Комментарий и справка военного обозревателя

Комментарий и справка военного обозревателя

В.Ф. Онищенко

Исторически вполне обоснованно, особенно в последние 30 лет после «исламской революции» в Иране, как и следует из всего содержания вышеприведенной статьи, что Иран имеет полное право на развитие своей оборонительной военной доктрины. Как бы ни обвиняли Исламскую Республику Иран в агрессивной тональности, например, по отношению к Израилю, США, другим странам Запада, особенно в связи с твердым намерением продолжать развитие программы «мирного атома», эта программа никогда не носила экспансионистский, захватнический характер, в отличие от того же «сионистского беспредела», проповедующего создание «Великого еврейского государства от Нила до Евфрата».

Обращает на себя внимание факт, что Иран, выдерживая принцип триединства в развитии идей своей революции, в проведении внешней и внутренней политики, гармонично переносит его и на укрепление своей обороноспособности. Это защита национального суверенитета и территориальной целостности, защита власти и обеспечение национальной безопасности. Начиная с 2001 года, США, другие страны НАТО осуществляют открытое массированное пропагандистское давление на Иран, включая разработку санкций в рамках Совбеза ООН под надуманным предлогом предотвратить создание иранцами ядерного оружия, и организуют различные провокации, вплоть до угроз осуществить ракетно-бомбовые удары по важнейшим иранским объектам.

Несмотря на обещания нового американского президента Б. Обамы «изменить отношения с иранской нацией», никто в США и НАТО не отменил руководящие и «координирующие» для союзников документы от 2001 и 2002 года, обосновывающие якобы наличие признаков разработки в Иране оружейного плутония, химического и даже биологического оружия. Однако подобные «ошибки ЦРУ», например, в отношении Ирака, видимо, не смущают Пентагон. Новые «мягкие реверансы» Обамы сочетаются с ужесточением общей стратегии в зоне «расширенного Ближнего Востока». В Афганистане уже создана мощная группировка вооруженных сил, основу которой составляют контингенты США и других стран НАТО, так называемые «силы сдерживания» терроризма, наркоторговли и организованной преступности. В Тегеране же склонны рассматривать это как потенциальную угрозу своей безопасности и как стремление Запада продемонстрировать «неуступчивому Ирану» наличие реальной военной «дубинки» у его западных границ.

В этих условиях Россия поддерживает стремление Ирана активизировать с ней военно-техническое сотрудничество. Это касается обычных видов вооружения, включая средства ПВО повышенной дальности поражения. Однако возобновившиеся контакты на уровне министров обороны наших стран и самые разные отклики на них уже показали, что надо будет много сделать, чтобы преодолеть возникший в последнее время кризис доверия, который сложился в треугольнике взаимоотношений – Россия, Иран, Соединенные Штаты. В связи с оживлением российско-иранских военных контактов противники Ирана уже начали широкомасштабное давление на Россию, чтобы российские военные поставки были тесно увязаны с требованием прекратить реализацию иранской программы атомной энергетики.

Именно поэтому западные аналитики за отсутствием информации о результатах проведенных в Москве в марте 2009 года переговоров министра обороны М. Наджара пытались изобразить как свершившийся факт, что российская сторона в качестве рычага воздействия на иранцев поставила в прямую зависимость реализацию контракта на поставку зенитных ракетных комплексов (ЗРК) С-300ПМУ-1 с вопросами, касающимися выполнения ядерной программы Ирана.

Чтобы прекратить различные измышления, Российская Федеральная служба по военно-техническому сотрудничеству (ФСВТС) была вынуждена выступить с официальным заявлением, где сообщалось, что эти ЗРК в рамках заключенного в 2007 году контракта в Иран пока еще не поставлялись. Но было подчеркнуто, что Россия не намерена отказываться от выполнения этого выгодного контракта. Первоначально три года назад речь шла о поставке Тегерану пяти дивизионов С-300ПМУ-1 на сумму более 800 млн долларов. Спустя пять лет объем и стоимость планирующейся поставки могут быть изменены. Для сравнения, – в 2008 году Россия выполнила контракт на поставку в Китай восьми дивизионов С-300 стоимостью в $ 1 млрд. На Западе не скрывают, что хотели бы увидеть в позиции России «реальные сдвиги» в отношении Ирана с тем, чтобы вопрос о российских поставках вооружения в Иран был более «политизирован», то есть был бы тесно увязан с давлением на иранское руководство. Именно в этом случае Соединенные Штаты якобы будут готовы пересмотреть свою политику в отношении размещения ракет ПРО в третьем позиционном районе Европы. Министр обороны Ирана бригадный генерал М. Наджар официально заявил после переговоров в Москве, что на них вообще не шла речь об иранской мирной ядерной программе. Он подчеркнул, что укрепление военного потенциала Ирана носит строго оборонительный характер. Возможные ракетные удары Ирана по странам Европы и, тем более, по России, – полная выдумка и провокация США, оправдывающая размещение натовских ракет ПРО в восточноевропейских странах. Иранские власти будут говорить о закупке в России зенитно-ракетных систем С-300 лишь тогда, «когда это станет необходимо». Иран при этом оставляет за собой право «осуществлять все возможные меры для укрепления своего оборонного потенциала, в том числе шаги, направленные на приобретение и создание вооружений оборонительного характера», – отметил иранский министр.

В свою очередь, президент России Дмитрий Медведев в ряде выступлений еще до апрельского саммита 2009 года в Лондоне также обозначил твердую позицию российского руководства и подтвердил, что «никто не обусловливает вопросы ПРО какими-то разменами, тем более по иранской проблематике». Развитие иранской «программы мирного атома» ни в коем случае не может быть предметом торга в отношениях России и США и, тем более, служить каким-то тормозом в развитии всестороннего сотрудничества Москвы с Тегераном.

Немаловажным и не без давления на Россию со стороны «западных партнеров» остается вопрос – может ли Иран обладать ядерным оружием? Точнее, надо четко разделять понятия – имеет ли Иран право его иметь, хочет ли этого он сам и каковы реальные возможности производства оружейного плутония на имеющихся иранских ядерных объектах.

Если процитировать автора вышеупомянутой статьи, то получается, что « …в вопросе иранской ядерной программы, объективно угрожающей Израилю (курсив мой. – В. О.), США занимают непримиримую позицию. Несмотря на резолюцию СБ, Иран не отказывается от права на создание ядерной энергетики и на всех уровнях заявляет о мирном характере своего курса. И хотя доказательств обратного ни у кого нет, исключать вероятность военной компоненты ядерной программы нельзя» (курсив мой. – В. О.). Выделенные утверждения И. Мамедовой ничем не обоснованы и даже логически мало оправданы. В самом деле, как иранская мирная программа развития сети атомных электростанций может объективно угрожать… Израилю? Да, так утверждают, но, заметьте, далеко не все, в самом Израиле. Доказательств нет, но вот, кажется, нельзя исключать, что Иран «плохой» и делает тайно атомную бомбу, например, для использования против того же Израиля. Это просто лейтмотив западной антииранской пропаганды.

Военные аналитики, как в России, так и за рубежом, не без основания полагают, что западные спецслужбы прекрасно осведомлены о другой объективной реальности – в Иране ядерного оружия нет и в ближайшей перспективе не будет.

Если даже чисто теоретически предположить, что Иран будет стремиться к созданию ядерного оружия, то он это будет делать уж не с целью «уничтожения Израиля», а для обеспечения собственной безопасности. Общая тенденция противостояния глобализации диктата США показывает за последние десять лет всему миру, что ни одна страна не может чувствовать себя в безопасности, если не обладает потенциалом ядерного сдерживания. Действительно, чем в этом плане Иран априори хуже Пакистана, Израиля, Индии и других стран, уже обладающих ядерным оружием? Но нельзя закрывать глаза на тот факт, что Иран – активный сторонник нераспространения ядерного оружия и подписал соответствующий международный договор. И как можно себе реально представить Иран, наносящий ракетно-ядерный удар по Израилю, где живет палестинский народ, права и жизнь которого решительно защищают иранцы?

Трудно отрицать и другую реальность. За всю, вот уже почти десятилетнюю историю западного противодействия Ирану, включая попытки его изоляции на международной арене, санкции Совета Безопасности ООН и открытые военные угрозы, мир не получил никаких доказательств, что эта страна ведет разработки ядерного оружия. Все иранские объекты атомной энергетики находятся под полным контролем МАГАТЭ, и поэтому полностью исключены несанкционированные работы военного назначения.

Для здравомыслящих политиков и экспертов как на Западе, так и на Востоке совершенно ясны цели раздуваемой в США, других странах НАТО и в Израиле кампании вокруг так называемой военной, особенно «ядерной угрозы» Ирана: заставить его идти в русле проамериканской политики и сломить «строптивое стремление» Тегерана к независимости и лидерству в мусульманском мире.

Неоспоримо и то, что Иран сегодня довольно далеко ушел от экспансионистских лозунгов «исламской революции» и просто вынужден прибегать к воинственной риторике в отношении США и Израиля, которые угрожают нанести ракетно-бомбовые удары по ядерным и другим важнейшим иранским объектам. Тем не менее Тегеран проявляет стремление договориться с Западом и даже пойти на сближение с Вашингтоном, особенно после прихода новой американской администрации президента Барака Обамы.

Поставки вооружений в Иран полностью отвечают как коммерческим, так и военно-политическим интересам России. Со своей стороны, представители иранского оборонного ведомства подчеркивают, что российские предложения по своим ценам и качественным характеристикам практически идеально отвечают требованиям иранского рынка.

Наблюдатели и эксперты не обошли вниманием тот факт, что в программы визитов иранских военных в Россию, по их просьбе, устраивают посещение ряда российских оборонных и промышленных предприятий. Это расценивается как существенный шаг вперед в деле двустороннего военно-технического сотрудничества. Дело в том, что Россия готова поддержать программу иранского руководства по активному развитию собственной промышленности высоких технологий и отраслей оборонной индустрии. Это означает не только оживление военно-торговых связей, но и начало так называемого индустриального партнерства, когда стороны могут организовать производство отдельных видов российского вооружения и военной техники на иранских заводах, а в недалекой перспективе – создавать предприятия совместного военного производства.

Активные сторонники военно-политического сближения России и Ирана предупреждают, что промедление в активизации двустороннего военно-технического сотрудничества чревато риском возникновения «вакуума», который довольно быстро займут США и другие страны НАТО. Необходимо учитывать, что в деловых и даже в военно-политических кругах Ирана есть сторонники «быстрого и масштабного ирано-американского примирения». Для России и российского бизнеса это чревато потерей рынка и существенной экономической выгоды.

В этой связи напомним, что в первой половине 90-х годов Россия поставляла вооружение Ирану по контрактам, заключенным еще Советским Союзом. В 1995 году в рамках комиссии Гор-Черномырдин была достигнута договоренность о прекращении к 1999 году военных поставок Ирану. Взамен США выделили РФ квоты на запуск американских космических аппаратов (было запущено спутников на сумму около 2 миллиардов).

Продажа вооружения и военной техники в Иран возобновилась спустя пять лет – после того, как в ноябре 2000 г. Россия уведомила США о выходе из договоренности 1995 г. После этого в 2002-2005 гг. Тегеран получил 33 вертолета Ми-171, в 2003 г. – три штурмовика Су-25, в 2005 г. – три Ми-17В5.

В декабре 2005 г. Россия заключила с Ираном сделку на продажу 29 зенитных комплексов «Тор-Ml » (около 700 миллионов долларов). «Торы» были переданы Ирану в конце 2006 г. Вашингтон сдержанно прореагировал тогда на поставку Тегерану «Тор-Ml», поскольку дальность их действия ограничивалась 12 км при высоте поражения 6 км. Так что их целями могли стать крылатые ракеты и корректируемые авиабомбы, но не сами самолеты.

Переговоры о реализации ЗРК С-300ПМУ-1, начатые еще в 2004 году, возобновлены, и сроки их поставки будут уточнены в зависимости от конкретной военно-политической ситуации вокруг Ирана. Дальность действия системы С-300ПМУ-1 доходит до 300 км при высоте поражения 27 км. Их целями станут в первую очередь как раз самолеты противника – истребители и бомбардировщики.

Первоначально комплексы С-300ПМУ-1 планировалось использовать для ПВО столицы Ирана, а также для прикрытия четырех районов: промышленный центр страны Исфахан (второй по значению), главная военно-морская база в Бендер-Аббасе (Персидский залив), АЭС в Бушере, а также нефтяные терминалы в районах Абадан и Хорезмшехр.

В настоящее время в условиях военно-политического давления на Иран и открытых угроз со стороны США и их союзников, в первую очередь Израиля, нанести ракетные и бомбовые удары по важнейшим иранским объектам укрепление ПВО страны стало острейшей национальной задачей самообороны. За последние 10 лет Иран вложил дополнительные миллиарды долларов в строительство и развитие таких важных объектов своей инфраструктуры, как АЭС в Бушере, мощного газового месторождения Южный Парс, а также в нефтяную и энергетическую индустрию. Выведение их из строя означало бы полный подрыв экономики Ирана с практически необратимыми последствиями.

По нашей оценке, поставка таких средств ПВО Ирану, как С300ПМУ-1, уже серьезно помешает намерениям США и их союзникам провести любую силовую акцию в этом регионе. На совместных заседаниях российско-иранской межправительственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству неоднократно подчеркивалось, что укрепление обороноспособности Ирана «необходимо для сохранения баланса сил на Ближнем Востоке и в зоне Персидского залива». Это так называемая комплексная система безопасности, освоенная Рособоронэкспортом для поставок «под ключ». Этот щит призван существенно повысить возможности по противоздушной обороне таких стран, как Иран и Сирия.

Рекламируемая Вашингтоном «перезагрузка» доверия к Тегерану – это не только предлог для развития с ним военных и торговых связей со стороны США и стран Западной Европы. Аналитики опасаются, – как бы это не обернулось военно-политическим кризисом «передоверия». Ведь США откровенно и упрямо преследуют далеко идущие цели не только потеснить Россию во всей зоне «расширенного Ближнего Востока», но и создать мощный кулак военно-политического давления на Иран и другие страны региона.

Это не просто аналитический прогноз. Соединенные Штаты предпринимают самые активные меры для укрепления геостратегического плацдарма НАТО, который уже фактически создан командованием Североатлантического союза в «афганском подбрюшье» России и непосредственно у иранских границ. Не секрет, что Барак Обама утвердил инициативу Пентагона перебросить контингент выводимых из Ирака войск в 17 тысяч человек в Афганистан и довести общую численность группировки в этой стране в ближайшие 4 года

со 140 до 200 тыс. человек. Над «афганским синдромом» стоит задуматься не только в Тегеране, но и в Москве. Ведь именно Россия сотрудничает с США в борьбе против «подрывных и террористических сил» в Афганистане и открыла свои транспортные коридоры для переброски туда грузов Североатлантического союза.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.