ГОРАЦИИ И КУРИАЦИИ

ГОРАЦИИ И КУРИАЦИИ

Рим креп и рос. Однако главным городом Лация был еще не Рим. Главным городом оставалась Альба Лонга, родина Ромула и Рема. Между Альбой, городом-матерью, и Римом, городом-отпрыском, назревала борьба за первенство.

В Риме был царем Тулл Гостилий, преемник Нумы, в Альба Лонге был царем Меттий Фуфетий, хитрый и коварный правитель. Между ними началась война. Когда войска сошлись к месту боя, Меттий Фуфетий выехал на коне вперед и обратился к римлянам с речью. Он сказал:

— Наши племена — братья, и все же мы сошлись воевать. Пусть так. Но не забудьте, римляне, что у нас с вами есть третий враг, общий и опасный. Рядом с Лацием лежит Этрурия, рядом с латинами живут этруски; они мечтают напасть на нас и только ждут, чтобы мы обессилели в междоусобной борьбе. Зачем проливать много крови? Выставим бойцов для поединка: чья сторона победит, та и будет властвовать над Лацием.

В римском войске было три брата-близнеца из рода Горациев; в альбанском было три брата-близнеца из рода Куриациев, тех же лет, тех же сил и отваги. Их поединок должен был решить исход войны. Оба войска следили за ними издали, не отводя глаз. Шесть бойцов сходились медленно, сшиблись стремительно: засверкали мечи, зазвенели щиты. Силы были равны — бились долго. Наконец старший Куриаций сразил старшего Горация, средний Куриаций — среднего Горация; только младшему из Горациев удалось убить своего врага. Победители осмотрелись. Куриациев было двое, Гораций — один, но Куриации были изранены, Гораций невредим: он был слабее двух противников вместе, но сильнее каждого из них порознь. Гораций понял, как победить. Он повернулся и бросился в притворное бегство, Куриации за ним: средний настигал, старший отставал. Вдруг Гораций повернулся и обрушился на преследователя. Застигнутый врасплох альбанец пал, тогда Гораций с криком: «Двух я принес в жертву братьям, третьего в жертву Риму!» — ударил на последнего, в изнеможении подбегающего врага. Схватка была недолгой; и вот с тремя доспехами трех врагов молодой Гораций во главе торжествующего войска двинулся в Рим.

У трех Горациев была, сестра, и она была невестой одного из Куриациев. У городских ворот она ждала, чем кончится бой. Увидев трое доспехов, увидев гордо шагающего брата, увидев на его плечах плащ жениха, ею самою сшитый, она все поняла. Распустив волосы и ударяя себя в грудь, она зарыдала о погибшем. Гораций выхватил меч:

— Умри с твоим женихом, если друг тебе дороже братьев, если враг тебе дороже отечества!

Народ был в ужасе. Горация схватили, отвели к царю, хотели казнить. Его спасло только заступничество старика отца:

— Только что у меня было четверо детей, троих я уже лишился, не лишайте меня четвертого!

Из милости к старцу победитель Куриациев был оставлен в живых.

Меттий Фуфетий был прав. На Лаций двинулись войной этруски. Тулл Гостилий и Меттий Фуфетий вышли с войсками им навстречу. Меттий ненавидел римлян и не хотел им помогать: он хотел выждать исхода и примкнуть к победителю. Войска выстроились. Тулл повел своих римлян вперед, на вражеский строй, Меттий своих альбанцев — в сторону, к горам. Римляне смутились. Тогда Тулл Гостилий крикнул:

— Альбанцы пошли в обход врага. Это я им отдал приказ! Вперед!

Римляне ободрились, этруски встревожились. Войска сошлись, и римляне победили. Тогда Меттий с альбанцами подъехал поздравить союзника с победой. Тулл не ответил на поздравление. Он созвал оба войска на сходку.

— Меттий Фуфетий! — сказал он. — Ты первый заговорил о мире и первый его нарушил; ты вышел вместе с нами на бой — и покинул нас в бою. Твоя душа разрывалась между нами и нашими врагами; да будет так же разорвано твое тело!

Меттия привязали за руки и за ноги к двум колесницам четверней, возницы ударили коней, и кони разнесли далеко по полю разорванное тело предателя. Древняя Альба Лонга была разрушена, жители ее переселены в Рим, Рим встал во главе Лация.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.