Улыбающийся город Ханой

Улыбающийся город Ханой

Ханой – очень приветливый город. Как мать дарит своему ребенку улыбку с первых мгновений его жизни, так и Ханой всегда улыбается людям. Со стен пагод улыбаются Будды в розовом ореоле, лотосы в озерах, хризантемы, гладиолусы, пионы – все это тоже многоцветье улыбок и доброты ханойской земли. Приветливо покачивают кронами кокосовые пальмы, да и сами дома как будто излучают свет и тепло. Простые и уютные, они лишены архитектурных капризов и восточной чопорности, зато в каждое лепное украшение на крыше вьетнамские зодчие стремились вложить только один смысл – радушие и гостеприимство. Каменные хвосты драконов на крышах домов – символ мира и спокойствия его жителей, ведь издавна дракон – повелитель вод – наделен великими добродетелями. Он верно служил людям и всегда защищал их, да и сам Ханой несколько столетий назад назывался «Тханглонгом» – «Городом взлетающего дракона».

Много воды утекло в Красной реке с тех пор, как на ее берегах появился Тханглонг. В IX веке китайский правитель Гао Бянь заложил здесь храм, который сейчас охраняется государством как памятник старины. Через 200 лет вьетнамский император Ли Тхай Хо начал возводить город, но на болотистой почве городские стены рушились. Старинное предание рассказывает, что

однажды во сне император увидел белого коня, который выходил из храма. Конь проскакал вокруг нескольких деревень и снова удалился в храм. Сохранив в памяти участок, обозначенный следами конских копыт, император приказал на этой территории возвести стену, которая оказалась весьма прочной. Храм с тех пор стал называться «Бать Ма» – «Белая лошадь».

Первоначальное название должно было принести городу быстрый расцвет и счастье, однако ему выпал нелегкий жребий: не раз за свою многовековую историю город подвергался разрушениям. Особенно сильно Тханглонг пострадал в XIII веке от трехкратного нашествия захватчиков, вторгшихся с севера, но в конечном итоге непрошеные завоеватели получили достойный отпор. По сей день люди приходят в «Храм двух сестер», чтобы почтить память отважных женщин из рода Чынг, которые, как гласит древнее предание, подняли восстание против завоевателей. Храм построен в стиле китайской пагоды и раньше был украшен золотыми статуэтками Будды, но впоследствии они исчезли. На темных стенах храма сохранились лишь великолепные барельефы, изображающие разъяренного тигра, возносящегося к небу дракона, аиста с цветами лотоса в клюве и слона, попирающего ногами змею.

Местом паломничества в Ханое является и квартал Донгда с его знаменитыми Баньяновыми холмами, которые, по преданию, возникли на том месте, где в 1789 году была разбита 200-тысячная китайская армия.

Тханглонг начинался с крепости, история которой насчитывает уже больше 1000 лет. Сейчас от крепости сохранились лишь остатки Северных ворот, в каменной стене можно видеть глубокую, почерневшую от времени выбоину – след от ядра, выпущенного французской артиллерией в апреле 1872 года. С тех пор улицу, примыкающую к старой крепости, называют «улицей Раненого сердца».

Недалеко от крепости, в самом центре Ханоя, раскинулось «Озеро возвращенного меча». Оно почти правильной формы, вода в нем изумительного голубого цвета и такая прозрачная, что с берега видно, как по дну ползают большие черные черепахи. Озеро образовалось на месте старого русла Красной реки, которая нынче течет несколько севернее. Посреди озера стоит башенка, которая называется «Храмом черепахи» и с которой связана одна старинная легенда, где исторические факты столь тесно переплелись с поэтическим вымыслом, что разделить их уже невозможно.

Эти события произошли в те времена, когда феодалы китайской династии Мин вторглись в земли Вьетнама с севера. Народ под предводительством рыбака Ле Лоя поднял восстание, но китайцы были лучше вооружены, и вьетнамское войско терпело поражения.

Когда крестьянская армия отошла в горы и встала на отдых, в один из вечеров в лагерь пробрался бедно одетый вьетнамец. Его отвели к шатру, где вокруг Ле Лоя собрались военачальники, одолеваемые тревожными думами.

– Ле Лой, – сказал бедняк. – Я – простой рыбак и каждый день ловлю рыбу на своем озере. А вчера сеть зацепила что-то тяжелое, и я еле-еле подтянул ее к лодке. Потом на поверхность озера сплыла огромная черепаха, которая держала в зубах меч. Вот он, этот меч! Сокрушай им, Ле Лой, врагов нашей земли! – Рыбак вытащил из лохмотьев молнией сверкнувший меч и с поклоном вручил его вождю.

Ле Лой разбил полчища китайских захватчиков, прогнал их с вьетнамской земли и стал правителем страны. В честь великой победы он устроил праздник на том озере, где жила черепаха. В синих и желтых лодках Ле Лой и его приближенные выплыли на середину озера, и вдруг перед носом лодки правителя появилась старая черепаха и сказала:

– Тебе, Ле Лой, был послан меч, чтобы разгромить врага. Твой долг выполнен, ты победил. Меч этот страшен только захватчикам, и теперь верни его мне.

Меч описал над водой полукруг, черепаха схватила его в пасть и погрузилась в воду.

В честь легендарного рыбака-императора на середине «Озера возвращенного меча» воздвигнута нефритовая пагода Гок Сон, к которой с берега перекинут легкий изогнутый мостик. Недалеко от пагоды и возвышается над водой изящный «Храм черепахи», а вместе эти сооружения являются замечательными памятниками старинного вьетнамского зодчества, хотя в их архитектурных формах чувствуется и влияние Китая.

Свое нынешнее название – Ханой – город получил в 1839 году, и означает оно «город между рек». Собственно сам Ханой – это «внутренний город», где на сравнительно небольшой территории живет около 1 000 000 человек. Лабиринт тесных улиц делового Ханоя начинается у северного берега «Озера возвращенного меча». Это самый густонаселенный район города: здесь на каждый квадратный километр, застроенный домами не выше трех этажей, приходится 20–30 тысяч человек.

Сеть улиц «императорского города» окончательно сложилась к началу ХХ века, но многие дома были построены еще раньше – на месте бамбуковых и соломенных хижин. Феодальные правители Вьетнама запрещали незнатным людям строить дома, которые хотя бы отдаленно напоминали здания «императорского города». Закон императора Зя Лонга так и предписывал: «Дома простых людей не могут иметь два этажа или двухъярусные крыши; их нельзя красить разными красками или рельефно украшать».

Новые черты в облике Ханоя появились в конце XIX века, когда французы захватили город и разрушили императорские дворцы, а на месте старинных пагод построили здания почты и телеграфа. С приходом колонизаторов в Ханое резко выделились «европейская» и «туземная» части. Состоятельные ремесленники и торговцы перестали обращать внимание на прежние императорские предписания и стали строить по-новому. На широких, выложенных каменными плитами улицах «европейского города» один за другим вырастали фешенебельные особняки и роскошные отели, богатые магазины и другие здания; здесь разбивали тенистые парки и зеленые скверы… Ханой тогда стал резко расти вверх, места в городе не прибавилось, и жизненное пространство приходилось расширять только так.

Нижние этажи зданий оставались прежними, зато надстройки над ними стали воплощать самую буйную фантазию зодчих-самоучек и хозяев-заказчиков. Миниатюрные балкончики, на разной высоте площадки под навесом, с перилами и ограждениями, лепные орнаменты… Например, в Парусном ряду до сих пор стоит дом, который отличается весьма замысловатой архитектурой. Дом этот называется Ты Зыонг – «дом мясников»: его действительно построили мясники, переселившиеся из провинции в Ханой. Карнизы этого дома украшены тонкой лепкой, изображающей целые сюжеты, где многочисленные керамические фигуры облиты глазурью темно-зеленых оттенков…

«Туземная» часть Ханоя, где кривые улочки были настолько узки, что по ним с трудом могла проехать одна повозка, становилась все мрачнее и грязнее. Это был район опиумных курилен и винных лавок, хотя до французского владычества вьетнамцы не знали даже вкуса алкогольных напитков. На границе между «европейской» и «туземной» частями французы выстроили тюрьму Ша-Тьен.

В 1940 году французов сменили японские завоеватели, которые тоже мало заботились о благоустройстве Ханоя. Только с сентября 1945 года, когда страна обрела независимость, вьетнамцы стали украшать и благоустраивать свою столицу, бережно сохраняя ее исторические памятники. Многие улицы города до сих пор имеют средневековые названия: улица Дорожных корзин, улица Бумажных изделий, улица Жареной рыбы и т. д.

Улица Кхамтхиен издавна считалась улицей звездочетов, писателей и ученых. Во время декабрьских налетов 1972 года она пострадала больше других, но уже в первые мирные месяцы стала восстанавливаться и преображаться. Бережно сохраняя ее древнюю архитектуру, рабочие-каменщики искусно заделывали кирпичом пробоины в стенах домов. Конечно, восстановить весь квартал в том виде, как он существовал много веков назад, невозможно. И тогда ханойцы решили засыпать воронки, проложить здесь широкий проспект, а по обе его стороны разбить аллеи, которые приведут к «Памятнику погибшим на улице Кхамтхиен».

Достопримечательностью вьетнамской столицы является и «Храм литературы», посвященный Конфуцию. В нем несколько двориков, заросших сейчас густой травой, в которой прячутся небольшие пруды, когда-то служившие бассейнами для купания, а теперь затянутые тиной. Узкая дорожка, выложенная каменными плитами, ведет из одного дворика в другой.

Все в «Храме литературы» скрывается в тени широколистых банановых и огромных манговых деревьев, как утверждают, ровесников самого храма. Некоторые из деревьев уже умерли и стоят, лишенные коры и листьев, как высохшие от времени скелеты великанов. В глубине двориков пахнет свежим сеном, тиной и дымком от ароматических свечей, день и ночь горящих в храме. Внутри храмового здания темно и прохладно, трепетный свет тонких свечей падает на большое бронзовое изваяние Будды. Перед Буддой стоит столик из сандалового дерева с чашечками для риса и вазами для фруктов. Неподалеку бронзовый аист (символ счастья и спокойствия), стоя на черепахе (символе бессмертия), держит в клюве цветок лотоса. Здесь же висят медный гонг и два меча, охраняющие храм от злых духов.

С XI века в храмовых двориках воспитывалась духовная элита Вьетнама. Вокруг Храма каменные черепахи поддерживают 84 плиты с именами победителей в конкурсных экзаменах на высшую ученую степень и литературных состязаниях, которые проводились здесь со времен основания Храма и вплоть до захвата Вьетнама Францией. Перед плитами установлена высокая изящная башня, служившая в свое время кафедрой: с нее ученые через бамбуковый рупор произносили речи, поэты читали стихи, экзаменующиеся отвечали на вопросы ученого совета…

В Ханое рядом с каждым, даже совсем не большим озерком можно встретить храм или пагоду. Символом города считается «Пагода на одной колонне», возведенная в 1049 году. Легенда рассказывает, что как-то король Ле Тхань Тонг увидел во сне спускавшуюся с гор богиню Гуаньинь. Наутро король приказал возвести в ее честь пагоду, которая сейчас расположилась неподалеку от площади Бядинь. Деревянное сооружение, поднявшись посреди небольшого водоема, приобрело форму лотоса, а внутри пагоды находилось скульптурное изображение богини. Весь ансамбль выражал мысль, что лотос всегда остается чистым среди моря скорби…

За последние десятилетия Ханой, конечно же, сильно изменился. В 1970-х годах вьетнамские и советские архитекторы разработали совместный проект реконструкции и строительства столицы, который предусматривал создание второго города с сохранением «старого Ханоя». Географическим центром города должна стать площадь Бядинь, на которой находится мавзолей Хо Ши Мина. Ханой заботится о мавзолее: полы здесь всегда устланы коврами, парадные комнаты сияют чистотой, курится дым благовонных палочек. В полном порядке содержится и Музей Хо Ши Мина, в витринах которого выставлены «макеты мечтаний» вьетнамского лидера о городе будущего: высотные дома в районе Западного озера – сдержанные, чистейших архитектурных пропорций сооружения в стиле Ле Корбюзье.

Но и живя в столице, ханойцы во многом сохранили черты сельского быта. Например, между пятиэтажными корпусами новостроек нередко можно увидеть огороды, подсобные хозяйства имеют многие предприятия, учреждения и учебные заведения. А в некоторых центральных кварталах города утро начинается с переклички петухов.

Сегодняшний Ханой с его почти тысячелетней историей, в сравнении с ярким и живым городом Хошимином, представляется скорее мудрым и медлительным, как старая черепаха. Как старик, трясущийся над старыми семейными реликвиями, Ханой отвергает всякие критические замечания по поводу заплесневевших фасадов своих домов, полуосыпавшихся черепичных крыш и позеленевших ставней «старого города» с его темными пещерками-жилищами и глухими внутренними двориками. Ханой дорожит и прогнувшимися балконами с потрескавшимися колоннами, и ржавыми коваными решетками…

Каждая столица мира своеобразна не только своей историей и архитектурными традициями: помимо них, любому городу присущи свои собственные, особенные звуки. Ханойские улицы с раннего утра наполняются глуховатым шуршанием тысяч велосипедных шин. Нескончаемым потоком рабочие и студенты, школьники и служащие, молодежь и пожилые люди катят на своих велосипедах на заводы и фабрики, в мастерские и учреждения, школы и другие учебные заведения. Они заполняют все улицы и площади города, и приезжему кажется невероятной способность ханойцев не только избегать столкновения, а и двигаться слаженно друг с другом. Но, присмотревшись, нетрудно заметить, что порядок в этом движении обеспечивается единым ритмом – ритмом мирной, спокойной жизни.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.