Творческое наследие профессора Б. Л. Брука

Творческое наследие профессора Б. Л. Брука

Б. Л. Брук

Борис Львович Брук родился в 1885 году в небольшом еврейском местечке Мезени Черниговской губернии в бедной семье ремесленника. Его краткая биография, написанная на основе воспоминаний дочери, ряда документов, хранящихся в областном краеведческом музее, областном Государственном архиве, была мной представлена в научном журнале «Региональные проблемы» ДВО РАН и книге «Лехаим, Биробиджан». В 2011 году мне удалось получить ряд новых материалов, изучение которых дает возможность значительно расширить наши представления о научной работе и творческой деятельности Б. Брука как учёного, писателя и поэта. Переданный его внучкой — Натальей Ботвинник — личный архив Б. Брука позволяет по-новому оценить его участие в деятельности КОМЗЕТа, лучше понять его роль в выборе территории будущей Еврейской автономии, его творчество, которое пока остаётся неизвестным для жителей нашей области, где ему недавно было присвоено посмертно звание «Почетного гражданина Еврейской автономной области». Несомненно, что это будет вкладом и в мировую летопись истории еврейского народа, которая обогатится новыми историческими фактами его биографии.

Имя Б. Брука, к сожалению, не было внесено в последнее издание Российской еврейской энциклопедии, хотя имеющиеся документы, на мой взгляд, показывают масштабность этой фигуры, широту его научных взглядов в период работы в различных научных учреждениях и в КОМЗЕТе. Именно как профессор, учёный он подвергся преследованиям со стороны власти, был заключён в тюрьму, а затем выслан на поселение. После ссылки была самоотверженная работа в Еврейской автономной области, куда он по собственному желанию был направлен после освобождения.

Изучение полученных нами документов можно разделить на две группы. К первой необходимо отнести автобиографию Б. Брука: он написал ее дважды — в 1934 и 1937 годах, затем она была несколько раз напечатана и отредактирована: в 1938, 1943, 1946-47, 1955 и 1958 годах. В ряде вариантов автобиографии названы основные научные работы, выполненные Б. Бруком в разные годы.

В полученных нами документах имеется около двадцати опубликованных работ, а также список научных трудов, напечатанный в 1937 году и частично исправленный от руки в 1946 году. На его основе в 1946 году был напечатан более полный Список основных научных трудов Б. Брука, который подписан автором и заверен Учёным секретарём Дальневосточного научно-исследовательского Института земледелия и животноводства.

Особый интерес в этом списке вызывают записи, сделанные Б. Бруком от руки под номерами 12 и 15 — зачёркнутые им же. В первой речь идёт о казачьих и корейских хозяйствах в Приамурской полосе, а во второй от руки сделана запись о том, что, по всей видимости, Борис Брук написал работу под названием «Биробиджанская опытная станция» и, возможно, отправил её в журнал «Вестник Академии наук» в 1938 году. О работе учёных Биробиджанской опытной станции известны лишь отрывочные сведения, и если такая монография существовала, то крайне интересно было бы изучить эту работу.

К документам этой группы следует также отнести справки, выписки, письма из различных государственных органов и учреждений, датированные с 1926 по 1949 годы, в том числе заполненный Б. Бруком Личный листок по учету кадров, в котором отражена его трудовая деятельность с 1910 по 1949 годы. Сохранились читательский билет Б. Брука в Государственную библиотеку В.И. Ленина и несколько его фотографий, сделанных в разные годы. Изучение этого блока документов вкупе с автобиографическими рассказами позволяет составить наиболее полную биографию и проследить становление Б. Брука как учёного и общественного деятеля.

Борис Брук после смерти отца в возрасте 4 лет остался сиротой и находился на попечении дедушки и бабушки, которые научили его читать молитвы по религиозным книжкам. В возрасте семи лет его взяли на воспитание в бездетную семью брата отца, где потом он был усыновлён. Уже в те годы Борис приобрёл славу способного и многообещающего мальчика, для которого был уготован путь религиозного воспитания и обучения. Чтение книг не прошло для него бесследно, и много лет спустя знание Торы, других религиозных книг, заложенное с детства, выльется в создание рассказов на библейские темы. Свою мать, которая после смерти мужа уехала к родителям в Минскую губернию, он ещё раз увидел в 12 лет и больше о ней даже не слышал.

Практически самоучкой в 1906 году Борис экстерном, с золотой медалью, заканчивает Первую Киевскую классическую гимназию. С 15 лет Брук стал жить своим заработком — уроками математики, о чём мы узнаём из его рассказа «Увядшая любовь». После окончания гимназии он одновременно начинает готовиться к поступлению в двух направлениях — в университет и политехнический институт. Блестяще сдаёт экзамены в оба учебных заведения, но принимает решение поступить на сельхозотделение в Киевский политехнический институт, где увлекается экономикой сельского хозяйства и в 1912 году защищает дипломную работу. Как написал Брук в своём дневнике, выбор был вызван тем, что именно «в плоскости сельского хозяйства» он видел «возможность экономического и политического возрождения еврейского народа. Не так много случаев в жизни…, когда он проявил цельность внутренних устремлений и реальных поступков».

После революции в 1918 году Б. Брук становится заведующим отделом землеустройства Воронежского губернского земельного управления и работает там до 1924 года. Как пишет Б. Брук в автобиографии об этом периоде своей работы, ему пришлось руководить передачей помещичьих земель крестьянству в этой губернии с чрезвычайно сложными аграрными отношениями. В основу работы были положены разработанные им в 1919 году и утверждённые съездом Советов нормы наделения крестьян землёй. С 1919 по 1926 годы он заведует экономическим отделом Воронежской областной опытной станции. В те же годы Б. Брук становится доцентом Воронежского сельскохозяйственного института по кафедре организации сельского хозяйства, а в 1926 году его назначают на должность профессора по курсу сельскохозяйственной и земельной таксации. В этом же году Б. Брук переходит на работу старшим агрономом КОМЗЕТа при ЦИК СССР и переезжает в Москву. Как опытного специалиста аграрника его приглашают на работу различные научные организации.

С 1928 по 1930 годы он одновременно состоял учёным специалистом Совхозного института и Государственного института опытной агрономии ВАСХНИЛ. В ряде автобиографий Брук отмечает своё участие под руководством академика В. Вильямса в известной экспедиции КОМЗЕТа «по изучению Биро-Биджанского района ДВК для земельного устройства евреев», подчёркивая, что «состоял начальником этой экспедиции и организатором переселенческой работы в эти годы». Борис Брук отмечает в своём дневнике, что получил для проведения этой работы грамоту, подписанную М. Калининым.

В 1930 году Б. Брук вместе с его коллегой профессором А. Чаяновым подвергается аресту по сфабрикованному НКВД делу «Трудовой крестьянской партии». О своей судимости Б. Брук упоминает лишь в одной автобиографии, написанной в 1934 году. Семья несколько месяцев не знала, в какой тюрьме содержат отца. Дочь Брука, Нина Борисовна, с которой я встречался в городе Хабаровске, рассказала мне драматическую историю поиска отца по тюрьмам. Только благодаря активной помощи Екатерины Павловны Пешковой, жены М. Горького, к которой они обратились с просьбой помочь разыскать отца, семья вскоре узнала, что его содержат в Бутырке. После рассмотрения дела его отправляют на административную высылку в Казахстан, но даже когда Б. Брук находится в ссылке, его берут на работу в качестве сотрудника Зернотреста и Овцеводтреста в городе Петропавловск (Казахстан).

В 1932 году после пересмотра дела, согласно справке ОГПУ, он был освобождён досрочно от ссылки с правом свободного проживания по Союзу ССР. Б. Брук возвращается в Москву и поступает консультантом при Бюро севооборотов НКЗ СССР. Но клеймо бывшего заключённого было на нём почти всю его жизнь.

Из личных документов Б. Брука этого периода представляет также интерес письмо, направленное ему в город Бородино, которое подтверждает, что именно Брук был инициатором переезда в последующее время в Биробиджан. В письме, посланном ему 25 сентября 1934 года за подписью начальника ОБЛЗУ, говорится: «В ответ на ваше письмо Биробиджанское областное Земельное Управление предлагает Вам занять должность агронома организатора. Условия работы по договоренности, зарплата от 500 руб. в м-ц. Проезд согласно ст. 82 КЗОТУ. Для специалистов имеется столовая ИТР. Члены вашей семьи смогут тоже быть использованы по своей квалификации».

По прибытии в Биробиджан его направляют на работу в должности заместителя директора по научной части Биробиджанской сельскохозяйственной опытной станции. В одном из документов семейного архива есть дата начала и окончания этого наиболее плодотворного периода его работы — с 29.11.1934 года по 01.07.1938 года. В 1935 году Б. Брук был отмечен званием ударника за исключительно ценную работу «Направления сельского хозяйства Еврейской автономной области (плановое районирование)» и широкую общественную работу в области.

В 1936 году Квалификационная комиссия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина своим решением постановила Бориса Львовича Брука «утвердить в ученой степени кандидата сельскохозяйственных наук без защиты диссертации». По всей видимости, он стал первым учёным, получившим степень кандидата наук в нашей области. Борис Брук разворачивает большую исследовательскую работу по изучению возможностей развития сельского хозяйства в местных почвенно-климатических условиях. Работой станции заинтересовались за границей, сюда приезжали из Аргентины, Австралии, Палестины, помогали оборудованием.

Трагический 1937 год, когда без причины десятки тысяч людей были подвергнуты репрессиям, сломал все планы и намерения биробиджанских учёных. Арестован директор опытной станции Е. Митновицкий. По воспоминаниям Нины Борисовны, отец был также уволен с работы, хотя в справке из семейного архива от 04.07.1938 года указано, что Б. Брук «в настоящее время освобожден от занимаемой должности по личному заявлению в связи с переездом в город».

В 1938 году семья переезжает в Биробиджан. Согласно выписке из приказа Облоно № 296 от 15 июля 1938 года, его направляют в «Биробиджанское Гороно для использования на работе в качестве преподавателя математики школы № 9». Вместе с тем в документах личного архива Б. Брука имеется Характеристика от 19.06.1939 года, в которой указано, что он «работает в школе № 8 города Биробиджана с 15 ноября 1938 года в качестве преподавателя математики и физики в старших классах. С работой справляется хорошо. Много помогает учителям начальной школы в решении задач, активно участвует в общественной жизни школы, пользуется авторитетом среди учителей». Однако в Личном листке по учету кадров Б. Брук пишет, что работает преподавателем в средней школе № 1, что подтверждается также фотографией 1940 года, переданной дочерью Брука в подарок Областному краеведческому музею, которая позволяет идентифицировать его среди учащихся 10 класса средней школы № 1.

Работая в школе, Б. Брук пишет статьи и методические материалы по преподаванию математики. Имеется письмо И. Костикова, редактора журнала «Народный учитель», где он пишет Бруку, когда будут опубликованы его статьи и что он зачислен в число постоянных корреспондентов журнала.

В конце 1938 года, когда государственный террор в стране стал ослабевать, Б. Брука приглашают для работы в Научную комиссию, созданную в 1935 году первым председателем облисполкома И. Либербергом. В докладной записке Б. Олевского рассматривается «Положение о Научной Комиссии», где отмечается, что «в качестве научного сотрудника по секции краеведения был приглашен тов. Брук /профессор, кандидат с/х наук/, который работал в 1-м полугодии по утвержденной Облпланом тематике и выполнил её», приводится перечень работ, выполненных научной комиссией. Среди них «организация в г. Биробиджане музея краеведения и программа отдела природы (т. Брук)».

Учитывая исключительное значение организации Краеведческого музея области, президиум облисполкома постановил в том числе:

«Организатором и руководителем Краеведческого музея утвердить т. Брука, работника Научной Комиссии, которому поручить представить смету и штатное расписание музея до 1/1-1940 г.»

Таким образом, профессор Б. Брук был назначен первым директором создаваемого в ЕАО краеведческого музея.

Как становится понятным из текста письма Б. Брука в комиссию по частной амнистии при Верховном Совете СССР с просьбой о снятии судимости, в 1939 году он делает повторную попытку снять висящую над ним, как Дамоклов меч, судимость. Он пишет: «За всё это время /1932-1939 г./ я не подвергался каким-либо взысканиям, как по линии тех учреждений, в которых я работал, а также не было случая ареста или каких либо репрессий по линии органов Государственной власти. В 1935 году был удостоен звания ударника за научную и общественную работу. В 1936 году мне было присуждено звание кандидата с/х наук». К письму были приложены: Справка ОГПУ об освобождении от 29/XI-32 года за № 14938/5; Характеристика с последнего места работы; Копия трудовой книжки о премировании званием ударника. Ответа на это письмо в семейном архиве не имеется, а его дочь и внучка подтвердили, что ничего им по этому поводу не приходило.

В июле 1943 года Б. Брук переезжает с семьёй в Хабаровск и поступает на работу в Дальневосточный научно-исследовательский Институт земледелия и животноводства в качестве старшего научного сотрудника. Его избирают председателем сельскохозяйственной секции Общества распространения знаний. С новой энергией он берётся за науку. Монография Б. Брука «Пшеница на Дальнем Востоке» стала основой его докторской диссертации. Защита диссертации в 1948 году в Киеве прошла без единого чёрного шара. Но в те годы в стране началась новая кампания борьбы с космополитами, и Б. Брук снова попадает в опалу. ВАК не утверждает его диссертацию. Дочь Брука, Нина Борисовна, откровенно призналась мне, что причина, по которой не утвердили докторскую диссертацию отца, — еврейское происхождение. Об этом рассказал им профессор И. Якушкин. Вновь началась травля Б. Брука, его вместе с двумя уборщицами в 1949 году уволили, стыдно кому-то было признаться — по сокращению штатов.

В феврале 1949 года он идёт работать преподавателем средней сельскохозяйственной школы. В тот год ему уже исполнилось 65 лет. В последующие годы, как становится понятным из архивных документов, Борис Львович пишет статьи в центральные и местные издания, работает над воспоминаниями, которые нигде не публикуются.

К первой группе документов мы относим также и неопубликованную научно-методическую работу Б. Брука «Три беседы с юннатами» (О природе сельскохозяйственных растений и об опытах с ними), предложенную им для издания Хабаровскому книжному издательству, по всей видимости, в 1969 году. В феврале 1970 года эта рукопись была ему возвращена, как указано в сопроводительном письме, из-за невозможности её публикации в связи с сокращением объёма выпуска литературы. Эта работа представлена в виде научно-популярного учебника по ботанике, в котором рассказывается о наиболее известных в нашем регионе культурах — картофеле и помидорах. По заключению учёных ИКАРП ДВО РАН, эта работа и сегодня может быть использована для занятий с молодыми юннатами или в качестве учебного пособия при изучении ботаники в младших классах.

Следует иметь в виду, что из опубликованных исследований Б. Брука более 30 научных работ в настоящее время хранятся в областном краеведческом музее и нашем архиве. Однако необходимо признать, что имеющиеся документы полностью ещё не изучены, не учтены все написанные им работы. Б. Брук в автобиографии 1934 года пишет: «Научные работы мои опубликованы с 1916 г. в размере свыше 100 печатных листов. По ним имеются многочисленные положительные отзывы в печати, в т. ч. на страницах Правды. Популярных изданий по с/х издано свыше 1000000 экземпляров». Учитывая, что Б. Бруком в последующие годы было написано значительное количество статей и брошюр, в том числе связанных с защитой докторской диссертации, можно предположить, что его творческое наследие действительно содержит большой объём ещё не исследованных материалов.

Ко второй группе документов из архива Б. Брука мы относим его неопубликованные произведения: рассказы, памфлеты, короткие зарисовки, перевод с идиша поэмы Изи Харика «На чужой свадьбе» и неизвестного стихотворения Любы Вассерман, с английского — Дж. Г. Байрона «Дочь Иеффая», собственных стихов, написанных в разные годы, а также рукопись воспоминаний писателя.

Безусловно, возникает вопрос: почему ни один рассказ, ни одно стихотворение не были опубликованы при его жизни? Внучка Б. Брука, Наталья Ботвинник, объясняет это тем, что деду, который неоднократно попадал под репрессивную карательную машину государства, продолжал вести активную переписку с друзьями, проживавшими в различных городах России и за рубежом, регулярно слушал «Голос Америки», переживал и внимательно следил за событиями, происходившими при образовании Израиля и во время последующих войн на этой земле в 1967 и 1973 годах, был закрыт путь к публикациям его работ. Таким образом, рассматривая эту проблему, следует признать её связь с внутренней политической обстановкой в стране, а она, как известно, не способствовала творческой деятельности писателей.

Неопубликованные работы Б. Брука можно разделить на две группы: произведения, написанные в период с 1945 по 1947 годы, до начала борьбы с «космополитизмом», и после 1954 года. Послевоенная оттепель, которая продлилась до 1947 года, буквально на короткое время дала возможность творчества многим писателям. Однако развёрнутая государством кампания борьбы с писателями, интеллигенцией, учёными одним ударом ликвидировала всю культурную жизнь еврейского народа. Большинство еврейских писателей, поэтов, артистов, представителей других творческих профессий было арестовано, сослано в лагеря, а часть из них расстреляна. И Борис Брук не мог не знать об этом.

Наиболее важной работой Б. Брука следует считать «Дневник», представляющий собой автобиографический рассказ, написанный им от руки в период с 1945 по 1947 годы. Он начал его писать в день своего шестидесятилетия, по сути, восстанавливая в деталях весь свой жизненный путь. В нём даны оценки многим прошедшим событиям, в которых Брук принимал непосредственное участие.

Весьма ценными являются его воспоминания о периоде работы в КОМЗЕТе. В те годы, как он пишет, «шла борьба КОМЗЕТа с НКЗ Украины и Крыма за каждый клочок земли для еврейского заселения. Стремление слить компактно, создавать сплошным заселением национальные районы. Но чем больше сгущались еврейские поселки, тем труднее стало получить промежуточные участки. Вечные конфликты, переносившиеся на решения ЦИК СССР. Отдаленно похожие на условия заселения Палестины.

…До сих пор шло заселение районов довольно густо заселённых. Правильно ли заселяют там, где уже населено, не потонут ли новые поселки в океане окружающего местного населения? Может ли такое заселение привести к образованию еврейской национальной государственности? Не будет ли более правильно получить единовременно достаточно большую территорию для переселения евреев, свободную, незаселенную, куда КОМЗЕТ будет вести переселение по своему плану и системе, где базой для переселения будет служить не только сельское хозяйство, но также промышленность и транспорт; где вместе с хозяйственным овладением территорией будет расти политическая и национальная значимость страны. Правда такую страну придётся искать подальше — в Казахстане, Сибири, на Дальнем Востоке… Но расстояние в современных условиях меньшее препятствие, чем сопротивление наличного населения, сложившейся культуры и местных национальных интересов…».

Б. Брук повествует о сложных проблемах, возникших вместе с идеей создания Еврейской автономной области, раскрывает свои взгляды и показывает свою роль в происходящих событиях.

Неопубликованный «Дневник» Б. Брука, на наш взгляд, — одно из немногочисленных свидетельств непосредственного участника событий тех лет, оставшегося в живых после репрессий 1937–1938 годов, и потому он имеет безусловную историческую ценность.

Из наиболее больших и серьёзных работ данного архива следует считать рассказ «Командировка», написанный в 1947–1948 годах. Это произведение, события в котором происходят, по всей видимости, в одном из колхозов нашей области, посвящено пропаганде травопольной системы земледелия. Б. Брук как учёный, специалист по агрономии вложил в уста молодого агронома Павла Кострова свои мысли о методике современного подхода к земледелию, которая встречала противодействие в различных кругах и была весьма актуальной темой на селе в те годы. Тема этого рассказа была вполне актуальна, и потому он мог найти своего читателя, однако так и не был напечатан.

В годы борьбы «с космополитизмом» и вплоть до смерти Сталина Борис Брук по понятным причинам решает отложить перо в сторону, но уже в 1954 году он готовит цикл работ на различные темы, из которых выделяется памфлет «Преуспевающий». В нём рассматриваются взаимоотношения между людьми, их отношение к еврейскому вопросу, возникающие в этой связи коллизии в судьбе человека, решившего сменить в паспорте свою национальность, реакция на этот шаг окружающих людей. Расставленные Бруком акценты и оценки такого поступка позволяют нам понять и отношение к этому вопросу самого автора. Данная тема стара как мир, и, таким образом, актуальность её и в наше время не вызывает сомнения.

В том же году Б. Брук написал рассказ «Увядшая любовь». По всей видимости, этот рассказ — воспоминание молодого двадцатилетнего Бориса о безответной любви к девушке из другого сословия. Будучи студентом он давал уроки математики, чем обеспечивал свою учёбу и существование. В молодости он увлекается философией, естественными науками, литературой, поэзией и на этом фоне стремится познать жизнь.

Уже в те годы он явственно ощущает социальные различия в обществе и понимает, что у каждого человека есть своё место на иерархической лестнице жизни. Молодой юноша влюбляется, как он потом узнает, в генеральскую дочь и «случайно» получает от её отца приглашение в качестве репетитора дать уроки математики её брату. Очное знакомство с прелестной девушкой вскружило ему голову, но, как пишет автор спустя многие годы, всё закончилось, как в известной песне: «Он был титулярный советник. Она — генеральская дочь… Она прогнала его прочь!». Тогда Борис на собственном опыте убедился в существовавшем в обществе социальном различии и понял, что мимолетное увлечение с её стороны было просто флиртом и насмешкой над ним. В конце концов у юноши возобладало чувство собственного достоинства, и после завершения репетиторства он уходит, так и не попрощавшись с ней.

Особой теплотой и любовью пронизан рассказ «Мой дядя Соломон», повествующий о человеке, оказавшем огромное влияние на совсем ещё ребёнка Бориса. Здесь представлен целый мир впечатлений о жизни дореволюционного местечка, в котором большой дом, построенный Соломоном, занимал далеко не последнее место в округе. В этом доме Борис начал познавать окружающий мир, и его дядя был для него путеводной звездой. В рассказе есть исповедь Соломона, переведённая Борисом Бруком с древнееврейского языка. В ней есть поистине мудрые слова, которые стали для Брука смыслом жизни и не потеряли актуальности сегодня: «Постоянно чувствую, как трудно удержаться на поверхности, не имея твердой почвы под ногами. Ни гражданских прав, ни здоровья, ни средств. Смотрю я на еврейское население в округе: нищие ремесленники, а в большинстве — люди, живущие воздухом, перебивающиеся каким-то чудом.

Кругом земля — чернозем, а всем нам нельзя покупать землю, арендовать её и вообще работать на земле. Мы теряем человеческий облик. Неужто все мы рождены, чтобы стать лавочниками, факторами? Как хорошо, что наконец введена казенная монополия на водку. Для евреев теперь исключена эта позорная профессия — шинкарство.

Но чем жить им всем? Как жить? У всех на устах Америка. Но для этого требуется молодость, здоровье и средства. Нет, это не для меня и, конечно, не для всех. Что сулит нам судьба в будущем?» На этой печальной ноте, без надежды на будущее Брук заканчивает рассказ.

Удивительный по своей глубине короткий рассказ Б. Брука «Беседа с Генрихом Гейне» посвящён 150-летию со дня его рождения. Брук преклоняется перед талантом поэта: «Мой низкий поклон тебе, рыцарь святого духа, певец Лорелеи и Иегуды Галеви». Как известно, в нацистской Германии книги Г. Гейне были запрещены, и лишь знаменитая поэма «Лорелея» была включена в школьные программы с указанием, что автор неизвестен… Генрих Гейне оказал огромное влияние на творчество многих поэтов и писателей и, вполне возможно, на творчество Брука.

Из неопубликованных работ Б. Брука вызывает большой интерес перевод с еврейского языка поэмы Изи Харика «На чужой свадьбе». Не вызывает сомнений, что они были лично знакомы, так как И. Харик зимой 1934 года месяц жил в Биробиджане, посвятив этому городу одно из своих стихотворений под названием «Ночь в Биробиджане». Поэма «На чужой свадьбе» (1936) была последним произведением поэта. Следующий год стал для него роковым, И. Харика арестовывают и почти сразу расстреливают.

Поэма повествует о шарманщике Лазаре. Поэт обращается к дореволюционному периоду жизни евреев в Белорусии, к местечковому быту, к народной традиции. И. Харик вводит в свою поэму образ Бойтре, еврейского Робин Гуда, с которым Лазарь встречается в лесу. Этот персонаж заимствован им из драматической поэмы известного еврейского поэта М. Кульбака «Бойтре газлен» («Разбойник Бойтре», 1936), поставленной рядом еврейских театров и снятой с репертуара, так как в конце 1937 года он был также репрессирован как «враг народа» и расстрелян.

В поэме присутствуют также другие идеи и мысли, в какой-то степени перекликающиеся с горьковским «Буревестником», показана жизнь местечек до Октябрьской революции, поэтому автор заканчивает повествование предложением задуматься о выборе дальнейшего пути бедных людей. И здесь шарманщик Лазарь выступает глашатаем, призывая людей взяться за оружие для переделки мира.

В совокупности все эти моменты — социальные беды народа и революционные призывы в поэме, прошлые проблемы самого Б. Брука — на наш взгляд, и послужили истинной причиной отказа в публикации его перевода поэмы в посмертном издании поэтического сборника И. Харика, который редактировал А. Вергелис. Отрывки этой поэмы в переводе Д. Бродского, правда, под другим названием — «На чужом пиру», были опубликованы в сборнике стихов Изи Харика, изданном в 1971 году.

В личном архиве Б. Брука имеются также его неопубликованные стихи из цикла «На библейские темы» и цикл стихов «Детям о детях», а также другие стихи, написанные в разные годы. Профессор Б. Брук самозабвенно трудился до конца своих дней. Он скончался в 1979 году в возрасте 94 лет. Обладавший замечательным даром научного предвидения, огромными знаниями и жаждой открытий, Борис Львович навсегда остался в нашей благодарной памяти. Интерес к Б. Бруку — Колумбу наших дальневосточных земель — проявили в последнее время и биробиджанцы, понимая, что без его усилий, возможно, не появилась бы на карте России наша Еврейская автономная область.