Похищение Европы

Похищение Европы

Петр… На этом камне история воздвигла царство российское.

XVI и XVII века. Напомним о том, что в это время Запад стремительно создает свою глобальную колониальную систему. Мир разделяется на метрополии и колонии, на бремя белого человека и индейцев, европейцы подсчитывают барыши, туземцы поют «Чунга-Чанга». Махровым цветом расцветает работорговля, начинается время первоначального накопления капитала, в феодальном мире стремительно вызревает капитализм.

России предстояло догнать и перегнать Старый Свет или согласиться на роль его третьесортной окраины.

Петр Великий ответил на вызов времени тремя золотыми правилами, ставшими заповедями всех наших успешных модернизаторов-прогрессистов.

1. Техническая модернизация под Запад (сателлитность).

2. Бытие своей особой цивилизацией (альтернативность).

3. Опора на имперскую систему власти (организационная самобытность).

Техническая, формационная модернизация России проводилась Петром через евроэлиту, но с сохранением культурной, цивилизационной особости народа и с помощью евразийской политической традиции.

Особая тема — европеизированная петровская элита, дворянство, опорный класс самодержца, «птенцы гнезда Петрова» в «трудах державства» и создавшие нашу базовую империю. Под тяжелой дланью царя-реформатора элита модернизацию провела, но по своей сути она была полупредательская, с восхищением глядящая на Запад, в любой момент готовая смыться в Париж вечерней лошадью. Европу со всеми тамошними достижениями Петр через новую прозападную элиту похитил, но отныне ее представители всегда будут ощущать себя в России засланцами-прогрессорами, выполняющими задание на дикой феодальной планете и порой кокетничающими перед женами, мол, черт догадал меня родиться в России с душою и с талантом. В итоге наша европеизированная элита и сковырнет царя, но до той поры еще целых два века.

Пока же Петр загоняет евразийский Вавилон в регулярное государство с западной культурой (формой) для элиты. Полиэтническое вино нужно наливать в крепкую имперскую бочку — евразийскую безбрежность загоняют в петровский мундир. Для застоя достаточно простого царского самовластья. Для развития страны этого мало, чтобы страну-континент поднять на дыбы требуется регулярное имперское государство с коллегиями (будущими министерствами), газетами, вплоть до имперского балета в скором будущем.

С помощью Петра Россия повторяет фантастический трюк барона Мюнхгаузена. Ухватившись за властную вертикаль, как за волосы, самодержец вытаскивает из болота средневековья элиту вместе со страной. Точка опоры здесь — воля и разум самодержца. А что есть политическая воля? Воля — это способность настаивать на собственном в пику внешнему. Воля — это желание жить вопреки, когда все дружно тащат в могилу. Тогда у российского государства таковая воля нашлась.

Петр находит оправдание для имперской формы (держимордному мундиру) в модернизационной цели. Проводится модернизация во спасение. Через системное реформирование решается проблема выживания в схватке цивилизаций. Копье вертикали безжалостно поражает дракона средневековья. Если Иван Грозный просто рубился за власть с боярами-олигархами, утверждая спасительную идею самовластия в стране с разношерстной элитой, то Петр использовал военно-полицейско-державную вертикаль уже для целей цивилизационного выживания. Чем расплатилась наша цивилизация? Русью. Смерть культуры есть плата за сохранение стержневой империи в схватке цивилизаций.

Самовластная система Чингисхана плюс еврокультурная элита в сумме дали мощную Российскую империю. Евроэлита + азиатское самовластие — вот отныне наша формула, именно с Петра правительство у нас лучший европеец в преимущественно азиатской стране. Теперь у нас впереди три столетия побед, роста, расширения, триумфов. Три века будет бить копытами и нависать над Европой и Азией наш евразийский кентавр. С тяжелой руки Петра на карте мира появляется невиданная, непредусмотренная историей страна. Телом — Азия, а душой — Европа, с евразийским народом, но с европейской элитой. Взорвется заложенная Петром бомба — два народа в одной стране — только в самом конце века двадцатого, когда мы заплатим за свой прорыв в будущее расчленением России на Нью-Рашу и Рашу.

Тема предательской природы нашей элиты столь важна, что нельзя о ней не поговорить подробней. Пятая колонна в собственной стране. Прозападная свободолюбивая прослойка в природной империи. Речь, как вы понимаете, идет о нашей замечательной элите. Петр Первый создавал российскую европеизированную элиту как инструмент модернизации, опору трона в его противостоянии тому же Западу. Удалось. Но с той поры наша элита становится в значительной степени антироссийской. Свой еврокафтан она принимает за собственную душу. Язык ее отныне французский, романы и моды ей везут из Парижа, элита превращается в отдельный народ, правда, еще без отдельной страны. Во время войны 1812 года бывали случаи, когда русских офицеров насаживали на вилы русские же крестьяне. А ты, чай, не в Петергофе, не болтай по-французски в еловой чаще!

Апофеоз цивилизационного диссидентства и предательства — Чаадаев. Впрочем, после декабристов порой даже самые умные и совестливые русские люди заносились в чистые европейцы, которым тошнехонько быть евразийцами-россиянами. Наша вечная мечта — улизнуть в Европы, вывернуться из-под евразийской ноши, бежать от обязательств перед континентом Россия.

Как только в девятнадцатом веке появляется нормальное пароходное и железнодорожное сообщение с Европой, российская элита начинает активно перебираться на Лазурный берег. Вреден север для нее. Зато как полезно жить в субтропическом раю, когда народ горбатится на холодном востоке. Баден-Баден, Ницца — туда бежала элита Российской империи во времена периферийного, окраинного капитализма. И как только мы вернули себе гордое звание третьесортного Запада, как только снова стали периферийным капитализмом и экономическим сателлитом Запада, так наша верхушка с новой силой пустилась в бега на Запад, бросилась обустраивать там заповедные островки архипелага Нью-Раша.

Самые совестливые представители нашей элиты всегда стеснялись этого разделения России на два народа — новорусский, англо-парижский и российский, евразийский. Понимали они, такой разрыв до добра не доведет. Тот же Толстой с его «пахать подано» пусть и капельку комично, но пытался жить народной жизнью, не отрываться от нее. Не помогло. Рвануло. Увы, презрением к собственной родине заразилась и интеллигенция, подцепив эту бациллу у дворянства, что во многом способствовало Февралю семнадцатого.

Только элите одной западности мало для предательства родины. Чужой культуры еще недостаточно, чтобы изменить России. Сегодня он играет джаз, а завтра Родину предаст при еще одном обязательном условии. При Петре Великом таковое второе и обязательное условие христопродавства еще отсутствовало, а вот через два века появилось! О чем речь? Когда продается Родина? Сейчас ответим, узнаем, что доводит элиту до буржуазной революции.

Февраль! Достанем чернил и будем плакать, но перед крахом Российской империи подведем итоги и смыслы петровских преобразований. В мире, разделенном на Запад и туземцев, России можно достойно жить, лишь отстранившись в особое государство-цивилизацию. Модернизация и дистанция, мир и противостояние — вот заветы Петра, опоры, на которых стояли и будут стоять все наши успешные державы. В царствование Петра Великого Россия окончательно формируется как стержневое государство нашей цивилизации, находит свои законченные державные политические формы.

Российский союз Азии и Европы подсказывает Петру гениальное решение: азиатское всевластие царя, вся мощь вертикали направляется на техническую модернизацию российской горизонтали по западным образцам. Наш очередной Чингисхан становится прозападным модернизатором и тем оправдывается перед историей.

То-то удивилась Европа, когда на востоке из лесов и болот вдруг поднялась мощнейшая военная держава.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.