На бастионах Севастополя и по всему миру

На бастионах Севастополя и по всему миру

В фундаментальной исторической классике зафиксировалось название — Восточная, или еще уже, Крымская, война. Хотя оно не совсем корректно. По составу участников, по размаху боевых действий на огромных пространствах эту войну можно было бы назвать «самой первой Мировой». Впрочем, такое «сужение» в терминологии стало отнюдь не случайным. Дело было не только в том, что эпицентром сражений оказался Севастополь. Западная пропаганда и дипломатия всячески старались сосредоточить внимание публики именно на Крымском театре войны. Потому что только здесь противники России смогли добиться хоть каких-нибудь успехов…

Предпосылки Восточной войны стали закладываться еще за 40 лет до того, как она разразилась. После победы над Наполеоном Александр I предложил впервые в истории создать систему коллективной безопасности, Священную лигу, чтобы не допустить таких бедствий в будущем. Но не тут-то было. Западные державы слишком встревожились могуществом России. Англия взяла под покровительство разбитую Францию. Они втянули в тайный альянс Австро-Венгрию. Натравливали на нашу страну Турцию, организовывали восстания в Польше, взялись поддерживать и подпитывать войну на Кавказе.

Хотя Россия все-таки справлялась с проблемами, которые ей услужливо создавали. Не только с внутренними. Она действительно выступала гарантом стабильности и порядка во всей Европе. В 1848 г. по разным странам заполыхали революции. Охватили Францию, Италию, забурлила Германия, а Австро-Венгрия очутилась на грани полной катастрофы. Николай I спас ее. Внял мольбам императора Франца-Иосифа, направил ему на помощь войска. Русские корпуса довольно быстро разгромили и разогнали венгерских повстанцев. Этот поход заставил присмиреть революционеров в Германии. А австрийцы, когда у них восстановился порядок, получили возможность усмирить Италию.

Но масонские правящие круги Англии и Франции в очередной раз убедились, что Россия является главным препятствием их разрушительным планам. Британцы раньше, чем в нашей стране, начали перевооружение армии и флота. А во Франции пришел к власти воинственный Наполеон III, стремился расквитаться за своего знаменитого родственника. Для раздувания конфликта использовали Турцию. Весной 1853 г. неожиданно обострилась обстановка в Палестине. Она в то время принадлежала Османской империи, но русский царь официально признавался покровителем православных храмов и монастырей. Однако султан демонстративно передал ключи от храма Гроба Господня французам, турки принялись притеснять православное духовенство, отбирали церкви и подворья. В Петербурге были удивлены столь наглым вызовом. В прошлых войнах Турцию неизменно били, к схватке с Россией она была явно не готова. Царский посол в Стамбуле адмирал А. С. Меншиков пытался образумить султанское правительство, вел переговоры, передавал жесткие ноты, но столкнулся с полным нежеланием уступить.

В Петербурге еще не знали, что Англия и Франция определили для Турции роль мальчишки, задирающего прохожих, — а за углом караулят здоровенные дяденьки. Николай I поначалу вообще вынашивал план послать эскадру прямо в Стамбул и захватить его десантом. Но все-таки признал подобные замыслы слишком смелыми, отказался от них. Решил действовать осторожно. 26 июня издал Манифест о вводе русских войск в Дунайские княжества, Молдавию и Валахию, зависевшие от турок. Это не означало войны, царь имел право ввести войска, согласно прежним договорам, и неоднократно пользовался им в качестве предупредительной меры. Но теперь султан проигнорировал демонстрацию силы.

Мало того, в октябре 1853 г. османский флот вышел в Черное море, высадил большой десант. Внезапно, без объявления войны, турки обрушились на русский форт Св. Николая. Весь гарнизон из 400 солдат и офицеров был уничтожен. Одновременно неприятельские войска вторглись в российскую Армению возле Александрополя, принялись разорять селения. Наше командование еще не подозревало о войне. Сочло происходящее обычной провокацией, грабительским набегом. Чтобы прогнать появившиеся банды, выслало 7-тысячный отряд князя Орбелиани — причем он состоял не только из воинских частей, добавили азербайджанское конное ополчение.

Но под Баяндуром Орбелиани вдруг наскочил на 40-тысячную армию Ахмет-паши. Оценив, что русских мало, неприятели бросили на них всю массу своей конницы. Наши командиры успели развернуться к бою, но ополчение не выдержало картины накатывающихся врагов, повернуло коней и поскакало прочь. В результате удар турецкой кавалерии пришелся на единственную сотню донских казаков. Выручила их конная батарея есаула Кульгачева. Влетела в сечу, расстреляла противника картечью в упор. Подоспели другие части, и драка завязалась упорнейшая, русские понимали, отступать нельзя — перебьют.

Полководцы союзных армий Крымской войны

Но тем временем и в Александрополе узнали: границу нарушили крупные силы. Генерал-лейтенант Бебутов собрал все, что было под рукой, 3 батальона пехоты, 6 эскадронов кавалерии, 9 казачьих сотен. Повел на помощь. Обнаружив, что подходят свежие русские части, враги не рискнули продолжать бой, отошли и закрепились на сильной позиции у Баш-Кадыклара. Лишь через несколько дней стало известно — 1 ноября султан объявил России войну. У Бебутова было всего 8,5 тыс. штыков и сабель, тем не менее он решил атаковать.

19 ноября Ахмет-паша увидел наступающие колонны и даже обрадовался. Кричал, что русские сошли с ума или упились водкой. Но солдаты на Кавказе были великолепно обученными. Они ринулись вперед, стремительным броском преодолели простреливаемое поле перед вражескими батареями. А батарея Кульгачева опять совершила подвиг. Вместе с Нижегородским драгунским полком она была послана в обход, вырвалась на открытый фланг турок и открыла огонь. А потом двинулась по оврагу и очутилась прямо перед строем контратакующей турецкой пехоты, ударила картечью с 25 шагов. Битва кончилась полной победой.

На других театрах боевых действий русские войска тоже добились заметных успехов. В Синопе Нахимов уничтожил турецкую эскадру. На Дунае под Ольтеницей отряд генерала Соймонова нанес поражение вдвое превосходящему корпусу Омера-паши. Под Четати врага отбросили Тобольский и Одесский полки. А весной 1854 г. главнокомандующий Паскевич приказал форсировать Дунай. В короткие сроки были взяты крепости Тульча, Исакча, Мачин. Наша армия осадила Силистрию.

И тут-то выступили на сцену западные державы. Под предлогом «спасения» Турции в войну вмешались Англия и Франция. К ним присоединилось Сардинское королевство (Северная Италия). Бригады добровольцев были сформированы в Германии и Швейцарии. Австро-Венгрия в войну не вступила, но объявила мобилизацию, сосредоточила армии на русской границе и всячески демонстрировала готовность ударить в подходящий момент. Против нашей страны поднималась вся Европа. Ну а помощь «несчастным» туркам стала лишь пропагандистским предлогом. Британское и французское правительства уже разработали глобальные планы. Намечалось вторжение в глубь России. А после того как она будет разгромлена и капитулирует, намечалось ее расчленение. Предусматривалось восстановить Польшу — причем в границах XVII столетия, отдав ей Украину, Белоруссию, Литву. Закавказье, Крым, области Одессы, Николаева, Херсона предполагалось возвратить Турции, когда-то владевшей ими. А на Северном Кавказе должно было появиться новое государство Шамиля.

Британская и французская эскадры вошли в Черное море, 28 кораблей нагрянули в Одессу. Этот порт прикрывала единственная береговая батарея из 4 орудий. Но 18-летний прапорщик Щеголев принял бой со всей эскадрой. Вместо выбитых артиллеристов к пушкам встали ученики лицея. Дрались, пока не было подбито последнее орудие. Но и вражеские корабли получили повреждения, убрались восвояси. Щеголева за его подвиг царь произвел «в подпоручики, поручики и штабс-капитаны», а батарею велел назвать его именем. Вторичное нападение англичан на Одессу кончилось тем, что паровой фрегат «Тигр» сел на мель. Дунайские казаки полковника Тихановского развернули конную батарею, накрыли корабль огнем, а потом на лодках захватили его, пленив команду.

Между тем основные силы британцев и французов высадились в Варне. Русской армии пришлось снять осаду Силистрии и отойти, чтобы перекрыть врагу дороги на север. Но на других фронтах наши воины по-прежнему одерживали победы. В Закавказье они перешли в наступление. 10-тысячный отряд Андроникова под Чоглоком разметал втрое превосходящий турецкий корпус. 5 тыс. солдат и казаков генерала Врангеля сшибли противника с Чинлильского перевала и с ходу взяли важную крепость Баязет. А основные силы османов, 60 тыс. конницы и пехоты, возглавил Куршид-паша (французский генерал Гюйон). Он вздумал поймать в ловушку 18-тысячный корпус Бебутова. Распустил слухи о своем отступлении, а сам устроил засаду в удобном месте, перехватил и окружил. Но в суровой сече, длившейся 8 часов, вдребезги разгромили не русских, а воинство Гюйона. Остатки его армии разбегались в разные стороны.

В июне флотилии англичан и французов вошли в Балтийское море. Бомбардировали Аландские острова. 26 июня появились у Кронштадта. Но здесь береговая оборона была очень мощной, и союзники предпочли не рисковать кораблями. В июле другая их эскадра появилась в Белом море. Пресекла судоходство, топила и разгоняла по гаваням рыболовные шхуны поморов. 10 вражеских кораблей направились было в устье Северной Двины к Архангельску, но на берег выдвинулись две полевые армейские батареи — неприятели получили несколько попаданий и отступили прочь. А два английских паровых фрегата сунулись захватывать Соловецкий монастырь. Тут оборону возглавил настоятель, архимандрит Александр. За оружие взялись крестьяне, рыбаки, монахи. Заговорили 10 старинных пушек незапамятного возраста, и врага попятили назад, заставили уйти в море.

В августе война загрохотала и на Тихом океане. Английская эскадра появилась у Петропавловска-Камчатского. Гарнизон там был совсем маленький, горстка солдат-линейцев, местные казаки и охотники-иттельмены. Но в Петропавловск успели проскочить фрегат «Аврора» и транспорт «Двина» под командованием генерала Завойко. Орудия с «Авроры» усилили береговые батареи, а матросы присоединились к защитникам. На бомбардировку ответили метким огнем. А британский полк, высадившийся на берег, смели штыковой атакой, захватив его знамя. Русские на Дальнем Востоке не только защищались. В 1854 г. забайкальские казаки и солдаты под руководством генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьева начали выдвижение по безлюдному в то время Амуру. По течению этой реки вставали новые станицы, устье прикрыли крепостями Николаевск и Мариинск.

Но и на Дунае неприятельские армии застряли! Пытались двигаться на север — в дельте Дуная русские отбили передовые отряды. Местность была разорена, снабжать войска стало чрезвычайно трудно. И в сложившейся ситуации британский главнокомандующий Раглан предложил кардинально переменить планы. Перенести боевые действия в Крым, уничтожить главную базу российского флота, Севастополь. Вражеские армии снова погрузились на корабли и в сентябре начали высадку в Евпатории.

Подобный ход оказался оправданным. Русское командование не ожидало столь быстрой переброски — причем всей массы неприятельских войск. Перекинуть настолько же быстро подкрепления оно не могло. Адмирал Меншиков сумел вывести навстречу противнику лишь один пехотный корпус и несколько отдельных полков. В сражении на р. Альме англичане и французы превосходили наши силы в два раза, а по артиллерии — в полтора. Тем не менее русские отразили атаки в центре и на правом фланге. Но на левый, приморский, обрушил шквал огня вражеский флот, фронт прорвали. Нашей армии пришлось отходить к Бахчисараю.

А Севастополь никогда не готовился к атакам с суши, он казался легкой добычей. Но моряки под командованием адмиралов Корнилова и Нахимова в короткий срок превратили город в крепость. Старые корабли затопили на рейде, перекрыв фарватер вражеским эскадрам. Пушки ставили на фортах и редутах, матросы усилили гарнизон. Атаковать с ходу враг не отважился, начал осадные работы. 26 сентября 1854 г. началась героическая оборона Севастополя.

Вообще, эта война обычно преподносится искаженно. Российские историки перенимали западные оценки и взгляды. Бездумно повторяли, что наша страна проигрывала сражения из-за своей технической отсталости, из-за несовершенства и недочетов царского правительства. Отметим: все это — не более чем подтасовки. Объективные оценки показывают, что оснащение и вооружение наших войск было ничуть не хуже французского. Оно уступало лишь вооружению британской армии. Но как раз англичан наши воины успешно били в любых столкновениях! Просто реализовался очень выгодный для противников сценарий войны. Если бы они, по своим изначальным планам, вторглись в глубь страны, их похоронили бы точно так же, как армии Карла XII или Наполеона.

Но под Севастополем они пользовались господством на море. Могли беспрепятственно подвозить любое количество войск, орудий, боеприпасов. Русской же армии все это приходилось доставлять с большим трудом, гужевым транспортом через бездорожье Украины и Крыма. Полной блокады не было. Полевая армия Меншикова поддерживала связь с гарнизоном, несколько раз атаковала осаждавших. Увы, они тоже успели укрепиться, ощетиниться батареями, и кровопролитные сражения не дали результатов. Впервые в новой истории война приобрела позиционный характер. На взаимное перемалывание.

Что ж, Севастополь превратился в символ стойкости и мужества. 30-тысячный гарнизон выдерживал адские бомбардировки, отражал атаки. И не только отражал. Наши воины под огнем оттесняли врага от крепости, строили новые передовые укрепления. Ходили на вылазки, не давая неприятелям покоя, срывая их планы и наводя на них ужас. Здесь каждый был героем, но появлялись люди, поистине легендарные. Адмиралы Нахимов и Истомин, генералы Хрулев и Хрущев. При одной из атак французы ворвались на батарею Жерве. Хрулев умолял защитников держаться, пообещав, что сейчас приведет на помощь дивизию. Он нашел не дивизию, а всего лишь саперную роту, возвращавшуюся с фортификационных работ. Крикнул: «Благодетели, помогите! За мной на батарею!» Рота с кирками и ломами кинулась вперед и выбила врага. Из 138 солдат уцелело 35. Когда они возвращались в город, все встречные отдавали им честь.

Беспримерным героизмом на вылазках прославились лейтенант Бирюлев, матрос Кошка. Живой легендой стал и 55-летний донской казак Осип Зубов. На бастионе он выкопал себе каморку, зажигал лампаду у иконы и молился, будто инок. Был спокоен при самых жутких обстрелах и атаках. А выбираясь по ночам к англичанам, совершал невероятное. Дрался один против толпы, притаскивал пленных офицеров. Громкую известность стяжали в Севастополе и кубанцы, два батальона черноморских пластунов. О том, как лихо воевал «казачий спецназ» на Кавказе, мало кто знал. В Крыму сперва не обратили внимания на оборванцев в истрепанных черкесках. Но вскоре о них заговорили все. Снайперские пули казаков поражали любую цель в пределах дальности выстрела. А французы регулярно обнаруживали, что их передовое охранение перерезано или исчезло. Особенно нашумел случай, когда пластуны из-за бомбардировки остались без обеда и утащили у французов прямо из-под носа два огромных котла с горячим супом. Из 1600 пластунов 220 навсегда остались лежать в Севастополе. Оба батальона были награждены Георгиевскими знаменами, а весь личный состав — крестами.

Русские люди восприняли нашествие врагов так же, как в 1812 г. Единодушно поднимались на защиту Отечества. По городам и губерниям снова формировались отряды ополчения. Казаки объявили поголовную мобилизацию — именно тогда родилась знаменитая песня:

Всколыхнулся, взволновался

Православный Тихий Дон,

И привычно отозвался

На призыв монарха он.

Под эгидой великой княгини Елены Павловны была основана Крестовоздвиженская община сестер милосердия, 100 женщин из совершенно разных слоев общества добровольно прибыли в Севастополь работать в госпиталях (17 из них погибли). Сражались и ребятишки. 10-летний сын артиллериста Коля Пищенко в бою заменил у орудия убитого отца, стал наводчиком. Кавалерами Георгиевских крестов стали 12-летний Максим Рыбальченко, 13-летний Кузьма Горбанев.

Английская, французская, итальянская и турецкая армии не могли одолеть защитников. В мае 1855 г. они задумали глубокий обход: прорваться в Азовское море, захватить порты, перешейки Крыма, и русская армия лишится снабжения. Объединенный флот высадил десанты в Керчи и Анапе. Как пишет историк А. А. Керсновский, «войска “просвещенных европейцев” вели себя хуже людоедов, не щадя ни женщин, ни детей». Азовское побережье охраняли в это время казаки старших возрастов и малолетки. 22 мая армада из 68 кораблей подошла к Таганрогу. В городе располагались команда нестроевых солдат и учебный донской полк из 17-летних юнцов и стариков-наставников. Но они выдержали 6 часов бомбардировки. А когда англичане высадили десант, его контратакой сбросили с обрывистого берега.

Эскадра двинулась вдоль побережья. Пыталась атаковать Мариуполь, Бердянск, Кривую Косу, спустила 100 лодок с десантом у станицы Петровской. Но везде неприятелю давали отпор, не позволяя высаживаться. В июне и июле вражеские корабли приходили снова, повторяя бомбардировки. Но ничего не добились, а пароход «Джаспер» сел на мель, и казаки захватили его. Зацепиться в Приазовье и перерезать перешейки Крыма противник так и не смог.

И все-таки защищать Севастополь становилось все труднее. Он был превращен в груды развалин, погибали лучшие командиры, матросы, солдаты. Враг наращивал бомбардировки. Научился сосредоточивать силы на узких участках, по очереди отбирая ключевые укрепления и стесняя оборону. 8 сентября французы овладели Малаховым курганом. Он господствовал над местностью, с него простреливались город и бухта, и дальнейшая оборона Южной стороны Севастополя потеряла смысл. Но русские снова сделали невозможное! Инженеры и саперы под руководством полковника Тотленбена в кратчайшие сроки навели через Севастопольскую бухту наплавной мост. Непобежденные воины и жители по приказу командования оставили Южную сторону, в полном порядке перешли на Северную и снова изготовились к бою. А неприятель настолько выдохся, что уже не мог развить свой успех.

Продолжались боевые действия и на других фронтах. На Дальнем Востоке становилось ясно — при нападениях более крупных сил Петропавловск-Камчатский не устоит. Было решено сжечь городишко и причалы, а гарнизон, администрацию и население эвакуировать на Амур. В море вышли фрегат «Аврора», корвет, три транспорта и бот, нагруженные людьми и пожитками. Британская эскадра адмирала Принса попыталась перехватить отряд в заливе Кастри. У англичан было три линейных корабля, а по количеству орудий они превосходили вчетверо. Но наши моряки нанесли им поражение! Принс отошел к входу в бухту, ожидая подкреплений. А отряд Завойко под прикрытием тумана двинулся через Татарский пролив и проскользнул в устье Амура. Адмирал Принс не перенес стыда за поражение, застрелился. Англичане писали «Всех вод Тихого океана недостаточно, чтобы смыть позор британского флага».

А в Закавказье генерал от инфантерии Муравьев развивал наступление. Осадил сильнейшую крепость Карс. В ней засело 30 тыс. турок, у русских было 27 тыс. Попытку штурма враг отразил. Османы собирали подмогу выручать крепость, перебрасывали корпуса из Крыма. Но знаменитый казачий генерал Бакланов четко и грамотно перекрыл все дороги к Карсу, даже горные тропинки. Было отбито несколько обозов продовольствия, в крепости начался голод. Баклановские заставы установили такой контроль над окрестностями, что мышь не проскочит. Гарнизон не мог передать информацию о своем бедственном положении, не получал никаких вестей извне. Отчаявшись дождаться помощи, 12 ноября Карс капитулировал. За время осады половина гарнизона погибла, было взято 16,5 тыс. пленных и 136 орудий.

Нет, Россия не проиграла войну. Противник захватил не Крым, не Севастополь, а всего лишь одну сторону Севастополя! На всех прочих фронтах мощную вражескую коалицию отразили, а у турок отобрали значительные области. Неприятели понесли потери вдвое больше наших. 100 тыс. погибших французов, 23 тыс. англичан, около 70 тыс. турок (русских полегло 100–110 тыс.). Но… наша держава проиграла войну информационную и дипломатическую. Она очутилась в международной изоляции. Зарубежные средства массовой информации трубили о «победах», о «взятии Севастополя».

А российские политики и сам царь очутились в том же самом, западном информационном поле! В марте 1855 г. умер Николай I, на трон взошел молодой Александр II. В его окружение давно постарались проникнуть масоны. Теперь государю дублировали и внушали зарубежную информацию — Россия «отстала», война проиграна. Подсуетились и международные банкирские корпорации, обвалили российский рубль. Последней каплей стал ультиматум австрийского императора Франца Иосифа, угрожавшего тоже вступить в войну. 15 января 1856 г. Александр II дал согласие на переговоры.

«Двуглавая (букв. “рассечённая”) ворона в Крыму». Карикатура в лондонском журнале «Панч», 29 сентября 1855 г. Два солдата союзников смотрят на убегающего двуглавого орла. Подпись под рисунком: «Двуглавая ворона в Крыму. Она получила жестокий удар! Гонись за ней!»

На Парижском конгрессе западные дипломаты постарались навязать российской делегации собственные условия мира. Наша страна отказывалась от протектората над Сербией, Валахией, Молдавией. Уступала в состав Молдавии Южную Бессарабию. Русским (но и туркам) запрещалось иметь военный флот и базы на Черном море. Англичане и французы возвращали захваченную ими часть Севастополя, Евпаторию и Керчь. Турки за это получили назад Карс и Баязет. Но о прежних планах урезать Россию, отчленить от нее Закавказье, Кавказ, Крым, Польшу с Украиной и Литвой никто больше не заикался. Противники слишком уж крепко обожглись… Так можно ли было считать, что война проиграна?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.