Превентивные действия при ведении информационной войны в обороне

Превентивные действия при ведении информационной войны в обороне

Современные войны все более и более становятся информационными. Идет «торговля» информацией, которая (вспомните Ливию) может иметь мало общего или не иметь его вообще с теми событиями, которые развиваются на самом деле.

Было широко известно, что полковник М. Каддафи создал у себя чуть ли не социальный рай для народа. Однако в его страну живо «нагнали» толпы оголтелых наемников с сопредельных территорий, которые, на чужие деньги разъезжая туда-сюда по Ливии на джипах с крупнокалиберными пулеметами, начали изображать из себя обиженную «диктатором» «оппозицию».

Проблема заключалась не только в агрессорах, проблема была еще и в народе. Сытость, к сожалению, редко родит героев. Зажравшись на даровых огромных пособиях (на приобретение автомобиля, жилья, при вступлении в брак и др.), ливийский народ, за редким исключением, не вышел на защиту своего социального рая. Это не нищий Вьетнам образца 1960-х, который выстоял не перед какими-то там «повстанцами», а перед США. Слабость была внутри Ливии, внутри ее народа. Если народ не склоняется перед агрессором, то ничто и никто не сможет сломить его. Это доказал опыт Вьетнама, Афганистана и, надеюсь, докажет пример Сирии.

Поэтому противнику так важно в первую очередь выиграть бой на информационном поле, доказать, что он действует правомерно, причем опираясь в этом процессе на местных отщепенцев и ренегатов.

Когда В. В. Путин и его окружение после выборов 2011–2012 годов жаловались на Госдеп, это не было такой уж неправдой. Дело было гораздо более серьезным, чем просто поддержка со стороны Госдепартамента США в отношении определенных движений и кругов внутри России. Они ищут союзников не только в массах на площадях и не столько в них, сколько в ближайшем окружении В. В. Путина, стараются играть на их противоречиях, главным образом, полагаю, в бизнес-сфере, которая для нас является теневой стороной президентской «команды». Для наших заокеанских оппонентов, наоборот, это более известное качество окружения Путина, так как их финансы обращаются и оседают в западных банках.

Надо укреплять страну изнутри, но также надо готовиться и к новому формату войны в обороне, риск наступления которой нельзя недооценивать.

К ведению современной информационной войны в собственно военном аспекте мы пока более чем не готовы, так как информационные средства ведения войны для их эффективного применения должны быть массово внедрены в войска. Они должны быть в частях, а не на парадах и презентациях российского оборонного комплекса иностранным покупателям.

Необходимо рассчитывать на то, что вероятный противник при осуществлении нападения сразу же сделает следующее: будет выводить из строя средства связи (коммуникации) обороняющейся стороны, средства позиционирования на местности, будет блокировать любые переговоры по радиосвязи, а также подавлять системы управления войсками обороняющейся стороны, произведет действия по выводу из строя любых системы компьютерного управления, из строя будут выводиться объекты инфраструктуры: энергетики и транспорта – передачи электро– и тепловой энергии, дорожная сеть, аэродромы.

В целях распространения паники среди населения будет вестись массированная пропаганда через любые доступные средства массовой информации, распространяться дезинформация об успехах наступающей стороны, о переходе на их сторону военачальников обороняющихся войск и т. д. Одним из главных направлений диверсионной борьбы станет деятельность «пятой колонны» внутри страны. «торговля» иллюзиями будет вестись вовсю и везде. Проигрыш всегда сначала появляется в головах. Важно сломить дух защищающегося, и современные военные стратеги это хорошо понимают.

Жизненно важно разрабатывать такие средства управления войсками, которые бы позволяли снизить до минимума негативные эффекты информационного нападения противника.

Можно предложить разработать средства управления сухопутными и морскими соединениями в виде индивидуальных средств управления боем младших командиров на основе планшетных компьютеров. На мой взгляд, это должен быть военный планшет размера Apple Ipad Mini (120–134 x 200 mm), с цветным дисплеем, с боковой поворотной антенной, с выдвижным телескопическим элементом. Корпус планшетного компьютера прорезиненный с такими же кнопками и шторкой экрана, чтобы была возможность с ним плавать.

Функциональность:

– Многоканальная коммуникация в режимах «устройство-устройство», «устройство – штаб – устройство», «устройство – иной ретранслятор (сотовая вышка, сотовая сеть) – устройство», «устройство-спутник-устройство» с передачей в цифровом зашифрованном виде пакетами информации (речь, текст, графика, видео, базы данных и их части, в том числе для систем наведения оружия). При уничтожении коммуникационных центров и спутников устройства должны иметь возможность осуществлять связь между собой на территории в лесистой местности радиусом до 10–15 км, что позволит управлять скоординированно батальоном или бригадой, а по цепочке устройств – группой войск до мотострелковой дивизии. Может быть, самый важный принцип – это возможность объединения таких устройств в сеть по принципу сети интернет, но на беспроводной основе, когда при выбытии любого звена остальные звенья остаются на связи между собой. В качестве резервной возможности предусмотреть работу планшета через телефонные слаботочные сети.

– Система глобального позиционирования на местности. Система позиционирования по ориентирам. Высотомер. Компас и другие средства ориентирования. Возможность совместного применения со средствами прицеливания (целеуказания), баллистический компьютер. Встроенные средства звуковой, фото– и видеофиксации.

– Устойчивость к воздействию со стороны средств радиоэлектронной борьбы (РЭБ) противника.

– Влаго-, морозо-, пыле-, удароустойчивость корпуса и планшета. Защита от бликов. Эргономика и удобство в обращении. Оперативность набора команд и приказов, передачи информации. Возможность применения в ночное время. Подсветка и подогрев.

– Набор предустановленных специализированных программ: коммуникации, целеуказания, сбора сведений о боевой обстановке и противнике, управления сведениями о личном составе подразделений, материально-технической базе и вооружении, программа-переводчик, навигационные средства, текстовые редакторы, планировщики, система управления боем и трансляции боевых приказов. Интерактивные средства, когда приказ старшего командира штабом подразделения распределяется через электронную систему по подчиненности по планшетам младших командиров с определенной степенью детализации. Ведение журналов боевых действий (боевых операций) в режиме реального времени, в том числе в автоматическом режиме. Программы координирования действий с автоматизированными средствами управления другими вооружениями и военной техникой: танками, артиллерией, авиацией, ВМФ и проч.

– Автономность. Наличие средств и систем портативной бесшумной (или низкошумной) подзарядки планшетов в виде батарей, солнечных батарей, ветровых систем, генераторов на базе двигателей внутреннего сгорания, а также портативных химических элементах.

– В настоящее время в наших войсках проходят апробацию несколько связанных между собой комплексов управления боем на уровне младших командиров, разработанных ОАО «Радиоавионика» и другими отечественными поставщиками. Такие системы даже становились центром сюжета российских телеканалов («Россия-2» и других).

– КРУС «Стрелец» и другие (прим. КРУС – Комплекс разведки, управления и связи) предназначены для использования солдатом-пехотинцем или спецназовцем. Комплекс носится на модульном разгрузочном жилете бойца. В него входят аппаратный контейнер, который крепится у пояса бойца, вынесенный на грудь кнопочный пульт оперативного управления, многофункциональный пульт-индикатор, системы видеофиксации на защитном шлеме, радиоантенны и переговорное (в плечевых карманах) устройство. Аппаратный контейнер – это системный блок индивидуального компьютера бойца. Через пульт оперативного управления можно задействовать радиосвязь, быстро передать изображение, передать сигнал об опасности и выполнить иные задачи. Самым «рабочим» элементом системы является многофункциональный пульт-индикатор – это фактически пейджер с жидкокристаллическим дисплеем. Через экран этого устройства бойцу передается боевое задание, направление и место развертывания, любая текстовая информация. Он сам в ответ или по собственной инициативе может отправить командиру любые сведения в текстовой или ином формате.

При постановке задачи боевого развертывания или выдвижения командиром на своем планшете отмечается позиция, которую должен занять конкретный боец, после чего бойцу на пульт-индикатор приходит сообщение, отображающееся в виде указания на необходимость смены позиции, а также срока занятия новой позиции и стрелки-указателя направления выдвижения. Следуя указаниям системы, боец передвигается по избранному командиром маршруту выдвижения. При выходе на позицию система подтверждает его прибытие.

Вся перечисленная информация доступна на командирском планшете в режиме реального времени. В перспективе в разряд сведений о бойцах можно включать данные об их состоянии здоровья, ранениях и прочем. Можно использовать дополнительные нательные датчики, которые бы вносили информацию в систему автоматически.

В дополнение к системе КРУС российскими специалистами разработаны: система ближней разведки ФАРА ПВ (или РЛС ФАРА-ВР производства ОАО НПО «Стрела» г. Тула), действующая в радиусе слежения до 10 км, а также ПДУ4 – бинокль, совмещенный с видеокамерой, баллистическим компьютером, системой целеуказания и дальномером.

Станции ФАРА-ПВ или ФАРА-ВР предназначены для разведки движущихся наземных целей («люди – техника») в любое время суток и года, автоматизированной передачи данных о целях внешним потребителям, для наведения на цель станкового автоматического стрелкового оружия.

На цветном дисплее пульта управления РЛС отображается информация о режимах работы РЛС, отметки от обнаруженных целей и их траектории движения, охранные зоны и рубежи, координаты целей в полярных или прямоугольных координатах.

Преимущества РЛС типа «ФАРА-ВР», такие как минимальная масса и энергопотребление, устойчивость к жестким условиям внешних воздействий, эргономичное исполнение, делают ее эффективным средством для защиты границ, наблюдения за целями на поле боя, поражения обнаруженных групповых целей при сопряжении с оружием, охраны объектов гражданского и военного назначения. Низкая выходная мощность передатчика и использование широкополосного сигнала обеспечивают высокую скрытность работы РЛС.

Масса носимого комплекта ФАРА составляет 12 кг (с источниками питания) и позволяет обеспечивать переноску изделия одним человеком, при этом в режиме автоматического распознавания РЛС обеспечивает раздельное отображение и измерение координат целей, при расстоянии между целями менее 10 м., что позволяет повысить информативность разведданных.

РЛС может устанавливаться на различные виды современного российского стрелкового оружия: пулеметы ПКМСН, «Печенег», «Корд», автоматические гранатометы АГС-17 и АГС-30. В таком варианте сопряжения РЛС обеспечивает обнаружение подвижных целей, а стрелковые средства – их поражение без демонтажа станции с оружия.

Все перечисленные выше приборы и устройства способны работать в едином комплексе.

Само наличие таких систем, как КРУС и ФАРА на апробации в войсках не может не радовать. Важно сделать следующий шаг – обеспечить наличие их в регулярных соединениях, а также их масштабное использование на базе крупнейших и ведущих военных учебных заведений России, выработать методики применения этих боевых систем.

У КРУС и других подобных комплексов наряду с неоспоримыми достоинствами имеются и существенные недостатки, которые методически могут и должны быть исправлены или преодолены.

Первый. Система централизует управление взводом (ротой) в руках младшего командира и позволяет управлять войсками без доведения общего замысла до подчиненных командиров. Если противник выбивает младшего командира, то такая система управления дезорганизуется. Необходимо предусмотреть дублирование роли младшего командира его заместителями и руководителями отдельных подчиненных групп, а также, возможно, со стороны старших командиров и штабов.

Второй. Одним из важнейших является вопрос скрытого применения системы КРУС. Этот комплекс предполагает интенсивный радиообмен. С учетом возможности пеленга, особенно в пустынной местности, противник может обнаруживать приближающихся к нему штурмовиков. Нужно предусмотреть возможность проведения этапов операций с использованием КРУС в режиме радиомолчания.

Третий. Системы КРУС, ФАРА должны иметь высокую устойчивость к РЭБ противника. В боевых условиях соответствие этому требованию пока не проверялось. Понимая, что аналогичное КРУС и ФАРА оборудование доступно нашему вероятному противнику, необходимо самим разрабатывать средства РЭБ, направленные против таких комплексов.

Четвертый. В программе телеканала Россия-2 «Полигон» был показан учебный бой, в котором штурмовой отряд на полигоне Министерства обороны РФ «Алабино» использовал систему КРУС при штурме укрепленных позиций условного противника, занявшего кирпичное многоэтажное здание. Понятно, что учебный бой был смоделирован для журналистов. Один из них как член штурмовой группы, радостно бежал к позициям противника, постреливая в их направлении из автомата Калашникова. Но с профессиональной точки зрения применение КРУС или иных подобных систем в виде, как это было показано в программе, девальвирует их до мизера. Важно не только и не столько наличие современной техники, но умение ее эффективно и профессионально применять.

В продемонстрированной видеозаписи в программе «Полигон» штурмовой отряд вступил в огневое соприкосновение с противником, занявшим здание, на дистанции свыше 300–400 м. Штурмовой отряд двигался бегом, полупригнувшись, по открытой местности, был вооружен только автоматами. Противник же вел огонь из укрепленных огневых стационарных пулеметных точек. Дистанция эффективного огня и поражения у противника, таким образом, была в два раза больше, чем у нападающей стороны. В реальной ситуации штурмовое подразделение в результате настолько бездарно проведенной операции понесло бы огромные потери, и, не имея существенного численного преимущества в силе, было бы просто уничтожено обороняющимися.

Для малых групп достоинство КРУС не в том, что 10–15 бойцов могут поболтать между собой по рации или отправить друг другу СМС-ки и даже не в боевом сплачивании отряда. Это возможность координировать действия мотострелков с другими средствами вооруженной борьбы: прежде всего с авиацией и артиллерией.

Учебный бой мог бы выглядеть по-другому. Обнаружив противника с помощью системы ФАРА, при выработке боевого приказа, необходимо было привлечь на помощь артиллерию или штурмовую авиацию. Действия штурмовых групп могут координироваться также с танковыми подразделениями, которые способны поддержать наступающих своим огнем. Именно комплексность боевого применения – главная ценность КРУС.

Как было сказано выше, сам КРУС и другие системы без модернизации и усиления средств огневого поражения ничего не дают.

Если предположить, что группа была вынуждена штурмовать укрепленный объект только своими силами, то ее результативность повысилась бы в разы за счет применения крупнокалиберных пулеметов или АГС.

Аналогичные нашим системы активно апробируются и внедряются в армиях США и стран НАТО. Цель таких систем – всестороннее информационное сопровождение управления боевыми действиями, планирование и реализация маневров и ударов в режиме реального времени.

Времена меняются, появляются новые технологии. В этом вопросе важно не отстать от конкурентов. В своих мемуарах Маршал Советского Союза Г. К. Жуков отмечал, что в начале Великой Отечественной Войны в наших войсках крайне не хватало радиопередатчиков, и в целом радиосвязь была недооценена с позиции ее применения в боевых условиях, Немцы же имели явное преимущество в этом отношении, так как их мотострелковые и танковые части были каждое вооружены портативными радиостанциями. Каждый танк имел свой радиопередатчик. Это позволило получить неоспоримое преимущество в управлении войсками.

Так же и сейчас. Если иметь просто набор разрозненных систем вооружения и воинский контингент, применять устаревшие, медленные приемы координации деятельности войск, с персональными выездами командующих на позиции, скорее всего, такой подход будет обречен на провал, так как командующие армиями противника будут доводить замысел боевой операции до своих частей практически мгновенно, так же как и видеть результаты их действий, имея возможность сразу корректировать ситуацию в любой нужной точке.

Еще и еще надо напоминать, что современные военные конфликты со времен арабо-израильских войн в XX веке не предполагают использование позиционной обороны, они молниеносны, и нападающий всегда действует так, чтобы не атаковать заранее подготовленные позиции противника. Позиционная оборона, как правило, подавляется дистанционного – авиацией и артиллерией, с отсечением ее от объектов инфраструктуры снабжения.

В стремительно развивающемся военном конфликте собирать части с миру по нитке и долго выдумывать военную операцию будет некогда и, возможно, некому. Нашему Генеральному штабу пришло время серьезно задуматься над концепцией реальной военной реформы.

Особо хочу подчеркнуть, что в условиях абсолютного преимущества любого нашего вероятного противника во всех видах основных вооружений (по количеству) и, вероятно, в численности войск, информационная система управления войсками должна иметь много уровней интеграции военных частей и соединений, с возможностью интеграции, а также применения таких систем силами национальной самообороны, то есть фактически партизанами. Именно в этом случае возможность образования прямых сцепок «устройство – устройство» будет максимально эффективна.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.