Глава 5. Сирия

Глава 5. Сирия

«Топонимика и история земли, на которой появились первые русы, проторусы, сохранили для нас исходный этноним. Сирийская пустыня, Сирия, а точнее, Сурия – вот что дошло до наших времен, спустя 40 тысяч лет сохраненное в языковых рамках тех народов, что пришли на место древних русов и проживают уже не первое тысячелетие в указанном регионе. Сурия, земля Сур – это достаточно поздний лингвистический «перевертыш», исходная основа которого – Русия, Русь. Подобных перевертышей множество, взять хотя бы «финикийский» город Тир, древнее название которого Цур, что лингвистически есть тот же Сур-Рус. Ближневосточная карта (не позднеарабская, а исходная) пестрит «русской» топонимикой.

Русы, как нам уже известно, называли себя и яриями-ариями (то есть «жизнестойкими», «ярыми»). Этот этноним-эпитет также остался в топонимике указанного региона и прилегающих мест в тысячах названий рек, пустынь, гор, городов, селений и т. д. (Аравия, Армения, Иран-Яран, Иордан-Ярдон, Аракс, Арбела, Арзухана, Аррапха, Иерихон-Ярихо, Иерусалим-Яр-рус-алим, Арасани и множество других).

Как мы знаем из апокрифических библейских текстов, «сурский, сурийский» (русский, русийский) язык и был тем библейским первоязыком, на котором говорили Адам, Ева и все их потомки до известного «вавилонского смешения языков».

Как известно, Библия была написана на арамейском языке. Арамейский язык был родным языком Иисуса Христа. Даже в этих случаях, о которых мы развернуто поговорим выше, совершенно четко прослеживается изначальная проторусская корневая основа «ар-», «яр-». Память человечества, заключенная в его языковых пластах, значительно глубже, чем это нам представляется» (Петухов, «История русов»).

На первый взгляд, заявление неожиданное. Мы давно уже привыкли считать, что Палестина, город Иерусалим – это еврейская земля, Земля обетованная. Но, между прочим, «обетованная» значит «обещанная», «данная по обету», то есть соглашению между богом Иеговой и иудейскими старейшинами. И эта земля, согласно Ветхому Завету, отнюдь не пустовала до прихода евреев. Там проживали хананеи, хеттеи, амореи, ферезеи, евсеи, иевусеи, не пожелавшие отдать иудеям родную землю. Собственно, сорокалетнее блуждание иудеев по пустыни, которое преподносится ныне как время избавления от рабской психологии, на самом деле было подготовкой евреев к истребительной войне. По сути дела – к геноциду народов, на свою беду проживавших в Палестине. Чтобы не быть голословным, сошлюсь все на тот же Ветхий Завет: «И взяли в то время все города его и предали заклятию все города, мужчин и женщин и детей, не оставили никого в живых» (Втор., 2:34). «И поразили они его и сынов его, весь народ его так, что ни одного не осталось» (Числа, 21:35), «И поразили его и сынов его и весь народ его… мужчин, женщин и детей, не оставили никого в живых» (Втор., 2:33–34), «А всю добычу городов сих и скот разграбили сыны Израилевы себе; людей же всех перебили мечом, так что истребили их: не оставили ни одной души» (Нав., 11:14).

По мнению Петухова, «первоначальной областью обитания иудейско-израильской группы были, по-видимому, аравийские степи… Присутствие же этих племен в Палестине документируется лишь с XIII в. до н. э.» («История русов»). Так что все эти хананеи и амореи были, скорее всего, индоевропейцами или русами, автохтонами этих мест. Впрочем, у сынов Израиля были конкуренты. Согласно Шамбарову, ими оказались выходцы с Крита пеласги. Два чудовищных извержения вулкана, в 1520 г. до н. э. и в 1460 г. до н. э., похоронили одну из самых мощных и высокоразвитых цивилизаций Древнего мира. Пеласги расселились по побережью Средиземного моря, заняв, между прочим, и Палестину. Именно выходцы с Крита явились библейскими филистимлянами (в арамейских языках пеласги – «пелиштим», от которых, кстати, Палестина и получила свое название).

По мнению ряда ученых, пеласги были потомками выходцев из Поднепровья, создателей так называемой трипольской культуры, возникшей в 5—6-м тысячелетии до н. э. «Люди Триполья вели оседлый образ жизни, знали медь, серебро, золото, бронзу, у них было очень совершенное гончарное производство, изготовлялась красивая расписная керамика. Жили они в больших домах с несколькими помещениями – жилыми и складскими, которые отапливались печами или очагами. В каждом доме имелся алтарь в виде маленького трона, украшенного бычьими рогами, на который помещались статуэтки богини-матери. Судя по размерам, в каждом здании проживали несколько супружеских пар. А иногда встречаются и двухъярусные постройки – возводившиеся в два этажа. В каждом селении дома располагались концентрическими кругами, а на центральной площади находились 1–2 дома больше остальных, вероятно, они принадлежали местной верхушке или являлись общественными сооружениями. Например, город, обнаруженный в районе Умани, состоял из 200 домов, выстроенных в шесть кругов» (Шамбаров, «Когда оживают легенды»).

Я не собираюсь в данной книге пересказывать историю Палестины и Сирии. Для меня важно другое – население здесь было смешанным, одна цивилизация наползала на другую, вбирая подчас не только культуру, но и религию побежденных. Тот же Ветхий Завет сохранил для нас не только кровавые подробности межплеменных столкновений, но и некоторые признаки культурного и религиозного взаимодействия. Библия содержит массу примеров вероотступничества древних евреев и их подпадания под влияния чуждых богов, а точнее их жрецов. Вот что пишет об этом Петухов: «Фактически дикие кочевники семито-хамитских групп, вторгаясь в цивилизованные страны и города индоевропейцев, заимствовали многое (о заимствованиях, кстати, постоянно говорят израильско-иудейские пророки и учителя, решительно боровшиеся против всяких заимствований у других народов, но не преуспевшие в этом деле), в том числе и имена индоевропейцев русов. В дальнейшем зачастую незначительно искаженные (или просто олитературенные) имена посредством христианизации индоевропейских народов возвращались к ним же и вполне естественно накладывались на старые, исконные и исходные – Иоханаан на Ивана-Яна, Даниил на Дана и т. д. Имя праведника Ноя – гораздо старше самого иврита и исходит вовсе не из раннееврейского «ноах», а из индоевропейского «нов-» – «новый». Ной и его род – это «новые люди», новое поколение людей, пришедших после потопа. Ной – это трансформированный в мифах народов семито-хамитской группы один из основных героев индоевропейского эпоса о Потопе и спасшемся праведнике. Так его и воспринимало подавляющее большинство индоевропейских народов вплоть до недавнего времени.

Достаточно посмотреть на венецианскую мозаику XII–XIII веков н. э., где белокурый и светлобородый Ной с ликом арийца выпускает из оконца ковчега белого голубя» («Потоп в истории руссов»).

К слову, Ветхий Завет содержит два акта творения человека, на что обращали внимание многие исследователи. Вот первый из них: «И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо. И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя; – вам сие будет в пищу; а всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому [гаду,] пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, дал Я всю зелень травную в пищу. И стало так. И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой».

А вот второй: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душею живою. И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла. Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки. Имя одной Фисон: она обтекает всю землю Хавила, ту, где золото; и золото той земли хорошее; там бдолах и камень оникс. Имя второй реки Гихон [Геон]: она обтекает всю землю Куш. Имя третьей реки Хиддекель [Тигр]: она протекает пред Ассириею. Четвертая река Евфрат. И взял Господь Бог человека, [которого создал,] и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его.

И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь. И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему. Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел [их] к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему. И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.

И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего]. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть.

И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились».

Из последующего библейского текста мы узнаем, что имя женщины, созданной из ребра Адама, – Ева. Имя, между прочим, нам уже известное. Помните бога Дива (Деуса) и его помощниц Дев, они же Рожаницы, первую из которых зовут Лада, а вторую Леля или Артемида (Родомита)? В случае библейском Ева не богиня, а праматерь всего человечества. Так, во всяком случае, полагают последователи всех трех авраамических религий. Однако из Ветхого Завета этого не следует. Ведь актов творения было два. Правда, после потопа уцелели только потомки Ноя, но, очень может быть, этот потоп не был таким уж всемирным. Во всяком случае, научного подтверждения эта библейская история пока не получила. Есть в Библии еще одно место, вызывающее некоторые сомнения, это слова Евы по поводу рожденного ее Каина: «Приобрела я человека от Господа». Воля ваша, но получается, что Ева родила своего первенца от Создателя. Бог в первых главах Библии имени не имеет. Иеговой он становится потом. К слову, с третьим сыном у Евы та же самая история: «И познал Адам еще [Еву] жену свою, и она родила сына, и нарекла ему имя: Сиф, потому что, [говорила она,] Бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин».

Тут либо перевод неверный, либо Ева рожает своих сыновей от Бога, как это положено Рожанице Еве. А Адам здесь выступает в качестве Ярилы-посредника. Тогда вполне понятно, каким образом в первом акте творения Бог, а точнее Элохим, то есть Боги, сотворили мужчину и женщину по своему образу и подобию. По сути мы имеем дело с искаженным слегка индоарийским мифом о сотворении Вселенной, богов и людей. Мифа, который евреи унаследовали либо от автохтонов этих земель проторусов, либо от пеласгов. Проблема в том, что Библия была переведена на греческий язык иудейскими жрецами не по доброй воле, а по приказу египетского царя Птолемея в III веке до н. э., причем под угрозой смерти. Надо полагать, они сделали все от них зависящее, дабы далеко не все тайны их племени стали известны людям, которых они считали своими врагами. Переведены были, естественно, не все части Ветхого Завета по той простой причине, что многие из них еще не были написаны. Однако именно этот перевод еврейских мудрецов и лег в основу первого христианского канона.

Вот что пишет о первом переводе Библии академик Фоменко: «Расскажем теперь об истории самого греческого перевода. Считается, что впервые перевод Пятикнижия с еврейского на греческий язык был сделан семьюдесятью двумя переводчиками якобы в III веке до н. э. при египетском царе Птолемее Филадельфе. За этим переводом, а точнее за старой греческой Библией, впоследствии закрепилось название «перевода семидесяти толковников», но этот перевод до наших дней не дошел… Следует иметь в виду, что в современной литературе слова «перевод семидесяти двух» часто употребляются просто в смысле «греческий текст Библии». Поэтому у читателя иногда создается обманчивое впечатление, будто сегодня существует древний канонический греческий перевод Библии, выполненный именно 72 переводчиками при царе Птолемее. Это не так. Вывод: сегодня мы не имеем древнего греческого текста Библии. А то, что имеем, – либо сомнительного происхождения, либо очень поздние тексты, чья история прослеживается от нас в прошлое в лучшем случае до XVI–XVII веков. Вновь возникает все та же граница – XVII век» («Хронология библейских традиций»).

Есть еще одна особенность деликатного свойства: язык, на котором якобы был написан Ветхий Завет, утрачен. И во времена Христа евреи говорили на арамейском языке. А восстановлен иврит, считавшийся в течение 18 столетий мертвым языком, только в ХХ веке усилиями ряда энтузиастов. Сейчас он является государственным языком Израиля. О явлении Иисуса Христа кроме, естественно, евангелистов упоминает только один древний автор – Иосиф Флавий: «Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту. Но те, кто раньше любил Его, не прекращали этого и теперь. На третий день он вновь явился им живой, как возвестили о Нем и о многих других Его чудесах боговдохновенные пророки. Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по Его имени» («Иудейские древности»).

Между прочим, слово «Христос» считается греческим и в переводе означает «мессия». Иисус и его последователи говорили на языке арамейском, на этом же языке были написаны Евангелия. Любопытно, когда и каким образом греческое прозвание Иисуса дошло до ушей Иосифа Флавия, проживавшего в Риме и писавшего по-латыни. Не зря многие ученые считали приведенную выше цитату поздней вставкой, а некоторые сомневаются в самом существовании сего автора. К слову, в другой своей книге «Иудейские войны» Иосиф о Христе даже не обмолвился, хотя подробно описывает эпоху царя Ирода и его наследников.

Иудейская война (66–70 гг.), о которой пишет Флавий, стала переломной вехой в истории еврейского народа. Во всяком случае, так полагают официальные историки. Уничтожение Иерусалима разбросало по свету население Палестины. Беженцы искали и нашли приют прежде всего в восточных провинциях империи, в первую очередь в торговых центрах, в больших городах, таких как Дамаск, Антиохия, Александрия, Афины, Коринф, в городах на побережье Малой Азии, а также и в самом Риме. Первые века христианства вообще покрыты густым мраком. Еще в середине XX века считалось, что канон Нового Завета оформился во II веке н. э., туда же относили и возникновение христианства. Сейчас от этого мнения отказались ввиду отсутствия источников, что позволило многим исследователям, включая академика Фоменко и Уве Топпера, усомниться не только в хронологической привязке Ветхого Завета, но и в существовании древней Иудеи.

Вот что пишет по этому поводу Уве Топпер: «Составители Библии не имели ни малейшего представления о географических особенностях Святой земли, практически ничего не знали о ее обитателях или об их соседях. О военной технике ни один из авторов Библии, очевидно, не имел ни малейшего представления. Описания многочисленных сражений у них более неправдоподобны, чем даже сказки братьев Гримм. Вооруженные одними мечами кочевники – откуда у кочевников из Египта мечи, об этом – ни слова – захватывают горный Ханаан с его крепостями и укрепленными городами, в которых жил цивилизованный народ, была кавалерия, боевые колесницы и луки. Подробно описанных в Книге битв Иисуса Навина на самом деле никогда не было и не могло быть ни в описанной, ни в как-либо подправленной форме. Неправдоподобны и постоянные утверждения о том, что по указанию господнему вырезались все жители: мужчины, женщины и дети.

А взять хотя бы самые невероятные события («чудеса Иеговы»), постоянно фигурирующие на страницах Библии. Чтобы дать войску возможность преодолеть водные преграды, расступаются воды и Иордана, и поросшего тростником залива. Солнце останавливается, чтобы дать утолиться гневу. Падающие с неба камни не только побивают вражеское войско, но и разбираются при этом, где свой, где – чужой. (Я не исключаю того, что последний пример – это дошедшее до нас воспоминание о некоем космическом катаклизме, но когда и где он произошел – из описания не вычитать)».

А вот вторая цитата из книги «Великий обман» того же автора: «Еще одна небылица: совершенно невероятная история о покорении Ханаана. По этому поводу Делицш выражается ясно: «Нет Бога без земли». Иегова должен завоевать для себя «базисный» клочок земли. Каким образом – неважно. Вот мы и подошли к явной отправной точке: существовавшему лишь в религиозном смысле «народу» иудеев нужна родина, хотя бы в далеком прошлом. И они создают ее себе на кончике пера: пишут книги и описывают в них свою выдуманную «родину»… История эта охватывала многие тысячелетия от дня творения; возводила иудеев в потомки первого человека на Земле, в ней были передача древнейших в мире законов, отвоевание исконных родных земель, центральный храм и жреческая каста и… все, что еще бывает необходимым для создания достойной уважения истории. Делицш указывает осудительно и на в высшей степени презрительное отношение к женщине, сквозящее во всех ветхозаветных текстах. То же самое встречается и в Новом Завете (Иисус прикрикивает на свою мать: «Женщина, что мне делать с тобой?») и – в очень похожей форме – в Коране. Это – лишнее свидетельство того, что по времени создания эти книги недалеко отстоят друг от друга и что ими была зафиксирована ментальность некоего временного периода. Подлинная традиция не допускает передачи столь сумбурных и противоречивых текстов, как книги Ветхого Завета. Мы вынуждены предположить, что отдельные фрагменты составлялись деятелями совершенно чуждой культуры; и подобной стряпней они намеревались заполнить выдуманный временной промежуток длительностью от двух до трех тысяч лет. Но как удалось повесить все это на шею умным людям, до сих пор остается загадкой».

Бесспорно, Уве Топпер выражает крайнюю точку зрения, но он прав в одном – сомнения множатся, стоит только попристальнее вглядеться даже в, казалось бы, проверенные источники. Вот что пишет Прокопий Кесарийский в своей книге «Война с готами»: «В это время некоторые из римлян попытались тайно открыть ворота храма Януса. Этот Янус является первым из древних богов, которые римляне на своем языке называют пенатами. Он имеет храм на площади (форуме) перед зданием сената, немного выше храма Tria Fata (три судьбы) – так римляне на своем языке сочли нужным называть Мойр. Весь его храм медный, выстроен в виде четырехугольника, такой, что только прикрывает статую Януса. Она из меди, не меньше чем в пять локтей величиной, во всем похожа на человека, но имеет голову с двумя лицами; одно из ее лиц обращено на восток, другое на запад. Перед его лицами находятся медные двери; в древности во время мира при счастливых обстоятельствах римляне считали нужным держать эти двери закрытыми, а когда у них была война, они их открывали. Когда же римляне вместе со всеми другими приняли христианскую веру, эти двери они уже не открывали, даже когда у них была война. Но во время этой осады некоторые, как я думаю, еще исповедующие древнее суеверие, попытались тайно их открыть, но не смогли сделать это вполне, если не считать, что в дальнейшем двери не запирались уже так плотно, как раньше. Те, кто хотел это сделать, остались ненайденными. По этому делу не было произведено никакого следствия, так как время было смутное и так как это не исходило от начальников, а если шло от народа, то от очень малого числа» («Война с готами и персами»).

А ведь на дворе шестой век христианской эры. Конечно, здесь речь идет о Риме, где господствуют варвары, но ведь и в Константинополе без конца ссылаются на пророчества Сивиллы и стараются действовать в согласии с ними. Обращаю внимание читателя на осведомленность Прокопия, сирийского грека, к слову, в языческой религии как римской, так и греческой, а вот о христианских таинствах Кесарийский почему-то помалкивает и лишь в самом начале книги небрежно замечает, что не хочет ввязываться в богословские споры. Сдается мне, что редакторы Прокопия просто поленились перерабатывать и без того интересный материал в духе христианской традиции, а потому ограничились небольшой вставкой по поводу равнодушия автора к спорам, ведущимся среди иерархов церкви. А может, и споров никаких не было из-за отсутствия первоосновы?

Ввиду скудости источников нам приходится только гадать, чем же привлекла христианская религия Константина Великого. При этом следует оговориться, что Константин всего лишь уравнял христианство с прочими существовавшими на тот момент в Римской империи культами. А культов этих было великое множество. У древних римлян была странная привычка тащить в свой пантеон богов покоренных племен и народов. Со временем богов накопилось такое количество, что в них запутались не только простолюдины, но и жрецы. Религия, пришедшая из Палестины и Сирии, признавала существование только одного Бога-Создателя, отрицая всех прочих как порождения то ли людских суеверий, то ли нечистой силы. Не надо забывать, что Сирия уже многие века входила в Римскую империю и там хватало образованных людей, говоривших и писавших как по-латыни, так и по-гречески. Неслучайно, что три из четырех христианских патриархий находились именно на востоке, Александрийская, Антиохийская и Иерусалимская. Причем, по преданию, первым христианским епископом в Антиохии был апостол Петр. Монотеизм – вот что могло привлечь Константина и его преемников в новой религии. Один Бог на небе – один царь на земле. Кстати, вопреки распространенному мнению главой христианской церкви был не Константинопольский патриарх, а император, который на начальном этапе распространения религии обходился даже без помазания, видимо, по принципу: глас народа – глас Божий. В качестве народа обычно выступали солдатские массы. Они-то в буквальном смысле поднимали на щит будущего императора. Что же касается отношения к Иисусу Христу, то здесь вопросов больше, чем ответов. Достаточно вспомнить об уже упоминавшемся арианстве императоров Валента и Валентиниана, считавших Христа просто пророком, взятым на небо подобно Моисею за особые заслуги перед Создателем. Когда состоялся собор, принявший так называемый Никейский Символ веры, то есть объявивший Христа Богом, единосущным с Создателем, остается только гадать. Ибо год 325 кажется мне весьма сомнительным. Приходится он на время правления императора Константина, который хоть благоволил к христианам, но до самой своей смерти оставался язычником. По традиции считается, что Константин крестился перед самой кончиной, но так ли это, судить не берусь. Уве Топпер полагает, что Новый Завет был записан лишь во 2-м тысячелетии нашей эры, а в его основу легли языческие мистерии об умирающем и воскресающем юноше.

«Христианская церковь сформировалась как ответ на распространение в Центральной Европе иудаизма. Поскольку иудейская Тора являлась неоспоримо священной книгой, христианам в срочном порядке потребовалось создать соответствующий документ. Интенсивный духовный процесс XI века должен рассматриваться как попытка противодействия зарождавшемуся почти одновременно с христианством исламу и усилению в Центральной Европе иудейского влияния… У иудеев с их Торой и с вымышленными «историями предков» было огромное преимущество. Коран, сложенный из древних сирийских и эфиопских молитв и песнопений, был дополнен видениями пророка Аравии. Христианам тоже пришлось обратиться к имеющимся уже текстам, а именно – к уже существовавшим тогда свиткам мистерий. В них, в гностической манере, уже была представлена тайна умирающего и возрождающегося юноши. Изначально мистерии были чисто языческим обрядом проводов покойного, чья душа при помощи этого действа вводилась в потусторонний мир. Для погребальных представлений – рассчитанных, кстати, только на самых близких родственников покойного – строили здания; их можно рассматривать как прообразы романских церквей. Ступени (на которых сидели или стояли участники и зрители) окружали «сцену» – возвышение, позже превратившееся в христианских церквях в алтарь. Оно было отгорожено щитами с входами и просто свободным пространством между ними, позволявшими видеть, что происходит за щитами. Щиты эти превратились впоследствии в алтарную перегородку, а затем и в иконостас» (Уве Топпер, «Великий обман»).

Топпера поддерживает Фоменко: «В XIX веке считалось, что никаких еврейских рукописей Библии ранее якобы IX века н. э. не существует. Самый старинный еврейский манускрипт, содержащий полную ветхозаветную Библию, относили в XIX веке только к якобы 1008 году н. э. По этому поводу Н. А. Морозов писал: «Что же касается до древности дошедших до нас еврейских «подлинников», то прежде всего оказывается, что никаких библейских рукописей ранее X века нигде на свете нет, хотя рукописи более позднего времени, главным образом, середины XIX века, многочисленны в различных национальных книгохранилищах Европы. Самая древняя еврейская рукопись, заключающая, впрочем, только «Пятикнижие Моисея», находится теперь в Британском музее и приписывается IX веку. Другая старинная еврейская рукопись Библии, хранящаяся в нашей Публичной библиотеке, содержит в себе «Исайю» и несколько других пророков… Она называется Вавилонским кодексом, хотя найдена Фирковичем совсем не в Вавилоне, а у крымских караимов… Я осматривал материал этой книги и пришел относительно его качеств к тем же заключениям, какие высказал уже здесь по поводу Синайского кодекса: листы ее слишком гибки для необычной старины. Древнее только что описанных двух рукописей нет ни одной на еврейском языке, – писал Н. А. Морозов в 1914 году. – Самый старинный еврейский манускрипт, содержащий полную ветхозаветную Библию, относится только в 1009 году нашей эры (если не позднее)… Нигде нет никаких первичных документов, удостоверяющих существование хотя бы отдельных ее книг до кануна Средних веков»» («Хронология библейских традиций»).

Итак, по мнению Топпера и Фоменко, ни Ветхого, ни Нового Заветов не существовало по меньшей мере до Х века. Во всяком случае, в том виде, в котором они существуют сейчас. Предположительно имелся греческий «перевод семидесяти толковников», включающий в себя Пятикнижие Моисеево. Следовательно, христианство 1-го тысячелетия н. э. существенно отличалось от того, что утвердило себя в тысячелетии 2-м. Более того, оно, согласно Топперу, существенно уступало иудаизму, показавшему себя более динамичной религией. Вот только нынешних носителей этой религии евреев тогда просто не было. Получается полный абсурд – иудаизм без евреев и христианство без Христа. Но не будем торопиться с выводами. В 1991 году профессор лингвистики Тель-Авивского университета Пол Векслер выдвинул гипотезу, относящую идиш в группу славянских, а не германских языков. Векслер предложил пересмотреть и всю теорию происхождения ашкеназов – говорившего на идише восточноевропейского еврейства. Он рассматривает их не как потомков выходцев с Ближнего Востока, а как коренной европейский народ, происходящий от потомков западных славян – лужицких сербов, полабов и др. Позже Векслер включил в число предполагаемых предков восточноевропейских евреев также хазар и многочисленных славян, живших в Киевской Руси в IX–XII веках. В академических кругах эта теория рассматривается как курьез, хотя ничего странного в формировании народа в рамках определенной религии нет. Разберемся, однако, для начала с идишем, языком европейских евреев, который традиционно относят к группе германских языков: «Идиш – еврейский язык германской группы, исторически основной язык ашкеназов, на котором в начале ХХ века говорило около 11 млн евреев по всему миру. Идиш возник в Центральной и Восточной Европе в X–XIV веках на основе средненемецких диалектов (70–75 %) с обширными заимствованиями из древнееврейского и арамейского (около 15–20 %), а также из романских и славянских языков (в диалектах достигает 15 %). Сплав языков породил оригинальную грамматику, позволяющую комбинировать слова с немецким корнем и синтаксические элементы в семитских и славянских языках. Слово «идиш» на самом идише означает буквально «иудейский», «еврейский». Исторически также – тайч, идиш-тайч – «народно-еврейский», либо по другой версии – «толкование» в связи с традицией устного толкования еврейских текстов при их изучении. (Слово «Тайч» родственно словам Deutsch и Dutch, но не эквивалентно, например, прилагательному «немецкий» в смысле принадлежности к немецкой нации. Само слово старше такого понятия и просто означает в оригинальном смысле «народный», то есть «тайч» в этом контексте означает «разговорный язык».) B XIX веке и начале ХХ века по-русски идиш часто называли «жаргоном». Также употреблялся термин «еврейско-немецкий язык». Традиционно идиш считается германским языком, исторически относящимся к средненемецким диалектам верхненемецкого кластера западногерманской группы» (материал из «Википедии – Свободной энциклопедии»).

Вам не кажется странным, что одно и то же слово «тайч»-«дейч» переводится в одном случае как «немецкий», а в другом случае как «еврейский»? А ведь выше я уже приводил еще одно прочтение слова «дейч», принадлежащее Ю. Д. Петухову: «Этноним «дойче» образован от исходной формы, зафиксированной в Х веке. Эта форма – «диутисце». Мы четко видим перед собой славянский этноним «дивтисцы» с характернейшим славянским «-ци», «-цы» на конце (сравните самоназвание поляков – «поляци»). Следовательно, еще в Х веке те, кого считали немцами-дойче, носили славянское самоназвание, а значит, и были славянами – ведь то, что некие немцы-германцы вдруг стали сами себя прозывать славянским именем, практически исключено. Язык того времени, народный язык, назывался diutisk, то есть «дивтиский» язык, типичное славянское словообразование. А еще этот «германский» народ называл себя (самоназвание, подчеркиваю это! – Ю.П.) – diutishiu liute – то есть без перевода, по-славянски, по-русски, лишь записанное латиницей «дивтиские люди». Вот вам и «дойче»!» («Страницы подлинной истории»).

Рискну, однако, не согласиться с Петуховым в том, что речь в данном случае идет о славянах, хотя слово «дейч»-«тейч» восходит к индоевропейскому Деусу – Диву. А «дивтиские люди» – это «божьи люди». То есть носители религии, возникшей в Сирии и Палестине и известной нам как иудеохристианская. Эти люди верили в одного Бога, говорили на одном арамейском языке и были носителями одной культуры, подвергшейся чудовищному разгрому. Сам же Петухов пишет о появлении Божьих людей в Европе в своей работе «Страницы подлинной истории»: «С юга шла также арабская экспансия, достаточно хорошо описанная в научной литературе. Мы не будем на ней останавливаться. Напомним лишь, что значительные этническо-культурные вливания семитской, переднеазиатской расы, как арабов-семитов, так и иудеев-семитов, наряду с постоянным присутствием и проникновением далее на север непосредственно средиземноморской, полунегроидной расы, вытеснение североафриканских христиан в Европу, а также прочие переселения неевропейских и зачастую неевропеоидных народностей и их диаспор в своем смешении и породили в 1-м тысячелетии н. э. на землях Европы предков итальянцев, французов, испанцев, немцев, а во 2-м тысячелетии уже и сами эти народности».

По моему мнению, именно арамейский язык, а точнее его диалекты лежат в основе как дойче языков, так и идиша. Разумеется, не обошлось без смешения со славянскими, тюркскими, финно-угорскими языками, носители которых в VII веке составляли население Европы. Сиро-палестинцы, будем называть их так, попадали в Европу разными путями. Прежде всего это беженцы, спасавшиеся от войны, но были и переселенцы, перебравшиеся в Европу по воле византийских императоров. Вот что пишет об этом Феофан в своей «Хронологии»: «Между тем Константин, заняв Германикию и пользуясь междоусобною войною варваров, послал войско в Сирию и Дулихию. Взявши там на честное слово безоружных варваров, дружественных с отцом его, переселил их в Византию со многими еретиками сирийскими, монофизитами, из которых многие поселившись во Фракии, доныне коснея в учении Петра белильщика в трисвятой распинают Троицу».

Позволю себе обратить внимание читателя на название города, занятого императором Константином, – Германикия. Не исключаю, что беженцы из этого сирийского города, переходившего из рук в руки во время византийско-арабских войн, переселившись в Европу, продолжали называть себя германкийцами или германцами. Уроженцем Германкии был император Лев Исавр, положивший начало религиозной смуте в Византии, известной под названием «иконоборчество».

Между прочим, Феофан не жалеет бранных слов по поводу императора-еретика, поминая и его подручных из Сирии: «В сем году некто иудеянин, обманщик из Лаодикей, от приморской Финикии, пришедши к Изиду, объявил ему, что он будет владычествовать над аравитянами сорок лет, если истребит во всех церквах христианских в своем владении все святые иконы, христианами чтимые. Безумный Изид, поверив ему, обнародовал всеобщее учение против святых икон; но благодатью Господа нашего Иисуса Христа и заступлениями пречистой Матери Его и всех святых в том же году умер Изид, и многие даже не слыхали о сатанинском его предписании. Но Леон царь, принявши это беззаконное и горькое злоучение, причинил нам премного несчастий, нашедши единомысленного себе в этом невежестве некоего Висира, родившегося от христиан в Сирии, отложившегося от веры во Христа, напоенного учением аравитян и незадолго пред тем освободившегося от рабства и пришедшего в Римское царство; но по телесной крепости и по сходству зломыслия он был в великом почтении у царя Леона и служил ему соучастником в сем великом зле. Также епископ Наколийский, человек, исполненный всякой нечистоты, в невежестве живший, разделял с царем его нечестие» («Хронология»).

Как видим, «божьи люди» из Сирии с самого начала круто взялись за дело реформирования христианской религии, перестраивая ее под свои догмы. Мы еще вернемся к иконоборцам, а пока несколько слов о событии, заставившем многих сиро-палестинцев покинуть родные места.

Арабские завоевания начались после смерти пророка Мухаммада. Он основал новое государство на Аравийском полуострове. Арабы завоевали огромную территорию в Азии, Африке и Европе. Под их натиском рухнула Сасанидская империя, а Византия потеряла почти все свои территории на Востоке, включая города Басру, Дамаск, Ярмук, Иерусалим, Алеппо, Александрию и Карфаген. Война началась в 629 году и не прекращалась почти четыре столетия.

Вот пишет об этом Т. Ю. Ирмияева в своей «Истории мусульманского мира»: «Дальнейшие важные события мусульманской истории происходили при халифе Умаре ибн ал-Хаттабе, которого Абу Бекр, находясь на смертном одре, назначил своим преемником. Умар стал величайшим правителем своего времени. За десятилетие его халифата ислам благодаря военным походам арабов распространился далеко за пределами Аравии. В сентябре 635 года был завоеван Дамаск. Халид ибн ал-Валид заключил с жителями города мирный договор. После поражения византийцев на реке Ярмук в августе 636 года судьба Сирии была предопределена на столетия вперед. Битва на Ярмуке продолжалась три дня. В ней участвовали соединенные силы Халида ибн ал-Валида и Амра ибн ал-Аса. В том же году в результате победы в битве при Кадисии, что юго-западнее Хиры, и захвата Ктесифона неиранские провинции империи Сасанидов перешли под власть Халифата. В 638 году пал Иерусалим. Кесария сдалась в 640 году. После завоевания Верхней Месопотамии, осуществленного уже из Сирии, арабы вторглись в Персию: в 642 году была одержана важная победа при Нехавенде, и Йездигерд III Сасанид отступил на северо-восток».

О хазаро-арабских войнах я уже писал выше, речь там шла и о Византии, поэтому здесь нет необходимости повторяться. Отметим лишь самые важные вехи арабо-византийского противостояния. Летом 656 года, после смерти халифа Османа, среди арабов началась гражданская война. Моавия, основатель династии Омейядов, не подчинился законному наследнику Али и объявил себя халифом. Годом позже Моавия заключил с императором Византии Константом Вторым мир, по условиям которого арабы обязались выплатить деньги в качестве компенсации за завоевания в Египте, Сирии и Палестине.

«Основными событиями правления сына Константа Второго Константина Погоната стали войны. Около 670 г. арабская конница подошла к Халкидону, а флот – к Золотому Рогу, но, так как поход не имел должной подготовки, попытка овладеть Константинополем арабам не удалась. Однако они смогли закрепиться на полуострове Кизик (670) и взять Смирну (672). С лета 674 г. начались яростные атаки сарацинского флота на Константинополь. Четыре лета подряд неприятельские корабли, использовавшие Кизик в качестве плацдарма, выходили в Пропонтиду и устремлялись к столице ромеев. Однако военные действия арабов завершились для них полным разгромом, чему немало способствовало одно изобретение: сирийский архитектор Каллиник, перебравшийся к единоверцам (ок. 673), подарил Византии секрет самого мощного до появления пороха оружия – греческого огня. Как пишет Феофан, Константин Четвертый соорудил «двухпалубные огромные корабли с горшками огненосными и быстрые корабли с огненными сифонами». Применение этого страшного оружия в битве у Кизика летом 678 г. полностью деморализовало арабский флот, большая часть которого была сожжена на плаву, остатки потоплены штормом, а отступавшие по суше войска были разбиты византийцами, уничтожившими тридцать тысяч солдат неприятеля. Благодаря всем этим обстоятельствам василевс заключил с халифом мир на тридцать лет, причем арабы обязались ежегодно выплачивать ромеям 3000 золотых монет, 50 рабов и 50 коней – дань, впрочем, скорее символическая, чем существенная» (Дашков, «Императоры Византии»).

Летом 717 года арабы перешли Геллеспонт и начали осаду Константинополя. Сухопутные войска поддерживал огромный арабский флот. Однако взять хорошо укрепленный город с ходу арабы не смогли и приступили к планомерной осаде. Осада затянулась до зимы. Тем временем император Лев Исавр сумел заручиться поддержкой болгар, которые уничтожили отряды, посланные за продовольствием и фуражом во Фракию.

Прибывшая по приказу нового халифа Омара Второго весной 718 г. эскадра была разбита византийцами, причем часть моряков халифа из египетских христиан изменила ему и перебежала к единоверцам вместе с кораблями. Подкрепления, шедшие из Дамаска по суше, несли большой урон от рейдов византийской кавалерии, а в конце концов были остановлены у Никеи и повернули вспять. В лагере арабов свирепствовала чума, и 15 августа 718 г. осада была снята. Отступавший флот греки сожгли, а буря в Эгейском море рассеяла его остатки. Крупнейший поход арабов с позором провалился: из ста восьмидесяти тысяч воинов, принявших в нем участие, домой возвратилось менее четверти, а из более чем двух с половиной тысяч кораблей – лишь пять. Эта неудача серьезно подорвала возможности халифата и надолго отбила у мусульман охоту к войне.

Дальнейшая история конфликтов ромеев с сарацинами оказалась для последних не менее печальной. В 739 г. у местечка Акроинон в Малой Азии армия христиан, возглавляемая императорами Львом Третьим Исавром и его сыном Константином Пятым, нанесла им страшное поражение. После разгрома при Акроиноне в Дамаске начались смуты, завершившиеся падением Омейядов, экспансия арабов в Европу практически сошла на нет, а византийцы сами начали неуклонно продвигаться на юг и юго-восток, возвращая бывшие свои владения в Малой Азии и Сирии.

Крупнейшим событием жизни Византии при Льве Исавре стало возникновение иконоборческого движения. Дашков, автор книги «Византийские императоры», полагает, что не последнюю роль в иконоборчестве сыграли личные качества императора и его восточное происхождение. Иерархи Малой Азии еще в 724 году открыто выступили против почитания икон, которого христианство первых веков не знало. Известно, что в иудаизме и исламе запрещено изображение человека. И если бы Лев Исавр последовал примеру евреев и арабов, то все было бы понятно – человек внял советам со стороны. В чем его, кстати, упрекали оппоненты. Однако ничего подобного не произошло – запрета на изображение человека не последовало. Вот что пишет об этом Дашков: «В 726 г. Лев Третий велел перевесить их в церквях повыше под тем предлогом, что некоторые невежественные христиане, вразрез с учением церкви, действительно поклонялись иконам как таковым (а не изображениям на них) и даже употребляли краску с них… на причастие! В 728 г. император, идя дальше, приказал замазать краской картины на религиозные сюжеты в некоторых храмах. 17 января 730 г. во дворце собрался силенций – конфиденциальный совет представителей духовенства и синклита, на котором поклонение иконам было объявлено преступлением. На стенах церквей вместо религиозных картин появились светские – изображения бытовых сцен, птиц, животных, различные пейзажи. Ответная реакция населения империи на все эти меры с самого начала иконоборчества привела к серьезным конфликтам. Деятельная часть христиан раскололась на две партии – иконопочитателей (иконодулов) и иконоборцев (иконокластов). Под флаг защиты святых изображений встали все враждебные императору круги, по стране (особенно на Западе, где иконы и мощи святых, да и вообще обрядовая сторона христианского вероучения были для народа более значимы, нежели на Востоке) прокатились восстания» («Византийские императоры»).

Папа Григорий Второй (715–731) выступил против нововведений. «По этим изображениям, – писал папа императору, – люди [необразованные] составляют понятия о существе изображаемых предметов. Мужи и жены, держа на руках новокрещеных малых детей, поучая юношей или иноземцев, указывают пальцами на иконы и так образуют их ум и сердце и направляют к Богу. Ты же, лишив этого бедный народ, стал занимать его празднословием, баснями, музыкальными инструментами, играми и скоморохами!» В ответ император безапелляционно заявлял: «Я василевс и вместе с тем иерей!»

«Сменивший Григория Второго Григорий Третий (731–741) действовал менее осторожно. В ноябре 731 г. собор в Латеране безоговорочно осудил иконоборчество. Реакция Льва Исавра была моментальной: флот грозного императора появился у берегов Италии, привилегии владений папы на части полуострова были ликвидированы, налоги с этих земель стали поступать в византийскую казну. Римские епархии в Греции, Далмации, Калаврии и на Сицилии эдиктом василевса оказались переведены под юрисдикцию Константинопольского патриарха.

По уничтожении иконоборчества деятели православия провели тщательную чистку источников. Погибли сочинения иконоборцев, эдикты императоров и постановления церковных синодов и соборов. Православная историография традиционно изображала Льва Исавра «нечестивым», злым и кровожадным человеком, столпом невежества» (Дашков, «Византийские императоры»).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.