Войско

Войско

И в наше время [конец XIX в.] все главные европейские государства очень заботятся о своих военных силах, а два столетия назад войны были чаще и продолжительнее, чем в наш век, и потому военное дело стояло на первом месте в ряду государственных обязанностей. Наше отечество особенно должно было позаботиться о военных силах: чрезвычайно длинные, открытые границы, вековая борьба с Польшей, войны со Швецией, беспрерывные нападения татар с юга, наконец, начинающаяся борьба с Турцией заставляли московское правительство напрягать все усилия, чтобы создать многочисленное и хорошее войско. Многие явления нашей истории объясняются этим стремлением: усиление помещичьего класса, прикрепление крестьян к земле, различные повинности и налоги, образование казачества, воеводское управление и пр.

Бояре, окольничие, спальники, стольники и прочие придворные чины, с виду вовсе не воинственные, в сущности были воинами и в случае войны переменял и свои блестящие боярские уборы на военные доспехи, садились на коней и сопровождали государя в поход или отправлялись туда, куда царь указывал, занимали разные начальственные места. Так называемые московские дворяне, стряпчие и жильцы составляли лучшее отборное войско (гвардию) при государе. Помещики, мирно занимавшиеся хозяйством по своим поместьям, были на самом деле воинами, обязанными явиться по первому призыву конно, людно и оружно к местному воеводе; они только временно проживали в поместье, кормились по милости государя, наделившего их и землей, и крестьянами, чтобы могли править ратную службу.

При царе Феодоре Алексеевиче войска, готового к бою, было до двухсот тысяч. Большая часть была иноземного строя, т. е. устроенная по-европейски; остальная ратная сила состояла из отрядов русского строя да из казаков малороссийских (черкас), донских, яицких и др.; присоединялись порою и орды служилых кочевников, татар, калмыков и др.

В прежние времена почти все русское войско состояло из конницы, что объяснялось постоянной борьбой со степняками-татарами; теперь же пехота начинает понемногу брать перевес, а вместе с тем огнестрельное оружие начинает преобладать над холодным.

Пехоту русского строя представляли стрельцы, явившиеся впервые, как известно, при Грозном. Их было 22 полка, около тысячи человек в каждом; ими начальствовали русские полковники (головы), имевшие звание стольников. Часть стрельцов стояла в Москве, а несколько полков – по другим городам. Жили они отдельными слободами, получали от казны жалованье, землю, могли заниматься промыслами и торговлей, причем им давались различные льготы, – освобождались они от всех городских повинностей, платежа торговых пошлин, если занимались мелочной торговлей. Полное походное вооружение их состояло из мушкетов, бердышей и сабель, а некоторые, сверх того, имели копья; такие отряды или роты назывались копейными. При каждом полку был наряд (артиллерия): 7 или 8 пищалей (длинных пушек) на станках и отряды пушкарей.

К пехоте русского строя отчасти принадлежали и так называемые городовые казаки и даточные люди, которых обыкновенно набирали на случай войны по одному человеку с известного числа дворов. Они должны были иметь исправное оружие и продовольствие на счет землевладельцев; во время походов они оберегали обоз, сооружали мосты, окопы и проч.

Боевая конница русского строя состояла из бояр-вотчинников, дворян-помещиков и боярских детей. Как известно, к каждому городу причислялись служилые люди – вотчинники и помещики. Воеводы вели разборные книги, т. е. подробные списки, где значилась прежняя служба каждого служилого человека, величина поместья, сколько вооруженных людей должен был каждый привести, сколько было у каждого сыновей, будущих воинов. Все вотчинники и помещики обязаны были лично служить; избавляли их от ратной службы лишь старость, увечья или какая-нибудь другая служба, например воеводой или выборным старостой, целовальником и проч. Все помещики делились на три статьи: на служащих по выбору, по дворовому списку и с городом. Последний разряд был низший, а из первого лучшие служилые люди принимались в жильцы и становились царскими телохранителями, могли получить звание дворян московских, поместные наделы в Московском уезде и дослужиться до высшего сана.

Разборные книги ежегодно отправлялись в Москву, в разрядный приказ, который заведовал служебным делом; отсюда посылались обыкновенно пред началом войны разборщики и окладчики: первые производили осмотр служилым людям, кто из них годен к службе, кто нет, а вторые верстали новиков, т. е. заносили недорослей, достигших 18 лет, в число служилых людей и назначали им поместные оклады.

Содержание служилых людей на счет поместий было невыгодно для военного дела. Помещик привыкал у себя в деревне к мирной, спокойной жизни, жил настоящим хозяином-домовладыкою, пред которым все преклонялось, начиная от жены и кончая последним холопом. Он о службе ратной и не думал. Но вот нежданно-негаданно скачет от воеводы посыльный с царским указом: «Строиться к службе, запасы готовить и лошадей кормить». Приказ этот для многих помещиков был тяжелым ударом. Прощай, мирная, спокойная жизнь, прощай семья! Приходится ехать за тридевять земель, притом идти на смертный бой. Бог весть, вернешься ли еще: если не уложит вражья пуля или сабля, то лихая болезнь сломит. Одна беспутица чего стоит! Да и какой еще начальник попадется. Иной службой вконец доймет. А не поехать, сказаться больным, – тоже беда: запишут в нетях, проведают, что обманом от службы уклонился, и отберут поместье. Хоть бы Бог на время послал какую-нибудь болезнь! Подобные чувства и мысли легко могли являться у зажившегося в деревне помещика, отвыкшего от ратной службы.

Сборы на войну служилых людей во многом напоминали позднейшие [в XVIII–XIX вв.] рекрутские наборы: человека чуть не насильно отрывали от семьи, иногда на очень долгое время, от мирной жизни к делу, совсем для него непривычному. Но делать нечего, уклониться никак нельзя, и собирается помещик на войну: достаются из каморы заржавленные отцовские или дедовские доспехи; грузятся возы по мере достатка всяким продовольствием (вяленым и соленым мясом, рыбою, гречею, толокном, хлебом); снаряжаются кое-как люди, снабжаются оружием, какое Бог послал, и медленно целым обозом помещик и люди его, наряженные воинами, едут к месту назначения.

Русский солдат полков иноземного строя

Конечно, не всегда так бывало, как рассказано. Встречались и ретивые служаки, которые в исправных доспехах, с отрядом хорошо вооруженных людей, «конно, людно и оружно», как говорилось тогда, являлись своевременно в сборное место. Но все-таки пеструю и вместе с тем печальную картину представляло сборище русских ратных сил. Тут красовались богачи-вотчинники на лихих конях, в блестящих шлемах, панцирях да зерцалах, с булатными саблями в роскошной оправе, с мушкетами, карабинами. Эти богачи соперничали друг перед другом исправностью и роскошью своего боевого наряда. При них были многочисленные боевые их слуги и целые обозы продовольствия. Но сравнительно с такими бойцами еще печальнее смотрелся бедняк на плохой лошаденке без доспехов, с одной саблей, парою плохих пистолей да с одним челядинцем, вооруженным рогатиною, несшим мешок сухарей… Бедняков было больше, и потому общий вид сборной русской конницы был неприглядный. Понятно, что боевые качества этой ратной силы, состоявшей из людей, не привыкших к воинскому делу или отвыкших от него, по большей части плохо вооруженных, не могли быть высоки. Эта «конница русского строя» уже отживала свой век.

Московское правительство еще в XVI в. начинает сознавать все превосходство европейского войска. При Борисе Годунове была уже в русской службе иноземная дружина в 2500 человек. При Михаиле Феодоровиче было составлено даже целых пять полков из иноземных наемников разных народностей, но пользы эта сбродная рать принесла немного, и после печального дела под Смоленском московское правительство более уже не нанимает в таком большом числе иноземных солдат. Зато еще ревностнее оно призывает из-за границы чрез послов и торговых людей начальных лиц, т. е. всякого рода иноземных офицеров: полковников, капитанов, ротмистров, поручиков и проч. – для обучения русских войск европейскому строю. Алексей Михайлович постоянно вызывал для этого иноземцев. После Тридцатилетней войны [1618–1648] множество вольных ратных людей, для которых война обратилась в ремесло, скиталось в Европе без дела и хлеба, и потому они целыми сотнями охотно шли в Россию на службу в расчете на хорошее жалованье и военную добычу.

При Феодоре Алексеевиче в русском войске было уже 63 полка иноземного строя, в том числе 25 конных, рейтарских и копейных, и 38 полков пеших солдат. В рейтарскую службу, кроме иноземцев, набирались мелкопоместные дворяне, боярские дети и всякие охочие люди, свободные от тягла. Недостаточным из них давалось во время похода жалованье (от 15 до 20 рублей); вооружение (карабины, сабли, пистолеты и проч.) тоже шло им от казны. Рейтары делились на полки и на роты. Полковники были иноземцы, равно как и другие начальные люди. Хотя в мирное время рейтары, начальные и рядовые люди проживали по своим поместьям, но тем не менее должны были ежегодно собираться и в течение месяца, обыкновенно осенью, после уборки хлеба, заниматься ратным ученьем. При Михаиле Феодоровиче заведены были еще драгуны. Им давалось жалованье по 3 рубля в год и поденный корм. Они несли службу конную и пешую. Лошади и доспехи были казенные. Вооружение их состояло из панцирей и лат, мушкетов, пик, шпаг и бердышей.

Солдатские пехотные полки вербовались таким же способом, как драгунские, – из малоземельных помещиков, из беспоместных служилых людей, из крестьян, – от трех братьев по одному, от четырех – по два. Эти полки, подобно стрельцам, жили при городах особыми слободами, во время войны получали кормовые деньги и жалованье, подобно драгунским, а в мирное – кормились с отведенных им земель. Оружие – мушкеты, пики, шпаги и бердыши – шло им от казны. Драгуны делились, подобно стрельцам, на полки, при которых были пушкари и наряд [пушки]; но отличались от стрельцов тем, что не имели тех льгот, подчинялись более опытным начальникам и чаще упражнялись в воинском деле, – стало быть, гораздо лучше были приготовлены к боевой службе. Еще при Михаиле Феодоровиче [точнее, при Алексее Михайловиче] издан был воинский устав «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей».

Таким образом, мы видим, сколько правительство прилагало забот и средств, чтобы поднять ратную силу. Стоило это больших расходов: приходилось платить хорошее жалованье иноземным начальным людям, да и своим служилым людям, кроме поместий, надо было давать и жалованье, а нижним чинам корм и нередко вооружение. Но, несмотря на все это, ратное дело улучшалось очень туго. Прежняя дворянская конница все-таки занимала главное место. Служить в рейтарах, драгунах или солдатских полках сколько-нибудь значительные дворяне считали для себя унизительным; особенно не нравилась им дисциплина в солдатских полках, и по-прежнему на призыв к войне являлись ратные люди нестройными толпами, не в надлежащем числе, по большей части на плохих лошадях, с дурным оружием: одни являлись с «огненным боем», т. е. огнестрельным оружием, а другие по старине приезжали даже с «лучным боем», т. е. с луком и стрелами.

Когда ратная сила собиралась, воеводы и военачальники производили смотр: они садились в избах у окон или в шатрах и вызывали к себе один полк за другим. Дьяк со списком в руках называл по имени каждого ратника, и тот должен был выступить вперед и показаться воеводам. При смотре мало обращалось внимания на оружие и коней, требовалось только, чтобы каждый служилый человек, отмеченный в списке, явился лично на службу. Неявка без законной причины, как известно, вела к лишению поместья.

Наконец, после разных проволочек войско выступает в поход.

Вот как описывает один иностранец (Петрей) порядок выступления. Впереди идет передовой полк, пред которым шествует пять тысяч стрельцов, по пяти в ряд, в зеленых кафтанах, с длинными пищалями. За ними ведут несколько воеводских коней, богато убранных. Далее едет воевода передового полка – один. У него при седле небольшой набат в виде котла; позади его нестройной толпой едут ратные люди его полка. Если кто поравняется с воеводой или обгонит его, он ударяет плетью по набату, чтобы обогнавший его отошел назад. За передовым полком идет большой полк с множеством трубачей, литаврщиков; те и другие трубят в трубы и бьют в литавры. Эта нестройная музыка наводила на иностранцев уныние.

Воинский устав «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей». 1647 г.

За музыкантами идут опять несколько тысяч стрельцов, одетых в красные кафтаны, по пяти в ряд, а за ними ведут коней большого воеводы, в богатом убранстве, – и едет сам он в сопровождении военных советников и иностранцев. Затем следует большой полк нестройною толпою. Направо от него идет правый, налево – левый полк. Позади всех идет огромный обоз.

Во время походов сохранялось то же деление на пять главных частей: большой полк, правая и левая руки (крыло), передовой и сторожевой полки. Кроме того, из отборных всадников составлялся легкий, летучий отряд (ертаул) для разведок. На войне с татарами, бившимися лучным боем, были в ходу «гуляй-городки», т. е. подвижные деревянные укрепления.

По отзывам иностранцев, русское войско брало больше численностью, чем искусством, рассчитывало, подобно восточным полчищам, состоящим главным образом из конницы, на силу первого натиска. Бросаясь в бой, оно неслось нестройною толпою… Музыканты, которых было множество, поднимали невыносимые дикие звуки, с которыми сливались в страшный шум оглушительные крики, которые испускали при нападении все ратные люди разом. Так действовала конница. Лучше сражалась пехота. Под управлением хорошего вождя она дралась, по отзывам иноземцев, очень мужественно… Вообще те свойства, какими славится русский солдат: необычайная выносливость в походе, стойкость в бою и мужество – сказывались и в старину; но ратное искусство и вооружение стояли очень низко, и потому в открытом поле западные соседи брали часто перевес над русскими; но зато при обороне городов русские иногда бывали, при всей отсталости своей в ратном деле, непобедимы.

Западноевропейское оружие и военное искусство более всего принудили русских обратить внимание на Запад и проложили путь европейским знаниям в Россию.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.