Слово о бескорыстии пенсионера Молчанова В НЕМ ВОПЛОТИЛСЯ РУССКИЙ, СОВЕТСКИЙ ХАРАКТЕР

Слово о бескорыстии пенсионера Молчанова

В НЕМ ВОПЛОТИЛСЯ РУССКИЙ, СОВЕТСКИЙ ХАРАКТЕР

Его зовут Василий Исаевич Молчанов. Летом 1993-го, когда миллион рублей был еще большой суммой, а для многих – очень большой, он передал свой миллион на строительство Музея маршала Жукова. Через некоторое время внес 5 миллионов в фонд строительства храма на историческом Прохоровском поле – в память о погибших на Курской дуге.

Нет, он не банкир и не удачливый предприниматель. Обычный пенсионер, а до пенсии был рабочим. В общем, ветеран труда.

Сразу спрашиваю: откуда же деньги?

Обменяв двухкомнатную квартиру на однокомнатную, получил доплату. И все полученное отдал.

Знаете, как все произошло в первый раз? Прочитав в газете, что строительство Музея маршала Жукова в родном селе великого полководца испытывает трудности со средствами, и решив посильно помочь, он послал письмо в администрацию Жуковского района Калужской области. С просьбой приехать к нему (поскольку сам приехать не может) и принять миллион рублей. А тогда, в июле 1993 года, миллион действительно еще звучал! Да к тому же от пенсионера…

Прибыл представитель администрации, взял деньги и, поблагодарив, отбыл. Только и всего. Вполне буднично и незаметно. Написали об этом лишь в тамошней районной газете, да некоторое время коротенькая тассовская информация проникла в пару московских газет. Остальные даже не заинтересовались. Но его это и не волновало. Он себе жил-поживал и не суетился, и муки неудовлетворенного тщеславия ни капельки не беспокоили, потому что ни в голове, ни в душе этого не держал.

Я-то, случайно наткнувшись задним числом на «летнюю» заметку, позвонил ему уже через полгода. И он был невероятно удивлен и растерян. Сказал, что никакая реклама ему не нужна. Искренне сказал, без малейшей рисовки, что заставило вспомнить иных богатых благотворителей, которые без присутствия телевидения и газет гроша ломаного не выложат. А его я убедил в необходимости газетного материала только вот каким аргументом: коли говорится, что дурной пример заразителен, действенным должен быть и пример добрый. Но как станет таковым, если люди о нем не узнают?

Между прочим, его пример в определенной степени сработал. И Василий Исаевич был рад, конечно, когда узнал: после очерка в «Правде» поступления на Музей Жукова заметно возросли. Даже нашелся человек, Виталий Иванович Куль, который тоже внес миллион!

Но про все это я рассказал герою моего очерка уже потом, опять-таки почти полгода спустя, вторично приехав к нему. Снова, надо заметить, по поводу весьма интересному. Об этом – дальше, а сейчас – впечатления от первой встречи.

Прямо скажу: квартирка, которую я разыскал в районе Измайлова, не поразила богатством и роскошью. Какое там! Самая скромная по обстановке квартирка. А хозяин встретил, опираясь на палку (инвалид первой группы, как я узнал в разговоре), со слуховым аппаратом и в сильных, выпуклых очках. Что ж, возраст почтенный: уже к 89 пошло тогда.

Представляется:

– Это я и есть – Василий Исаевич Молчанов.

Сидим, пьем чай с вареньем, который предложила жена Виктория Степановна. И рассказывает он мне о своей жизни, отразившей многие хрестоматийные страницы истории страны за последние три четверти века, – истории, ныне полностью и столь размашисто преданной проклятию, будто и не было в ней ничего-ничего доброго и хорошего.

А для него – собственная жизнь, биография. И с хорошим, и с плохим.

Родился в жарком 1905-м. Мать до Октябрьской революции была неграмотная. Отец, рабочий на бакинских нефтепромыслах, умер вскоре после его рождения. Усыновил друг отца, тоже рабочий.

Юный Вася успел в 15 лет Гражданскую застать – на Кубани, в маршевой роте. Воевал. Потом учеба в ФЗУ в городе Армавире и активное участие в агитационном самодеятельном театре «Синяя блуза», работа подручным газосварщика и затем газосварщиком на прокладке нефтепровода Грозный – Туапсе.

– Газосварка стала профессией моей на все последующие годы, – говорит он.

– Про трубопровод Баку – Батум слышали? Вот там работал, а переехав в Москву, – на ЗИЛе. Впрочем, тогда это еще АМО был, Лихачева я знал директором.

Из Москвы – на Кузнецкстрой, где в 1931-м стал коммунистом, оттуда – в Комсомольск. В начале 1941-го приступили к строительству нефтепровода Оха – Софийск – Комсомольск через Татарский пролив – стройка, воспетая в романе Василия Ажаева «Далеко от Москвы».

– Ну и как он описал? – спрашиваю. – Похоже?

– Кое-что приукрасил. И про АмурЛАГ, конечно, смолчал. Но работали-то мы все действительно на победу. Сильно работали!

Да, недаром, я думаю, он был награжден боевым орденом Красной Звезды за строительство стратегических трубопроводов во время войны.

А вскоре после войны, в 1949-м, была и Сталинская премия – в числе рабочих, особо отличившихся на важнейших для Родины стройках.

Нефтепровод Астрахань – Саратов, газопроводы Саратов – Москва и Дашава – Киев – Москва… Все это он прокладывал со своими товарищами. Представить только, как много и за какой короткий срок построено было в разоренной войной стране в те труднейшие годы! Ведь именно с тех пор мы так привычно и непринужденно пользуемся, скажем, газовыми плитами в столице…

Много где Василий Исаевич потрудился в разных концах Отечества. А приплюсуйте сюда Монголию и Афганистан (задолго до тамошней войны здесь был – и не воевал, а строил), так картина получится еще более грандиозная. Причем работал всюду с полной отдачей сил. Иначе, как и большинство его товарищей, просто не мог!

– В конце концов, – рассказывает, – все-таки устал. Пришлось в 55 лет уйти на пенсию. И тут же хватил меня инфаркт. Думал, концы отдам. Нет, живуч, выкарабкался.

– Василий Исаевич, – подступаюсь я к поводу своего визита, – а как все же эта мысль к вам пришла – отдать кровный миллион на Музей Жукова?

– Очень просто. Прочитал в газете информацию: «Музей маршала Жукова решено построить. Видимо, без денег.» И ахнул: оказывается, постановление о строительстве музея принято российским правительством еще восемь лет назад, а государственных вложений так и не было выделено. Все во мне, знаете, закипело. Надо же, средства на увековечение памяти такого человека собирают по крохам! Ну а у меня как раз появились деньги – вот я и подумал: благое дело. Тотчас как-то решил.

– И ни с кем не посоветовались?

– По правде говоря, нет. Но жена и дети не осудили меня.

– А вы богатый человек?

– 3600 рублей на сберкнижке.

Здесь я прерву последовательный рассказ о первой встрече с пенсионером Василием Исаевичем Молчановым и попробую воспроизвести тогдашние мои мысли в связи с тем, что услышал от него.

Итак, человек он, как вы поняли, далеко не из самых обеспеченных. Хоть и работал всю жизнь честно, богатств больших не накопил. А что было – превратилось волею «реформаторов» в ничто. Добавлю: пенсию на момент нашего разговора он получал 48 тысяч рублей, жена – 20 тысяч.

То есть ему миллион тот был ой каким нелишним. Что же заставило расстаться с немалыми деньгами во имя дела, кажется, далекого и лично ему ничего не дающего?

Мои попытки разгадать психологическую загадку и получить сколько-нибудь прямой ответ долго ни к чему не приводили. И Василий Исаевич, и Виктория Степановна говорили больше о своем поколении. Как много ему довелось перенести, что значила тогда помощь людей друг другу, сколь высоки были понятия Родины и патриотизма.

– Когда нефтепровод или газопровод строили, я чувствовал, что пользу стране приношу. Было постоянное ощущение связи со всей страной и ее нуждами. Это и помогало самые тяжкие трудности выдерживать…

– Я в Новосибирске жила, когда война началась… Помню, первые эвакуированные появились, и каждая семья старалась их к себе принять…

– А помните, люди деньги вносили из своих сбережений на танковые колонны и самолеты?…

Потом, уже прощаясь, Василий Исаевич вдруг скажет мне:

– В общем-то, я это для себя сделал. Как хотите так и понимайте. Если бы не сделал, спокойно бы себя не чувствовал.

«Для себя…» Всю дорогу, пока ехал от него, и после, день за днем, думал над этими его словами. Как раз совпало, что в ту пору шли в редакции «Правды» отклики на опубликованную мою статью «Я не смогу убить своих детей…». Многих затронула горькая судьба бедной семьи, оказавшейся «благодаря» тем же «радикал-реформаторам» в трагическом положении. Люди слали ей в помощь деньги, вещи, продукты. И вот что обратило на себя внимание: слали в основном люди сами бедные, причем в большинстве – пожилые, пенсионеры. Опять то же поколение? Некоторые, не сговариваясь с Молчановым и обращаясь к героине статьи, писали: «Поймите, я это делаю не только для вас, Валерия Петровна, но и для себя. Чтобы совесть моя была спокойна».

Не знаю, достаточно ли у меня оснований резко противопоставлять мораль нашего советского поколения, которое ныне уже уходит, и того, что приходит ему на смену. В каждом поколении есть разные люди – это факт. Но есть идеалы, которые людям светят, на которые равняются, которые подтягивают человека к своей высоте.

Известно: много веков духовной и нравственной основой народа русского были заповеди человеческой любви. Однако пора наконец всем обратить на это внимание и признать – вера в идеалы добра и справедливости, отзывчивость и взаимопомощь, любовь к Родине и ближнему своему (да и к дальнему!) у нас сохранились. Они ведь окрепли в большинстве народа нашего за советские годы! Сколь это может показаться ни парадоксально, при всех жестокостях перенесенных общественных катаклизмов, при всех трудностях суровой эпохи очень многие жили, по существу, теми же заповедями любви и проявляли нередко бескорыстие, восходящее до самопожертвования.

Идеалом для нас – пусть вспомнят все имеющие память – был именно человек, который жил не столько для себя, сколько для других. Даже умереть за других мог. Такими были любимые герои нашего времени – от Александра Стаханова до Александра Матросова, от Паши Ангелиной до Зои Космодемьянской.

Таковы и русские святые!

Такой же увидел героиню одного из лучших своих рассказов – «Матренин двор» Александр Солженицын. Убежденный антикоммунист, он создал, однако, впечатляющий образ, который по нравственному пафосу весьма далек от стяжательского, эгоистичного, бездуховного капитализма.

Перечитайте рассказ. Вот его заключительные строки – философское поминовение реальной владимирской крестьянки 40-х – 50-х годов нашего века Матрены Васильевны Захаровой:

«Не гналась за обзаводом… Не выбивалась, чтобы купить вещи и потом беречь их больше своей жизни.

Не гналась за нарядами. За одеждой, приукрашивающей уродов и злодеев.

Не понятая и брошенная даже мужем своим, схоронившая шесть детей, но не нрав свой общительный, чуждая сестрам, золовкам, смешная, по-глупому работающая на других бесплатно, – она не скопила имущества к смерти. Грязно-белая коза, колченогая кошка, фикусы…

Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село.

Ни город.

Ни вся земля наша».

Воистину так! Но ведь русская крестьянка Матрена, советская колхозница Матрена – это тот же предаваемый анафеме бескорыстный человек и потому многим (особенно сегодня!) кажущийся глупым и смешным.

Между тем именно такой человек несет высокий нравственный идеал. Да и не представляю, чтобы идеалом для любого истинно русского и равно советского писателя стал шкурник, основной смысл жизни которого сводится лишь к этой самой погоне «за обзаводом». А уж тем более – хищник, достигающий богатства любым способом, не останавливаясь ни перед чем…

Нет, не был подобный человек героем в нашей литературе и главное – в жизни.

Ну а теперь что происходит? Смена идеалов? Превыше всего – личное благополучие и материальный успех? Любой ценой: деньги не пахнут! Нравственно то, что дает тебе выгоду…

Это и с традиционным православием, которое вроде бы начало возрождаться на Руси, невозможно согласовать. Ведь едва ли не самое существенное в нем – дух нестяжания. Вспомните один из основополагающих христианских постулатов: легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому попасть в Царствие Небесное. Не потому ли все агрессивнее, все напористее натиск в нашу страну западного протестантизма, утверждающего, что достоинство твое, в том числе перед Богом, определяется личным успехом, а накопленный капитал искупает и оправдывает что угодно. Богатей! А уж какими там неправедными путями разбогатеешь – не суть важно…

Эта мысль все упорнее вдалбливается в головы наших людей – с телеэкранов, по радио, с газетных страниц. Вот небезызвестный пародист-политолог собирает перед телекамерой «круглый стол» на тему «Духовность и богатство». Главная цель – доказать, что истинно духовным может быть только богатый человек. В качестве живого идеала представлен… миллиардер Боровой. Судя по всему, именно он призван теперь заменить прежних наших святых и героев.

А накануне выборов в Думу выступает в газете «Культура» маститый доктор экономических наук. Отвечая на вопрос, кого бы он хотел видеть в Федеральном собрании, ученый мощно обрушился на кандидата, обнародовавшего декларацию о своих личных доходах. Возмущение вызвала не декларация сама по себе, а тот факт, что доходы оказались недостаточно внушительными. Следует вывод: такой и страну не обогатит. Нет, пусть придут к власти (дословно!) «хулиганы, бандиты, разбойники» – подобные тем, «кто поднял такие достигнувшие большого экономического успеха страны, как США, Австралия, Новая Зеландия».

А на телеэкране девчушка лет трех, едва научившаяся говорить, вытягивая ручку с поднятым вверх пальцем, картавит: «Я стану во-от такой миллионершей! У меня будет во-от такой миллион!».

Вторит ей мальчик в коротких штанишках: «Я стал миллионером – вот повезло!».

Самые частые и азартные передачи – «Час Фортуны», «Лотто „Миллион“, „Поле чудес“… Да несть уже им числа! На что рассчитаны? Разжечь пылкую мечту о бешеных деньгах, откуда бы они ни пришли. Опять-таки деньги, деньги! Деньги любой ценой.

И вот уже четырнадцатилетний подросток заносит в свою записную книжку: «Похищение и убийство ребенка с целью получения выкупа за него в 1 миллион рублей». И зверский план осуществляется – восьмилетний Женя убит…

Об этом преступлении, происшедшем в Костроме, я писал в газете почти за год до очерка о бескорыстном поступке Молчанова. С тех пор малолетних разбойников, метящих в Рокфеллеры, стало несметно много. И я невольно думал: поймут ли они человека, который не украл миллион, не добыл его убийством, а, получив за собственную квартиру, добровольно отдал на какой-то музей? Во всяком случае, некоторые из ребят, кому я рассказывал про такой поступок, выражали откровенное недоумение, а то и усмехались.

Страшно! Выходит, на месте, где положено быть душе, у них образовалась жуткая пустота, где горит лишь всепоглощающий огонь личного обогащения. Какой же человек будущего, думал я, растет в нашей среде и каким он вырастет?…

Так вот, прошло после публикации моего очерка в «Правде» полгода. За это время мы с Василием Исаевичем не виделись ни разу. Даже не перезванивались. И вдруг звонит:

– Не могли бы приехать? Очень надо посоветоваться.

Оказалось, дело такое. У него осталась еще сумма от денег за квартирный обмен, и он хочет отдать на какое-нибудь благое общественное деяние. Прочитал о сооружении храма-памятника на Прохоровском поле – может, туда?

Впрочем, он уже решил. Совет нужен был о другом: кому и как лучше вручить эти 5 миллионов, дабы попали они точно по адресу. Он ведь, увы, наслышан про махинации, которые случаются вокруг разных денежных фондов. Хотелось бы избежать.

Когда он это мне высказал, я сразу понял, что конкретно предложу ему. Вспомнил: попечительский совет «Прохоровское поле» возглавляет Николай Иванович Рыжков. Он и председатель общественного редакционного совета «Правды». Волею провидения, что ли, сошлись две эти его миссии. Наверное, не откажет, если попрошу, чтобы сам он принял дар ветерана в помощь святой стройке…

Николай Иванович, конечно, не отказал, и Василий Исаевич был обрадован моим известием.

На том, собственно, если следовать внешней канве происходившего, можно было бы поставить точку, заключив, что вручение означенной суммы главе попечительского совета состоялось на квартире дарителя во вторник, 4 октября 1994 года, в 11 часов 30 минут, будучи сопровождено теплой беседой и горячим дружеским чаем.

Но я точку все же не поставлю. Поскольку считаю совершенно необходимым сказать еще кое-что по поводу столь, согласитесь, необычных поступков пенсионера Молчанова. Необычных особенно для нынешнего нашего времени!

Буквально в те дни, когда мой герой принял окончательное решение безвозмездно передать для общественного дела пять миллионов рублей, я прочитал в респектабельной «демократической» газете такой материал. В Ярославской области на частном картофельном поле убиты два человека. Хозяева – «молодые фермеры-компаньоны, весьма положительно характеризуемые» (именно так говорилось в газете!), – лишили жизни двоих за… четыре килограмма картошки, которые они выкопали. Невольно сопоставилось: один отдает пять миллионов, а другие убивают за четыре килограмма… При этом меня поразило еще вот что: корреспондент даже не высказывал большого сожаления! Для него случившееся стало поводом поразмышлять об усилившейся охране собственности. И только. Раньше, дескать, социалистическая собственность была как бы ничья, и ее растаскивали. А теперь стало иначе.

Убитых же автор даже людьми не называл: «бомжи», «бродяги», «помятые личности».

И опять я думал: вот он, ужас, к которому мы катимся! За свое можно убить.

Собственность – Бог.

Деньги – Бог.

Человек человеку – волк.

Причем происходит такое на фоне истерических причитаний наших либералов с требованиями отмены смертной казни. На фоне отрадного расширения церковности, которая должна возвышать нравственность общества.

Нет, правители наши по праздникам картинно стоят в церкви со свечками, а весь общественный дух между тем направляется и движется совсем в иную сторону.

Не случайно про поступки Василия Исаевича Молчанова ни в газетах не рассказали, как было бы раньше, ни на телевидение не пригласили его. Он теперь – не герой нашего времени.

Ну а кто постоянно мелькает на телеэкране и кем переполнено большинство газет – вы сами видите. Все больше вырисовывается и утверждается иной идеал – человека, мягко говоря, небескорыстного. И контраст между Молчановым и каким-нибудь Березовским (или Гусинским, Смоленским и т. п.), конечно, разительный.

Согласитесь, прямо-таки вопиющий получается контраст у этого «негероя» с теми, кто нынче, как говорится, правит бал, – грабящими Родину и близких своих, ненасытными, чавкающими, рвущими из глотки друг у друга, жадно захватывающими землю, возводящими на ней роскошные дворцы и виллы, состязающимися в шикарности лимузинов, раздувающими счета в зарубежных и собственных банках, убивающими друг друга и невинных людей во имя своих счетов…

Не к пожиранию ли всех и вся ведет это в конечном счете? Не к взаимному ли уничтожению и полной нашей гибели? Им противостоят душевные движения человека, о котором пишу, и всех таких, как он. Противостоят они глобальному наступлению бесчеловечности в сегодняшнем нашем обществе. Да и во всем мире.

Пример воистину спасительной, абсолютно бескорыстной самоотдачи. Представьте, я только на днях, после трех с половиной лет знакомства с ним, узнал (причем не от него, а опять совершенно случайно!), как тогда же, в 1993-м, распорядился он еще одним своим миллионом из полученных за квартиру денег. Нанял мастеров, чтобы поделали они возле каждого из восьми подъездов дома, куда переехал, капитальные и очень удобные скамейки для отдыха стариков. Про него так и осталось мало кому известным даже в самом этом доме. Появились скамейки – ну и замечательно. А чьими заботами и на чьи деньги – не знают…

Словом, будь Василий Молчанов человеком религиозным, счел бы я, что он истово выполняет известную заповедь Христа: «Смотрите, не творите милостыни вашей перед людьми с тем, чтобы они видели вас… Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди… У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая твоя рука не знает, что делает правая…» (Евангелие от Матфея, 6,1–3).

Только вот какое обстоятельство: Василий Исаевич, по сути строго следующий этой заповеди, оказывается, далек от религии.

– Так получилось, что обошла она меня. Или я ее. Время, наверное, было такое. Скоро уйду, а во что-то Там – нет, и сейчас не верю…

Да, если опять-таки по большому счету, он всегда жил в первую очередь не для себя и был истинным коммунистом. Не один он, конечно. Миллионы свято верят в идею справедливости.

Придерживаясь нашей темы, сошлюсь на два места из книги «Коммунизм Христа», принадлежащей перу Константина Клуге – талантливого русского художника из первой эмиграции, живущего в Париже. Никакого, замечу, не коммуниста по партийной принадлежности, но давно и глубоко озабоченного мировыми нравственными проблемами.

Итак, место первое: «Касаясь вопроса о жертвенности, евангелист Марк (12, 41–43) написал о бедной женщине, пожертвовавшей свои последние гроши в то время, как богатые жертвовали лишь „от избытка своего“.

Отдавать все, чем мы располагаем, жертвовать всем без расчета – максимальная щедрость, составляющая одну из основ учения Христа. Такое расположение души называется альтруизмом, то есть любовью к другим, не к себе и не к своим, а к другим.

Добровольный отказ от своего имущества – предел щедрости богатого.

От тех же, чье богатство не в несгораемых шкафах, природа ждет готовности жертвовать ради общего блага всем, вплоть до собственной жизни…

Такое желание помочь другим в ущерб себе и своим «практичные» люди считают беспечностью. Люди, не одаренные природной склонностью к альтруизму, презирают щедрых и нерасчетливых, советуя им «не быть дураками».

И место второе:

«Нередко приходится слышать высказывания о преимуществе индивидуализма перед коллективизмом. Некоторые даже цинично говорят о преимуществе эгоизма над альтруизмом.

Доктор философии Айн Ранд известна в университетах Америки своими лекциями об ошибочности альтруизма. Согласно ее теории, только эгоистические стремления людей способны привести к полному материальному успеху. Христианский же успех ведет к социализму, а тот, в свою очередь, – к коммунизму.

На платье этой дамы красуется массивная золотая брошь, изображающая символ американского доллара. Это откровенно демонстрирует ее кредо: эгоизм вместо альтруизма и любовь к наживе вместо любви к ближнему.

Ее теорию можно изобразить уравнением: эгоизм = капитализму, альтруизм = коммунизму».

Март 1997 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.