Глава 6 Обращение хазар в иудаизм согласно иудейским источникам

Глава 6

Обращение хазар в иудаизм согласно иудейским источникам

В арабских источниках нет указания на дату обращения более точную, чем у Масуди, который утверждает, что оно имело место во время правления Гарун ар-Рашида, то есть около 800 года. В труде Иегуды Галеви «Кузари», написанном первоначально на арабском языке в 1140 году, а позднее переведенном на еврейский Ибн-Тиббоном, указана дата 740 год. Произведение Галеви, как известно, – есть защита раввинского иудаизма, представленная в форме диалога, который велся в Хазарии за 400 лет до времени, в котором жил автор. В этом диалоге участвует хазарский царь и его собеседники. Галеви не стремится описать историческое окружение. Его интерес теологический, а не исторический, но он считает обращение царя в иудаизм именно в этом году установленным фактом. Книга «Кузари» всегда пользовалась большим успехом, и не только в иудейских кругах. В XVII веке ее редактировал молодой Баксторф, а немецкий романтик Гердер сравнил ее с «Диалогами» Платона. Ее изучают и в наши дни.

О Хазарии и хазарах Галеви говорит немного: «Многие спрашивали меня, какие возражения и доводы мог бы я привести в споре с противниками нашей веры – философами, а также последователями других религий и еврейскими сектантами, посягающими на единство народа Израиля. И вспомнилось мне, что я слышал однажды доводы ученого раввина, бывшего при дворе хазарского царя, который перешел в еврейскую веру около четырехсот лет тому назад. Как известно из хроник, он много раз видел один и тот же сон: ангел приходит к нему и говорит: «Намерения твои угодны Творцу, но действия твои Ему неугодны». Он стал тщательно исполнять предписания хазарской религии, стал участвовать в службе святилища и в приношении жертв со всей чистотой сердца, но ночью вновь посетил его ангел, говоря все те же слова: «Намерения твои угодны Творцу, но действия твои Ему неугодны». Тогда он обратился к изучению всех вер и религий и в конце концов принял еврейскую веру, а вместе с ним – многие из хазар.

Так как я нашел доводы этого раввина убедительными и так как они соответствовали моим собственным мыслям, я решил записать их так, как они были высказаны, и «разумеющие да уразумеют».

Говорят, что, когда хазарскому царю было открыто во сне, что его намерения угодны Богу, но поступки его Ему неугодны, а также было указано ему найти образ жизни, угодный Богу, он обратился к величайшему философу своего времени и спросил его, в чем состоит его вера».

Далее следует короткий диалог с философом, и Галеви продолжает: «Затем хазар решил спросить христиан и мусульман, посчитав, что тот образ жизни, угодный Богу, который ищет, он должен, вероятно, найти в одной из этих религий. И он пригласил одного из христианских ученых и попросил рассказать об их учении и обычаях».

Далее следует диалог с христианским ученым, после которого хазар решил, что обязан продолжить поиски до конца.

«Затем он пригласил одного из ученых ислама и попросил его изложить мусульманское учение и обычаи». Их беседа подробно изложена в книге. Наконец царь приглашает ученого еврея, и после дискуссии с ним завершается первая часть книги. Заметим, что собеседники говорят один за другим. В общих дебатах никто из них не участвует.

Вторая часть «Кузари» начинается со следующей мизансцены: «Впоследствии, как известно из книг хазар, хазар открыл визирю тайну своего сна, в котором ему было много раз повторено веление искать образ жизни, угодный Богу, и пойти для этого в горы Варсан (Варачан, Варатан).

Они оба – царь и визирь – пошли в эти горы, которые находятся в пустыне, омываемой морем. Ночью они пришли к пещере, в которой каждую субботу собирались евреи; они открылись этим людям и там, в пещере, приняли их религию и были обрезаны. Затем они вернулись в свою страну и сохраняли в сердце веру евреев – они верили тайно, пока не нашли способ постепенно открыть свою тайну немногим избранным. Наконец стало их много, и их тайна стала явью. Они всех остальных ввели в веру евреев. Они привезли ученых и книги из разных стран и изучали Закон. Они победили врагов благодаря своей силе, и завоевали многие земли, и открыли сокровища. Их число умножилось и достигло нескольких сотен тысяч человек. Они любили Закон, и хотели иметь свою святыню, и сделали у себя Храм-шатер наподобие воздвигнутого Моисеем. Они чтили родившихся евреями и благословляли их имена. Так рассказывают их книги. Когда царь ознакомился с Законом и с книгами пророков, он сделал того раввина своим наставником и начал задавать ему вопросы, которые обычно возникают у евреев. Прежде всего он спросил об именах и атрибутах, относимых к Богу». С этого момента следуют вопросы и ответы – царь спрашивает, мудрец отвечает.

Первое впечатление от прочтения этих отрывков – они апокрифичны. Грубый супернатурализм сам по себе не обесценивает документ этого периода. Но то, что говорится о хазарах, вызывает сомнения в исторической основе истории. Они представлены имеющими место для поклонения, где читались молитвы и приносились жертвы еще до принятия иудаизма. Это нелегко согласовать с тем, что нам известно о тюрках-язычниках, кем, безусловно, были хазары до обращения. Трудно объяснить и присутствие рядом с царем «философа» – на его месте должен был находиться шаман. А то, что хазарский царь и его визирь согласились подвергнуться обрезанию от рук незнакомцев, вообще представляется невероятным.

Вместе с тем некоторые детали рассказа говорят о его объективности. Высокое положение визиря рядом с царем поразительно, учитывая то, что нам известно о хакане и беке хазар. Сцена в горах Варсана¹ в представлении Галеви – в пустыне возле моря. Варсан – это, вероятно, Варачан – в восточной оконечности Кавказа², идентифицируется с Северным Варатаном³, удобно расположенным рядом с Хазарией, но в то время еще не обязательно на хазарской территории. Пещера, в которой разворачивается действо, упоминается и в других источниках. А главное, в «Кузари» дана точная датировка событий – Галеви утверждает, что они имели место 400 лет назад, то есть в 740 году, что говорит об объективности повествования. Хотя сегодня мы не знаем, откуда у Галеви эта информация, вряд ли есть основания полагать, что он все придумал.

Скорее, у него имелись определенные источники, содержание которых он изложил. Он упоминает об «историях» и «книгах хазар», правда, не утверждает прямо, что пользовался ими. Он мог опираться и на устные источники. Ведь пишет же он в своей книге: «Вспомнилось мне однажды, что я слышал доводы ученого раввина…» Позже мы вернемся к его возможным устным источникам. А пока отметим, что его ссылки на «книги хазар», вероятнее всего, означают уверенность в том, что таковые по меньшей мере существуют. Нам известно утверждение автора «Фихриста», что хазары использовали в своей письменности еврейский шрифт⁴. Учитывая полное отсутствие хазарских документов у других посредников, мы можем предположить, что, если есть такие труды, о которых упоминал Галеви, они написаны еврейскими буквами. Однако согласно «Тарих-и Фахр ад-Дин Мубарак Шаху», написанному в 1206 году, хазары имели алфавит, похожий на алфавит русов. Группа греков, живших рядом, писала с использованием того же алфавита. Их называли греко-русами. Они пишут слева направо, и их буквы не соединяются друг с другом. Всего букв двадцать одна⁵. Современник Галеви Авраам ибн-Дауд уверяет, что люди хазарского происхождения в его время были в Толедо⁶. Иными словами, не исключено, что «книги хазар» с информацией об обращении их в иудаизм были доступны в Испании⁷.

Учитывая не подвергающееся сомнению существование «хазарской переписки» во времена Галеви, она была в руках испанских рабби на протяжении сорока или пятидесяти лет до опубликования «Кузари»⁸. Галеви мог о ней знать. Так ли это и в какой степени он мог ее использовать, рассмотрим чуть позже, когда будем обсуждать переписку, которая являлась обменом письмами между известным еврейским сановником Хасдаем ибн Шафрутом и хазарским царем Иосифом. Оба письма были написаны не позднее 961 года, оба на еврейском языке. Отметим, что выражение «книги хазар» неприменимо к хазарской переписке.

Возможно, «истории», о которых он упоминает, – то же самое, что «книги хазар». Можно предположить, что Галеви знал об утраченном повествовании Масуди, касающемся обращения хазар в иудаизм⁹, которое было написано в 943–944 годах и не было связано с хазарской перепиской. Говоря об «историях», он мог ссылаться на эту или другую аналогичную арабскую работу. Отметим, что Галеви не упоминает имени мудреца, в конечном счете обратившего царя в иудаизм. В других источниках его имя – Исаак Сангари. Если Галеви пользовался только текстами Масуди или других арабских авторов, а также, возможно, перепиской, он мог и не знать имени Сангари. С другой стороны, он сообщает информацию, которую едва ли мог узнать от Масуди, – дату обращения – 740 год. Крайне маловероятно, что утраченный текст Масуди, какие бы детали он ни содержал, противоречит его утверждению в «Мурудж ад-дахаб», что хазары стали иудеями во время халифата Гарун аль-Рашида (Гарун ар-Рашида). Если только эта дата не вымысел Галеви, что представляется маловероятным, он узнал ее не из арабских традиций, представленных Масуди, а из какого-то еврейского, возможно, хазарского источника¹⁰.

Один аспект хазарских «декораций» в книге Галеви безоснователен и привел к неудачным результатам. На титульном листе издания «Кузари» Баксторфа указано имя Р. Исаака Сангари как главного собеседника хазарского царя. Баксторф, видимо, сам пришел к такому выводу. Имя Сангари не подтверждается до XIII века, когда о нем упоминает Нахманид¹¹. Шем Тоб Ибн-Шем Тоб (1430) утверждает, что Р. Исаак Сангари был «ученым, связанным с хазарским царем, который стал иудеем благодаря ему, и было это много лет назад в стране Тогарма [тюрок], как следует из определенных источников. Умные ответы рабби, показывающие его великое знание Закона, каббалы и других писаний, существуют в бессвязной форме на арабском языке. Иегуда Галеви, испанский поэт, нашел их и составил из них книгу на арабском языке, которая была переведена на иврит»¹². После Ибн-Шем Тоба был Р. Гедалия (ок. 1587), который утверждал, что ответы Исаака Сангари были на хазарском языке¹³. Очевидно, Ибн-Шем Тоб имел в виду, что сущность ответов ученого хазарскому царю в произведении Галеви основывалась на ответах Исаака Сангари, который прежде был в Хазарии. Но, даже допустив, что доводы ученого на арабском языке (или, что уж совсем невероятно, на хазарском языке), составляющие большую часть «Кузари» – довольно-таки длинного произведения, – каким-то неведомым образом оказались в распоряжении Галеви, невозможно объяснить, как они попали к нему от Исаака Сангари или кого-то другого. Они явно были составлены самим Галеви, на основании его знаний иудаизма и того, что он слышал, – об этом говорил он сам. Здесь нет вопроса о прямой устной передаче большого числа действительных ответов. Ничто в «Кузари» не наводит на мысль, что автор имел перед собой список ответов. «Истории» и «книги хазар» вряд ли могли содержать точные ответы конкретного рабби, и должны относиться к хроникам и т. д., реальным или вымышленным.

Ибн-Шем Тобу решительно возражает Фиркович (XIX век). В письме, написанном в начале его примечательной карьеры, он высказывает мнение, что ответы Р. Исаака Сангари попали в руки Галеви, который, обнаружив, что они противоречат учениям раббинизма, перевел их на арабский язык в измененной форме¹⁴. Фиркович полагал, что Исаак Сангари был караимом – в соответствии с его теорией, что караимы покинули Палестину еще до Христа и пришли в Крым раньше, чем хазары¹⁵. Делая такие выводы, он опирался не только на тексты, но и на мнение своего учителя караима, которого он называет, и сообщает, что полностью с ним согласен¹⁶.

Фиркович пошел намного дальше. Он объявил, что обнаружил в Крыму надгробную плиту Исаака Сангари, на которой было написано: «Isaac Sangari P-g»¹⁷. Последние буквы, по его утверждению, означали «бек Хазарии». Это мнение было отвергнуто как неаутентичное¹⁸. Другая надпись – просто «Sangarith» – также была обнаружена – утверждалось, что это надгробная плита супруги Сангари.

Помимо этих сомнительных эпитафий, в ряде еврейских манускриптов, которые теперь находятся в публичной библиотеке Санкт-Петербурга, а раньше были в распоряжении Фирковича, есть посвящения, надписи и т. д., и в одной упоминается имя Давид бен-Исаак Сангари¹⁹. Учитывая все сказанное, интерес, проявленный Фирковичем к Исааку Сангари, не пролил никакого света на его личность, скорее даже наоборот, сделал его существование еще более сомнительным. Можно сказать, что вся история обращения хазар в иудаизм стала выглядеть подозрительно из-за недобросовестных и неистовых попыток²⁰ Фирковича показать их связь с любимыми им караимами. Можно только сожалеть о его действиях. Его материалы изучили Гаркави, Страк²¹ и Хвольсон²². Адекватный обзор этой и другой соответствующей литературы²³ потребовал бы специального исследования. Представляется, что, если Гаркави и Страк совершенно правильно привлекли внимание к подделкам, связанным с Фирковичем, последнее слово все-таки еще не сказано. Тщательное исследование документов в свете современного критицизма может дать дополнительную информацию о хазарах.

Что же касается Исаака Сангари, можно допустить, что он принимал участие в обращении хазар в иудаизм, как об этом повествует еврейская традиция, с оговоркой, что напрямую не упоминается до намного более позднего времени. Если его имя настоящее, оно могло быть образовано от города Сангарос или Сангара, что на азиатском берегу Пропонтиды²⁴. Это значит, что Сангари был византийским евреем, который покинул греческую территорию и отправился в Хазарию.

Теперь мы перейдем к хазарской переписке, которая, как уже говорилось, состоит из письма, отправленного, вероятно, из Испании в Хазарию в X веке, и ответа хазарского царя. Вопрос аутентичности поднимался неоднократно. Переписка является центральным свидетельством обращения хазар в иудаизм, и вторая часть – ответ Иосифа – содержит подробную информацию. Очевидно, если письмо подлинное, оно имеет характер официального отчета о событии и написано авторитетом, лучше чем кто-либо другой способным изложить истинные факты. На самом деле, когда обсуждается хазарская проблема, нередко возникает вопрос, можно ли считать эти два письма историческими документами? Мне кажется, что важность хазарской переписки преувеличена. Теперь мы имеем возможность реконструировать хазарскую историю, не прибегая к ней. Даже если Хасдай и Иосиф окажутся вымышленными личностями, существование хазар и факт, что в какое-то время они были иудеями, сомнению не подвергается, поскольку подтверждены многими независимыми источниками.

Далее мы не будем пытаться критиковать переписку, что стало возможным после превосходного издания Коковцова, вышедшего в России в 1932 году²⁵. Но мы обозначим содержание двух писем и ряда сопутствующих документов, также на еврейском языке, и некоторые принципиальные соображения, которые высказывались ранее, а также сформулируем выводы, представляющиеся важными.

До появления издания Коковцова и даже после этого, по крайней мере на Западе, из-за недоступности русских книг, главным источником наших знаний о переписке был и остается текст и латинский перевод двух писем, опубликованный молодым Баксторфом в 1660 году. Письма были опубликованы Баксторфом в издании «Кузари» с еврейской книги, озаглавленной Q?l Mebasser, которую прислал ему друг. Баксторф явно отнесся к ним с большим сомнением. Мы подчеркиваем отношение Баксторфа, потому что другие ученые до и после него отреагировали так же, впервые узнав о хазарской переписке. Когда Баксторф впервые заинтересовался хазарами, он был склонен связывать их название с персом Хосровом (Хосроем)²⁶. Уже одно только это говорит, что он разбирался в проблеме.

Впоследствии Баксторф скорректировал свою позицию – связь хазар с Хосровом²⁷, – но продолжал недоумевать относительно предполагаемого отправителя письма в Хазарию по имени Хасдай ибн Шапрут. Сегодня известно много информации об этом колоритном персонаже, который стал известен в Испании во время правления Абд ар-Рахмана аль-Назира²⁸. Еврей по рождению, он был весьма разносторонним человеком. Он успешно вылечил христианского принца, был пышно принят в Кордове, покровительствовал еврейским ученым, вел переписку с учеными из Вавилонии, а также занимался и другой деятельностью, о которой известно из арабских и еврейских источников. Баксторф обратился к «Цемах Давид» Ганса, авторитетному труду своего времени, посвященному еврейской хронологии, но нашел там ссылки только на Хасдая Крескаса и Шем Тоб бен-Исаак Шапрута²⁹ – оба жили в XIV веке. О человеке по имени Хасдай ибн Шапрут, жившем в X веке, он, судя по всему, не нашел ничего. Поэтому, когда он обнаружил упоминание о хазарской переписке у Авраама бен-Дауда, процветавшего в XII веке, заподозрил интерполяцию. Авраам бен-Дауд поведал следующее³⁰: «Ты найдешь детей Израиля везде от города Сала на краю Магриба до Тагарта в его начале, на краю Африки [Ifr?q?yah, Tunis], во всей Африке, в стране сабинян, Аравии, Вавилоне, Персии, Дедане, стране гиргашитов, которая называется Джурджан, в Табаристане, Дайламе и на реке Итиль, где живут хазары, ставшие прозелитами. Их царь Иосиф прислал письмо Р. Хасдаю, принцу, бар Исааку бен³¹-Шапруту, и сообщил, что он и весь его народ следуют иудейской вере. Мы видели в Толедо некоторых его потомков, учеников мудрецов, и они сказали нам, что остатки их следуют раввинской вере».

Удивительно, что Баксторф оказался готовым представить теорию интерполяции, чтобы объяснить то, что он не смог сразу понять. Не зная, является ли исторической личностью Хасдай ибн Шапрут и сбитый с толку ссылками в «Цемах Давид» на других людей, он не увидел, что этот отрывок Авраама бен-Дауда до известной степени является подтверждением хазарской переписки. Заслугу Баксторфа в том, что он сделал письма доступными на Западе, не следует недооценивать, но вместе с тем, хотя он, безусловно, был великим гебраистом, его скептицизм необоснован. К этому времени мы обладаем более обширной информацией, поскольку имеем больше источников, проливающих свет на Хазарию. И с некоторыми поправками необходимо рекомендовать изучение Баксторфа тем, кто до сих пор имеет обыкновение разрубать узел сложных проблем поспешным использованием теории интерполяции³².

Следовательно, можно сказать, что изучение хазарской переписки началось неудачно – с отрицательного отношения Баксторфа. Когда информации накопилось больше, все равно оставалась почва для неопределенности. Баксторф приводит поверхностную информацию о своем единственном источнике – Qоl Mebasser. Когда эта книга была исследована, урожай информации оказался очень маленьким. Ее автор, неизвестный еврей по имени Исаак Акриш, совершая путешествие из Константинополя в Александрию, как он сообщает в 1561–1562 годах, а потом находясь в Египте, слышал о независимом Иудейском царстве, судя по всему, ссылаясь на Фалашу. В 1577 году или позже его наблюдения были опубликованы в Константинополе в книге, которую читал Баксторф³³. Где Исаак Акриш взял текст хазарской переписки, к сожалению, не упоминается. По этому поводу существуют самые разные мнения. Манн считает, что он, очевидно, получил копию в Каире³⁴. Предполагалось, что два документа были из каирской генизы. Но в Qol Mebasser не сказано ничего определенного. Не исключено, что автор не видел переписки до возвращения в Константинополь.

Все это совершенно неудовлетворительно. Но мы обязаны не согласиться с утверждением, что хазарская переписка не является составной частью Qol Mebasser и была добавлена позже со ссылкой на нее, интерполированной во вступительном слове Аркиша, чтобы скрыть дополнение.

Аркиш сообщает, что после прибытия в Каир из Александрии он посетил иудейского рабби, который лечил турецкого губернатора Египта при султане Сулеймане. Рабби сказал Аркишу, что некоторое время назад он видел, как губернатор читал письмо от абиссинского принца Дошдомора, который поведал ему о военной помощи, недавно полученной от иудейского правителя. Далее Аркиш описывает визит другого абиссинца, не называя его имени, в Константинополь, и приводит слова Синан-паши, визиря султана Мурада, о Иудейском царстве. Далее он повествует: «Когда я услышал эти слова и увидел письмо, которое было прислано царю хазар, и его ответ, я решил напечатать его, чтобы укрепить людей и чтобы они верили: евреи имеют царство и господство»³⁵. Контекст предполагает, что Аркиш видел переписку скорее в Константинополе, чем в Египте. В любом случае в Константинополе была напечатана его книга.

Из этого отрывка Ландау³⁶ вслед за Грегуаром хочет исключить слова «которое было прислано царю хазар, и его ответ» и полагает, что упомянутое письмо не имеет ничего общего с хазарской перепиской, а было написано абиссинским принцем Дошдомором (Doshdomor) правителю Египта. Это, очевидно, неверно по следующим соображениям: а) содержание письма Дошдомора относится к визиту Аркиша в Египет при султане Сулеймане (1520–1566). Аркиш упоминает совсем другой вопрос, визит другого абиссинца в Константинополь, и замечания Синан-паши при Мураде (1574–1577). Нет видимых причин, зачем ему возвращаться к разговору о письме Дошдомора; б) Аркиш никогда не видел письма Дошдомора, зато видел другое; в) если бы имелось в виду письмо Дошдомора, автор ссылался бы просто на «письмо», потому что оно уже упоминалось. Можно себе представить, что интерполятор добавил: «которое было прислано царю хазар, и его ответ», чтобы текст был более гладким. Но в тексте речь идет о другом письме (egereth). Так было в оригинале. У интерполятора не имелось оснований заменять (ha-egereth), если Аркиш так написал. Иными словами, ясно, что Аркиш имел в виду второе письмо, а вовсе не послание абиссинца Дошдомора.

Я думаю, что сказанное достаточно обоснованно опровергает мнение об интерполяции Qol Mebasser. В его поддержку не приводится ничего убедительного. Ландау утверждает, что Аркиш в Константинополе в конце XVI века должен был знать о хазарах и о том, что их государство давно перестало существовать. А создается впечатление, что он никогда о них не слышал, хотя знал легенду о реке Самбатион. Похоже, Аркиш использовал переписку в поддержку своей точки зрения, что Иудейское царство существовало в наивном неведении. Текст в том виде, как он есть, это подтверждает. Очевидно, имя Хасдай ибн Шапрут было опущено Аркишем в приведенном выше отрывке, как незнакомее ему. Интерполятор определенно добавил бы его. Также вероятно, что он видел копию переписки в Константинополе или где-то еще в 1574–1577 годах (правление Мурада), и вскоре после этого добросовестно воспроизвел ее.

Это все, что я хотел сказать относительно возможности интерполяции в работе Акриша. Если кто-то считает, что хазарская переписка была впервые создана в 1577 году и опубликована в Qol Mebasser, он волен это доказывать. Он должен доказать, что древние манускрипты, в которых есть ссылки на хазарскую переписку, все интерполированы после конца XVI века. Думаю, это будет очень сложной задачей, или вовсе невозможной.

Если мы хотим разобраться, что было до печатных изданий Qol Mebasser, результаты получаются не слишком удовлетворительными. Единственный известный манускрипт, содержащий и письмо Хасдая, и ответ Иосифа, хранится в библиотеке церкви Христа в Оксфорде³⁷. Манускрипт показывает удивительно точное сходство с печатным текстом. Это видно из редакции Коковцова, и я лично это проверял. Непросто сказать, какая генетическая связь между ними, но маловероятно, что манускрипт, как несколько раз предполагалось, на самом деле есть копия напечатанного текста. Скорее, как утверждает Коковцов, манускрипт послужил прямо или косвенно источником напечатанного текста. Но он и не претендует на большую древность.

Не датирован, как и манускрипт в церкви Христа, другой документ, хранящийся в Санкт-Петербургской публичной библиотеке³⁸, который содержит наряду с древними комментариями более длинный вариант ответа Иосифа, чем тот, что дан в манускрипте церкви Христа. Там же есть текст Акриша, но нет письма Хасдая. Внимание к этому манускрипту привлек Гаркави – самый прилежный исследователь хазарских древностей – в 1874 году, посчитав его несомненным оригиналом ранее известной версии³⁹. К сожалению, длинная версия письма попала в библиотеку через Фирковича, который, очевидно, получил ее в Египте в 60-х годах прошлого века⁴⁰. Связь с Фирковичем не позволяет исследователям считать документ несомненной античной реликвией. Тем не менее создается впечатление, что в данном случае не следует сразу подозревать подделку. Хвольсон, тщательно изучивший документ, уверен, что весь манускрипт написан одной рукой и в нем нет никаких добавлений⁴¹. Предполагается, что он датирован XIII веком⁴². Если только эта датировка не является полностью ошибочной и Фиркович не ответствен за все – вопреки своей обычной практике подделки, заключавшейся во внесении изменений и дополнений в аутентичные документы, – нам все же следует считаться с длинной версией письма, как более древней, чем текст Акриша. Гаркави, несмотря на свое критическое отношение к Фирковичу и его открытиям, не сомневается в признании длинной версии как оригинала короткой версии у Акриша. Если мнение Гаркави, которое совпадает с мнением Хвольсона, и неверно, то многие читатели согласятся с осторожным заявлением Коковцова⁴³, что основой для обеих версий был один текст, который лучше сохранился в длинной версии.

Мнение, что хазарская переписка является подделкой XVI века, вряд ли можно принимать всерьез, учитывая все сказанное, и главное – наличие прямых ссылок на нее в намного более ранних трудах. Мы уже приводили ссылку из Авраама бен-Дауда. Она не одна. Не говоря уже об общих ссылках на обращение хазар, встречающихся в еврейских источниках по крайней мере с X века⁴⁴, мы располагаем аутентичной цитатой ответа Иосифа рабби Иегуды бен Барзиллая из Барселоны, чья «Книга празднеств» (Сефер ха-Иттим) датируется 1090–1105 годами⁴⁵.

Рабби Иегуда из Барселоны пишет: «И мы видели в некоторых рукописях список письма, которое написал царь Иосиф, сын Аарона, хазарский жрец [ха-Кохен, предположительно, ха-Каган, хакан]⁴⁶ к рабби Хасдаю, сыну Исаака. Но мы не знаем, подлинное ли письмо это было или нет. Если ты сможешь сказать, что дело было действительно так, что приняли еврейство те хазары, которые тюрки, то все же не выяснен вопрос, все ли написанное в том письме было в действительности и на деле или нет. Могли быть написаны в нем лживые вещи, или что-нибудь прибавили к письму, или там есть описки переписчика. Если мы были вынуждены написать здесь о вещах, которые представляются ненужными для нашего настоящего труда, то лишь потому, что нашли в том письме упомянутого царя Иосифа к рабби Хасдаю, что рабби Хасдай спрашивал его, из какого рода он происходит, и как стал царем, и как его предки вступили под покров Шехины (то есть стали евреями), и как велико его царство и государство. И он ответил ему на все, и написал в том письме обо всех подробностях»⁴⁷. Далее следует часть ответа Иосифа, которая в целом совпадает с длинной версией и подтверждает мнение Коковцова, что длинная версия сохранила оригинальный текст лучше, чем короткая. Таким образом, можно свободно допустить, что хазарская переписка – и письмо Хасдая, и ответ Иосифа – существовала во времена рабби Иегуды из Барселоны. Коковцов подчеркивает, что рабби Иегуда ничего не говорит о письме Хасдая⁴⁸, и это так, но его существование определенно подразумевается. Тем не менее аутентичность все еще не может считаться подтвержденной. Удивляет, что рабби Иегуда сам выражает сомнения относительно ответа Иосифа. На первый взгляд факт, что скептический взгляд на это письмо существовал уже так рано, подтверждает наши подозрения. Однако нельзя не заметить, что сомнения равви не являются уверенными, как и в случае с Баксторфом, и могут означать, что он не был информирован относительно хазар.

Внешние свидетельства показывают, что переписка существовала в Испании в XI веке. Но вопрос аутентичности должен быть решен, если возможно, на основании внутренних свидетельств.

Письмо Хасдая начинается с поэмы (пиут, пиутиум, пиют), которая примечательна акростихом из начальных букв строчек: «Я, Хасдай бар Исаак бар Эзра бар Шапрут. Менахем бен-Сарук»⁴⁹. Последнее имя, данное не точно, но достаточно близко в Qol Mebasser, принадлежит хорошо известному литератору X века, связь которого с Хасдаем несомненна. Есть основания полагать, что поэма, содержащая акростих, и, предположительно, то, что за ней следует, была написана им в качестве секретаря Хасдая. Очевидно, существование акростиха не доказывает, что письмо Хасдая было написано Менахемом бен-Саруком и является подлинным, но, если подойти к проблеме с другой стороны, возможно прийти к такому результату. Ландау сравнил уцелевшие работы Менахема с письмом Хасдая по стилю и не сомневается, что оно написано именно Менахемом⁵⁰. Другое соображение – тот же пиут существует в манускрипте еврейской Библии, исследованной независимо Гаркави и Дейнардом, где он явно приписывается Менахему⁵¹. Текст поэмы независим от Qol Mebasser, хотя явно относится к недавней дате⁵⁴.

Поэма повествует о военной славе хазарского правителя. После строк, посвященных пожеланиям успеха, есть ссылка на конкретную победу.

Уразумейте же столпы земли. Кто слышал подобное и кто видел?

Как остаток одолевал могучих, как они заставляли бежать, разрушали город и все, что в нем⁵³.

Сильная рука Всевышнего была им помощью и была им спасением.

Таково дело Всемогущего и возмездие, уделяемое грешному государству.

Ландау обращает внимание на этот отрывок, отмечая, что выражение «грешное государство» систематически применяется к Византии⁵⁴. К этому мы еще вернемся, когда будем обсуждать Кембриджский документ.

Прозаическая часть письма, после комплиментов и общих фраз, знакомит хазарского царя с географическим положением Испании. Автор приводит и некоторую информацию такого же рода о Хазарии, но она невразумительна. Очевидно, он хотел привести данные, по которым его адресат может установить положение Испании по отношению к Хазарии, и для этой цели он использовал арабские географические труды. Но общий тон письма – наведение справок. Сведения автора о Хазарии, или ее важности, вроде бы недавние. Он утверждает, что два испанских еврея, Иегуда бар Мейр бар Нафан и Иосиф Хагарис, недавно посетили страну, но не пишет, что беседовал с ними. Он описывает природные богатства Испании и себя как организатора торговли с чужеземцами. Среди иноземцев, посетивших Испанию, он называет неких купцов-послов из Хорасана⁵⁵. Эти жители Хорасана, если они действительно были таковыми, заверили автора письма, что иудейское царство Хазария существует, но он им сначала не поверил.

Затем автор письма сообщает, что слышал рассказ о хазарских иудеях от византийских послов. Он говорит: «Я расспросил их [византийских послов] об этом [о сообщении купцов-послов из Хорасана], и они ответили мне, что это правда и что название того царства Хазария⁵⁶. Между Константинополем и той землей пятнадцать дней пути по морю, но по суше между ними очень много народов. Имя правящего царя – Иосиф. Прибывают корабли из той страны, привозящие рыбу, кожу [вероятно, меха] и всевозможные товары. Отношения между нами дружеские, мы уважаем их и обмениваемся посольствами и подарками. Они обладают могуществом, у них есть крепость для отрядов и вооруженная армия».

Здесь Хасдай, если он действительно отправитель письма, повествует, как узнал имя своего адресата. В заголовке письма, как и в этом отрывке, Иосиф называется царем хазар, а в заголовке ответа – царем тюркским [тогармским]. Однако заголовки мог добавить редактор. Нет уверенности даже в том, что ответ подлинный.

В приведенном выше отрывке сказано, что от Константинополя до Хазарии 15 дней пути по морю. Слегка опередив события, скажем, что в Кембриджском документе – 9 дней пути по морю. Возможно, автор письма имеет в виду путешествие в хазарскую столицу на Волге, а другой автор – путешествие до другой точки, расположенной ближе к Константинополю. В приведенном отрывке, скорее всего, подразумевается путь по Черному и Азовскому морям и переход от Дона до Волги, также называемый «хазарский путь»⁵⁷, а крепость – это Саркиль, построенный для хазар греческими инженерами в 833 году⁵⁸.

Вероятно, больше нигде, кроме этого отрывка, четко не упоминается хазарская торговля, судя по всему, на их кораблях, с Константинополем. Среди грузов, которые они привозят, особенно выделяется рыба и, скорее всего, меха. Нам известно из арабских источников, оба товара были статьями экспорта хазар в земли ислама. И снова говорится о военной силе хазар.

Хасдай, согласно письму, решил установить связь с царем хазар, и, по его собственному рассказу, испытал немалые трудности. Сначала он послал некоего Мар Исаака бар Нафана в Константинополь с поручением проследовать оттуда в Хазарию. Но его посланник не получил поддержки императора, скорее всего Константина Порфирогенета, продолжать путешествие, и через некоторое время вернулся в Испанию, так и не побывав в стране хазар. Затем Хасдай, согласно письму, рассмотрел возможность отправки послания в Хазарию через Иерусалим, Месопотамию и Армению. Прибытие в Кордову посольства «царя гебалимов, которые также саклабы»⁵⁹ изменило его планы. С этим посольством прибыло двое евреев, Мар Саул и Мар Иосиф, которые, услышал о желании Хасдая установить контакт с хазарами, предложили свои услуги посредников. Предложение понравилось Хасдаю, и мы понимаем, что письмо действительно достигло адресата. Согласно ответу, царю вручил письмо некто рабби Иаков или Исаак ден-Элиезер, еврей из Центральной Европы.

Арабский автор аль-Маккари⁶⁰ рассказывает о посольстве в Кордову царя сакалибов Отто. Оно идентифицируется с визитом Иоанна де Горца, посла императора Оттона I, в 953–955 годах⁶¹. Какая нация имеется в виду под гебалимами, которые также саклабы, окончательно не установлено⁶². Грегуар выдвинул предположение, что гебалимы – это галлы (в еврейском произношении)⁶³. Заманчиво идентифицировать саклабов с сакалибами, подданными германского императора. Обе формы, вероятно, произведены от саксонцев. Тогда в письме Хасдая говорится о визите Иоанна де Горца. В любом случае Мар Саул и Мар Иосиф поведали Хасдаю, что некоторое время назад хазарский еврей, или, по крайней мере, бывший обитатель хазарского двора, по имени Мар Амрам, посетил Испанию⁶⁴. Хасдай наводил справки о нем, но не преуспел. Это, вероятно, означает, что общение с Хазарией было редким.

Мнение Полиака, что переписка в целом не подделка, а труд XI века (Р. Иегуды из Барселоны), выполненный в традиционной литературной форме, чтобы распространить знания о Хазарии среди евреев⁶⁵, вряд ли убедительно. Если все так, какой смысл упоминать полдюжины неизвестных имен в процессе поиска информации Хасдаем? Зачем вообще потребовалось письмо Хасдая, которое, хотя оно существенно длиннее, чем ответ Иосифа, содержит очень мало информации о Хазарии? Если письмо является своего рода введением к информации о Хазарии, которая содержится в ответе, то оно весьма своеобразное – полное фактов об Испании и Омейядах, весьма подробных, но не имеющих ничего общего с Хазарией. Проповедник или автор памфлетов, безусловно, опустил бы все несущественные факты и сразу перешел к делу – описанию Хазарии.

Полиак выступает против историчности письма Хасдая на том основании, что отправитель явно никогда не читал арабскую географическую и историческую литературу о хазарах, а это немыслимо для человека, занимающего положение Хасдая в Испании X века. Довод не является убедительным. Отправитель письма на самом деле дает нам понять, что он обращался к книгам, предположительно географическим трудам на арабском языке, чтобы узнать о положении Хазарии⁶⁶, и упоминает некоторые детали, взятые именно из книг, – к примеру, правильную широту Кордовы и Константинополя. А Полиак считает это внутренним противоречием в письме⁶⁷.

До Полиака аналогичную позицию занимал Маркварт⁶⁸. Он считал, что Хасдай должен был знать о хазарах. В связи с этим ссылается на Радханию, один из маршрутов которого в беспрестанных путешествиях между Востоком и Западом пролегал по суше через Европу в Хамлидж (Хамлых), столицу хазар, а оттуда через Каспий в Трансоксиану и далее в Китай. Согласно Ибн-Хардадбеху (846), который является главным авторитетом относительно Радхании, речь шла о евреях из Испании⁶⁹. Но в письме Хасдай впервые слышит о существовании еврейского царя от хорасанских и византийских послов. Поэтому, по мнению Маркварта, оно не может быть подлинным. Это как-то не убеждает. Можно предположить, что купцы из Хорасана и Радхания – одни и те же люди, которых называли испанцами на Востоке и жителями Востока на Западе. Как бы то ни было, автор письма неоднократно указывает, что имеет кое-какие сведения о Хазарии. Его источники информации – не только книги, но также традиции, очевидно существовавшие в Испании⁷⁰. Если в одном месте он говорит об удивлении, наполнившем его, когда он узнал о царстве хазар, на этих словах не следует акцентировать внимание. Весьма опасно основывать аргумент против аутентичности письма на предполагаемом неведении автора в отношении хазар. В ответе Иосифа есть очень важный отрывок, поднимающий сразу несколько вопросов. Его удобно привести здесь, как раз в связи с взглядами Полиака и Маркварта. В короткой версии письма сказано: «То, что ты сообщаешь о твоей стране и о происхождении того, кто над нею царствует, дошло до нас. Давно до нас доходили и давно между нашими предками писались письма со счастливыми пожеланиями. Это сохранено в наших книгах, известно всем старикам нашей страны на всем Востоке, как ты и упоминаешь. Мы возобновим то, что было прежде между нашими предками, и оставим это в наследство нашим потомкам». Слова «на всем Востоке, как ты и упоминаешь» не поддаются простому объяснению. Мы определенно не находим в тексте письма Хасдая ссылок на письма между Испанией и Хазарией, которые отправлялись или получались в более ранний период.

Понятно, что письмо, в том виде, как оно дошло до нас, не только местами искажено, но и не полное. Ландау указывает, что в ответе есть ссылка на запрос относительно возможности прибытия хазарского посла в Кордову⁷¹. В сегодняшнем тексте письма ничего подобного нет. Содержало ли письмо изначально упоминания о предыдущих контактах между Испанией и хазарами? Вроде бы нет. Тот же отрывок в длинной версии звучит иначе: «Давно до нас доходили и давно между нашими предками писались письма со счастливыми пожеланиями. Это сохранено в наших книгах, известно всем старикам нашей страны на всем Востоке, как ты и упоминаешь. Во все времена мы слышим о твоей стране и величии ее царя, да сохранит его Господь и даст ему царство его отцов на Востоке, как ты и упоминаешь. Мы возобновим то, что было прежде между нашими предками, и оставим это в наследство нашим потомкам». Это относится к следующему отрывку из письма. «Я скажу тебе имя царя, который правит нами. Его имя Абд ар-Рахман ибн-Мухаммед [ибн-Абдулла ибн Мухаммед]⁷² ибн Абд ар-Рахман ибн Хакам ибн Хишам ибн Абд ар-Рахман… Абд ар-Рахман, восьмой на очереди, был тот, кто пришел в Испанию, когда Аббасиды, их родственники, которые правят в Ираке, захотели править над ними… Он был сын Муавии ибн-Хишама ибн Абд аль-Малика». Здесь автор письма приводит генеалогию испанских Омейядов и намекает, что Аббасиды были узурпаторами. Это повторяется в ответе Иосифа, где выражено вежливое желание, чтобы Омейяды были восстановлены в халифате на Востоке.

Немыслимо, чтобы хазары не были информированы относительно расстановки сил на политической арене своих старых врагов – арабов. Ответ Иосифа, если это аутентичный документ, должен содержать правильные сведения о правителях мусульманского Востока. Тем не менее это далеко не ясно из отрывка короткой версии, рассмотренного выше. Ситуацию спасает длинная версия, из которой определенно следует, что автор письма знает отношения между Аббасидами и Омейядами.

Что мы должны сказать относительно утверждения в ответе, что «давно между нашими предками писались письма со счастливыми пожеланиями»? Знал ли Хасдай о предыдущих контактах между Испанией и Хазарией, если таковые имели место? Конечно. В письме Хасдая есть ссылка на инцидент, который, вероятно, может быть отнесен к предыдущим контактам с Хазарией. Речь идет о визите в Испанию примерно в 880 году еврейского путешественника Эльдада ха-Дани. Упоминание о Даните следует сразу после вопроса о языке хазар. Возможно, Хасдай желает спросить царя, знает ли он что-нибудь об этом человеке⁷³. Наши версии ответа не проливают на это свет.

Был ли Эльдад хазаром? Это представляется возможным. Один факт, связанный с ним, выделяется из огромного количества чепухи, содержащейся в источниках: он настаивал на том, чтобы говорить по-еврейски. Это, несомненно, можно объяснить по-разному, но самое простое вероятное объяснение – он не знал арабского. Подобное немыслимо, если он был африканский еврей или палестинец, но вполне естественно, если он был хазар. Некоторые еврейские слова, которые он использовал, сохранились в письме-запросе о нем, направленном евреями Кайруана Цемах Гаону из Вавилонии⁷⁴. Франкл был склонен думать, что Эльдад мог быть из грекоговорящей страны⁷⁵. Гретц верил, что он был эмиссаром караимов⁷⁶, и допускал, что он посетил Константинополь, где услышал о хазарах на Волге. Как известно, Эдьдад ссылается на Хазарию в своем повествовании и утверждает, что «колено Симеоново и второе полколено Манасе находятся в земле Козар»⁷⁷. Он также сообщил, что хазары очень многочисленны и получают дань от 28 царств. Некоторые мусульмане были их данниками. Учитывая фантастический характер большей части повествования Эльдада, мы не можем всецело доверять тому, что он рассказывает о хазарах. Но это утверждение в целом согласуется с другими источниками. Мы уже цитировали замечание Ибн-Фадлана относительно двадцати пяти жен в гареме хазарского хакана, и каждая была дочерью соседнего царя. В некоторых версиях Эльдада от хазар зависят не 28, а 25 царств. Опять же, в ответе упоминается 9+15+13 наций, плативших дань Иосифу. Есть некоторые основания считать, что 9 наций образуют внутренние провинции страны⁷⁸. Остальные 15+13 соответствуют приведенной у Эльдада цифре. Что касается местоположения племени Эльдада – Дан, он указывает его на реке Самбатион. Нет смысла рассматривать вопрос, связана ли мифическая река Самбатион с Самбатас⁷⁹, что, согласно Константину Порфирогенету, было другим названием Киева, а значит, это Днепр или, возможно, Дон⁸⁰. В любом случае Эльдад ха-Дани вполне мог быть хазарским евреем, как и другие, пришедшие в Испанию за много веков. Но нет ни одного намека на хазарское посольство в Испанию ни в нашем тексте письма Хасдая, ни в других документах.

Решение проблемы, возможно, в следующем: автор ответа хотел сказать, что хазары были в контакте в прежние времена не с испанскими Омейядами, а с Омейядами на Востоке. Хазарский посол определенно был в компании аль-Фадля ибн Сахла, предположительно в Багдаде во время халифата Мамуна⁸¹ (813–833). Не исключено, что были и более ранние визиты. Хазарские отношения с мусульманским Востоком в ранний период не слишком точно описываются словами автора ответа «писались письма с счастливыми пожеланиями», но нельзя не подчеркнуть приятный аспект в ответе испанскому сановнику. На основе этого отрывка Буцкус по праву утверждает, что хазары имели архивы, откуда могли получать информацию об отношениях между ними и Омейядами в VIII веке⁸². Вероятно, на те же записи ссылается автор ответа, говоря: «У него записано, что в те дни предки мои были малочисленны. Но Всесвятой – благословен Он – дал им силу и крепость. Они вели войну с народами, которые были многочисленнее и сильнее их, но с помощью Божией прогнали их и заняли их страну. Те бежали, а они преследовали их. <…> Некоторые из них стали платить дань. Земля, на которой я живу, раньше принадлежала W-n-nt-r. Наши отцы хазары пришли и воевали с ними…»⁸³ Любопытный вопрос: если это была современная запись, на каком она была сделана языке?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.