Глава 6. Устные источники

Глава 6. Устные источники

§ 1. Языковые семьи и группы

В мире насчитывается более трех тысяч языков, из них изучено и описано 2796. Родственные по словарному фонду и грамматическому строю языки объединяются в языковые группы и подгруппы. Сходные группы составляют языковые ветви, которые в свою очередь объединяются в языковые семьи. Всего выделяется около 15 семей. Это — индоевропейская, семито-хамитская, уралоалтайская (чаще рассматривают по отдельности уральскую и алтайскую языковые семьи), монкхмерская (австроазийская), тибето-китайская (синотибетская), чжуаи-дунская (тайская), малайе-полинезийская (австронезийская), дравидская, кавказская (яфетическая), палеоазиатская, койсанская и др. Вне семей выделяются группы языков: папуасские, австралийские, суданские, языки индейцев Америки и Тропической Африки.

Ряд языков не обнаруживают генетических связей с другими языками и поэтому выделяются в группу изолированных. Это — баскский (Испания, Франция, Америка), аидаманский (Андаманские острова), буришский (Индия), кетский (СССР), айнский (Япония), японский и корейский (в последнее время корейский и японский языки связывают с тунгусо-маньчжурскими языками).

По процентному совпадению в словарном фонде устанавливается время расхождения между родственными языками (глоттохронология).

На территории СССР употребляется 127 языков, не считая иностранных (немецкий, польский, корейский и др.), которыми также пользуются отдельные группы населения СССР[132]. Подавляющее большинство населения СССР говорит на индоевропейских языках.

В Европе представлены языки трех ветвей индоевропейской семьи: германская, романская и славянская. Три четверти населения нашей страны считает родным один из восточнославянских языков — русский, украинский или белорусский. Русский язык стал языком межнационального общения. Кроме того, к индоевропейским языкам относятся: армянский, молдавский, латышский, литовский, цыганский, таджикский, осетинский, курдский, талышский, татский, белуджский и некоторые другие языки народов СССР.

Алтайская семья распадается на тюркскую, монгольскую и тунгусо-маньчжурскую группы.

Тюркская группа. Большинство языков этой группы представлено в СССР. К ним относятся азербайджанский, казахский, киргизский, туркменский, узбекский, татарский, башкирский, чувашский, якутский, тувинский, каракалпакский, карачаево-балкарский, кумыкский, ногайский, алтайский, хакасский, гагуазский, уйгурский, шорский, чулымский, караимский. В литературных тюркских языках употребляется русская графика.

Монгольские языки в СССР представлены бурятскими и калмыцкими языками.

Тунгусо-маньчжурские языки включают эвенский, нанайский, негидальский, ульчский, орокский, удехейский.

Уральская семья делится на финно-угорскую и самодийскую ветви.

Финно-угорские языки. К ним относятся эстонский, коми, удмуртский, марийский, мордовские, хантыйский, мансийский, венгерский, финский и др.

Самодийская ветвь состоит из ненецкого, энецкого и других языков.

Иберийско-кавказская (кавказская) семья. В нее входят абхазо-адыгейские, некоторые дагестанские, картвельские (самый крупный язык — грузинский) и нахские группы языков.

Палеоазиатские языки распадаются на две группы: чукото-камчатскую и эскимосскую.

Кроме того, в СССР применяются нивхский, юкагирский, кетский, дунгарский, современный ассирийский и другие языки.

Изучение языков и устного народного творчества важно не только для языковеда, но и для историка-краеведа. Особенно важным историческим источником для краеведа могут стать памятники ономастики и фольклора.

§ 2. Ономастика в краеведении

Ономастика — наука о собственных именах. Наибольший интерес для краеведа-историка представляют ее разделы — топонимика и антропонимика.

Топонимика. Термин топонимика происходит от греческих слов «топос» — место, местность и «онома» — имя. Это наука, которая занимается выяснением происхождения и развития географических названий[133].

Интерес к происхождению географических названий в нашей стране возник очень давно. Известный киргизский ученый Махмут Кашгарский еще в XI в. составил трехтомный словарь тюркской лексики «Диван лугатат турк». Различные толкования географических названий можно встретить в русских летописях. В «Книге Большому чертежу» и «Чертежной книге» С. Ремезова содержатся важнейшие топографические данные. В трудах М. В. Ломоносова, В. Н. Татищева, Г. Ф. Миллера и др. уже есть попытки аналитической трактовки топонимов. Важный вклад в топонимику внесли А. X. Востоков, М. А. Кастерен, В. И. Даль. Основы сибирско-тюркской и монгольской топонимики заложил известный русский археолог В. В. Радлов. Видный историк того времени Н. И. Надеждин считал, что изучение истории должно начинаться с географической карты. Он писал: «Топонимика — это язык Земли, а Земля есть книга, где история человеческая записывается в географической номенклатуре»[134]. Русский филолог Я. К. Грот считал, что «топографическое имя никогда не бывает случайным и лишенным всякого значения. В нем по большей части выражается или какой-нибудь признак самого урочища, или характерная черта местности, или намек на происхождение предмета, или, наконец, какое-нибудь обстоятельство, более или менее любопытное для ума и воображения»[135].

В советское время топонимика стала изучаться планово и систематически. Появились первые топонимические словари. Были созданы топонимическая комиссия при Географическом обществе СССР, группы ономастики при Институте этнографии и Институте языкознания АН СССР, стали проводиться совещания по ономастике регионов.

В последние годы вышли работы Е. М. Поспелова, Б. А. Серебренникова, А. В. Суперанской, Н. И. Толстого, В. Н. Топорова и др., где анализируются различные географические названия, объясняется их этимология. Издаются словари местных географических терминов.

Терминология топонимики. Чтобы ориентироваться в топонимической литературе, необходимо знать терминологию науки.

Антропоним — имя, фамилия, прозвище людей. Антропотопонимы — это названия, основу которых составляют имена (Ивановка, Фрунзе, Вашингтон и т. п.).

Ареал в топонимике — область распространения тех или иных топонимических фактов, повторяющихся моделей, однотипных географических терминов и т. д. Например, ареал названий с окончанием на -ичи (Барановичи, Сухиничи).

Гидроним — собственное название реки, озера, ручья, болота, источника, колодца. Иногда различают — пелагонимы — названия морей, лимнонимы — названия озер, потамонимы — рек, гелонимы — болот.

Детопонимизация — превращение собственного географического названия в нарицательное (город Бостон, ткань бостон, государство Панама и шляпа панама, город во Франции Тюль и ткань для занавесок — тюль и т. д.).

Изоголосса — линия на географической карте, показывающая границы распространения отдельного языкового явления в разных его местных вариантах.

Калька — переводная копия названия, меняющая форму названия, но не его содержание и сохраняющая его этимологию (Белгород — турецкое Аккерман; Семиречье — киргизское и казахское Джетысу; Пятигорск — тюркское Бештау и т. д.).

Метафорические названия — образные, иносказательные (скала Чертов палец, ущелье Железные ворота). Для метафорических местных терминов иносказательно используют названия частей тела человека и животных, посуды, строительных деталей и т. д. Например: горло, гирло; тюркское «богаз» — пролив, проход; подошва — низ горы; немецкое «horn» — рог (острая вершина), монгольское «ам» — рот, пасть (долина, падь, проход в горах) или «ар» — спина (север, северная, задняя сторона).

Микротопонимия — совокупность местных географических названий для небольших объектов, известных только местным жителям.

Народная этимология — объяснение по внешнему созвучию, по случайному фонетическому сходству, что приводит к переосмыслению названия. Например, от названия речки Сарысу (тюрк. «Желтая вода») произошло название реки Царица в Волгограде, а до революции — и название самого города Царицын.

Ороним — собственное название гор, холмов, гряд, межгорных котловин, ущелий и других орографических объектов.

Первичный топоним — исходное, наиболее древнее географическое, от которого со временем происходят идентичные, но уже вторичные названия других объектов. Имя реки Москвы дало вторичные названия городу Москве, Московской области и т. п.

Посессионные названия возникли из фамилий феодалов, помещиков, чиновников: Голицыно или Шереметево под Москвой.

Спелеоним — собственное название пещер.

Топоним — всякое собственное географическое название.

Топонимический спектр образуется географическими названиями определенной территории, по своему происхождению относящимися к разным языкам. Например, на Урале такой спектр состоит из финно-угорских, самодийских, тюркских, славянских и иранских элементов. В топонимическом спектре гидронимов Молдавии 59% славянских названий, молдавских — 20%, венгерских — 16%, тюркских — 5%.

Хороним — название больших областей, стран, обширных пространств.

Этимология географических названий — их происхождение, выяснение содержания и отношений с подобными (русск. Новгород, итал. Неаполь, семит. Карфаген, англ. Ньюкасл, тадж. Дженги-Шаар — «Новый город»).

Сбор и систематизация местных географических терминов имеют большое научное значение. Однако, прежде чем начинать эту работу, учителю следует ознакомиться с литературой, имеющейся по топонимике его края. В ряде областей и городов издаются серийные издания по топонимике. Например, в Свердловске выходит сборник «Вопросы топономастики», в Томске — «Языки и топонимия Сибири» и т. д. Следует иметь в виду и центральные издания — журнал «Вопросы географии», сборники «Топонимика» Московского филиала Географического общества СССР и др.

Антропонимика — наука о именах людей, так же как и топонимика, является частью ономастики. Другие разделы ономастики — этнонимия (названия племен и народов), космонимия (названия космических объектов), зоонимия (клички животных) и т. п.

«Между живущих людей не бывает никто безымянным», — устами одного из своих героев — Алкиноя сказал древнегреческий поэт Гомер. Назвать имя — значит тотчас вызвать в сознании мысль о том, кто назван. Имя настолько сливается с самим человеком, что на ранних ступенях развития общества имя и его носитель даже отождествлялись. У некоторых народностей Северной Сибири сохранилась вера в то, что имя и душа едины, поэтому родившимся дают имена только умерших родственников. Люди видели необходимость имени, но не понимали, что его власть создана ими самими, и поэтому приписывали ему сверхъестественную силу. Отсюда и некоторые табу (запрет произносить имя могущественного существа), отсюда и суеверные замены своего имени, чтобы враги, узнав настоящее, не повредили ему. Служители культа всех времен упорно отстаивали исключительное право давать имена, запрещать неугодные, разрешать перемену имени.

Антропонимика может служить историческим источником, помогая выяснить былой этнический состав и миграции населения в прошлом, датировать и локализовать письменные памятники и т. д. От античной эпохи дошли до нас имена жителей городов Северного Причерноморья, по ним чешский ученый Л. Згуста установил, какие народы населяли тогда территорию юга Украины. По личным именам он воссоздал древнюю этническую карту Малой. Азин.

География русских фамилий[136] позволяет проследить исторические передвижения населения, очаги расселения и его пути. Самоочевидно происхождение таких фамилий, как Тамбовцев, Сибиряков, Костромитин; фамилии с окончаниями на -их, -ых (Косых, Босых, Рыжих, Разумовских и т. п.), как правило, отсутствуют на ближайших к Москве территориях и распространены между Воронежем и Курском, в северодвинском районе, встречаются в Вятке и Перми, на Урале и Алтае, в Сибири и Забайкалье. Противоположен ареал фамилий с окончанием на -итин: они образованы из названий только близких к Москве городов, входивших в московские владения не позже XV—XVI вв. (Веневитинов, Боровитинов, Вязьмитинов, Болховитинов, Костромитинов, Тверитииов и др.), а также некоторых северных (Лалетин — из Лальска) городов.

Другие фамилии доносят до нас забытые значения многих слов, означающих теперь совсем иное, чем прежде, когда они стали основами фамилий: Дворников — от слова «дворник», но не в современном смысле — рабочий по двору, а в значении арендатор.

Вся история имен социальна[137]. В Древней Руси обособились составные имена — княжеские. Известна борьба за право именоваться с -вичем, т. е. по отчеству. Сословная иерархия диктовала и уничижительный суффикс -ка, и резкие различия во времени формирования фамилий у разных социальных слоев. Сам состав личных имен, имеющихся в святцах, социально поляризовался — на рубеже нашего столетия дворянка Фекла была так же немыслима, как крестьянка Тамара. И если имя, распространенное в привилегированных слоях общества, становилось достоянием низов, от него брезгливо отворачивались «верхи» — такова в XIX в. судьба имени Мария.

Немаловажен географический аспект изучения антропонимов, особенно если речь идет о прошлом: разобщенность многочисленных этнографических групп русского населения создавала географические различия в антропонимике. Общеизвестны такие региональные антропонимические явления, как местные максимумы имен (Иннокентий — в Сибири, Митрофан — в Воронежской губернии, Серафим — в Пензенской).

Поэтому сбор материала по антропонимике краеведами-школьниками может оказать помощь исторической науке. Такая работа — важный и вполне доступный учащимся вид школьного исторического краеведения.

§ 3. Устное народное творчество

Сбор и систематизация фольклора также имеют большое значение не только для языкознания, но и для исторического краеведения. Устное народное творчество — мифы, сказы, легенды, былины, песни, предания — является важным историческим источником и широко привлекается для решения различных исторических проблем.

Древнегреческие мифы содержат немало сведений по истории каменного века Европы. Многочисленные элементы и мотивы мифов об Артемиде, охоте и т. п. восходят к эпохе мезолита в Европе. Пережитки каменного века в идеологии античной Греции можно видеть в поклонении камням — отдельным камням поклонялись как Эроту, другим — как Гераклу и т. п. Полифем — жестокий бог рождающегося скотоводства и земледелия, требующий человеческих жертвоприношений, напоминает неолитические времена. С возникновением земледелия связано обожествление Земли, неба, Солнца, рек, ручьев. Совместный пир рабов и господ на празднике бога Кроноса говорит о том, что миф о нем возник также в доклассовую эпоху.

Период энеолита и бронзы характеризуется многочисленными мифами о домашних животных. Постепенно антропоморфизм вытесняет зооморфизм. С развитием старых и появлением новых средств производства количество богов возросло. В это время, очевидно, оформляется культ Зевса. Сопутствующие ему атрибуты — колесницы, металлические копья и пр. — появляются лишь во II тыс. до н. э. Борьба Зевса с Кроносом отражает борьбу культов старых мезолитических и неолитических богов с новыми божествами эпохи металла.

Но не только древнегреческие мифы интересны как исторический источник. Исследования В. Я. Проппа[138] показывают, что знакомые нам с детства русские народные сказки тоже могут быть историческим источником. Если в мифах первобытные люди излагали свое мировоззрение, свое понимание окружающего их мира, делали попытку как-то объяснить его, то сказка имеет большую свободу вымысла. Но содержание сказок зачастую недалеко уходит от мифов.

Мифы у первобытных народов тесно связаны с обрядами. Например, у австралийцев мифы воспроизводятся в театрализованной форме во время инициаций. В первобытной мифологии сливаются и зачатки словесного искусства, и религии, и представлений о природе и обществе. Интересно, что австралийские аборигены различают мифы и сказки. Сказки лишены священного значения, доступны непосвященным, могут рассказываться для развлечения, а также для устрашения, чтобы держать непосвященных в повиновении; мифы — это истории, которые должны послужить в назидание молодежи, научить юношу мудрости, хитрости.

Конечно, больше всего сведений о первобытном мировоззрении дают мифы и сказки первобытных людей. Много общего с мифами первобытных племен есть и в русских сказках. Очень интересный и широко распространенный персонаж русских сказок — Баба Яга. Слово «яга» происходит от индийского йог — мудрый. В переводе Баба Яга значит мудрая женщина.

Внешний вид, рост, жилище Бабы Яги — все это очень любопытно. Вспомните: «На печке лежит Баба Яга — костяная нога... нос в потолок врос... И лежит Баба Яга — в одном углу нога, в другом — другая». Что же это за такая избушка, в которой еле помещается сгорбленная старушка? Исследователи полагают, что это гроб, а сама Баба Яга — мертвец. А знаменитая «костяная нога» потому костяная, что тканей на ней уже нет. Костяная нога — один из признаков разложившегося трупа. Известный собиратель русских народных сказок А. Н. Афанасьев пришел к выводу, что «русский дух», который так тонко чует Баба Яга, — это запах живого человека. Логика наших предков, из мифов которых пришла в наши сказки Баба Яга, была проста. Живой человек не выносит запаха разложения, исходящего от мертвеца, для мертвого столь же отвратителен запах живых людей.

К этому же выводу позволяют прийти мифы североамериканских аборигенов. Полагая, что мертвец опасен для живых, палеолитические и мезолитические люди перед похоронами часто связывали своих покойников. Позднее гробы иногда закрывали даже снаружи на замок. Мертвый и живой — враги. Поэтому Баба Яга накидывается на пришельца с угрожающими расспросами. А он на первый взгляд ведет себя странно — требует, чтобы его напоили, накормили и в баню сводили, и именно с этого момента Баба Яга вдруг превращается в его добросовестную помощницу. Почему? Да потому, что герой доказал Бабе Яге, что тоже принадлежит к миру мертвых — ведь он готов есть ее пищу. Также и мертвеца, появившегося среди живых, узнают по тому, что он отказывается от пищи. Но пища мертвых не годится живому, поэтому герой североамериканских сказаний только притворяется, что ест в гостях у индийской Бабы Яги. В русских сказках он и в самом деле ест, — видимо, затаенная суть уже утеряна поколениями рассказчиков.

В сказках о Бабе Яге можно найти и пережитки матриархата: герой нередко оказывается ее родственником, причем обязательно по женской линии. То, что во многих сказках Баба Яга выступает правительницей мира животных, зверей, птиц или рыб, тоже заставляет вспомнить о женщине-прародительнице, тотемном предке.

Персонажи, аналогичные Бабе Яге, у охотничьих народов обычно изображаются слепыми. В русских сказках тоже много данных говорит о том, что она вынюхивает, выслеживает, не видя человека. Это тоже понятно, так как первобытный человек считает, что его со всех сторон окружают невидимые для него (но видимые для шамана) духи мертвецов. Значит, и живой человек в царстве мертвых тоже окажется невидимым. Гоголевский Хома Брут стоял в церкви у гроба ведьмы-панночки среди сонма «нечистой» силы, и ни один из бесов не в силах был увидеть его. Для этого им понадобился страшный Вий, своего рода шаман царства мертвых.

Избушка на курьих ножках наводит на мысль о древнеславянском обычае выставлять гробы у дорог на четырех палках с перекладиной внизу, похожей на птичью ногу. И заклинание: избушка, встань, как мать поставила, — к лесу задом, ко мне передом, — тоже станет понятным, если учесть, что избушка-гроб охраняет вход в царство мертвых, куда без заклинаний попасть невозможно.

В сказках часто царских детей прячут в подземелье или в высоких башнях. Здесь тоже мало вымысла. В Японии до третьей четверти XIX в., в Непале до середины XX в. наследственные государи были практически лишены власти. Порой в сказках царем становится убийца своего предшественника. Такой обычай еще недавно существовал на Яве.

Жену сказочного героя ищут непременно вдали — в этом, вероятно, отражаются следы экзогамии — строжайшего запрета жениться внутри рода.

Чтобы попасть в тридесятое царство, человек в сказке велит зашить себя в шкуру. Потом является птица и перетаскивает его по назначению. Еще и сейчас кое-где трупы умерших зашивают в шкуру, чтобы мифическая птица (Рух из «Тысячи и одной ночи») унесла их в царство мертвых.

Сбор фольклора. Сбор сказок и преданий — важная задача историков-краеведов. При сборе фольклорного материала нужно руководствоваться несколькими важными правилами[139].

Одно из основных правил собирателя-фольклориста — заранее узнавать о том, какие талантливые исполнители живут в деревне. Слава о хороших певцах и сказителях обыкновенно выходит за пределы деревни, поэтому, находясь в одной деревне, можно собирать сведения об исполнителях, живущих в других деревнях.

Чем талантливее певец или сказитель, тем охотнее он делится своим искусством с собирателями. Это наблюдение должно лечь в основу работы начинающего собирателя. Если же исполнители не соглашаются поделиться своим знанием фольклора, собирателю необходимо в тактичной форме выяснить причину этого отказа.

Одним из правил работы собирателя-фольклориста является требование не злоупотреблять временем и физическими возможностями исполнителей.

Начинающим собирателям особенно трудно даются первые встречи с исполнителями. Лучше всего для установления хороших контактов со сказителем или певцом не начинать беседу с прямых вопросов о фольклоре. Исполнители-мужчины, как правило, любят поговорить о международных событиях, о производственных делах, исполнительницы-женщины охотнее вступают в разговор, когда речь заходит о семье, о каких-нибудь бытовых проблемах и т. д. Почти все любят вспоминать о наиболее примечательных событиях своей жизни. Такие беседы полезны не только для установления контактов, но и для сбора биографических сведений об исполнителе, о его творческом портрете и пр. Но при этом необходимо помнить, что, во-первых, процесс взаимообщения предполагает обмен информацией и, во-вторых, не следует чрезмерно увлекаться такими беседами, всегда помня о своей непосредственной задаче.

Существует при этом и одно общее правило: прежде чем начать непосредственную запись фольклора, необходимо попросить исполнителя рассказать или спеть его самые любимые произведения. Вопросы должны быть заданы в такой форме, чтобы исполнитель, с одной стороны, их понял, с другой — чтобы они подсказывали детали содержания или сферу бытования фольклорного произведения.

Следующее требование методики записи фольклорных произведений — записывать фольклор только в момент его исполнения.

И другое важное методическое указание: нельзя прерывать информатора во время исполнения произведений устного народного творчества, нельзя вмешиваться в этот творческий акт. Нарушение данного методического приема начинающими собирателями объясняется тем, что они не успевают записывать (отсюда просьба помедленнее петь или рассказывать) или сразу же стремятся выяснить у исполнителя «темные» места фольклорного текста (диалектизмы, сложные повторы, припевы и т. д.). Необходимо твердо усвоить: все вопросы по тексту задаются после его исполнения. Если же собиратель не успевает записывать, то оставляет в записи свободные места, куда после исполнения вписывает пропущенные слова.

При записи фольклорного произведения, если выяснилось, что данный рассказ или песня не отвечают задачам собирателя, запись исполняемого произведения все равно нужно доводить до конца. Прерывание записи очень болезненно сказывается на творческом настроении сказителей, они могут отказаться от дальнейшего исполнения, и собиратель лишится возможности записать другие произведения, среди которых могут оказаться такие, которые представляют большой интерес[140].

При записи фольклорного произведения необходимо также добиваться естественности окружающей исполнителя обстановки и самого акта исполнения. Большая удача, если собирателю удается записать фольклор в реальном его бытовании: в праздник, на свадьбе, во время проводов в армию и т. д.

Песни (в том числе былины, исторические и балладные песни) записываются, как правило, с пометками об их естественном исполнении. Если песня хоровая, то ее необходимо зафиксировать от хора, если сольная, то от певца; если песня хороводная или плясовая, следует описать, как водился хоровод и какие были пляски[141].

Одно из основных методических требований собирания песенного фольклора — запись его «с голоса», во время исполнения.

Методический прием организации «соревнования» между частушечниками можно использовать и при собирании других малых жанров фольклора — пословиц и поговорок, загадок, детского фольклора. В качестве соревнующегося иногда полезно выступить и самому собирателю.

Пословицы и поговорки не обязательно собирать методом активного опроса. Опытные фольклористы рекомендуют в процессе общения с исполнителями внимательно прислушиваться к их речи, выделяя из нее и записывая пословицы и поговорки.

Точность — одно из главных качеств любой записи фольклорного произведения. Она предполагает полную идентичность записанного текста тому, что услышал собиратель. Никакого домысливания, редактирования фольклорного произведения собиратель не должен допускать. Пусть текст будет ущербным (или по вине исполнителя, или по вине собирателя), но он не должен быть даже в самой малой степени фальсифицирован.