здравоохранения было ужасным[58], детская смертность высокой, продолжительность жизни низкой, а воды не хватало[59]. И эта ситуация стала резко улучшаться после прибытия европейских евреев.

Неудивительно, что небольшое и все время уменьшающееся арабо-мусульманское население этого региона было склонным к миграциям и кочеванию, в отличие от более стабильного, хотя и более малочисленного еврейского населения. Миф о стабильном и оседлом палестино-арабо-мусульманском населении, которое проживало в деревнях и веками возделывало землю, пока его не вытеснили сионистские захватчики, рассыпается в прах, если проверить его демографическими данными, собранными не только евреями или сионистами, но даже и самими местными властями. Дж. Л. Буркхардт сообщал, что уже во втором десятилетии XIX в. «очень немногие… умирают в той же деревне, где они родились. Семейства постоянно перемещаются с места на место… раз в несколько лет… они переезжают на другое место, где по слухам с их братьями обращаются лучше»[60].

К середине 90-х гг. XIX в. — всего через полтора десятка лет после начала Первой алии — евреи превратились в важную часть этнической и религиозной картины Палестины, особенно на той территории, которая по разделу, осуществленному ООН в 1947 г., будет отдана под еврейское государство. Во время раздела в этом регионе наблюдалось отчетливое еврейское большинство[61] (538 000 евреев и 397 000 арабов). Если верить некоторым спорным данным — на которые я в своем доказательстве не опираюсь, — уже в середине 1890-х гг. существовало еврейское большинство в тех частях Палестины, которые стали сердцем еврейской зоны по разделу ООН[62]. Вне всякого сомнения, еще до начала двадцатого столетия в этом регионе наблюдалось значительное еврейское присутствие.

Некоторое количество мусульман — точное число неизвестно — приехали в новые регионы еврейского поселенчества, привлеченные рабочими местами, созданными еврейской эмиграцией и началом обработки земли. Изучение еврейского поселения Ришон ле-Цион, основанного в 1882 г., показало, что 40 еврейских семей, которые поселились здесь, привлекли «более 400 арабских семей», многие из которых были бедуины и египтяне. Эти семьи переехали в район, окружавший еврейское поселение, и основали новую арабскую деревню на месте «заброшенных руин»[63]. Аналогичные наблюдения были сделаны относительно других поселений и деревень.

Хотя невозможно с высокой степенью достоверности установить точное число арабов-мусульман и палестинцев, которые поколениями проживали на территории, отошедшей после раздела к евреям, это число гораздо ниже того, на чем настаивают палестинские полемисты. В соответствии с данными одного историка, «по меньшей мере 25 % [мусульман, проживавших на всей территории Палестины в 1882 г.] были новоприбывшими или потомками тех, кто приехал после [египетского завоевания] 1831 г.»[64]. Помимо пришельцев из Египта, существовала значительная эмиграция турок, греков и алжирцев. Более того, многие палестинские мусульмане, привлеченные в Западную Палестину между 1882 и 1893 гг., были выходцами из Восточной Палестины (Западного и Восточного берегов реки Иордан). Сопоставление этих цифр приводит к неизбежному выводу, что число палестинцев, имеющих глубокие корни на территории еврейского заселения — хотя и невозможно оценить его с высокой точностью, — составляет малую часть из более миллиона палестинских арабов, которые проживают сегодня в Израиле.

Число мусульман, живущих на еврейской территории, резко возросло после того, как еврейские поселения достигли расцвета, не только потому, что многих арабов привлекли вновь заселенные области и вновь начавшаяся обработка земли, но еще и потому, что благодаря еврейскому присутствию улучшилось здравоохранение, понизилась детская смертность и увеличилась средняя продолжительность жизни у взрослых. Британский чиновник сообщал в 1937 г., что «рост численности [арабских феллахов] в большой степени обусловлен медицинскими мерами по борьбе с малярией, сокращением уровня детской смертности, улучшением водоснабжения и повышением состояния санитарии»[65]. Эти улучшения начались с учреждения современных больниц, систем водоснабжения и санитарии, введенных в Палестине еврейскими беженцами из Европы.

Из-за отсутствия точных переписей или земельных кадастров никто и никогда не сможет с какой бы то ни было степенью уверенности восстановить точную демографическую ситуацию в то время, когда еврейские беженцы из Европы начали приезжать в регион, который по разделу ООН 1947 г. отойдет к еврейскому государству. Но можно с полным правом утверждать — основываясь на данных переписей, административных рапортов, свидетельств очевидцев и простой арифметики, — что миф о вытеснении еврейскими беженцами из Европы большого, стабильного и давнего мусульманского населения, которое проживало в этой части Палестины веками, абсолютно ложен. Даже многие арабские интеллектуалы признают мифическую природу этого обвинения. Как сказал в 1948 г. палестинский лидер Муса Алами, «народ чрезвычайно нуждается в „мифе“, который удовлетворил бы его разум и воображение»[66]. Король Иордании Абдалла также признал, что история вытеснения евреями местных палестинцев вымышлена, и согласился с тем, что «арабы так же неумеренны в распродаже своей земли, как и в… [ее] оплакивании»[67].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.