Добро и зло по-русски

Добро и зло по-русски

Отличительная черта нашего времени – наглое и упорное смешение представлений о добре и зле, когда человек, творя преступления, не отдает себе отчета, что совершает зло. Но различать добро и зло свойственно любому человеку. Понимание «что такое хорошо и что такое плохо» национально обусловлено.

Древние корни слов добро и зло в русском языке изначально несут в себе понятия хорошего и плохого. Причем добро и зло существуют в постоянном сопоставлении друг с другом, они – основная шкала оценок всего, с чем сталкивается человек в течение жизни. Поэтому отговорки, что кто-то что-то не понимает, творя зло, – притворство и негодяйство.

В той же системе координат пребывает множество пар слов, соотносясь одно – с добром, другое – со злом, таковы: право и лево, верх и низ, прямо и криво, перед и зад, свет и тьма, белый и черный. По тому, как в русском языке эти слова распределяются в категориях добра и зла, мы можем судить о представлениях нашего народа, что он считает добрым, а что ненавидит и презирает как безусловное зло.

Итак, понятия добра и зла есть исходные установки, заданные нашим родным языком. В той же системе координат размещены противопоставленные друг другу пары слов, которые отражают представления народа о том, что для него в жизни хорошо, а что плохо. Таковы прежде всего слова правый и левый. Разумеется, они обозначают конкретно правую и левую стороны при ориентации человека, правую и левую руки и части его тела. Но одновременно они хранят в себе представление о том, что правое – это добро, а левое – это зло. Вот почему в понимании русского народа править в государстве можно лишь творя добро, управлять, согласно нашему языку, должно лишь во благо. Если русские убеждаются, что власть имущие несут ему зло, они требуют исправления ситуации. Они интуитивно стремятся выправить свою жизнь, если власть не правит народом, а ведет его ко злу.

Корень прав– необычайно плодотворен в нашем языке, вся человеческая деятельность, с точки зрения русского самосознания, должна быть освящена идеей правоты. Ключевое для нас понятие правда исконно означало свод правил, по которым живут русские люди. И первое русское собрание законов и правил называлось «Русская правда». Правду как правило русской жизни, то есть жизни в добре, народ рассматривал как всепобеждающую силу: «Не в силе Бог, а в правде», «Деньги могут многое, а правда – все».

Справедливость – это основной принцип, движущий русским человеком, который готов терпеть материальные невзгоды и лишения, нужду и голод, но нарушение справедливости его оскорбляет и разъяряет. Вспомните Манежную площадь столицы, где против беззакония и государственного беспредела, то есть против несправедливости, выступили наши дети – четырнадцати-, шестнадцати-, восемнадцатилетние мальчишки. Уж кажется, им-то где было научиться чувству справедливости, ведь они выросли в самые несправедливые за последние полвека времена! Но в том и дело, что это чувство – врожденное у русских и вздымается в наших душах непредсказуемо.

Насколько благим понятием правый пронизана вся наша жизнь, настолько слово левый носит в русском языке и сознании ярко негативную окраску. В нас стойки понятия – левачить, левак, гулять налево, добыть слева, продать налево, зайти слева. Все это о незаконных, неприличных, неприглядных, с точки зрения русского человека, делах. А как живучи установки, основанные на древнем представлении, что слева за плечом у нас хоронится нечистая сила и, чтоб не сглазить, надо плюнуть на нее через левое плечо. И еще вспомним наши древние выражения, которые никому объяснять не надо: встать с левой ноги, надеть рубаху на левую сторону…

Слово правда противопоставлено в русском языке понятию ложь. Причем правда – все, что не содержит в себе лжи, а ложь – безоговорочное зло, неприемлемое для русского человека, который полагает безнравственными все производные лжи – обман, хитрость, ловкость. Наша русская психология правдивости, честности резко контрастирует с психологическими установками других народов, к примеру, иудеев, у которых данные понятия являются позитивными качествами, что отражено в их религии. Так что древнейшие пространственные ориентации правый и левый в архетипах русского мышления предстают категориями добра и зла. И понятия верх и низ, первоначально пространственные, оказываются и признаками доброго – верх и злого – низ. Тело человека в древних, надежно хранящихся в подсознании представлениях, следует покрывать ниже пояса, прятать его от чужих взглядов, ибо там срам и стыд. Все, что относится к проявлениям физической жизни ниже пояса, рассматривается как подлежащее сокрытию, дабы избежать греха, впадения во зло. Оголившегося прилюдно человека именовали наглым, то есть обнажившимся и, следовательно, бесстыдным. А что такое стыд? Это слово сродни понятиям стужа, студить. Стыд – это когда телу холодно, то есть когда человек раздет. Не зря существует и глагол издеваться – что значит раздеваться, не чувствуя холода и стыда и тем самым выказывая свое бесстыдство.

Напротив, верх человеческого тела – прежде всего лицо – должно быть открыто, лицо в представлении русских непременно несет в себе черты добра. Если лицо человека не выражает добра, его по-русски называют рожей, харей, мордой, и бьют русские люди, заметьте, не по лицу, а исключительно по морде, ибо по лицу, согласно нашим исконным установкам добра и зла, бить нельзя. Лицо – это верх человеческого существа, на лице должна быть печать добра. По-русски, если есть охота ударить негодяя, приходится прежде переименовать его лицо, назвать его рожей или мурлом, рылом или харей, то есть приравнять к звериной морде, и тогда с чистой совестью по морде вмазать. Так язык диктует нам правила нашего русского поведения.

Но не только человеческое тело рассматривается в русском языке как разделенное на злую часть – внизу и на добрую – вверху. Понятие о вышнем как о духовном, представление о высоком как о лучшем и по праву главенствующем в социальной иерархии, воззрение на верховенство как на справедливое руководство нижестоящими – эти установки показывают, что всякий успех расценивается как восхождение на высоту, то есть как заслуженное превосходство и возвышение. В то же время слова ниц, навзничь, никнуть, нищий связаны не только с обозначением поникшего человека, они характеризуют всякое нисхождение, в том числе и духовное унижение и нравственное падение, именуемое по-русски подлостью или низостью.

В богословской картине мироустройства Высшие Силы, Господь Бог и ангелы Его, обитают на высоте, в небесах, на горах, на облаках, а нижние сферы, подземный мир, суть обиталище нечисти – демонов и самого сатаны. Поэтому власть имущие, те, что находятся на вершинах власти, согласно русским архетипам, должны быть непременно праведными, боголюбивыми и стремящимися к добру. Мы обычно долго пребываем в иллюзиях, что они таковы. Когда же открывается, что, находясь на высотах государственного правления, нами верховодят личности подлые и низкие, которым место в преисподней, вот тут поведение русского народа может стать непредсказуемым, он интуитивно, повинуясь национальным архетипам поведения, способен восстановить иерархию, соответствующую нашей русской картине мира. И народ будет стремиться по заслугам отправить власть имущих на дно ада, где им и надлежит по справедливости обитать.

И другие характеристики пространства – восток и запад – в русском представлении четко ориентированы в категориях добра и зла. Восток представляется источником добра. Это и понятно: для древнего человека новый день как исток жизни начинался с восхода солнца, движением его ввысь, а заканчивался закатом светила – падением его вниз. Но архаические, вполне материальные представления сопрягаются и здесь с духовными понятиями. Звезду, знаменующую пришествие Христа, волхвы увидели на Востоке, храмы христианские обращены алтарем на Восток, ибо именно с Востока ожидается Второе пришествие Христа. У каждого народа, у каждой религии мира с Востоком связаны представления о явлении Божества, а с Западом – знамения человеческого падения и конца света. И доселе мы называем Западом не только Европу, которая действительно расположена к западу от России, но мы также именуем Западом и Соединенные Штаты Америки, разумея под этим словом наше древнее представление о мире зла, несущем России и русским одни невзгоды. Русская история вполне подтвердила интуитивное прозрение нашего языка: все самые страшные нашествия Россия претерпевала с Запада. Это и тевтонские рыцари в XIII веке, и Смута 1613 года, и нашествие французов в 1812 году, и две мировые войны XX века, и нынешняя оккупация России тоже пришла с Запада. С Запада же исходила экспансия самых вредоносных для русского народа идей – католицизма, реформации, масонства, еврейского коммунизма и такой же демократии…

Категории человеческой ориентации, именующиеся в русском языке перед и зад, также являются привязанными к категориям добра и зла. Что такое быть впереди? Это значит быть сильнее, умнее, выносливее и терпеливее других. Что значит – оказаться позади? Это является знаком того, что ты слаб, что тебе не хватает воли и выдержки. Это тысячелетние языковые представления о первенстве и отсталости. Они так же древни, как и понятия русского этикета, которые предписывают не поворачиваться к собеседнику спиной, ведь отворачивать лицо – это знак немилости или обиды. Даже переднее крыльцо и задняя дверь, задний двор – не такие уж и древние в историческом плане вещи, воплощают именно архетипы нашего мышления, упорно разделяющие переднее и заднее как хорошее и плохое, парадное и обыденное, чистое и грязное. Много веков и плохим приметам, несущим те же древние представления, – надеть одежду задом наперед – значит вскоре быть битым.

Но ведь задом наперед у нас оказывается перевернутым целое государство. Люди, не достойные быть впереди, руководить, возглавлять, пробились в вожди и лидеры нации. Явные злодеи, торгаши и маркитанты, лихвари и спекулянты, выставляются вперед, напоказ как праведные и мужественные государственные мужи, а подлинные герои и подвижники отодвигаются на «задний план». Положение задом наперед и с ног на голову в русском представлении не только шатко и неустойчиво, оно губительно и опасно для народа и требует скорейшего исправления, чтобы восстановить исходный древний архетип добра и зла, когда вести народ вперед должны лучшие из него, а все недостойные плестись в обозе.

Пара слов день и ночь в связи со своими природными свойствами – света и тьмы – оказываются носителями добра и зла. Образы света и тьмы вмещают в себя так же слова белый и черный. Белый цвет – символ добра, светлости, чистоты и обновления жизни. Черный – образ скорби, зла, мрака, страха и смерти. Этот символический цветовой контраст врожденно присутствует в нашей душе. Скажешь – светлый человек, и все ясно, и никому ничего не надо объяснять. А обронишь – темная личность или черный человек – припечатаешь эту личность так, что никаким мылом печати не смоешь. Возвращаясь к современной политике: чем больше мы видим темных личностей и черных людей в нашем правительстве, в средствах массовой информации, даже объективно, физически черных, тем больше осознаем, что эта тьма несет нам зло и неправду. Наш язык помогает нам убеждаться в этом.

Противопоставления слов прямой и кривой, простой и лукавый тоже сориентированы в категориях добра и зла. Конечно, всем ясны преимущества прямоты и невыгоды кривизны на дорогах и перепутьях. Но этими же словами описывают духовные понятия. Прямота, как свойство характера и тип поведения, представляется русскому человеку безусловным добром, а кривизна видится нам несомненным злом, пороком, достойным презрения. Не зря существует древнее выражение кривить душой, то есть лгать, изворачиваться, лицемерить. Простота – та же прямота, еще и с готовностью простить всякого перед тобой провинившегося, – явное добро и преимущество перед лукавством, которое есть уклонение от прямого пути. Простота и прямота, по убеждению русских, – сильнейшие и лучшие свойства человеческого духа, они умножают даже физическую силу человека. А из этих исконных установок проистекает природное русское качество преданности и верности, а также русское презрение к предательству и измене как производным кривизны и лукавства. Вот почему никогда никто нас не убедит, что изменник Горбачев, что предатель Ельцин, развалившие наше государство, – это хорошие, добрые люди. Наш язык противится таким уверениям всеми своими смыслами, как бы сегодня ни возносили иуд и какие бы памятники им из белого мрамора ни ставили. И белый мрамор не спасает предателей, потому что в нашем представлении они, безусловно, черные люди, темные личности, криводушные, низкие и лукавые.

Во врожденных русских понятиях о добре и зле мы видим тяготение к свету и отторжение тьмы, предпочтение белого, то есть чистого, светлого, и отрицание мрачного, черного, нечистого, безусловное служение правде и деятельная ненависть ко лжи и кривде, приверженность к честности и прямоте, осознание себя правым, белым народом, то есть стоящим на началах добра и истины. Русские по врожденному свойству языка обращены к своим ближним лицом, а не спиной, язык же диктует им необходимость целомудрия и стыдливости, требует презирать наглость и бесстыдство, отвергать предательство и измену.

Все это архетипы наших представлений о добре и зле. От них никак не отказаться, их невозможно забыть, ибо они в кровеносных сосудах нашего языка. И именно с этими архетипами добра и зла, укорененными в душе нашего народа, ведет борьбу дьявол в лице современных власть имущих. Потому что невозможно вести народ во тьму, если он инстинктивно рвется к свету. Весьма трудно руководить народом, который ждет, чтобы им правили, то есть вели его к правде, и при этом погружать народ в ложь и погибель. Без этих путевых вешек, которые вырубили, выжгли, выпололи на нашей русской дороге пропагандой лжи, пороков, откровенного поклонения злу, многие русские могут превратиться в скот. Но в том-то и беда современных властителей, что окончательно вытравить эти понятия из нас невозможно. Их можно лишь замутить, заглушить, затоптать, заболтать, но не уничтожить. И даже самые малые не вытравленные, не выполотые корешки нашего языка рано или поздно прорастут, дадут обильную поросль и плоды. Плоды русского добра и русской правды.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.