18. Почему было убито больше палестинцев, чем израильтян?

18. Почему было убито больше палестинцев, чем израильтян?

Обвинение

Тот факт, что палестинцев во время последней вспышки терроризма (с сентября 2000 г. по настоящее время) было убито больше, чем израильтян, доказывает, что израильский ответ еще хуже, чем палестинский терроризм.

Обвинители

«Я не могу поверить, что вас как христианского священника не настораживает использование американских боевых вертолетов, бомбардировщиков, танков против палестинской полиции, фактически народной дружины, вооруженной пистолетами, и юных террористов-самоубийц. Вы знаете, может быть, палестинцев погибло больше, чем израильтян. Вас как христианского священника не ужасает, что использование американского оружия отнимает жизни у стольких мирных граждан?» (Билл Новак, политический комментатор[313])

«Аббас Хамиде сказал, что его поражают сообщения в прессе, которые изображают израильтян жертвами, хотя с момента начала второй интифады в сентябре 2000 г. погибло больше палестинцев». (Эрни Гарсия, журналист[314])

Реальность

Есть несколько важных причин, почему это сравнение неверно. Сюда относится и тот факт, что палестинцы считают жертвами самих террористов-самоубийц и игнорируют огромное количество неудавшихся или предотвращенных террористических атак против израильтян.

Доказательство

Палестинцы вполне осознанно стремились убить гораздо больше израильтян, чем им удалось убить, тогда как жертвы, ответственность за которых возлагается на Израиль, чаще всего погибли случайно во время законных попыток остановить терроризм. Например, за первые два месяца 2003 г. успешных террористических актов против израильских мирных жителей не было. И это не потому, что палестинские террористы не прикладывали значительных усилий совершить теракты с большим количеством жертв. Израильские власти предотвратили сотни попыток терактов только за этот период. Попытка совершения теракта накладывает на террориста такую же моральную ответственность, как и удавшийся теракт. Если бы каждая из этих запланированных и хорошо подготовленных атак оказалась бы удачной, за эти два месяца «спокойствия», возможно, было бы убито около тысячи израильтян, а с начала эпидемии террористов-самоубийц в 2000 г. жертвы насчитывались бы десятками тысяч.

Только в одном из запланированных терактов — предотвращенном взрыве башен Мигдалей Шалом (израильский аналог Всемирного торгового центра) — могли погибнуть сотни мирных граждан. В результате другого — предотвращенного нападения на хранилище нефти и газа в Тель-Авиве — могли быть убиты еще тысячи. В период с сентября 2000 по август 2002 г. «было совершено около 14000 попыток терактов, направленных против жизни, здоровья и собственности невинных израильтян и туристов, стариков, женщин и детей»[315]. Еще множество попыток было предпринято с тех пор. И еще тысячи провалились или были предотвращены[316]. По самым скромным оценкам, число израильтян, которые могли погибнуть во всех или в большей части из этих предотвращенных терактов, по крайней мере в десять раз больше, чем те 800 человек, которые в реальности были убиты.

Число убитых израильских мирных граждан в сравнении с числом убитых палестинских мирных граждан также отражает разные приоритеты в предоставлении медицинской помощи пострадавшим. Израиль вложил весьма значительные средства в обеспечение медицинского ответа на терроризм. Развилось особое направление в медицине — лечение жертв терактов, и благодаря ему удалось изменить статистику: сотни человек не погибли, а получили серьезные, часто неизлечимые, но совместимые с жизнью увечья. Количество тяжело раненных израильтян, ставших инвалидами после терактов, исчисляется тысячами. Многие из этих людей умерли бы, если бы не невероятная мощь израильской медицины.

В Нью-Йорк таймс сообщалось: «Опубликованные в этом году [в декабре 2002 г.] статистические данные показывают, что самый значительный фактор в понижении уровня смертности — это… быстрое прибытие машин „скорой помощи“ и улучшение лечения в больницах»[317]. Анализ показывает: «Уровень смертности был искусственно занижен, поскольку тысячи жертв с потенциально летальным исходом… получают теперь немедленную медицинскую помощь и выживают». В итоге количество летальных исходов удалось снизить на целых 70 процентов. Опасности «не стали менее смертоносными — но убить становится все труднее». То же самое касается палестинских террористов: они не стали менее смертоносными — но им все тяжелее убивать израильтян, потому что те получают превосходную медицинскую помощь.

Медицинский ответ Израиля на терроризм можно противопоставить палестинскому ответу. Палестинская автономия решила больше не перевозить раненых палестинцев в израильские больницы, несмотря на то что израильские больницы абсолютно аполитичны в деле оказания помощи больным и делят их больше в соответствии с тяжестью повреждений, чем в соответствии с тем, на какой стороне конфликта находятся пострадавшие[318]. Израильский министр здравоохранения «несколько раз предлагал оказывать помощь всем палестинцам, пострадавшим в ходе нынешней интифады, в израильских больницах и за счет Израиля». Министр заметил, что «палестинские медицинские учреждения не способны предоставить адекватное лечение многим из раненых»[319]. Как бы там ни было, реальность такова, что гораздо меньше палестинцев умирало бы от ран, если бы их вожди согласились, чтобы их лечили прекрасные израильские медики, чем часто некомпетентные палестинские врачи в плохо оснащенных палестинских больницах.

Еще в 1994 г., когда уровень насилия был гораздо ниже, администраторы палестинских больниц позволили умереть «четырем раненым палестинцам из-за кровопотери во время их транспортировки из Хеврона в иерусалимскую больницу Мохасед на машинах „скорой помощи“. Это произошло, несмотря на то что [Израиль] предоставлял вертолеты для транспортировки раненых в израильские больницы и оказания им бесплатной медицинской помощи». Верховный суд, которому пришлось разбирать подробности этой трагедии, «выразил возмущение» палестинскими администраторами и заявил, что он не «понимает идеи отказа принять медицинскую помощь по политическим причинам»[320]. Отказ палестинцев доставлять своих раненых в лучшие из доступных медицинских учреждений, безусловно, повлиял на количество смертей среди палестинского населения, которые можно было бы предотвратить.

Более того, несмотря на гигантские личные состояния, накопленные палестинскими лидерами благодаря коррупции — личное состояние Арафата, по оценкам журнала Форбс превышает 300 млн. долларов, — очень мало денег выделялось для усовершенствования существующей в Палестинской автономии системы оказания неотложной медицинской помощи. Это тоже повлияло на число несмертельных ранений, которые оказались в итоги смертельными.

Некоторые палестинские лидеры включают в число погибших палестинцев все или часть из нижеперечисленных категорий: самих террористов-самоубийц; вооруженных палестинских боевиков; лидеров террористических группировок, в том числе таких, как Инженер, который нес личную ответственность за изготовление бомб; террористов, застреленных израильтянами в рамках самообороны в тот момент, когда они закладывали или бросали взрывные устройства; изготовителей бомб (и их соседей), погибших в результате случайного взрыва снарядов, которые они изготовляли; коллаборационистов, убитых другими палестинцами; и даже людей, погибших в результате абсурдной и опасной практики — выстрелов в воздух во время палестинских похорон и акций протеста. Сама идея, что кто-то будет считать террористов-самоубийц и других убитых террористов в числе жертв, вместе с невинными людьми, которых они убили, столь абсурдна и аморальна, что нужно особое объяснение, каким образом средства массовой информации в здравом уме сочли возможным считать этих людей жертвами. Но многие газеты, телеканалы и радиостанции продолжают тиражировать такого рода асимметричные и предвзятые сравнения.

Палестинцы также включают в этот список мирных жителей, попавших под перекрестный огонь между палестинскими и израильскими бойцами, даже в таких ситуациях, где неизвестно, какая сторона произвела смертельный выстрел. Например, ребенок, которого показали по французскому телевидению и который был застрелен на руках у собственного отца, вполне мог быть убит палестинскими стрелками, что доказывает журналистское расследование немецкого телевидения, в ходе которого угол вхождения пули анализировался с точки зрения местонахождения палестинских и израильских бойцов: «Многочисленные доказательства свидетельствуют, что с высокой долей вероятности это сделали не израильтяне»[321]. Более того, палестинские представители откровенно преувеличивают число жертв, как это было после боев в Дженине в 2002 г. Сначала палестинцы заявили, что Израиль «истребил» 3000 мирных граждан. Потом они сократили это число до 500. Генеральный секретарь ООН пришел к выводу, что общее число убитых палестинцев составляет 52 человека, причем многие из них были вооруженными боевиками. Нет доказательств того, что израильские солдаты сознательно убили хотя бы одного мирного жителя, учитывая тот факт, что вооруженные боевики в Дженине стреляли, прикрываясь мирными гражданами, а в заминированных домах, принадлежащих гражданскому населению, было убито 23 израильских солдата. Такое сознательное преувеличение очень типично, даже для палестинских ученых. Профессор Эдвард Сайд писал, что «сотни тысяч [были] убиты… Израилем при поддержке США»[322]. Это просто ложь. Один более вежливый критик назвал это «нелепым заявлением»[323].

Но даже со всеми этими искажениями и преувеличениями истинное число невинных палестинских граждан, убитых израильтянами, существенно ниже, чем число мирных израильтян, убитых палестинцами. Подавляющее большинство убитых палестинцев были напрямую вовлечены в террористическую деятельность. Те, кто не имел к ней прямого отношения, были убиты случайно в ходе легитимных военных действий против террористов. Согласно внутренней статистике Армии обороны Израиля, изложенной в Бостон глоб в апреле 2003 г., «18 процентов из примерно 2000 палестинцев, убитых израильскими солдатами с начала восстания в сентябре 2000 г., были мирными жителями, не имевшими никакого отношения к террористическим актам»[324]. Таким образом, мы приходим к цифре примерно 360 мирных жителей, убитых в ходе законной самозащиты.

На мой взгляд, такое число и такая пропорция чересчур высоки, и Израиль должен нести часть ответственности за погибших и раненых палестинцев. Но моральная ответственность Израиля за эти случайные, хотя зачастую и предсказуемые жертвы войны ни в коей мере не сравнима с ответственностью палестинских террористов, которые сознательно направляют удар на каждого мирного израильтянина. Из более 800 погибших израильтян около 567 были мирными гражданами, многие из них дети, женщины и старики[325]. Каждая такая смерть — это тягчайшее преступление. Сравнивать случайную смерть мирных граждан, произошедшую во время законной самозащиты от терроризма, с сознательным убийством невинных людей — все равно что сравнивать лекарство с ядом. Оба могут вызвать смерть; но если для лекарства — это трагический, хотя иногда и предвидимый побочный эффект, то в случае с ядом этот эффект напрямую рассчитан.

Число израильских женщин и детей, убитых и получивших ранения, намного превосходит число палестинских убитых и раненых женщин и детей — по данным одного исследования, в целых три раза[326]. Как заметила одна видная феминистка,

С израильской стороны 80 процентов убитых не принимали участия в военных действиях и большинство их составляли женщины и девочки. Число жертв среди израильтянок намного превысило число жертв среди палестинок, это соотношение составляет три к одному или четыре к одному. (Тем не менее я не слышала жалоб на это со стороны феминисток, а вы?) Израильские женщины и девочки составили почти 40 процентов из невоенных израильтян, убитых палестинцами. Из числа убитых палестинцев более 95 процентов были мужчины. Другими словами, палестинцы сознательно охотятся за женщинами, детьми и другими невооруженными гражданами, а израильтяне сражаются против вооруженных солдат мужского пола, которые нападают на них.[327]

Даже если включить в подсчеты мужчин — которые скорее окажутся боевиками, — число мирных убитых и раненых израильтян превышает число невинных убитых и раненых палестинцев, и причины этому должны быть очевидны каждому, кто даст себе труд задуматься об этом хотя бы на секунду.

Террористы делают все возможное, чтобы максимально увеличить количество смертей, иногда они даже подмешивают для этого гвозди в свои противопехотные мины, чтобы помешать свертыванию крови. Недавно израильские врачи выразили озабоченность тем, что кровь некоторых из террористов-самоубийц, которая разбрызгивается по месту взрыва и к которой прикасается медицинский персонал, а также кости, которые проникают в тела пострадавших, содержат вирус гепатита или ВИЧ. Тем самым они указали на опасность, что лидеры террористов превращают самоубийц в биологическое оружие, делая им соответствующие инъекции или выбирая в качестве исполнителей терактов носителей заболеваний. Первый такой случай был документально описан в июньском выпуске Журнала израильской медицинской ассоциации за 2002 г. Врачи в медицинском центре Гиллель Яффе в Хадере извлекли фрагменты костей из шеи, груди и паха женщины, ставшей жертвой террориста-самоубийцы. Фрагменты костей были посланы в Институт судебной медицины в Тель-Авиве, где анализы оказались положительными на гепатит B[328]. Авторы статьи в медицинском журнале заявляли: «Фрагменты человеческих костей, выступающие в роли инородного тела и происходящие из биологически инфицированного организма, — это новое явление в ранениях, полученных в результате взрыва»[329]. Врачи «пришли к выводу, что террористы-самоубийцы могут оказаться носителями целого ряда инфекционных заболеваний, в том числе штаммов гепатита, ВИЧ, сифилиса, лихорадки денге, болезни Крейцфельда-Якоба или малярии»[330]. Эта теория была претворена на практике, когда жертвы взрыва в кафетерии Еврейского университета столкнулись с необходимостью получать высокие дозы антибиотиков, поскольку «израильские врачи выяснили, что многие из террористов-самоубийц заражены разными болезнями, от гепатита до ВИЧ»[331].

Станет ли это единичным случаем или отвратительным прогрессом в методологии терроризма, еще предстоит выяснить. Но пока что израильские больницы должны приготовиться к худшему из возможных сценариев. Эти проблемы обсуждаются в израильских медицинских журналах. В частности, весь июльский выпуск Журнала израильской медицинской ассоциации за 2002 г. был посвящен проблеме «Террор и медицина». Впервые врачи «скорой помощи» были оснащены переносными наборами для анализов, вакцинами и антибиотиками, которые должны были помочь в борьбе с этой потенциальной новой угрозой. Это будет совсем не просто, поскольку «переносные наборы для анализов предназначены для крови. Очень трудно делать анализ костей, особенно на такой тонкий вирус, как ВИЧ»[332]. Более того, новая опасность требует хирургического удаления костей, которые в противном случае можно было бы оставить в теле жертвы. Террористы преуспели и в том, чтобы сделать задачу тех, кто пытается спасти жизни, более трудной. Если исходить из этого фактора, новые угрозы, которые несут с собой зараженные террористы-самоубийцы, указывают на новую победу терроризма.

В разительном контрасте с методикой действий палестинских террористов — убить как можно больше невинных евреев всеми возможными способами — невинные палестинцы, которые были убиты израильтянами, не были запланированной целью израильских антитеррористических мер. Израиль старается использовать резиновые пули и другое оружие, предназначенное для сокращения числа жертв, и при любой возможности целится по ногам. Когда израильтяне случайно убивают мирного жителя, виновный подвергается критике, порицанию, а иногда даже и наказанию[333]. Когда палестинские террористы убивают школьников, террористами восхищаются и хвалят их. Израиль ничего не приобретет и потеряет все, если станет убивать палестинских мирных жителей. А для палестинских террористов, которые сознательно выбирают своей целью самых незащищенных из израильских граждан, верно как раз обратное.

Сознательно скрываясь и ведя свою деятельность в самой гуще населенных пунктов, таких, как лагеря беженцев, палестинские террористы используют собственных мирных граждан как живые щиты. Использовать мирных жителей в качестве щита запрещено международным законодательством, и международное право считает мирного жителя, выставленного как живой щит и убитого в результате этого, жертвой тех, кто использовал его, а не тех, кто законным образом пытался поразить военный объект, например вооруженного террориста. Можно повторить слова одного дипломата, сказанные в интервью газете Нью-Йорк таймс: «Палестинцы овладели жестокой арифметикой боли… Палестинские жертвы играют им на руку, и израильские жертвы играют им на руку»[334].

Лидер Хамас Исмаил Хания заявил газете Вашингтон пост: «Палестинцы обратили сейчас израильтян в бегство, потому что нашли у них слабое место: евреи… любят жизнь больше, чем другие народы, и они предпочитают не умирать. Поэтому террористы-самоубийцы идеальны для борьбы с ними». Такой взгляд на жизнь и смерть кажется «весьма болезненным», как определил его Томас Фридман[335], но это часть палестинской террористической арифметики. Те, кто настаивает, что нужно осуждать Израиль за то, что палестинцев было убито больше, чем израильтян, на самом деле поощряют эту жестокую математику смерти.

Никто не говорит, что «у арабов и мусульман терроризм в генах», хотя Эдвард Сайд обвиняет в таких высказываниях защитников Израиля[336]. Но воображаемый противник, придуманный Сайдом, не должен заслонять от нас печальную реальность, что большая часть палестинских лидеров — как политических, так и религиозных — используют террор как основное оружие и прославляют его как часть своей культуры и религии. Они несут ответственность за его распространение.

Палестинские лидеры также ответственны за огромное число палестинских детей и молодых людей, убитых и раненых от израильского огня. Именно палестинские руководители изменили правила поведения, сознательно используя детей и юношей как наступательное оружие. Эти подростки — некоторым из них всего одиннадцать лет — были набраны в число террористов-самоубийц, а также тех, кто бросает бомбы или камни. Салах Шахада, лидер Хамаса в Газе, 26 мая 2002 г. заявил в интервью, что дети набирались в специальное подразделение Хамаса. Один видный мусульманский профессор на телеканале Аль-Джазира оправдывал использование оружия, которое он бессердечно назвал «детскими бомбами»[337].

Опрос, проведенный Исламским университетом среди 1000 молодых людей в возрасте от 9 до 16 лет, показал, что 49 процентов из них по собственному утверждению участвовали в антиизраильских насильственных действиях, а 73 процента выразили желание погибнуть как мученики. Неудивительно, что некоторые дети подорвались в процессе изготовления или закладывания бомб. Израильские солдаты и мирные жители, которых юные террористы избрали своей целью, убили некоторых из них в рамках самозащиты. Например, 8 марта 2003 г. Нью-Йорк таймс сообщила: «В течение дня подростки бросали в солдат камни и бутылки с зажигательной смесью. В какой-то момент солдаты начали стрелять и попали в подростка, бросившего бутылку с зажигательной смесью», по сообщению официальных источников в арабской больнице в Газе[338]. В числе других примеров назовем следующие:

• 6 июля 2002 г. два одиннадцатилетних подростка были пойманы в процессе закладывания бомбы возле израильского блокпоста; один из них заявил, что хотел стать мучеником.

• 23 апреля 2002 г. три школьника, двенадцати, тринадцати и четырнадцати лет, были убиты в попытке проникнуть в поселение Нецарим и подорваться там. Каждый из них оставил записку, из которой следовало, что он хочет принять мученическую смерть. О трех убитых подростках сейчас говорят как о мучениках.

• Четырнадцатилетний подросток был убит в попытке проникнуть в расположение израильской армии с двумя самодельными бомбами.

• Шестнадцатилетний подросток был убит, когда бросал ручную гранату в израильских солдат.

• Пятнадцатилетняя девушка была задержана, когда призналась, что ее дядя, активист Танзима со стажем из Вифлеема, уговорил ее стать террористкой-смертницей и она согласилась привести еще двух девочек из своей школы.

• 31 марта 2002 г. шестнадцатилетний подросток подорвался в здании Маген Давид Адом (эквивалент Красного Креста), убив себя и шестерых израильтян.

• Шестнадцатилетний школьник был арестован по пути к месту совершения теракта в переполненном автобусе, после того как он перед всем классом заявил, что больше не вернется, поскольку собирается стать мучеником.

Но, несмотря на все эти хорошо подтверждаемые факты, представитель «Международной амнистии» заявил на собрании Комиссии ООН по правам человека в 2003 г.: «Насколько мне известно, несовершеннолетние палестинцы никогда не принимали участия в террористических актах с самоубийствами»[339]. Ей следовало бы рассказать это членам семей шести израильтян, убитых шестнадцатилетним террористом-самоубийцей в здании израильского Красного Креста!

Философ Джин Бертке Эльштайн из Чикагского университета в своей книге Справедливая война с террором сравнивает лидеров исламских террористов, которые заявляют, что «исламская молодежь влюблена в смерть», с нацистскими лидерами, которые послали «5000 детей от 8 до 17 лет» на практически верную смерть в последние дни осады Берлина:

Только пятьсот человек из них остались в живых. Но что особенно поражало наблюдателей, это решимость этих детей «выполнить свой долг буквально до последней капли крови. Они были вскормлены на легендах о героизме весь свой век. Для них призыв к „последней жертве“ был не пустым звуком».[340]

Никто не обвинял войска союзников в том, что они убивали вооруженных детей, которые пытались помешать им взять Берлин и закончить войну. Ссылаясь на книгу теологов X. Ричарда Нибура и Пауля Тиллиха, Эльштайн предложила следующую теорию:

Готовность принести в жертву детей — один из признаков культуры смерти. Человеку напоминают, что бен Ладен восхваляет, а исламские радикалы по всему миру превозносят не только стремление к смерти, но и конкретный способ, согласно которому тысячи иранских детей были брошены в горнило восьмилетней войны между Ираном и Ираком, продолжавшейся с 1980 по 1988 г. Эти дети были истреблены: их посылали закладывать мины, их просто убивали или бросали израненных и искалеченных. Но их семьи говорили о том, как почетно быть родителями мучеников. Сравните эту ужасную готовность пожертвовать детьми с этикой подготовки взрослых солдат, которых учат воевать так, чтобы сохранить как можно больше жизней, как со своей стороны, так и со стороны противника.[341]

Чем больше палестинские лидеры нарушают табу использовать детей в качестве террористов, тем больше детей будет страдать и погибать. Такое сознательное злоупотребление детьми является крайней формой эксплуатации детей и целиком лежит на совести эксплуататоров, а не людей, которые законным образом защищаются против тех, кто закладывает бомбы и взрывается сам, даже если это дети. Как однажды сказала Голда Меир, бывший премьер-министр Израиля, «возможно, мы можем простить их за убийство наших детей, но мы никогда не простим их за то, что они заставляют нас убивать их детей».

То же самое касается палестинских женщин, даже беременных, которых теперь привлекают на роль террористов-самоубийц. С 2001 г. женщины совершили более двадцати террористических актов. Некоторые из этих женщин попали в число террористов в результате эмоционального и культурного шантажа. Например, участники террористических группировок специально соблазнили Андалиб Сулейман, жительницу Вифлеема двадцати одного года. Когда она забеременела, ей сказали, что единственный способ смыть с себя позор — это принять мученическую смерть. Тогда она согласилась подорваться на иерусалимском рынке, убив шестерых мирных жителей, в том числе двух рабочих из Китая. Подобная история случилась с Айят аль-Ахрас, восемнадцатилетней девушкой из Дахейше, которая подорвала себя в супермаркете, убив двоих мирных жителей, после того как ее соблазнили и она забеременела.

Такая методика террористического аборта представляет собой омерзительный пример создания новой жизни, чтобы породить смерть. Есть и другие примеры молодых женщин, которых насиловали, чтобы превратить их в опозоренных, чей единственный способ восстановить честь семьи — это мученическая смерть. В одном случае семья узнала о попытке члена Танзима шантажировать их дочь и тайно переправила ее прочь из Вифлеема. Теперь она скрывается[342]. Хамас даже заручился религиозно-правовой нормой относительно того, как имеет право одеваться женщина, которая собирается подорвать себя, когда она выходит убивать еврейских мирных граждан:

Вопрос: «Должна ли женщина, собирающаяся принять мученическую смерть, надевать скромное платье в соответствии с законами шариата [мусульманского религиозного права], зная, что, если операция предстоит на израильской территории… женщину могут обнаружить?»

Ответ: «Вопрос о ношении хиджаба [женского головного платка] не подлежит дискуссии. Эту заповедь и обязанность женщина-воин джихада не может преступить. Второй пункт состоит в том, что на улицах наших городов, оккупированных евреями [весь Израиль считается „оккупированным“], наши сестры могут ходить, даже закрывая лицо покрывалом и в перчатках. Третий пункт, и это очень важно, состоит в том, что наши сестры, выбравшие путь воинов джихада, могут обмануть евреев, одевшись в костюм того типа, который носят так называемые религиозные еврейки, и это приемлемо для шариата. Вперед, свита шахида [умершего за Аллаха]!»[343]

Недавнее распоряжение, вынесенное «влиятельным духовным лицом, находящимся в Катаре», гласит, что палестинская женщина «может попасть в рай, став террористкой-самоубийцей», и она может снять покрывало и головной платок, собираясь убивать евреев, потому что она идет, чтобы «умереть во славу Аллаха, а не чтобы показать свою красоту»[344].

Наличие фиксированных правил поведения требует ответа каждому, кто участвует в смертоносной деятельности против вооруженных сил или мирных граждан определенной национальности. Напрашивается аналогия с недавним привлечением международными наркоторговцами маленьких детей для перевозки наркотиков — иногда внутри собственного тела, когда детей заставляли проглатывать презервативы, наполненные героином и кокаином. В результате таких изменений в возрасте наркокурьеров пограничным службам пришлось начать обыскивать детей, что спровоцировало целый ряд жалоб.

Но вина целиком лежит на тех, кто решил использовать детей в качестве наркокурьеров, так же как вина за терроризм целиком лежит на тех, кто решил использовать детей в качестве тех, кто провозит смертельную взрывчатку. Тринадцатилетний террорист-самоубийца так же опасен, как двадцатипятилетний, и у Израиля есть право на самозащиту от обоих. Единственный способ для палестинцев прекратить убийство подростков и женщин от рук израильской полиции и солдат — это прекратить использовать их в роли террористов. Но это маловероятно, потому что руководители террористического движения провели жестокие подсчеты: их котировки растут всякий раз, когда израильский солдат убивает палестинского ребенка или женщину. Они дошли уже до того, что размещают фабрики по изготовлению бомб рядом с детскими садами и начальными школами, так чтобы израильтяне, которые хотят уничтожить эти фабрики, обязательно убили бы детей. Расположение этих смертоносных заводов тоже ставит детей под угрозу случайной смерти[345].

Соединенные Штаты также изменили образ действий после того, как иракцы использовали в качестве террориста мнимую беременную. Американским солдатам пришлось начать проверять женщин более тщательно и стрелять по машинам, которые проезжали блокпосты без остановок. Это трагическая, но неизбежная цена, которую приходится платить за защиту людей от терроризма, особенно когда в качестве живых бомб используются женщины и дети.

Те люди, которые, прекрасно понимая, что делают, громко критикуют Израиль, когда израильские солдаты в рамках самозащиты убивают палестинского ребенка, на самом деле поощряют дальнейший набор детей в террористы — и в жертвы. Палестинские пропагандисты осознают и используют тот факт, что приличных людей выводит из себя убийство ребенка, и они часто яростно клеймят ту сторону, которая сделала смертельный выстрел, а вовсе не ту, которая сознательно направила ребенка на путь зла.

Палестинские пропагандисты также осознают, что они получат большую выгоду от палестинцев, убитых израильтянами (даже в процессе самозащиты), чем от палестинцев, убитых арабами (даже хладнокровно). Томас Фридман из Нью-Йорк таймс описывает это следующим образом:

Почему когда индус убивает мусульман, это вызывает к жизни эмоционально приглушенные заголовки в арабской прессе, а когда Израиль убивает десяток мусульман в ходе войны, в которой мусульмане тоже убивают евреев, это воспламеняет весь мусульманский мир?

…Это серьезный вопрос. В последние недели всякий раз, когда арабы-мусульмане рассказывали мне о той боли, которую они чувствуют, когда каждый вечер видят на экране телевизора, как израильтяне мучают палестинцев, я спрашиваю их в ответ: «Почему вас так волнует, как израильтяне мучают палестинцев, но вы ни слова не говорите о жестокости, с которой Саддам Хусейн подавил два поколения иракцев, убивая их, запугивая и отравляя газом?» Никто не дает мне удовлетворительного ответа.[346]

Хотя арабы убивают гораздо больше арабов и палестинцев, чем израильтяне, самые громкие жалобы раздаются, когда еврей убивает палестинца, и именно эти жалобы приносят наибольший эффект. Это тоже форма расизма.

Громкие жалобы раздаются также, когда американцы убивают арабских мирных граждан, как то было в Афганистане и в Ираке, но пронзительные крики о «геноциде», «нацистской тактике» и «холокосте» обычно адресуются только Израилю. 10 июня 2003 г. агентство Ассошиэйтед Пресс опубликовало результаты продолжавшегося пять недель журналистского расследования касательно числа иракских мирных граждан, убитых в последней войне. Проверив записи госпиталей и другие данные, авторы пришли к выводу, что «по всей стране умерло не меньше 3240 мирных граждан, в том числе 1896 в Багдаде». В сообщении подчеркивалось, что «подсчет все еще фрагментарен, а окончательное число — если его вообще удастся установить — должно быть намного больше»[347].

Причины, по которым такая короткая война повлекла за собой такие серьезные жертвы, состоит в том, что иракские солдаты — как и палестинские террористы — переодевались в женское платье, прятались среди мирных жителей и даже скрывались в машинах «скорой помощи», что затрудняло процесс выявления боевиков среди мирных граждан. Многие из иракских граждан были жертвами кровавого режима Саддама Хусейна и никоим образом не поддерживали его армию. Многие жертвы из числа мирного палестинского населения, убитые израильскими войсками, наоборот, были виновны в поддержке террористов. Но критика, направленная против американских войск, даже близко не подходила к уровню критики, направленной против израильских солдат.

Сам по себе подсчет трупов не определяет моральную или юридическую оправданность военной операции. Но оппоненты Израиля имеют тенденцию сосредотачиваться только на том обманчивом «факте», что палестинцев было убито больше, чем израильтян.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.