ЖИТИЕ СВЯТОЙ НИНО
ЖИТИЕ СВЯТОЙ НИНО
В то время, когда Георгий Каппадокийский57 был замучен за Христа, в те дни некий знатный человек, раб божий из [одного] города Каппадокии отправился в Рим к царям, чтобы служить и быть вознагражденным. И в то же самое время в Коласте жил один человек, у которого было двое детей: сын и дочь. Имя сыну его было Ювеналий, а дочери – Сусанна.
После того как родители их умерли, остались дети сиротами. Они отправились в святой град Иерусалим, возложив надежду на [храм] Воскресения – упование всех христиан, куда и обратились с просьбой. Упомянутый брат Сусанны получил [должность] девтелара58, а Сусанна служила миафоре59 – Сарре из Вифлеема.
Между тем молодой каппадокиец прибыл в Рим, к царю. В то время бранджи60 учинили нападение на римлян на поле Питаланском61. Бог дал молодому каппадокийцу силу несокрушимую. Он упорно боролся с врагами до тех пор, пока не обратил их в бегство. Он взял в плен царя и всех князей бранджей и представил [римскому] царю царя и князей бранджей. А царь приказал умертвить их. Тогда бранджи начали плакать и просить Завулона: «Дай нам сперва веру твою, введи нас в храм бога твоего, а потом пусть казнят нас, ибо как ты пленил нас, так же сделай это нам, и будешь ты тогда неповинен в крови нашей».
А Завулон, услыхав это, немедленно сообщил их слова царю и патриарху, и они крестили их под восприемничеством Завулона, ввели их в храм божий, святую церковь и приобщили к тайнам Христа и показали им величие святых апостолов.
Утром рано бранджи встали, оделись в траурныя одежды и вышли на место казни, молились и благодарили бога за крещение и причащение и говорили: «Мы в смерти – бессмертные, ибо сподобил нас бог получить такое величие и нескончаемую путевую пищу, плоть и кровь Христа, сына бессмертного бога, того владыки, который превыше всего вышнего и глубже всякой преисподней, ибо благословен он вовеки веков, аминь. Только горе детям нашим, плодам горечи, обитателям тьмы!» И восклицали они: «Приходи, палач, и отруби головы наши!»
Видя это, Завулон встревожился духом и плакал, ибо они подобно овцам выставили головы свои на заклание и, как овцы об агнцах своих, заботились о детях своих. Тогда Завулон вошел царю, выпросил [прощение им] и отпустил [их] с дарами, но они умоляли Завулона отправиться вместе с ними в их страну, чтобы дать веру Христа и крестить водою весь их народ.
А Завулон внял их [просьбе], испросил у патриарха священников и получил позволение от царя. И отправились с радостью. Как только они приблизились на расстоянии одного дневного хода, дошло известие [в страну бранджей], что [их] царь жив и едет, и все князья вместе с ним. Тогда двинулись следующие десять княжеств: Холамай и Хозабай, Хлачай, Хенешаги, Тимгараги, Закай, Гзай, Заргай, Зармай и Тмонигони царский и встретили их у большой реки Гдамары62.
И царь разделил народ и поставил по обеим сторонам воды. Священники освятили реку. И весь народ вошел туда, омывшись, стал выходить через один выход. Завулон возлагал на всех руки в продолжение десяти дней. В разбитых тут палатках священники служили обедню и приобщили народ к святым тайнам Христовых.
И отпустил Завулон священников и устроил все дела христианства и, благословив их, вернулся с большими дарами в Рим.
И возымел он намерение в сердце своем и сказал: «Отправлюсь я в Иерусалим». И дал нищим все им приобретенное.
И [между тем] упомянутый девтелар стал патриархом, и очень подружились между собою Завулон и патриарх.
Миафор Сарра сказала патриарху: «Этот Завулон, отец и восприемник бранджей – человек исполненный мудрости и страха божия; дай ему в жены сестру твою Сусанну».
Слова ее понравились святому патриарху. Он выдал Сусанну замуж за Завулона, который отправился в свой город Коласы.
И только я одна родилась от них, и они родители мои. И воспитала меня мать моя под кровом своим в беспрестанном служении нищим и днем и ночью.
И как только мне исполнилось двенадцать лет, родители мои продали все, что имели, и отправились в Иерусалим.
Тогда отец мой, получив благословение от патриарха, разошелся с матерью моей, прижал меня к груди своей, и потоками проливая слезы на глаза и лицо мое, сказал мне: «Ты, единородная дочь моя, вот я оставляю тебя сиротою и представляю богу небесному, отцу воспитателю и господину всех, ибо – он – отец сирот и судья вдов63. Не пугайся, дочь моя! Ты только выкажи рвение Марии Магдалины64 и сестер Лазария65 в любви к богу и, если ты так же, как и оне, будешь бояться его, бог даст тебе все, что попросишь и что тебе когда-нибудь нужно будет от него». И, поцеловав меня поцелуем вечным, отправился за Иордан, к племенам диким. Об его пребывании там ведает господь его Иисус.
Что касается моей матери, то патриарх дал ее в служительницы нищим, больным женщинам, а я находилась в услужении у миафоры, армянки из Двина, два года.
И я расспрашивала ее о страданиях Христовых, о распятии, погребении, воскресении, об одежде, о кресте, о тканях, о погребельных плащаницах его и обо всем постепенно, ибо ни прежде, ни тогда никого не было в Иерусалиме равного ей по знаниям всех путей заветов Ветхого и Нового.
Она начала рассказывать мне и сказала: «Вижу, дитя мое, силу твою, подобную силе львицы, которая возвышает свой голос над всеми четвероногими; или подобна ты орлице, которая выше орла поднимается в высь небесную и зеницей своей, равной небольшой жемчужине, обнимает всю землю, выслеживает и добывает свою добычу и, наметив взором, [подобным] огню, с шумом подбирает крылья и устремляется на нее. Да будет такова жизнь твоя, при путеводствии святого духа.