Дунайская Русь в русских летописях

Дунайская Русь в русских летописях

Так неужели же в наших летописях не сохранилось ни малейшего указания на родственное владение на Дунае? Они есть, но крайне отрывочны и туманны, – сразу отвечу я.

К числу, пожалуй, главных документов, указывающих на существование Дунайской Руси, относится интереснейший документ – «Список русских городов дальних и ближних» – принятое в исторической науке название особой статьи-приложения географического характера, помещаемой в русских летописях и рукописных сборниках XV–XVII веков и начинающейся обычно словами «А се имена всем градом Русским дальним и ближним». В документе перечислены с юга на север города, которые в представлении русского духовенства должны подчиняться главе Русской Православной церкви. Особенность этого документа в том, что помимо городов, расположенных на территории древней Киевской Руси, к русским городам причислены города Болгарии, Валахии и Молдавии! Вполне вероятно, что в этом списке отразилась память о том, что валашские (по моей гипотезе) и молдавские (что отражено документально), равно как и ряд приморских болгарских городов, населяло когда-то русское население.

Еще одно смутное указание о существовании Дунайской Руси сохранилось в т. н. «Аскольдовой летописи», вошедшей в состав Никоновской или Патриаршей летописи (XVI в.), – описании правления русского князя Аскольда, убитого Олегом Вещим. Под 867 годом (по хронологии Никоновской летописи, в этой части летописи датировки с ПВЛ расходятся на 8 лет) рассказывается о новгородском вече, на котором решалось, кого призвать на престол. Согласно «Аскольдовой летописи», у варяга Рюрика, оказывается, были соперники – киевский претендент, хазарский и претендент от загадочных «Дунайчев». Еще Рыбаков отмечал, что этих «дунайчев» нельзя отождествлять с Дунайской Болгарией, которая в источниках всегда упоминается под своим именем. Второй раз дунайцы упоминаются в ПВЛ, в легенде о князе Кие, который построил на Дунае городок Киевец, но был в итоге изгнан дунайцами, и эти дунайцы «так и доныне называют городище то – Киевец».

Как уже говорилось, киевские князья проявляли большой интерес к дунайскому региону, и в интересе этом явно проглядывают какие-то династические притязания. Осознавали и в какой-то степени разделяли эти чувства, вероятно, и сами дунайцы. Так, в 969 году при появлении Святослава Храброго на Дунае за одну осень он подчинил своей власти 80 городов! Это больше похоже на добровольную сдачу! Причем летописец специально отмечает, что города эти подунайские! Святослав до последнего отстаивал свое право на Подунавье и стремился перенести столицу в Переяславец-на-Дунае. Причем сами переяславцы, в отличие от прочих дунайских городов, почему-то не разделяли чувств русского князя и все норовили избавиться от него. Русский летописец именно им приписывает сговор с печенегами для убийства Святослава.

Никоновская летопись сохранила для нас известия о том, что Владимир Святославич пытался закрепиться на Дунае, о чем молчит ПВЛ, но косвенно подтверждают арабские и византийские источники, описывающие обстоятельства крещения этого князя.

Как уже писалось выше, неудачно продолжил дунайскую политику Владимир Мономах, а в дальнейшем эстафету приняли галицкие князья.

Таким образом, с одной стороны мы имеем «варяжскую легенду» о происхождении руси (которую пытаются использовать норманисты, подменяя понятия «варяги» и «скандинавы»), а с другой – прямые указания на связь киевских русов с Подунавьем, подтверждающиеся материалами археологии, и указания источников на существование на территории Мунтении Русского государства в XI–XIII вв. Логично предположить, что киевские русы пришли именно из этого региона, а это, в свою очередь, позволяет нам совсем по-иному посмотреть на целый ряд известий о русах на Черном море в IX и X вв., а память об этом была по какой-то причине заслонена «варяжской легендой»! Однако участь сия постигла не все летописи.

Летопись, которую использовал польский хронист Ян Длугош, Никоновская летопись и Новгородская Первая летопись младшего извода приводят несколько иную картину начала Русского государства, нежели классические летописи, в частности, ПВЛ. Во всех трех летописях присутствует легенда о призвании варягов, но при этом мы видим, что к моменту призвания на юге уже существует и активно действует Русское государство (кстати, в полном соответствии с иностранными источниками!). Выходит, что «Варяжская легенда» изначально лишь объясняла появление новой династии Рюриковичей на русском престоле? Выходит, так. Однако постепенно она заменяла собой русскую историю, историю появления русов на Черном море и в Киеве, историю становления государства, известного из франкских и арабских источников под названием «Русский каганат»!

Как же все-таки основатель Киевской династии попал в «матерь городов русских» и стал русским каганом? Источники дают нам две версии:

1. Игоря, младенца-Рюриковича, принес в Киев его опекун Олег Вещий, захвативший город хитростью и убивший его владетелей Аскольда и Дира, – классическая версия ПВЛ:

«В год 6390 (882). Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял власть в городе, и посадил в нем своего мужа. Оттуда отправился вниз, и взял Любеч, и также посадил мужа своего. И пришли к горам Киевским, и узнал Олег, что княжат тут Аскольд и Дир. Спрятал он одних воинов в ладьях, а других оставил позади, и сам приступил, неся младенца Игоря. И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де «мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим». Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все остальные из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и показал Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли Аскольда на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь святого Николы; а Дирова могила – за церковью святой Ирины. И сел Олег, княжа, в Киеве, и сказал Олег: «Да будет это мать городам русским». И были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся русью. Тот Олег начал ставить города и установил дани словенам, и кривичам, и мери, и установил варягам давать дань от Новгорода по 300 гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава».

2. Игорь – могучий и славный князь, сын Рюрика Новгородского, сам захватил Киев и убил его не менее славных правителей – эту версию озвучивают НПЛ младшего извода и Ян Длугош.

Я. Длугош: «Затем, после смерти Кия, Щека и Корева, их сыновья и потомки, наследуя по прямой линии, княжили у русских много лет, пока такого рода наследование не привело к двум родным братьям – Оскальду и Диру. В то время как они княжили в Киеве, некоторые русские народы, которые по причине чрезвычайного умножения расселились по новым местам, тяготясь их княжением, приняли трёх князей от варягов, поскольку из своих они не пожелали выбрать никого из-за [их] равенства [с собой]. Первый звался Рурек, который осел в Новгороде, второй, Синеус, – на Byalyeyeszyoro (Белом озере. – Ред.), то есть у Albus lacus, третий, Трубор, – в Сборске. Им и каждому из них русские и подчинённые их власти народы от каждой головы платили в качестве дани по одной белой белке. После того как двое князей, а именно Синеус и Трубор, со временем умерли, не оставив потомства, их княжества наследовал Рурко. Умирая, он оставил сына по имени Игорь, который, достигнув совершеннолетия, коварно убил киевских князей Оскальда и Дира, не ждавших от него никакого зла, и завладел их княжениями и землями. Но убийство киевских князей Оскальда и Дира недолго оставалось безнаказанным для князя Игоря. Когда он, кичась силой, заставил народ, который [звался] древлянами [и] имел собственного князя Нискину из русского рода, платить дань и, не довольствуясь одной выплатой, о которой они ранее договорились, стал собирать в том же году вторую, то был позорно убит древлянами, не потерпевшими несправедливости».

Особенно интересно, что убийство Игоря древлянами расценивается как воздаяние за убийство потомков Кия, также и Игоревых походов на Царьград польский историк не знает, а Олега Длугош вовсе не счел упомянуть, очевидно, в его источнике Олег либо вовсе не упоминался, либо играл незначительную роль воеводы, как и в НПЛ:

«В лето 6362. Начало земли Русской. Жили каждый со своим родом по своим местам и странам, владея каждый родом своим. И было три брата: одному имя Кий, второму же имя Щек, третьему же имя Хорив, а сестра их Лыбедь. И сидел Кий на горе, где ныне въезд Боричев, и жил с родом своим, а брат его Щек на другой горе, прозвавшейся от него Щековицей, а третий – Хорив, от которого прозвалась Хоривица. И построили городок во имя старейшего брата, и назвали его Киев. И был около них лес и бор великий, и ловища зверей. И были мужи мудрые и смышленые, называемые полянами, и до сего дня от них киевляне. Были же они язычниками, приносили жертвы озерам, колодцам и растениям, как и другие язычники.

В эти же времена был в Греческой земле цесарь именем Михаил и мать его Ирина, которая провозглашала поклонение иконам в первую неделю поста. При нем Русь пришла на Царьград в кораблях, бесчисленное количество кораблей, а двести их вошло в Суд, причинив грекам много зла и убийства христианам. Цесарь же с патриархом Фотием совершили молитву в церкви святой Богородицы Влахернской на всю ночь. Вынесли также ризу святой Богородицы, омочив в море ее полу. Стояла в то время тишина, и тотчас поднялась буря, и топила корабли русские, и выбрасывала их на берег, и те возвратились восвояси.

После этих лет братья погибли. И обижали полян древляне и другие соседи…

…Но мы вернемся к нашему изложению. После этого, после тех братьев, пришли два варяга и назвались князьями; одному было имя Аскольд, а другому – Дир. И княжили в Киеве и владели полянами, и воевали с древлянами и уличами.

Во времена же Кия, Щека и Хорива новгородские люди, называемые словенами, и кривичи, и меря имели волости: словени свою, кривичи свою, меря свою. Каждый своим родом владел, и чудь своим родом, и давали дань варягам от мужа по зимней белке, а которые жили среди них, совершали насилия над словенами, кривичами, мерей и чудью. И восстали словене, кривичи, меря и чудь против варягов и изгнали их за море. И начали сами собой владеть и ставить города. И поднялись воевать сами с собой, и были между ними большие сражения и усобицы, и встал город на город, и не было у них правды. И сказали сами себе: «Поищем князя, который владел бы нами и судил по справедливости». Пошли за море к варягам и сказали: «Земля наша велика и обильна, а наряда у нас нет; пойдите к нам княжить и владеть нами». И вызвались три брата со своими родами и взяли с собой дружину многочисленную и предивную, и пришли к Новгороду. И сел старейший в Новгороде, имя ему было Рюрик, а другой сел на Белом-озере – Синеус, а третий в Изборске, имя ему – Трувор. И от тех варягов, пришельцев тех, прозвалась Русь, и от тех слывет Русская земля. И новгородские люди есть до нынешнего дня от рода варяжского.

Спустя два лета умерли Синеус и брат его Трувор, и принял власть один Рюрик над волостями братьев и начал владеть один. И родился у него сын, которого он назвал Игорь. И вырос Игорь, и стал мудрым и храбрым. И был у него воевода, именем Олег, муж мудрый и храбрый. И начали воевать, и вышли на Днепр реку и город Смоленск. И оттуда пошли по Днепру, и пришли к горам киевским, и увидели город Киев, и спросили, кто в нем княжит. И сказали: «Два брата, Аскольд и Дир». Игорь же и Олег, притворившись проходящими мимо, спрятались в ладьях и с малой дружиной вылезли на берег, прикинувшись подугорскими купцами, и позвали Аскольда и Дира. Когда те спустились, выскочили из ладей прочие воины Игоревы на берег. И сказал Игорь Аскольду: «Вы не князья, не княжеского рода, но я князь и мне надлежит княжить». И убили Аскольда и Дира, и тотчас понесли на гору и погребли их: Аскольда на горе, называемой ныне Угорской, где двор Олмин – на той могиле поставил Олма церковь святого Николы, а Дирова могила за святой Ириной. И сел Игорь, княжа в Киеве, и были у него варяги мужи словене, и с тех пор и прочие прозвались Русью. Игорь же начал ставить города и уставил давать дань словенам и варягам, и кривичам, и мери давать дань варягам, а от Новгорода 300 гривен на лето ради сохранения мира, которые теперь не дают. И затем привел себе жену именем Ольгу, и была она мудрой и смышленой. От нее же родился сын Святослав».

Как мы видим, новгородский вариант относит Кия к числу русских князей и именно ему приписывает первый поход на греков 860 года!

Параллели между известиями Длугоша и НПЛ настолько значительны, что мы в праве предполагать общее их происхождение. Исследования показали, что НПЛ младшего извода сохранила известия более древнего летописного свода, нежели ПВЛ. В тоже время составитель НПЛ наверняка сильно сократил свой источник и внес в него корректировки в духе новгородских представлений о истории киян, в результате чего Кий превратился в современника Рюрика и зверолова-перевозчика (автор ПВЛ, как мы помним, яростно спорил с этим утверждением), а Аскольд и Дир из потомков Кия превратились в находников– варягов.

В целом, ту же традицию продолжают и известия Никоновской летописи, подробно расписывающие деяния Аскольда и Дира: они, как и в НПЛ и у Длугоша, правят в Киеве ранее призвания Рюрика и независимо от него. Никоновские известия служат недостающим звеном между известиями Длугоша и началом правления Игоря. Еще Рыбаков предположил, что в Никоновскую летопись описание правления Аскольда попало из начальной редакции ПВЛ или ее предшественницы.

Длугош пользовался явно не самой Начальной летописью, а каким-то ее сокращением, подобным НПЛ младшего извода. Скорее всего, это был какой-то волынский вариант (у Длугоша в перечне прародителей славянских племен упоминается Дулеб – предок дулебов/волынян/лучан). Однако сравнение летописи Длугоша, НПЛ мл. извода, Никоновской летописи и ПВЛ разных редакций позволяет сделать некоторые выводы о том, как могла выглядеть первая киевская летопись изначально, а следовательно, и сделать определенные выводы о начале Игоревой династии в Киеве.

К каким же выводам можем мы прийти? Во-первых, приходится согласиться, что Игорь все же пришел из Новгорода и был потомком (сыном? внуком?) Рюрика, варяжского князя, приглашенного словенами из земли ободритов, как нам подсказывают Мекленбургские сказания. Во-вторых, на юге в это время уже существует и активно действует государство русов, которым правят Аскольд и Дир, потомки легендарного Кия. После убийства последних (или последнего?) представителей рода Киевичей власть над русами и полянами перешла к потомкам Рюрика.

Связующим звеном между Киевичами и Рюриковичами/Игоревичами был Олег Вещий и, м. б., его «сын» Олег Олегович, о котором сообщают польские и чешские историки, пользовавшиеся не дошедшими до нас богемскими хрониками. В русских ранних летописях налицо стремление убрать эту фигуру из русской истории. Версии НПЛ млад. извода и Летописи Длугоша либо превращают Олега в простого воеводу при Игоре, либо вовсе его не упоминают, и лишь ПВЛ знает Олега как князя, предшественника Игоря и могущественного правителя – победителя древлян, Хазарии и даже Византии! Более того, именно с Олега ПВЛ открывает счет РУССКИХ КНЯЗЕЙ! В распоряжении киевского летописца были и доказательства княжеского достоинства Олега – его договоры с греками! Но, с другой стороны, может быть, дело в другом? Что, если перед нами три ступени привязывания Олега к Игорю, которые изначально не имели ничего общего друг с другом?! Смотрите сами:

1. Летопись Длугоша вовсе не знает Олега, Аскольд и Дир – потомки Кия и правители Руси;

2. НПЛ мл. извода – появляется Олег в качестве воеводы Игоря и предшественника Свенгельда, Аскольд и Дир – варяжские находники, появившиеся до Рюрика и сменившие Кия, они лишаются летописцем княжеского достоинства;

3. ПВЛ – Олег уже родич Рюрика, опекун Игоря, ставшего теперь младенцем, все слова, действия и поступки, которые в НПЛ приписаны Игорю, теперь относятся к его опекуну!

Перед нами три этапа формирования Варяжской легенды! Но если так, то кто же такой был Олег?

Любопытно, что в договорах Олега с греками Киев не выступает в качестве какого-то особого центра русов, но упомянут в списке вассальных Олегу городов вместе с Черниговом, Переяславлем, Полоцком, Ростовом и Любечем! Кроме того, многие детали договоров Олега и Игоря позволяют сделать вывод, что эти правители правили в разных государствах (подробнее эта тема изложена в книге С. Э. Цветкова «Русская земля между язычеством и христианством»):

1. Разные даже названия этих государств: в олеговом договоре – Русь, в игоревом – Русская земля.

2. Разные титулатура и иерархия: Олег – Светлый князь, под его рукой другие светлые и великие князья (один из которых Киевский!), а Игорь – Великий князь, под рукой которого только бояре.

3. Условия договоров позволяют сделать вывод, что Олегова Русь находилась в северо-западном углу Черного моря, на Дунае, а Игорь правит приднепровской Русской землей и крымскими владениями!

Таким образом, мы видим, что образ Олега Вещего искусственно был привязан к «сыну Рюрика» Игорю. Но кто же убил Аскольда и Дира – Олег или Игорь? Тут стоит упомянуть, что существует гипотеза о том, что Аскольда и Дира разделяют несколько десятилетий – Аскольд, князь IX века, был якобы убит Олегом Вещим, после Олега сменяет наследник Аскольда Дир, которого, в свою очередь, в 920-х убивают Игорь и Олег Олегович. Эта остроумная гипотеза, основанная на том, что «царя славян» Дира в 920-х упоминает аль-Масуди, и на хронологии НПЛ, попала даже в Википедию! Однако я не стал бы идти по этому пути. Скорее, все же убийство Аскольда и Дира или одного только Аскольда было результатом внутренних разборок Русского каганата, вызванных принятием христианства и языческой реакцией на него. ПВЛ накрепко увязывает появление Игоря в Киеве с именем Олега. Вполне вероятно, что Игорь получил этот город после убийства Аскольда как вассал русского каганата, и он или его отец (я высказывал ранее предположение о том, что Игорь был не сыном, а внуком Рюрика, связующим звеном в этой странной генеалогии был некий Ярополк, которого знают богемские хроники как отца Игоря!) принимали участие в убийстве. Само же убийство могло произойти и не в Киеве, а на Дунае. Впрочем, точного ответа на этот вопрос у нас, к сожалению, нет, а предположения можно строить любые, чем отечественные историки и занимаются уже без малого двести лет.

Собственно, сами русские летописи служат доказательством того, что в них отсутствует значительный кусок, посвященный истории появления русов в Киеве и земле Полян. Обратите внимание, что сами летописцы, начиная рассказ о начале земли Русской, привязывают это событие к событию, в свое время прогремевшему на весь мир, – осаде Константинополя, столицы Христианского мира (Царьграда!), флотом язычников-русов в 860 году! Русские летописи приписывают это дерзкое деяние Аскольду и Диру, но тут же перескакивают на историю происхождения Рюриковичей, призвания Рюрика и на позднем этапе формирования «варяжской легенды» объявляют Аскольда и Дира боярами варяжского князя, из-за чего приходится передвигать дату осады Царьграда на 866 год!

Более того, в НПЛ младшего извода, которая, согласно выводам исследователей, отражает более раннюю редакцию Начальной летописи, сохранилось прямое указание на то, что Олег Вещий пришел в Киев не с севера, а с запада, из Карпато-Дунайского региона! «Игорь же и Олег, притворившись проходящими мимо, спрятались в ладьях и с малой дружиной вылезли на берег, прикинувшись подугорскими купцами, и позвали Аскольда и Дира» — как видим, захватчики здесь называются «подугорскими гостями», то есть пришедшими от Угорских (Карпатских) гор! В классической версии «варяжской легенды», содержащейся в ПВЛ, это противоречие обыграли, чтобы устранить: «И пришли к горам Киевским, и узнал Олег, что княжат тут Аскольд и Дир. Спрятал он одних воинов в ладьях, а других оставил позади, и сам приступил, неся младенца Игоря. И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де «мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим»». Причем на страницах той же летописи ее автор утверждает, что урочище Подугорская гора получила свое название уже позже, когда мимо Киева прошли венгры-угры в 898 году. Тут же, на этой горе, и был похоронен Аскольд, а над его могилой некий Ольма возвел церковь св. Николая, что служит еще одним доводом в пользу того, что именно Аскольд был тем «архонтом росов», который принял крещение в 867 году.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.