5. Операция «Вайс», или Польский коллаборационизм

5. Операция «Вайс», или Польский коллаборационизм

Нападение на Польшу 1 сентября 1939 (Операция «Вайс» — «Белый») стало началом Второй мировой войны, а также государственного и правительственного коллаборационизма в беспрецедентном масштабе. Хотя вопрос о сотрудничестве с гитлеровской Германией неплохо освещен с научной точки зрения, многие формы коллаборационизма, особенно в Восточной Европе, до сих пор толком не исследованы. Также нет окончательного ответа на вопрос, почему бельгийцы, датчане, эстонцы, французы, греки, хорваты, латыши, литовцы, голландцы, норвежцы, поляки, румыны, русские, сербы, словаки, чехи, украинцы, венгры… сотрудничали с фашистскими оккупантами.

Ясным представляется лишь то, что вопреки всем национальным различиям существовала одна общая идеологическая установка: антикоммунизм и антисемитизм. К этому, естественно, добавлялись и специфические аспекты: желание втереться в доверие к новому начальству, приспособленчество и трусость, жажда обогащения, измена, месть и возмездие за мнимую или фактическую несправедливость. Вопрос о том, почему люди начинали сотрудничать с врагом, имеет так много нюансов, что невозможно ответить на него исчерпывающе.

Особым случаем в этом контексте были немецкие меньшинства, так называемые "фольксдойче" (этнические немцы, живущие вне Германии), которые были так или иначе включены в отношения коллаборационизма.

Перед нападением на Польшу среди "фольксдойче" были созданы подпольные организационные структуры, военизированная "Самооборона этнических немцев" (Volksdeutscher Selbstschutz). Эта "Самооборона" в рамках операции "Танненберг" присоединилась к айнзацкомандам СС, которые следовали за наступающим вермахтом и преследовали "все враждебные по отношению к Рейху и немцам элементы в тылу воюющих войск". Основной задачей операции "Танненберг" в этой фазе войны было уничтожение польских интеллектуалов и всех сил, которые подозревались в причастности к сопротивлению. При подготовке к операции "Вайс" Внешнеполитическим управлением (АPА) нацистской партии под руководством Альфреда Розенберга, Зарубежной организацией (A.O.) НСДАП под управлением гауляйтера Эрнста Вильгельма Боле и Центральным управлением по делам этнических немцев (Volksdeutsche Mittelstelle, VoMi) под руководством обергруппенфюрера СС Вернера Лоренца был создан специальный документ. Эта тайная розыскная книга содержала имена и адреса более 60 000 политически активных людей, профсоюзных активистов, интеллектуалов, офицеров и левых. Согласно инструкции, всех их следовало ликвидировать. Только в сентябре и октябре 1939 года айнзацкоманды СС и "Самооборона", игравшая роль вспомогательной полиции, убили свыше 20 000 поляков в ходе около 800 массовых казней.

В начале ноября 1939 года Польша была разделена. Образовались так называемые райхсгау (имперские области) — Данциг — Западная Пруссия, Восточная Верхняя Силезия, Вартеланд и административный округ Цихенау, непосредственно присоединенные к Германскому рейху. Оставшиеся территории были переданы под немецкое управление как Генерал-губернаторство. Оно состояло из округов Краков, Люблин, Радом и Варшава.

Подразделениями "Самообороны" в Данциге — Западной Пруссии командовал Людольф-Герман фон Альвенслебен (фамилию его пишут также как Альфенслебен, 1901–1970).

Альвенслебен с 1929 года состоял в НСДАП и зарекомендовал себя в "битвах" с коммунистами. Он был одним из организаторов "Айслебенского кровавого воскресенья" в феврале 1933 года, когда было убито несколько коммунистов и ранено более двадцати. С 1934 года он состоял в СС, где сделал карьеру: в 1936 году штандартенфюрер, в 1938 году первый адъютант рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. С сентября по ноябрь 1939 года фон Альвенслебен командовал подчинявшейся СС "Самообороной" в Данциге-Западной Пруссии. В результате массовых казней и изгнания польских граждан, эта область была превращена в "свободную от поляков". "Такая работа, рейхсфюрер, как Вы можете себе представить, приносит огромную радость", — сообщал Альвенслебен своему шефу.

С конца 1941 года Альвенслебен служил в Украине, в Крыму и на Северном Кавказе, в штабе высшего руководителя СС и полиции в Генерал-губернаторстве в Кракове и в центральном бюро Главного управления имперской безопасности. Повсюду за ним тянулся кровавый след. Он принимал участие в массовых расстрелах гражданского населения, евреев и советских военнопленных.

Как группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции в феврале 1944 года он стал высшим руководителем СС и полиции (HSSPF) в Дрездене. В конце войны скрылся на Западе и в апреле 1945 года был арестован британской армией. В конце 1945 года сбежал из лагеря военнопленных около Гамбурга, и в 1946 году ускользнул с семьей по "крысиному ходу" (канал эвакуации нацистов) в Аргентину, где умер в 1970 году.

В ноябре 1939 года Генрих Гиммлер назначил на пост HSSPF австрийца Одило Глобочника (1904–1945). Ему же доверили руководство местной немецкой "Самообороной". Глобочник, состоявший с 1933 года в НСДАП, а с 1934 года в СС, играл доминирующую роль в "Аншлюсе", присоединении Австрии к Германии. С 1936 года он был связным австрийской НСДАП у Гитлера. Беспощадно действовал против гражданского населения. В "Акции АБ" (Ausserordentliche Befriedungsaktion, "Чрезвычайная акция умиротворения"), в ходе которой были уничтожены представители польской элиты, он использовал "Самооборону". Даже генерал-губернатор Ганс Франк (повешенный в 1946 году в Нюрнберге как главный военный преступник) называл отряды Глобочника "бандой убийц".

Глобочник был одним из виновников "Акции Райнхард", систематического уничтожения евреев в Генерал-губернаторстве, причем он и сам разбогател за счет имущества убитых и депортированных евреев. С конца 1943 года в должности HSSPF на Адриатическом побережье он отвечал за депортацию евреев в Освенцим, а после окончания войны был задержан англичанами в конце мая 1945 года и препровожден в особый лагерь вблизи от Триеста (Италия). Там он покончил с собой, раскусив спрятанную во рту ампулу с цианистым калием.

В ходе образования Генерал-губернаторства Ганс Франк отдал приказ о формировании новых полицейских подразделений из бывших членов польской полиции. В декабре 1939 года возникла "Синяя полиция", названная так по цвету ее формы. Она исполняла как функции казарменной (военизированной) полиции, так и работала на полицейских участках. Кроме того, она действовала в роли вспомогательной полиции на тех или иных заданиях, чаще всего розыскных. Участвовала "Синяя полиция" и в беспорядочных облавах на людей, которых потом угоняли на принудительные работы. В конце 1939 года формирование насчитывало более десяти тысяч человек.

Особенно коварную форму коллаборационизма практиковали т. н. "шмальцовники" ("Szmalcowniki"). Это слово связано с такими значениями, как "взять жирную добычу", "отобрать последнюю рубашку" или "резать кошельки и карманы". Так называли поляков, которые выслеживали спрятавшихся евреев, шантажом вымогали у них последние деньги и ценности, а потом выдавали этих людей немцам и снова получали вознаграждение. Армин Херцог так писал об этом в автобиографии: "Многие поляки охотились на евреев, которые решались на то, чтобы проникнуть в арийский мир (вне гетто. — Х.В.). Сначала они шантажировали их, и после того, как получали у них все, выдавали их гестапо. В этой коварной двойной игре они получали вознаграждение еще и за выдачу еврея".

В "Энциклопедии Холокоста" написано: "Основная причина того, что лишь немногим евреям удалось продержаться в подполье, состояла в растущем числе поляков, выдававших евреев немцам из корыстолюбия или по другим причинам. Кроме тех, кто позже был признан Праведником мира, и кто помогал евреям из гуманных мотивов, было много поляков, которые требовали плату за свою помощь".

Опаснее всего были действовавшие в составе банд "шмальцовники", которые были выходцами из лагеря радикальных националистов и появились еще в межвоенное время как банды польских националистических и антисемитских громил фашистской ориентации. Из научных исследований можно сделать вывод, что к "шмальцовникам" принадлежали более 20 000 поляков.

27 января 2010 года, в день памяти жертв национал-социализма (в этот день в январе 1945 года Красная армия освободила Освенцим от немецких фашистов), польский историк еврейского происхождения Феликс Тых, переживший Холокост, выступил перед Бундестагом. С откровенностью, которую мало кто считал возможной, он заклеймил не только соучастие некогда оккупированных немцами или союзных Германии стран в уничтожении евреев, но так же беспощадно разоблачил преступления поляков, будь то охота на своих еврейских сограждан и выдача их немецким оккупантам или убийства, совершавшиеся самостоятельно. Тем самым Тых поставил под сомнение роль Польши как жертвы, представленную официальной стороной.

В последние годы участие поляков в уничтожении евреев снова подверглось предметному обсуждению ученых. Значительную роль в этом сыграл польско-американский социолог Ян Томаш Гросс. В октябре 2010 года в Принстонском университете состоялась конференция, в ходе которой был сделан вывод, что виновником индустриального уничтожения евреев был гитлеровский Рейх, и ссылка на его помощников ни в коем случае не ставит этот тезис под сомнение. Но о соучастии многих поляков в Холокосте следует говорить, и это ни в коем случае не является "клеветой на поляков", как считали официальные польские представители. Естественно, Гросс своими статьями и книгами, такими как "Соседи" или "Страх", задел болезненный нерв поляков. Гросс описал, как польское население наживалось на собственности 3,5 миллионов евреев в Польше, и назвал этот грабеж "Золотым урожаем". Гросс отобразил также события в Едвабне, где в 1941 году было убито около 1600 евреев, и впоследствии в окрестностях этого городка произошло еще более тридцати погромов.

Из-за вышедшей в 2006 году книги "Die Angst" ("Страх") в Польше Гроссу угрожал судебный процесс. В польском уголовном кодексе есть статья против "клеветы на польскую нацию". Но поскольку история получила международную известность, процесс против Гросса был прекращен.

Пока трудно оценить, в какой мере эта новая историческая оценка несомненного факта коллаборационизма со стороны части польского населения приведет к переоценке польской истории или даже политики.

Все-таки западногерманскому обществу понадобилось более пятидесяти лет, чтобы признаться себе в том, что не было никакого "чистого", изолированного от всего остального общества вермахта. Военные преступления совершали не только СС и другие нацистские организации, запрещенные позже в Нюрнберге: вермахт был также повинен во многих преступлениях.

Еще одно замечание о Едвабне, расположенном на северо-востоке Польши. На основе немецко-советского договора 1939 года этот маленький городок перешел к Советскому Союзу. (Местечко, впервые упомянутое в 1455 году, с принадлежало 1795 Пруссии, с 1807 Варшавскому герцогству, в 1815 году перешло к контролируемому Россией Царству Польскому, в 1919 снова стало польским, в 1939 советским, в 1941 снова немецким, в 1945 опять польским…)

После нападения гитлеровской Германии на Советский Союз в 1941 году, поляки приветствовали как освободителя немецкий вермахт, вступающий в прежние польские области. И поскольку евреи якобы получили наибольшую выгоду от "советизации" за прошедшие полтора года и сочувствовали Советам, поляки посчитали своим долгом "отомстить" им. 10 июля 1941 года еврейское население Едвабне — женщин, мужчин, детей и стариков — согнали на рыночную площадь. Зачинщиком и организатором акции был католический священник и открытый антисемит Эдвард Орловский. Эту облаву сопровождали жестокие эксцессы: евреев убивали топорами, били дубинками, женщин насиловали. Выживших согнали в амбар за околицей городка и сожгли. Немецкие солдаты лишь наблюдали за происходящим. Затем дома евреев были разграблены и заняты поляками. При этом погроме погибли, вероятно, от 300 до 400 человек.

После войны ответственность за эту бойню была возложена на немецкую оккупационную власть. В Едвабне в 1960 году поставили обелиск, на котором было написано: "Это место мученичества еврейского населения. 10 июля 1941 гитлеровское гестапо и полиция заживо сожгли здесь 1600 человек".

Хотя в мае 1949 года состоялся процесс против 22 жителей Едвабне, виновных в этом преступлении, и 15 из них были приговорены к тюремному заключению, 11 лет спустя в Польше сделали вид, будто поляки здесь ни при чем. Лишь в 2001 году, после того, как появилась книга Гросса "Соседи. Убийство евреев в Едвабне", Институт национальной памяти в Польше увидел в этом повод для проведения собственного исследования. В целом оно подтвердило версию Гросса. По случаю шестидесятой годовщины бойни в Едвабне в этом городке прошло траурное мероприятие. Польский президент Александр Квасневский попросил прощения от имени поляков, испытывающих муки совести из-за этого преступления. Квасневский избегал говорить от имени всех поляков, так как некоторые католически и националистически настроенные круги усиленно сопротивляются признанию этой исторической правды. Коллаборационизм и антисемитизм — по-прежнему запретные темы в Польше.

Католический священник в Едвабне приказал во время памятного мероприятия в 2001 году звонить в церковные колокола, но большинство жителей бойкотировало эту акцию. Был поставлен новый обелиск, украшенный надписью: "В память о евреях из Едвабне и окрестностей, мужчинах, женщинах и детях, которые жили здесь и были сожжены заживо на этом месте". Хотя здесь нет ни слова о преступниках, памятник неоднократно повреждали и обмазывали краской.

Едвабне был не единственным местом, где происходили подобные погромы, как в тот период, так и позже. Вот что пишет немецкий историк Франциска Брудер: "В Восточной Польше ожесточение общества, расизм и антисемитизм выразились в ряде убийств и погромов. Многих евреев, которые возвращались домой из Советского Союза и из своих убежищ, убивали банды уголовников или польское националистическое подполье. Еврейские погромы произошли, в частности, 11 августа 1945 года в Кракове и 4 июля 1946 года в Кельце".

Единственным коллаборационистом в Польше, названным по имени, является Иго (Юлиан) Сым (1896–1941), австрийско-польский актер театра и кино. Сым служил во время Первой мировой войны в австро-венгерской армии, а затем, до 1921 года, в польской армии, которую оставил в звании поручика (старшего лейтенанта). С 1925 года он был актером в Варшаве, сыграл приблизительно в пятидесяти немых и звуковых фильмах. После вступления вермахта Сым сразу начал сотрудничать с немецкими оккупантами и стал директором нового немецкоязычного театра в Варшаве. Сотрудничество Сыма с Гестапо было настолько очевидным, что польское Сопротивление приговорило его к смерти, и группа из трех подпольщиков застрелила его в марте 1941 года в собственной квартире.

После крушения социалистической системы в Польше произошла радикальная переориентация общества под знаком антикоммунизма, а также антисемитизма. За все плохое, что пришлось пережить полякам в прошлом, ответственность возложили на Россию. В Польше, где очень большую роль играет католицизм, страх перед "русскими" прочно укоренился на протяжении уже двух столетий. Мистически-религиозная догма формулируется таким образом: "Русские лишают нас души, а немцы жизни. Лучше потерять жизнь, чем душу!"

На русских возлагают ответственность также за неудачу Варшавского восстания в конце лета — начале осени 1944 года. Сталин якобы запретил маршалу Рокоссовскому продолжать наступление его войск на польскую столицу. При этом исторически доказаны действительные причины неудачи восстания. Советское правительство сожалело, что его не проинформировали заблаговременно. 16 августа 1944 года оно с сожалением сообщило западным державам, что "акция в Варшаве представляет собой непродуманную, ужасную авантюру, которая стоит населению больших жертв. Этого можно было бы избежать, если бы советское командование было проинформировано до начала Варшавской акции, и поляки поддерживали бы с ним связь". Этого не произошло, так как польское эмигрантское правительство в Лондоне, а также командование "Армии Крайовой" (AK), польской Отечественной армии, руководствовались собственным антикоммунизмом и антисоветизмом. И все же Красная армия пыталась прийти на помощь сражающимся полякам. В первой половине августа 2-я гвардейская танковая армия Первого Белорусского фронта двинулась на Варшаву и потеряла при этом примерно 500 танков, а при контрударе немецкого четвертого танкового корпуса СС число исправных танков уменьшилось уже до 236.

В конце августа Красная армия вынуждена была перейти к обороне — только в августе и в сентябре, т. е. в течение 63 дней восстания, она потеряла почти 170 тысяч человек. Но и позже она пыталась помогать повстанцам, по меньшей мере, с воздуха. Советские летчики только с 14 сентября по 1 октября 1944 года совершили для Армии Крайовой 2243 вылета и сбросили полякам 156 минометов, 505 противотанковых ружей, 2667 единиц стрелкового оружия, 41780 гранат, три миллиона патронов, 113 тонн продуктов и 500 килограммов медикаментов. Как стало известно позже, авторитетные лица из руководства Армии Крайовой отказались сотрудничать с Красной армией. В появившейся в 1965 году "Истории Великой Отечественной войны" сообщалось, что поляки отказались сражаться на плацдармах у Вислы вместе с советскими частями.

Как бы то ни было, серьезные польские историки отмечают, что факт однозначного приказа войскам Рокоссовского об остановке "до сих пор не подтвержден", и это ставит под вопрос тезис об умышленном отказе русских оказывать помощь полякам.

Тем не менее, в Польше по-прежнему придерживаются мифа об Армии Крайовой и прославляют ее. При критическом рассмотрении это кажется ошибкой, ведь деятельность Армии Крайовой включала в себя и коллаборационизм с немецкими оккупационными властями.

Коллаборационизм руководящих кругов национально-консервативного подполья и представителей польского эмигрантского правительства в стране основывался на тактически-стратегических соображениях. В большинстве своем эта руководящая элита, в отличие от тех организаций Сопротивления, где доминировали коммунисты, была открытым противником Советского Союза. После нападения на СССР эти круги задумались о новой стратегии, которая развивалась в направлении "теории двух врагов". Они исходили из того, что поражение немцев вовсе не означало бы автоматически победу национально-консервативной Польши. Итак, нужно было заключить союз с оккупировавшим Польшу немецким врагом против Советского Союза. В конце 1942 года прошли соответствующие консультации с немецкой стороной.

Немецкая сторона приводила аргументы сходного толка. Советский большевизм — это смертельный враг как Польши, так и Германии. Потому необходимо вместе бороться против большевизма. Это означало, что вооруженное национально-консервативное подполье чем дальше, тем больше боролось против прокоммунистического и просоветского подполья — и боролось немецким оружием.

Видимый результат немецко-польских соглашений состоял в том, что польская сторона должна была не позволить Армии генерала Андерса бороться против немецкого вермахта. Эта польская армия была сформирована на основании польско-советского договора в июле 1941 года на советской территории и по инициативе британского правительства — из интернированных в Советском Союзе польских солдат и офицеров. Ее назвали по имени командующего, генерала Владислава Андерса. Армия Андерса должна была сражаться вместе с Красной армией против нацистского вермахта.

Однако этого не произошло.

По приказу польского эмигрантского правительства и при поддержке британского правительства в августе 1942 года около 75 000 солдат и офицеров и около 40 000 членов их семей покинули Советский Союз в направлении Ирана, откуда их по морю доставили в Италию. Тем самым вопрос был исчерпан.

Контакты и соглашения между локальными немецкими учреждениями и Армией Крайовой имели место в различных областях Польши, однако самыми важными были переговоры между уполномоченными представителями АК и представителями немецкого абвера, которые с конца 1942 года проходили в литовском Вильно (Вильнюсе). С немецкой стороны переговоры вел подполковник Юлиус Кристианзен, с начала лета 1942 года — шеф управления абвера в Вильно, польскую сторону представлял генерал Александр Кжыжановский, который командовал Армией Крайовой в районе Вильно. В последовавшем за этим немецко-польском сближении активную роль играли гражданские административные органы, а также полиция, СС и областной комиссар вермахта. Действия поляков были согласованы с командиром AK, генералом Тадеушем Коморовским, псевдоним Бур (1895–1966).

В ходе нескольких бесед стороны предъявляли друг другу определенные требования, естественно, не политические. Было достигнуто согласие относительно освобождения арестованных подпольных борцов AK и великодушной поддержки Отечественной армии ручным огнестрельным оружием, боеприпасами и ручными гранатами, а также радиостанциями. Поляки передали немцам список с именами коммунистов и им сочувствующих, а также командиров партизанских отрядов, составленный разведкой АК. Армия Крайова пообещала прекратить атаки на вермахт, на немецкие учреждения и принять участие в "очистке" указанных районов от "коммунистических банд".

Естественно, это соглашение было временным, взаимное недоверие сохранялось. Но по итогам договора была ликвидирована часть просоветского коммунистического партизанского движения как потенциального противника немцев, и немецкая сторона могла отныне использовать военные силы, которые занимались "борьбой с бандитами", в другом месте.

У этого немецко-польского союза был также и политический компонент: советское недоверие по отношению к полякам усиливалось. И по праву! Леопольд Окулицкий (1898–1946), начальник штаба Армии Андерса, боровшейся теперь на стороне западных союзников в Италии, был весной 1944 года вызван в Лондон и получил там от польского эмигрантского правительства приказ создать в Польше "секретный штаб", который должен был начать действовать уже после изгнания немецких оккупантов.

Подполковник Юлиус Кристианзен, который еще в Вильно вел переговоры с AK, после неудачи Варшавского восстания в октябре 1944 года вел также переговоры о капитуляции с Армией Крайовой. Польскую сторону возглавлял заместитель начальника разведки AK Богуславский.

Кристианзен попал в 1945 году в "Курляндском котле" в советский плен и вскоре умер.

Генерал Александр Кржыжановский, общавшийся с Кристианзеном в Вильно, был, наряду с некоторыми другими офицерами, арестован передовым отрядом Второго Прибалтийского фронта в июле 1944 года. В 1948 году его передали Польше, в 1951 году он умер в польской тюрьме.

Таким образом, исчезли важные свидетели коллаборационизма.

Леопольд Окулицкий после поражения Варшавского восстания и официального роспуска Армии Крайовой 19 января 1945 года создал "резервный штаб" в глубоком тылу Красной армии и союзных ей 1-й и 2-й польских армий.

Они подвергли страну террору и насилию. В мае 1945 года самая крупная часть "резервного штаба" Окулицкого была разоблачена и арестована. Окулицкий предстал перед судом в Москве и был приговорен к десяти годам лишения свободы. Он умер в 1946 году в военной тюрьме.

До сих пор не было ни одной советской и российской публикации о сотрудничестве Армии Крайовой с немцами. До 1990 Польша не хотела ссориться с союзником, позднее нельзя было омрачать и без того напряженные отношения. Этот вопрос до сих пор считается, если воспользоваться выражением военных, заминированной территорией.

Между тем, начавшееся в Польше сотрудничество польской Отечественной армии и немецких оккупантов продолжилось в виде вооруженной борьбы против Советского Союза уже в послевоенное время. Боясь распространения большевизма, Запад поддерживал вооруженные банды, которые преимущественно формировались из распущенной в январе 1945 года AK. Самая большая террористическая организация — "Свобода и независимость" (Wolno?? i Niezawis?o??, WIN) — считала себя непосредственной преемницей AK. Она не только вела жестокую братоубийственную войну, но также совершала крупномасштабные террористические акты и диверсии против Красной армии и союзных с ней польских войск. WIN разрушала мосты, повреждала рельсовые пути, взрывала воинские эшелоны, нападала на военные объекты и на гражданские административные учреждения, грабила склады. Во время теракта 28 марта 1947 года в Восточной Польше погиб генерал Кароль Сверчевский, заместитель министра обороны Польской Республики.

Эта гражданская война за "Железным занавесом", которая велась под контролем США и Великобритании, с участием Швеции и при поддержке западногерманской Организации Гелена, унесла с 1945 до начала 1950-х годов несколько десятков тысяч жизней.

Такого же рода подпольная борьба, порожденная коллаборационизмом с немецкими фашистами, происходила и в Прибалтике, где ее вели "лесные братья", а также в Западной Украине — усилиями ОУН-УПА.

Незадолго до того, как Красная армия вступила в Польшу, командование немецкой Группы армий "Центр" попыталось в ноябре 1944 года создать дивизию польских добровольцев "Белый орел" численностью около 12 000. В журнале боевых действий Группы армий причина ее создания объяснялась так: "Немецкий вермахт ведет решительную борьбу для защиты Европы от большевизма. Любой честный помощник в этой бескомпромиссной борьбе — желанный соратник вермахта". Эту вербовочную акцию нацистов поддержали некоторые польские националисты, такие, как Владислав Студницкий (1867–1953).

Однако, до декабря 1944 года завербовалось всего лишь около пятисот добровольцев. Количество коллаборационистов в этот период резко убавилось.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.