Церковь в доме советов

Церковь в доме советов

Утром вокруг Белого дома проходил крестный ход. Он был немногочисленным, как на сельском приходе. Рядом с молодым священником, крепко державшим православный крест, шли рослые казаки, поодаль торжественно несли иконы и хоругви молодые ребята, немного отстав от них, брели старики и представители монархистов.

Каждый раз я подолгу наблюдал за крестным ходом с девятнадцатого этажа, из окна своего кабинета. Просыпался на сдвинутых стульях, разгонял физзарядкой холод в теле и подсаживался к огромному окну… «Бог с нами! Правда на нашей стороне!» – говорил я себе. Говорил так не потому, что видел труженика-священника, а потому, что был таков душевный настрой.

Крестный ход все чаще напоминал мне события 1991 года. Тогда вокруг осажденного Белого дома тоже ходили священники в черных одеяниях. Кажется, и крест у них был, только не православный. Бородатые. В больших черных шляпах. Веяло от них чем-то холодным… Это потом я узнал их, когда эти ходоки-священники появились в библиотеке имени Ленина и стали избивать библиотекарей, мазать калом стены… То были хасиды, исповедующие иудаизм. Вскоре после баррикад они потребуют у тех, кому они покровительствовали и служили, – библиотеку Шнеерсона, часть фондов редких книг из Румянцевской библиотеки (ныне «Ленинки»), Депутатам удастся отстоять национальное достояние.

У нынешних защитников Дома Советов и Конституции свой Бог, православные священники, которым ничего не надо от депутатов – был бы мир на русской земле. Когда я в свободную минуту подошел в крестному ходу, то почувствовал это с особой силой. От православных исходили умиротворение, спокойствие, искренняя забота о мире.

После недельной осады Белого дома мне удалось подземным ходом вместе с друзьями выйти на волю, сходить в гостиницу помыться, сменить белье. Удалось заглянуть в церковь возле дома Телишева, поставить свечу Николе-заступнику. Я помолился, попросил у Николы-чудотворца, которого всегда почитал за своего покровителя и заступника, чтобы он помог защитникам Конституции, поддержал их.

Когда я вернулся в Белый дом, молодой священник с казаками обходил баррикады.

* * *

Вода в Белом доме отключена была до шестого этажа – дальше Лужков не рискнул пока отключать воду, ибо весь район остался бы без воды.

Спустившись помыться, я застал в комнате депутата Алексея Злобина. Отец Злобин был настоятелем церкви Рождества Богородицы в старинном тверском селе Городня. Он остался с нами защищать Конституцию. Разногласие с Президентом он видел в одном – в методах проведения реформы.

Отец Злобин высказал свое недовольство ночными вещаниями по громкоговорителю. Президентская команда оказывает психологическое давление, пытается подкупить депутатов… Я поддержал коллегу. С одной стороны, нам не давали спать громкоговорители. А с другой, прав Злобин, – мы здесь отстаивали не свои привилегии, а убеждения.

Я поинтересовался у коллеги, как реагирует Патриарх на все эти безобразия в столице, на избиение людей. Неужели церковь не может вмешаться?!.. Злобин ответил, что Патриарх находится в США, оттуда уже взывал к властям о решении проблем мирным путем.

Но правительство не желает идти на переговоры. Злобин заверил, что церковь будет искать пути примирения.

* * *

Патриарх Алексий II прибыл в Москву из США 28 сентября и тут же в аэропорту «Шереметьево» дал пресс-конференцию. Он заявил: «Я буду обращаться ко всем ветвям власти в России, чтобы убедить их найти разумный компромисс». По мнению патриарха, есть две опасности: «Первая – возможность кровопролития и вторая – распад России на удельные княжества». Чтобы потом собрать Россию, конечно, понадобятся годы и годы.

* * *

Вечером 28 сентября наша группа тайными путями перебрасывала в Дом Советов продукты и медикаменты. Когда территорию фабрики, через которую мы тащили последние тюки, перекрыли омоновцы и нас вытолкали на улицу, мы вернулись в штаб Краснопресненского райсовета. Здесь находилось уже более сотни депутатов.

В Белом доме катастрофически не хватало медикаментов. Мы стали обсуждать, как привлечь Красный Крест к тому, чтобы через их структуру доставить больным защитникам Конституции медикаменты.

После заседания штаба я пошел к милицейским кордонам, блокирующим Дом Советов. На Краснопресненской набережной появилась группа священников и верующих, численностью более двадцати человек. Они подошли Крестным ходом к омоновцам и попытались вступить в переговоры. Как я понял со слов отца Олега, они намеревались пройти к защитникам Конституции и демократии, «шествие получило благословение митрополита Ладожского и Петербургского Иоанна». Вместе с отцом Олегом я стал уговаривать офицеров пропустить нас. Кроме того, я стыдил градоначальников, которые не знают митрополита Иоанна и его добрые дела на благо России. Но мои рассказы о великом молитвеннике и заступнике земли русской Иоанне не дошли до черствых сердец. Милиционерам все равно, как они сказали, молится кто за Россию или нет, кто и как служит ей… Они, мол, служат за хорошую плату. Из разговора я понял, что будь перед ними сам митрополит – они и его не пустили бы.

Вскоре омоновцы разбушевались, им померещилось, что священники могут уговорить и распропагандировать личный состав, в ход пошли дубинки. Они стали оттеснять священников. А когда им это стало с трудом удаваться, то тут началось драка. Попало и тем, кто был в колонне со священниками, и другим их сторонникам.

Крестный ход разогнали. Двоих священников избили.

На мостовой лежала разбитая икона.

Когда иностранные журналисты пытались заснять эту страшную картину, то омоновцы стали избивать и их. У фотокорреспондента отняли аппарат и засветили пленку.

До иностранных журналистов с трудом доходило, как это при великом демократе Ельцине возможно избиение журналистов. Отец Олег отвечал на их вопросы: «Мирное шествие направлялось к Дому Советов для служения молебна, в руках у людей были лишь иконки и кресты».

Будто журналисты не видели всего этого.

Я очень был рад тому, что именно митрополит Иоанн послал к нам священников, что он следил за ходом событий и поддерживал защитников Конституции, как мог!

* * *

Желание депутатов во что бы то ни стало решить конфликт двух ветвей власти только мирным путем упиралось в стену непонимания. Президентские дельцы все больше стали распространять слухи о раздаче оружия в Доме Советов. Но мы совершенно не заинтересованы были в вооружении, наоборот, мы осознавали, что сражаться можем только безоружными. Закон – вот главное наше оружие. И переговоры. Правительство на контакт не шло. Тогда депутаты решили выйти на Патриарха Алексия II. Такое поручение дано было депутату, отцу Алексею Злобину.

Злобин успел еще связаться с Митрополитом Кириллом, когда Патриарх прилетел из Америки и давал интервью в аэропорту. Он просил о встрече… Митрополит переносил встречу на следующий день, тогда Злобин сказал: «Завтра может не быть…» Митрополит Кирилл принял Злобина и депутата Домнину в Патриархии, выслушал и пообещал передать тревогу и опасения депутатов самому Патриарху Московскому и всея Руси Алексию.

Снова появилась надежда избежать кровопролития. Хотя на улицах уже были первые убитые среди демонстрантов.

* * *

Патриарх Алексий, митрополиты Кирилл и Ювеналий 28 сентября встречались с мэром Москвы Ю. Лужковым, председателем Конституционного суда В. Зорькиным, личным представителем А. Руцкого. На следующий день съезд направил Патриарху официальное согласие немедленно начать переговоры. Патриарх 30 сентября встретился с Ельциным и уговорил его начать переговоры. Президент назвал своих представителей на переговорах, и они начались…

Так что инициаторами переговоров в историю войдут депутаты.

* * *

Отдел внешних церковных сношений московского патриархата распространил воззвание Патриарха Алексия:

«Россия на краю пропасти. Ныне мы перед выбором: или остановить безумие, или похоронить надежду на мирное будущее России. Особенно трагично, что сегодня может распасться Российская держава. Если это произойдет, будущие поколения проклянут нас.

Противостояние на пределе нервов вокруг Белого дома в любой миг может взорваться кровавой бурей. И поэтому я слезно умоляю стороны конфликта: не допустите кровопролития! Не совершайте никаких действий, могущих разрушить донельзя хрупкий мир! Не пытайтесь решить политические проблемы силой! Не предавайтесь безумию, не переставайте уважать человеческое достоинство друг друга! Имейте мужество не поддаваться на какие угодно провокации, как бы больно они не задевали вас! Помните, что нынешней смутой могут воспользоваться экстремисты, преступники, да и просто нездоровые люди.

Одна пуля, выпущенная около Белого дома, может привести к катастрофе, кровавое эхо которой прокатится во всей стране. Вот почему я призываю любыми мирными средствами ослабить вооруженное противостояние. В нынешний сложный момент надо милосердно относиться к любому человеку. Никакие политические цели не могут препятствовать обеспечению находящихся в Белом доме людей медикаментами, пищей и водой, медицинской помощью. Нельзя допустить, чтобы физическое истощение спровоцировало людей на неконтролируемые насильственные действия.

От имени Церкви я призываю противостоящие стороны к диалогу и предлагаю любую форму необходимого посредничества в это судьбоносное время».

* * *

Как и ожидалось, желтая пресса и пропрезидентское телевидение исказили воззвание Патриарха. Но чтобы до такой степени?! То покажут старые кадры, как Президент встречался с Патриархом… И Патриарх улыбается в это тяжкое время. Встреча-то была годом раньше, а выдают за сегодняшний день все. То уберут из текста воззвания слова о защитниках Дома Советов. То исказят смысл воззвания…

Дошли до кощунства: вместо слов «одна пуля, выпущенная около Белого дома» вставили слова с иным смыслом – «одна пуля, выпущенная из Белого дома». Такая пропаганда велась сознательно. Президентской команде во что бы то ни стало надо было убедить россиян, что в Доме Советов засели бандиты. Иначе россияне не оправдают расстрел защитников Конституции. Надо из защитников сделать образ врага. А врагов не жалко. Вот и про «пулю» ложь разносится ясно с какой целью, чтобы россияне боялись, жили в страхе, и знали, что пуля может вылететь только из Белого дома… Хотя окружили оружием и колючей проволокой именно безоружных депутатов.

Образ врага лепился умело. Президентской команде, ох, как хотелось, чтобы пуля была – из Белого дома. А там никто не шел на вооруженные провокации, там давно все оружие было соскладировано. Депутаты жили ожиданием переговоров и мирного разрешения конфликта.

Патриархия, видимо, почувствовала, зачем президентской команде нужна ложь по телевидению, попросила извиниться журналистов… Те нехотя и как-то незаметно извинились. Но ложь уже была запущена. Страх распространялся. Народ готовили к тому, что выстрел из Дома Советов будет…

* * *

Ожидался штурм Дома Советов. Мы срочно пригласили представителей Патриарха прибыть к нам…

ОМОН задержал трех священников, двое из которых были представителями Патриархии. ОМОН так свирепствовал весь день, что если бы даже перед ними стоял Патриарх, он бы и его не пропустил. Офицер отказался связываться со штабом… Откуда такое пренебрежение к Церкви?! Ужасное невежество.

* * *

Переговоры в Свято-Даниловском монастыре сводились почему-то к одной проблеме – проблеме оружия. В ночь на 1 октября был подписан протокол № 1 С. Филатовым, О. Сосковцом, Ю. Лужковым – с одной стороны, и В. Соколовым, Р. Абдулатиповым – с другой. Согласно этому договору оружие в Доме Советов было тут же складировано и взято под охрану. Нам обещали подключить свет. И на какое-то время свет дали…

Но от нас требовали выдать всех защитников Белого дома, вывести так называемые вооруженные формирования. Кто бы мог предать своих же друзей, тех, кто пришел по нашему зову защищать Конституцию?! Пришли самые совестливые – и мы их должны были предать! Нет, на это депутаты не пошли.

Мы приняли на съезде политическое заявление. И просили довести его суть до Патриарха, что «проблема оружия» не должна решаться в отрыве от общей ситуации.

* * *

Из политического заявления 10 чрезвычайного Съезда народных депутатов РФ: «Необходимость снятия блокады здания, усиления контроля за использованием оружия как внутри здания, так и вне его является очевидной. Вместе с тем съезд отмечает, что сосредоточение усилий миротворческой миссии только на проблеме оружия, которая во многом создана искусственно, сегодня крайне недостаточно.

…Как предупреждает Святейший Синод, снять напряженность в стране можно лишь на основе закона. Поэтому только отмена антиконституционного указа, восстановление конституционного строя могут оздоровить обстановку, создать предпосылки для мирного разрешения конфликта…»

* * *

Перед протоколом № 2 президентская команда затихла. Для них неизвестными были два вопроса: политический – как выходить дальше из кризиса, нравственный – никто не мог гарантировать безопасность ни депутатам, ни защитникам Конституции.

* * *

В Доме Советов у меня состоялся долгий разговор с отцом Никоном. Председатель комиссии по культурному наследию Совета национальностей, депутат от Татарстана, писатель Ринат Мухамадиев попросил меня переговорить со священником о том, чтобы он выступил с балкона Дома. Нужно было морально поддержать озябших у баррикад людей.

Отец Никон отказался. Он считал, что балкон не то место, откуда православный священник должен обращаться к народу. Мне показалось вначале это хитроватой позицией… Но когда я увидел отца Никона среди баррикад, как он беседут и успокаивает людей, как он стыдит милиционеров и уговаривает озверевших омоновцев, то я изменил первоначальное мнение о нем. Я поговорил с ним и убедился окончательно: отец Никон умело делает свое дело.

Иеромонах Никон оказался родом с родины И. Волоцкого. Когда-то он голосовал за Ельцина и вот пришел искупать свой грех. Я рассказал отцу Никону про Борисоглебский монастырь, откуда я родом, что из монастыря уходил на битву с иноверцами монах Александр Пересвет… Рассказал ему о своих коллегах. Оказывается, отец Никон многих знает, кто-то у него исповедывается. В какой-то степени он пришел помочь им в эти тяжелые кровавые дни.

Когда мы стали обсуждать историю России, к нам подошел священник Александр. Его я реже видел в нашем здании. С его слов я понял, что он чаще разговаривает с противником да с ребятами на баррикадах, чем с депутатами. Отец Александр сказал тихо: «Как жалко Россию!..» Столько любви в этих словах было, столько грусти!!! Мы вспомнили Сергия Радонежского и Дмитрия Донского. Они смогли одолеть врага. А нынче у России мало духовных сил, духовных вождей. И столько нечести, лжи ползает по земле…

Мы незаметно разошлись. С отцом Никоном я еще не раз разговаривал, а вот отца Александра видел всего один раз.

ОМОН разгонял в очередной раз мирную демонстрацию. Били дубинками людей до тех пор, пока они не падали… Около американского посольства меня вместе с другими демонстрантами, журналистами зажали в кольцо, грубо стали заталкивать в машину. Около омоновцев проходил с той стороны отец Александр и громогласно возвещал миру о том, что надо повесить «Бориску-анафему за ногу». Народ многотысячно соглашался, крестился, шел за священником. А омоновцы замахивались на них дубинками.

Меня арестовали во второй раз. После допроса, унизительных увещеваний и угроз – отпустили. Пять часов в милиции – не радость. Еще большая печаль, когда ты бессилен, не можешь одолеть зло.

Из разговора с друзьями, уже после расстрела парламента, я узнал о судьбе отца Александра. Он проходил утром крестным ходом, и когда на площади появились БТРы и стали стрелять по безоружным баррикадам, он поднялся и пошел на эти БТРы. В руках у него была икона. Он поднял ее над головой. Он думал остановить бейтаровцев… Но автоматная очередь повалила его навзничь.

* * *

Из обращения 10 чрезвычайного Съезда народных депутатов РФ к Патриарху Алексию II:

«Сегодня в Москве льется кровь. Более 1000 мирных граждан зверски избиты, 150 из них находятся в больнице, есть убитые и скончавшиеся от нанесения побоев.

Спецподразделениями применены огнестрельное оружие, газы и кипяток по безоружным гражданам на Смоленской, Пушкинской площади, у метро «Баррикадная» и других местах столицы. Силовое давление наращивается. Идет тринадцатый день блокады Дома Советов. Средства массовой информации искажают истину и дают неполную информацию…»

* * *

Восстановить конституционную законность в стране.

Кто только об этом не говорит! Но как это сделать?! Отец Злобин встречался с Патриархом… Патриарх встречался с Зорькиным. Кругом только и речь о том, как выдвинуть обе власти на диалог. Но судя по всему, как я уяснил ситуацию из разговора с коллегой Злобиным, Патриарх не может повлиять на президентскую команду. У тех свои планы.

* * *

1 октября Хасбулатов разрешил на заседании Президиума ВС РФ подобрать помещение для того, чтобы открыть в Верховном Совете свою небольшую домашнюю церковь. Просили казаки, депутаты, защитники Конституции… Отец Злобин обратился за благословением к Патриарху, он благословил и послал пятерых монахов Свято-Данилова монастыря на воскресную службу.

Комнату под церковь выбрали на 2 этаже. Службу там, крещение и причащение я не застал… Видел лишь обустройство церкви.

Служба состоялась 3 октября. Отец Злобин отслужил Божественную литургию… Ее слышали по трансляции далеко за пределами Дома Советов.

* * *

Обращение деятелей культуры к Патриарху Алексию II:

«Ваше Святейшество!

Мы обращаемся к Вам как к Главе Русской Православной Церкви убедительным призывом в час тяжелейшего испытания прийти на помощь нашему народу, на помощь миллионам Ваших прихожан. Призываем встать во главе всей страны в борьбе за восстановление Конституции России и гражданского мира.

Мы знаем, что церковь не любит вмешиваться в мирские дела, отдавая себя заботам о возвышенном и вечном. Но если бы Ваш предшественник – Святой патриарх Гермоген не пришел бы на помощь своему Отечеству, России уже не было бы более трех веков.

Ведь если прольется кровь и погибнут сотни героических защитников демократии в Доме Советов, в том числе и трое православных священников, то их кровь окажется на Вашем белоснежном облачении, окажется на Вас как на архипастыре миллионов и миллионов православных. Помните, что приказ о развязывании бойни и, следовательно, кровавой гражданской войны могут отдать только двое – Б. Ельцин и Ю. Лужков, которых вы недавно благословляли в храме Христовом на глазах десятков миллионов телезрителей.

Отзовите свое благословение. Пригрозите предать анафеме как извергов рода человеческого, обратиться с’ наставлением к пастве, чтобы она поднялась на защиту Родины, пристыдите глав союзных Ельцину государств, напомните милиционерам и военнослужащим, что их ждет вечное проклятие, если они поднимут оружие против своего народа.

Не нам учить Вас, Владыко, как вразумить мирян, искушаемых бесами алчности и властолюбия.

Только нельзя забывать о том, что гражданского мира можно достичь лишь немедленным снятием осады с законного парламента и восстановлением Конституции в полном объеме. Вы можете призывать к политическому компромиссу, но компромисс этот не должен выглядеть как поощрение государственным преступникам, ибо политическая борьба и государственный переворот – совершенно разные вещи. Да, Вы можете настаивать на милосердии и прощении преступивших закон. Но как же душа, исполненная христианской любви, может мириться с тем, что народные избранники находятся в нечеловеческих условиях (лишенные тепла, света, воды и продовольствия)! А ведь именно они недавно приняли закон в защиту прав Православной Церкви. Они же выступили против страшного обнищания народа, против чудовищного роста преступности, против развала российской государственности. И как странно видеть, что только трое православных священников – истинных подвижников – несут тяжесть креста страданий защитников Дома Советов – оплота демократии и законности.

Мы допускаем, что из-за информационной блокады купленных мафией и врагами Отечества средств массовой информации Вы находитесь в неведении. Доводим до Вашего сведения, что в России ни один высший орган представительной власти 88 субъектов Федерации не признал конституционность переворота, что даже госсекретарь США Кристофер вчера был вынужден осудить своего союзника Ельцина, высказав озабоченность нарушениями прав человека и опасным антидемократическим развитием в России. Уже с критикой поддержки переворота выступают парламентарии Англии и других стран. Ширится движение солидарности мировой общественности с борющимся народом России. Антиконституционный переворот был осужден вчера на представительном совещании творческой интеллигенции Москвы.

Но где же хорошо слышимый во всем мире голос Русской Православной Церкви? Уже озверевшие омоновцы, подкупленные двухкратным повышением зарплаты накануне путча, избивая безоружных демонстрантов, пролили первую кровь патриотов.

Ваше Святейшество! Мы ждем от Вас самых незамедлительных, решительных и мужественных действий в защиту собственного народа, в защиту демократии. Вы должны со всей силой своего авторитета, осененного именем Христа, встать на сторону страждущих справедливости и потребовать ото всех немедленного возвращения под сень Закона!

Да поможет всем нам Бог!

* * *

Президент Пушкинской академии, писатель, олимпийский чемпион Юрий Власов, народный артист СССР Игорь Горбачев, народный художник Александр Шилов, народная артистка СССР Татьяна Доронина, писатель Валентин Распутин, народный артист СССР Сергей Бондарчук, писатель Александр Проханов, писатель Леонид Бородин, народный артист России Станислав Говорухин, писатель Юрий Беляев, писатель, академик Игорь Шафаревич, народная артистка России Людмила Зайцева, писатель Валентин Сорокин, народный артист России Михаил Ножкин, писатель Станислав Куняев, народный артист России Вячеслав Овчинников, вице-президент Пушкинской академии Виктор Легентов, писатель Владимир Крупин, народный артист России Николай Бурляев, композитор Георгий Свиридов».

Из книги Р. Хасбулатова «Великая Российская трагедия»:

«Становилось все яснее, что переговоры в Свято-Даниловом монастыре, на которые, откровенно говоря, мы возлагали большие надежды, используются Кремлем в своих, сугубо пропагандистских целях. При этом непрерывно обвиняя конституционалистов в «несговорчивости», в «экстремизме». Причем, как мне передали, Филатов, этот мелкий провинциальный чиновник, как будто бы сошедший со страниц книг Достоевского – с восторгом играет роль «обличителя экстремистов». Ему настолько она понравилась, что он порою даже забывает, для чего собирается столь необычная «компания» в Свято-Даниловом монастыре, – вошел в роль. Эта роль Филатова, безусловно, абсолютно негативна: он один из тех, кто непосредственно должен нести ответственность за кровь более 1500 человек…»

* * *

Из интервью газете «Тверская жизнь» депутата России, отца Алексея Злобина:

«– Но до этого дня вы все-таки встречались с Хасбулатовым и с Руцким. Как оцениваете их действия?

– Конечно, на заседаниях съезда я видел их постоянно. Мне показалось, что в их действиях не было согласованности. Две недели блокады, постоянное нервное напряжение, бессонные ночи – от этого в Доме Советов устали все. И 3 октября, когда было снято оцепление, у них могла возникнуть мысль, что события переменились коренным образом.

– А как отнеслись к действиям толпы депутаты?

– К штурму мэрии и «Останкино» большинство депутатов отнеслось отрицательно. Хотя была надежда, что до вооруженных столкновений не дойдет – у толпы оружия не было, и к «Останкино», как было известно, люди шли, чтобы потребовать предоставления эфирного времени.

– Где вы находились во время самого штурма, с кем встречались?

– События складывались так, что я уже был готов ко всему, даже самому худшему.

…Ночь прошла тихо, а где-то около 7 часов утра стали раздаваться отдельные выстрелы. У меня с собой в сейфе были крестильный ящик и запасные дары. Я причастился и поисповедал и причастил тех, кто утром пришел ко мне. Затем, когда стали уже стрелять по окнам, мы собрали все иконы, которые находились у меня и других членов комитета, и перешли в глубину здания и заняли комнату рядом с одним из медпунктов. Ко мне весь день шли депутаты и обслуживающий персонал креститься, исповедоваться и причащаться. Всего за день я покрестил около 10 человек, поисповедал и причастил более 50 человек. Исповедовались несколько казаков, которых я просил не стрелять, ибо взявший меч от меча и погибнет… В самые тяжелые минуты штурма многие из осажденных старались держаться поближе к нашей импровизированной церкви.»

* * *

Когда БТРы открыл прицельный огонь по зданию Парламента, а с противоположной стороны Москвы-реки громыхнули танки – Дом Советов загорелся. Началась бойня. Не только Руцкой и Румянцев, но и отец Никон, как представитель Патриарха, призвали по рации прекратить огонь.

Артиллерийский огонь, наоборот, усилился.

Отец Никон увещевал – в здании много женщин и детей, снова просил прекратить огонь. А в ответ – матерщина, а в ответ его назвали попом Гапоном.

Через минуту вдруг кто-то на рации откликнулся, поругал нехотя своих за некорректность и предложил защитникам Дома Советов выходить с белым флагом.

Но огонь не прекращался и выходить на смерть никто не желал.

* * *

Анафеме, как обещал Патриарх, никто не был предан…

Из интервью газете «Сегодня» отца Никона: «– Как вы, священник, оказались в Белом доме в эти дни?

– Было бы удивительнее, если бы я оказался в другом месте – с танками и с теми, кто командовал артиллерийской стрельбой. Кроме того, я был среди тех, на стороне которых был Конституционный суд. Мне все это напоминало 17-й год, когда для еще большего торжества демократии надо было разогнать Временное правительство, которое «очень много болтало», надо было запретить буржуазные партии. Потом, как известно, упразднили всех социалистов, кроме левых эсеров, потом упразднили и левых эсеров, а потом начали упразднять друг друга. Ну, а теперь и мы занимаемся приблизительно тем же.

– Кто не поддался порыву идти штурмовать «Останкино»?

– Виктор Югин, депутат из Петербурга, сказал, что это безумие, и Олег Плотников, депутат из Костромы, координатор фракции «Смена – Новая политика». Я не слышал ни одного депутата, который бы это одобрял.

– А Хасбулатов?

– За все это время он производил впечатление самого спокойного человека. Я никогда не видел, чтобы он паниковал. Но он тоже был уже на грани физического и душевного истощения.

– Много ли оружия было роздано до событий 3 октября?

– Я видел, что защитники баррикад все были без оружия, оружие выдавалось только военным и бойцам русского национального единства, которые, я уверен, все в армии служили. При всем неприятии теории Баркашова должен сказать, что это были контролируемые люди, они обладали железной дисциплиной. Я готов подтвердить, что без приказа никто бы из них не стал применять оружие. И я не уверен, что все люди, которые носили эту форму, действительно разделяют его теорию. Некоторые из них приходили ко мне на исповедь накануне штурма, а если человек идет исповедоваться, значит, у него душа есть.

– Какой самый опасный момент вы пережили?

– Самый опасный момент был, когда впервые было установлено жесткое оцепление, Тогда были попытки прорыва толпы с той стороны. Я помню, это было вечером в понедельник 27-го и утром 28-го. Вечером 27-го мне удалось остановить, успокоить толпу в 100 человек. Я работал и с оцеплением, и с теми, кто был по эту сторону, и с теми, кто пытался к ним прорваться. Все другие опасные моменты происходили уже в городе».

* * *

Как оценивала роль Русской Православной Церкви желтая пресса? Еще не успел остыть пепел Дома Советов, как газета «Московский комсомолец» написала свое извечное издевательское:

«…По русскому обычаю следовало исповедаться и ждать своей судьбы, благо, церковь была под боком, в самом сердце БД на 2-м этаже.

Учрежденная велением Святейшего Патриарха накануне сражения, церковь эта должна была по идее иерархов утихомирить «конституционных» мятежников и по возможности сохранить их для будущих баталий. Ведь альянс Московской Патриархии и ВС ни для кого не был секретом, достаточно вспомнить обращение Патриарха к председателю ВС Хасбулатову от 14 июля 93-го года в связи с принятием Закона «О свободе вероисповедания». Тогда, несмотря на президентское вето, Святейший с помощью великого русофила Имраныча усиленно продавливал идею, что «государство могло бы быть более разборчивым в поддержке нетрадиционных религиозных объединений…» Это к вопросу о демократии и о поддержке пожеланий церкви со стороны ВС через «своих» депутатов. И к этом нет ничего удивительного – настроенная реакционно к «жидовскому правительству» добрая половина православной церкви, ведомая морщинистой рукой митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна, нашла себе поддержку в реакционном большинстве депутатского корпуса. Оттого-то, наверное, и было так много «отделенных от государства» батюшек среди жаждущей крови толпы, громко величающей себя народом.

Бродя вечером после захвата мэрии у БД, сам насчитал целых четыре священника, не говоря уже выше об о. Александре. Все встреченные в толпе батюшки были возбуждены «судьбоносной победой нашей», но старались сохранять видимость «пастырей добрых», при этом один из них, размахивая деревянным распятием, водительствовал за собой группку женщин в косынках, поющих отчего-то любимую мною пасхальную «Христос воскрес из мертвых…». Другой, красивый, темноликий, возможно, «богородичник», благословлял отваливающие на «Останкино» автобусы с боевиками, третий вещал о том, что «Бог любит свой народ и не даст его в обиду инородцам».

* * *

Те, кто не любит Россию, все-таки испугались Церкви, испугались участия рядовых священников на стороне парламента.

* * *

4 октября Патриарх обратился к воюющим с искренней мольбой унять кровопролитие… Но те, кто начал стрельбу, знали, зачем это им надо. Они не собирались прислушиваться к Церкви. Достаточно было того, что они ее уже использовали в общественном мнении… Мы, мол, обращались к Церкви, но результат иной.

* * *

Свидетельствует священник Александр Арсеньев:

«События 3–4 октября – это такой же кульминационный момент в истории России, как и революция 1917 года. Сначала боролись с русскими под знаменем коммунизма, теперь борются с русскими под знаменем антикоммунизма. Руководит же всем этим князь мира сего дьявол, но руками продавшихся ему людей, даже если они иногда стоят в храме со свечой.»

* * *

4 октября танковым залпом разнесло то место, где стояли в помещении Дома Советов крест и иконы… Но икон там уже не было. Икону «Спасителя» унесли с собой казаки.

…А Никола-чудотворец спас меня.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.