Славянские космогонические апокрифы

Славянские космогонические апокрифы

В классической древности всякий гражданин волен был писать о богах все, что считал нужным, даже излагать мифы, противоречащие другим мифам или представляющие богов, мягко говоря, далекими от совершенства. Христианская же Церковь, склонная определять каждую букву («йоту») в своем учении, жестко разделила религиозные книги на боговдохновенные (канонические), душеполезные и отреченные (апокрифические). Первые нельзя было ни оспаривать, ни изменять их текст. Со вторыми можно было, в принципе, где-то не соглашаться, хотя мало кто решался посягать на авторитет отцов Церкви. За чтение же, хранение, переписывание, тем более за сочинение книг «отреченных и ложных» грозило как минимум отлучение от Церкви, в худшем же случае пытки и костер. Индексы запрещенных книг появились на Руси вместе с христианством. (Примечательно, что даже многие ветхозаветные книги, созданные или дошедшие до нас на греческом языке, католики считают каноническими, православные — душеполезными, а протестанты — апокрифами.) Тем не менее апокрифы вызывали постоянный интерес болгарских, сербских, древнерусских интеллектуалов.

Сочинялись апокрифы чаще всего в Византии, переводились в Болгарии и Сербии и оттуда шли на Русь. Однако среди авторов или редакторов отреченных книг были и славяне. В частности, последователи ереси богомилов, основанной в X в. в Болгарии попом Богумилом. Его сын получил известность как «поп Иеремия» и считался автором нескольких апокрифов. Очень часто апокрифы писались от имени библейских персонажей или отцов Церкви. Литературный подлог был известен еще в античные времена и тогда не осуждался. Наоборот, считалось, что автор, приписавший свое сочинение, например, Гиппократу или Зороастру (Заратуштре), благородно жертвовал личной славой. Грань между книгами «истинными» и «ложными» зачастую была условной. Даже многие из канонических книг — по сути, те же апокрифы-подлоги, только признанные Церковью. Так под именем пророка Исайи (VIII в. до н. э.) писали три автора — он сам и два его продолжателя VI–V вв. до н. э. К святоотческим причислялся свод сочинений, написанных в V в. от имени философа Дионисия Ареопагита, современника апостолов. Апокрифический материал нередко использовался в одобряемых Церковью Палеях — пересказах Библии.

Показательна история весьма популярной в средние века «Беседы трех святителей», приписывавшейся Василию Великому (329–379), Иоанну Златоусту (347–407) и Григорию Богослову (330–390). Эти отцы Церкви, хотя и были современниками, ничего подобного ни вместе, ни порознь не писали. Однако «Беседа», созданная около X в. на греческом языке и вскоре переведенная на славянский, считалась душеполезной. Не позднее XIII в. появилась славянская редакция, столь обильная апокрифическими мотивами, что Церковь стала осуждать «Беседу» и приписывать ее попу Иеремии. Третья же редакция действительно содержала мотивы откровенно еретические, богомильские.

Богомильство возникло под влиянием переселенных в Болгарию армянских павликиан. Их ересь, в свою очередь, была плодом «перекодировки» на христианский лад манихейства — своеобразной мировой религии, созданной в III в. месопотамским пророком Мани. «Тайная книга» богомилов дошла до наших дней в латинском переводе, сделанном их западноевропейскими преемниками — альбигойцами (катарами). Общим для всех этих учений было отрицание несправедливого и порочного земного мира как созданного сатаной и демонами-архонтами. Творением истинного Бога, правящего в наднебесном царстве Света, считалась лишь человеческая душа, каковую надлежало освободить и очистить для возвращения в Свет праведной аскетической жизнью.

Вопросам космогонии были посвящены славянские апокрифы: уже упомянутые «Тайная книга» и «Беседа трех святителей», а также «Слово о зачатии неба и земли» («Сказание трудолюбивых мужей», «Свиток Божественных книг», «О море Тивериадском»), «Вопрос, от скольких частей создан Адам», «Прение Панагиота с Азимитом», «Беседа Иерусалимская» («Повесть града Иерусалима»), «Повесть о Крестном Древе». «Слово о зачатии», которое В. Мочульский называет «отреченной Книгой Бытия», сложилось, по его мнению, одновременно со второй редакцией «Беседы» как ее составная часть. Отразилась в «Слове о зачатии» и «Повесть о крестном древе», автором которой считался все тот же поп Иеремия. Та же редакция была использована в «Прении» — антикатолическом памфлете второй половины XIII в. «Вопрос» возник позднее на основе «Беседы». Она же, по мнению Мочульского, послужила истоком «Стиха о Голубиной книге». Наконец, «Беседа Иерусалимская» — это поздний письменный пересказ стиха. Другие исследователи усматривали основу стиха в «Вопросах Иоанна Богослова на горе Фаворской», хотя это апокалиптическое сочинение не имеет с «Голубиной книгой» ровным счетом ничего общего, кроме мотива огромной священной книги. Только скрывает в себе эта книга, как и весь апокриф, тайну не творения мира, а его гибели. «Слово о зачатии» и третья редакция «Беседы», а также многочисленные славянские устные легенды повествуют о том, как Бог и сатана вместе творили мир. Этот миф, по мнению исследовавшего его в начале XX в. К. Ф. Радченко, восходит к учению богомилов и их «Тайной книге».

Словом, в представлении «школы заимствований», история славянской народной космологии выглядит так. Недавно крещенные болгары позаимствовали армянскую ересь и насочиняли «отреченных» книг. А «невежественные» калики да безграмотные мужики по простоте душевной поверили коварным еретикам и претворили их измышления в стихи и легенды. Родных языческих богов и мифы о них православный народ, конечно же, забыл на другой день после крещения, да вот Библии толком не усвоил. Странное выходит «невежество» и «православие»: знать апокрифы лучше самой Библии. Или верить им больше, чем ей. Это притом, что на Руси не только не было богомильских общин, но и об отдельных приверженцах или проповедниках богомильства в Восточной Европе источники молчат. Даже Авраамия Смоленского его ненавистники не обвиняли в богомильстве.

Славяне в этой концепции предстают глуповатыми подражателями византийских греков и армян. В действительности, однако, влияние могло быть и обратным. Ведь богомильство уже в XI в. распространилось из Болгарии в Константинополь и Малую Азию. Позднее же итальянцы и французы отнюдь не стыдились учиться «ереси» от «диких» болгар. И языческие представления у славян, как мы видим, в те времена сохранялись, гораздо лучше, чем это представлялось ученым конца XIX — начала XX в. Так что славянским вкладом в развитие апокрифов могли оказаться как раз собственные языческие мифы, разумеется христианизированные. Ведь для язычника или двоеверца нет ничего плохого в том, чтобы дополнять чужой миф своим или наоборот. Составлять и хранить неизменные канонические писания — свойство жрецов и церковников. А книжники-вольнодумцы, в среде которых и обращались апокрифы, относились к их текстам свободно и творчески.

Что же говорили о начале и устройстве мира славянские отреченные писания? Начнем с самого еретического из них — «Тайной книги» богомилов. Сохранилась она в латинском переводе, в двух рукописях. Одна была найдена в Каркасоне, в архивах инквизиции, другая — в Вене. И в ней мы сталкиваемся с мифом, весьма отличным как от библейско-христианского, так и от классического манихейского. (Заметим, что павликиане, богомилы, альбигойцы формально считали себя не манихеями, а христианами, причем «истинными», и ссылались обычно на Библию, трактуемую аллегорически, а не на манихейские книги, за одно хранение которых грозил костер.)

Библия знает одного Творца мира — Бога, и предполагать соучастие сатаны в творении мира либо его родство с Богом для христианина — величайшее кощунство. В учении же Мани царства Света (духа) и Тьмы (материи) существуют изначально совершенно независимо друг от друга. Первым правит Отец Величия (Зерван)[22], вторым — Материя (мрачная и злая богиня наподобие Гекаты или Бабы-Яги). Земной мир — не творение Отца Величия, а результат вторжения в царство Света Материи, порожденных ею злых демонов-архонтов и их царя (Ахримана). Боги, порожденные Отцом Величия, лишь упорядочили этот мир, дабы постепенно вызволить из него плененные материей частицы Света, в первую очередь человеческие души. Ни о каком родстве этих богов с архонтами речи не идет.

В «Тайной книге» сатана — главный ангел, первый после Бога. За организацию заговора против Бога сатана с его сообщниками был низвергнут с неба, после чего создал земной мир, включая тела людей. Богом созданы только их души, сатана здесь фактически совмещает роли библейского Яхве и эдемского змия, но при этом действует с согласия Бога. По свидетельству же византийского епископа Евфимия Зигабена (XII в.), богомилы считали Сатанаила (Самаила)… старшим сыном Бога и братом Христа (отождествляемого, в свою очередь, с архангелом Михаилом). Победив старшего брата, младший отнял у него ангельское достоинство.

Как уже сказано, библейский сатана — это иранский Ахриман, заимствованный довольно поздно. Он появляется лишь в Книгах Захарии (1: 2) и Паралипоменон (I; 21: 1), созданных в ахеменидскую эпоху (конец VI–IV вв. до н. э.). Мятеж Люцифера (сатаны) и его изгнание с неба описаны Второисайей (V в. до н. э.): «Как упал ты с неба, Денница[23], сын зари! Разбился о землю попиравший народы. А говорил в сердце своем: „Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, стану подобен Всевышнему“» (Ис 14: 12–15). Истоки этого мифа нетрудно найти в зороастрийских священных книгах (включая тот же Бундахишн), где говорится и о неудачном вторжении Ахримана с его дэвами на небо, и об их царстве в северных горах. Но и там, как и у Мани, Ормазд и Ахриман существуют изначально и вовсе не родственны и не подчинены друг другу. Существовало, однако, особое учение зерванитов, почитавшееся мобедами за ересь. Согласно ему, Ормазд и Ахриман — братья, сыновья бога времени Зервана, причем первым родился именно владыка Тьмы. Учение это сохранилось лишь в пересказах греческих и армянских авторов. Но с ним был, видимо, знаком еще сам Заратуштра. В его стихах-гатах Святой Дух (Спента-Майнью) и Злой Дух (Ангра Майнью) — близнецы, дети Ахурамазды. Мобеды, однако, приписали эти слова своего пророка некоему дэву-лжецу. Зерван и два его сына с их воинствами изображены на золотой пластине VIII в. до н. э. из Луристана. Там, в глухих горах на юго-западе Ирана, жило воинственное племя касситов, сохранившее многие арийские верования.

Были ли богомилы знакомы с тайными писаниями зерванитов, не сохранившимися даже в Иране? Не исключено. Но более вероятно, что на них повлиял славянский языческий миф о борьбе близнецов-демиургов — Белбога и Чернобога. В этом убеждает апокриф «Слово о зачатии неба и земли». Здесь Бог творит мир совместно со своим сыном Христом. При этом Бог создает ветер из своего дыхания, мороз — из лица, гром — из голоса, молнию — из слова, солнце — из ризы (полотенца для лица), луну — из лица. Нетрудно узнать здесь космогонию «Голубиной книги» с ее языческими индоевропейскими корнями. После этого Бог вдруг обнаруживает посреди изначального «Тивериадского» моря сатану в облике гоголя. Тот нагло объявляет себя богом, а Бога признает «богом богов» (т. е. старшим над собой). И Бог не только фактически соглашается с ним, но и производит позднее в архангелы. По приказу Бога сатана ныряет в море и приносит камни и песок. Из них Бог создает землю и утверждает ее на 33 китах (снова мотив «Голубиной книги»). Из двух половинок одного камня Бог создает ангелов, а сатана — бесов («плотных [плотских] богов»).

Бог создает тело Адама и отправляется за душой для него на небо к своему отцу. (До сих пор благой Демиург, именуемый Господом, фактически сливался с Богом Отцом. Лишь в этом эпизоде Творец отождествлен с Христом). Тем временем сатана портит тело первочеловека, делая его способным болеть. Это, однако, сходит злому демиургу с рук. Лишь когда он, став архангелом, задумал воздвигнуть себе престол над звездами, Бог послал против него Михаила, и тот с большим трудом низверг сатану и бесов с неба на землю. Низвергнутый, однако же, объявил себя владыкой земли, и Владыка Небесный снова с ним фактически согласился. Проникнув в рай в виде червя-змея, сатана соблазнил Адама и Еву. Изгнанный на землю первочеловек безропотно подписал обязательство: души Адама и всех его потомков по смерти принадлежат сатане как хозяину земли и попадают в ад. Договор этот исполнялся многие века, пока посланный Богом Иисус не вывел души Адама и остальных людей из ада.

Весь этот миф хорошо известен по фольклорным легендам, записанным у многих славянских народов. Подробнее о них будет сказано ниже. Здесь же отметим, что устные версии зачастую подробнее и логичнее письменной. Что особенно важно, в легендах Бог и сатана оказываются братьями-побратимами, соответственно старшим и младшим. Это, а также мотив «ныряющего демиурга» сразу вводит данное сказание в круг мифов, распространенных по всей Северной и Центральной Азии и Северной Америке. В них мир творят совместно два бога, добрый и злой, причем второй по приказу первого ныряет в море. «Школа заимствований» и это поначалу пыталась объяснить тем, что сибирские инородцы заимствовали миф у русских поселенцев. Но к индейским племенам, жившим вдали от русской Аляски, это явно не подходило. Мифы же о братьях-демиургах вообще распространены по всему миру. Таким образом, не темные мужики пересказали книжные апокрифы, а книжники пересказали и «перекодировали» на христианский лад языческий славянский миф. Это относится и к «Слову о зачатии», и к «Тайной книге». И не столь важно, кто из этих книжников-двоеверцев считал себя православным, а кто — богомилом.

Языческий миф проступает и в сказании о войне Бога и Михаила (Христа) с сатаной. Архангел, поражающий бесов жезлом и низвергающий их с неба, очень напоминает славянского Перуна, бьющего громовой палицей чертей. А также его индоевропейских сородичей — Индру, Тора, Зевса, Геракла и т. д. В народе Михаила и считали громовержцем, наряду с Ильей. Сама же война за небо заставляет вспомнить не только вышеупомянутый иранский миф, но и сказания эллинов о титанах, штурмовавших Олимп, но пораженных молниями Зевса. Равно как и мифы о борьбе богов и асуров, асов и великанов-ётунов. Примечательна одна деталь в фольклорных легендах: бесы, сброшенные с неба, обратились в земную нечисть. Упавший в лес стал лешим, в воду — водяным, в болото — болотным чертом и т. п.

Еще один явно языческий мотив — осквернение злым демиургом только что созданных перволюдей. Его нет ни в Библии, ни в зороастрийских или манихейских священных книгах. Зато он распространен в устных преданиях — не только славян, но и народов Сибири. Снова книжники лишь христианизировали языческий миф.

Со «Словом о зачатии неба и земли» тесно связана «Беседа трех святителей» в ее славянских редакциях. Мы приводим здесь оба апокрифа по одному и тому же списку XVIII в., где они следуют друг за другом. «Слово» составляет как бы первую часть «Беседы» и приписывается тем же лицам (только Иоанн Златоуст заменен Иоанном Дамаскином — богословом и поэтом VII в.). Сама «Беседа», собственно, — диалог: говорят лишь два безымянных лица. Так что имена троих отцов Церкви в ее начале — не более, чем «вывеска». Вопросы и ответы хитры, остроумны, порой фривольны. То Давид именуется «певцом-блудником», то умерший Авель уподобляется парню, домогающемуся девушки. (Это не пошлое кощунство, а мифологема: могила — лоно матери-земли, первый умерший — ее возлюбленный.) Словом, перед нами скорее не христианский катехизис, а языческое состязание в мудрости-хитрости. В ходе его разрешаются и космогонические вопросы. И именно в них «Беседа» сближается с «Голубиной книгой». Только вот общих мотивов у них немного. Создание солнца и луны из риз Божиих, а Адама — из разных стихий, земля на китах, заяц-Правда, унесенный на небо… Таинственная книга, устная или письменная, видимо, повлияла на апокриф, а не выросла из него. Хотя «Беседу» иногда называли «Глубиной».

Заметим, что в «Беседе» сатана (Сатанаил) — не родич Бога, но и не созданный им ангел. Владыка зла здесь зарождается сам в девятом валу бурного изначального моря. Это вполне соответствует «Слову о зачатии», где Бог небесный неожиданно для себя встречает в море гоголя-сатану, но, по сути, легко признает его права бога земного.

Киты-атланты в «Беседе» питаются одним райским благоуханием. Это в точности напоминает Бундахишн, где десять гигантских рыб Кар охраняют Древо Жизни, питаясь только духовной пищей.

Миф о создании первочеловека Адама из стихий отражен и в «Стихе о Голубиной книге», и в апокрифах: в «Слове о зачатии», «Беседе», «Вопросе». Расхождения между ними невелики.

Тело Адама — от земли;

кости — от камней;

кровь — от моря (росы и солнца);

дыхание — от ветра;

глаза — от солнца (моря);

мысли — от облаков («ангельской скорости»);

разум — от облаков (Христа);

тепло — от духа:

душа — от глаз;

благодать — от Св. Духа.

Напомним, что в стихе светила создаются из глаз Бога, ветер — из его дыхания. Как уже говорилось, в основе здесь — все тот же миф о космическом первочеловеке-гиганте, только «перевернутый»: не мир создается из тела первочеловека, а оно само — из составных частей мира. Точнее, сначала создается мир из тела первобога или великана, а затем — первочеловек, подобный этому космическому гиганту. Человек, таким образом, — микрокосм, часть и подобие макрокосма, а не просто игрушка всемогущего Творца, не глиняная кукла. О создании человека из четырех стихий (земли, воды, воздуха и огня) писали богослов Лактанций (IV в.), Севериан, епископ Гевальский (V в.), энциклопедист VII в. Исидор Севильский, Иоанн Дамаскин, Гонорий Отенский (X в.). Об этом же говорилось в Палее и «Изборнике» Святослава 1073 г. Славянские книжники и калики, однако же, не просто повторили писанное книжниками греческими и латинскими, а дополнили его в соответствии с собственным мифом.

Некоторые списки «Беседы» содержат уникальные сведения о славянских богах — Перуне и Хорее. Хитроумный книжник-двоеверец даже им нашел место в христианизированной картине мира — в качестве «ангелов» грома и молнии. При этом первого назвал «эллинским старцем», а второго — «жидовином». Перун действительно представлялся стариком, «эллинское» же в Древней Руси было синонимом языческого. «Хоре» — второе имя Даждьбога-Солнца. Он, очевидно, был также и громовником: на летописной миниатюре солнце показано извергающим молнии, а на древнерусских топориках-амулетах сочетаются символы солнца и молнии. «Жидовином» Хоре назван, возможно, из-за своих восточных корней: имя его — иранское (сарматское). Возможно также, что русский книжник попросту спутал Хорса с ветхозаветным Нахором, братом Авраама (в другом списке вместо «Хоре» стоит «Нахор»).

В «Беседе» Бог создает Адама весной, в марте, и вся природа приветствует первочеловека. В Древней Руси Новый год начинали с новолуния, близкого к весеннему равноденствию, обычно в марте. С мартовским Новым годом конкурировал принесенный из Византии сентябрьский. Но в иранском мире Новый год (Науруз) отмечался и отмечается именно весной, около весеннего равноденствия. В частности, весной справлялся скифский праздник, описанный Геродотом. Отмечали его, напомним, и праславяне (скифы-пахари). Начало года в мифологическом мышлении отождествлялось с началом мира.

В «Прении» космогонический диалог ведут православный философ Панагиот («всеосвященный») с кардиналом Азимитом. («Азимитами» ругали в Византии католиков.) Убедившись в глубоких знаниях Панагиота, католик признает превосходство православной веры. Нетрудно, однако, узнать за этими персонажами древних Велеса и Волота, хотя содержание их беседы связано с «Голубиной книгой», пожалуй, лишь общей темой происхождения и устройства мира.

Мир, по Панагиоту, многослоен. Порядок же космических слоев-ярусов таков: свет незаходящий — божество на престоле — огонь — тьма — вода — небо — эфир (воздух) — земля — вода — тьма — огонь — бездна (тартар). Заметим, что здесь, как и в «Голубиной книге», земля плавает на водах. Не упоминаются лишь киты-атланты. Зато в «Слове о зачатии» и «Беседе» землю на себе несут 33 кита. Однако в «Слове» присутствует и другая многоярусная схема: хрустальное небо — железные столбы — земля — камень — железные столбы — ад — воздух (тартар). Согласовать эти схемы, впрочем, нетрудно, если вспомнить изложенный в этих же апокрифах миф о ныряющем демиурге. Дно изначального («Тивериадского») моря, на которое нырял сатана за материалом для земли — это и есть «камень» с заключенным в нем «адом» («тьмой» и «огнем»), а ниже — только бездна-«тартар».

В одном из списков «Вопроса» есть еще одна схема: земля — вода — камень — золотые киты — огненная река — огонь — железный дуб — сила Божия. Схема эта явно заимствована из западных средневековых источников («Диалог Адриана и Эпиктета»). Там она выглядит так: земля — вода — камень — 4 животных — огонь — бездна — изначальное древо — Христос. Славянский книжник, однако, не переписывал бездумно чужую схему, а дополнял ее собственно славянскими представлениями. Четырех животных (в Библии несущих на себе престол Бога) он заменил китами, плавающими в огненной реке («продублировав», таким образом, подземное море). А изначальное древо — железным дубом (у славян Мировым Деревом считается именно дуб).

Истоки всей этой космологии — в древнейших индоевропейских мифах, прослеженных Б. А. Рыбаковым в росписях сосудов трипольской культуры. Согласно этим мифам, выше земли и воздуха находится небесная твердь, над ней запасы воды, а еще выше обитают боги. К сказанному исследователем добавим, что у древних индоевропейцев было понятие и о подземном мире (ведическая Нарака, греческий Аид, германский Хель, славянское пекло-преисподняя).

Можно предположить, что в языческой «Голубиной книге» был раздел, посвященный вертикальному устройству мира. Оно представлялось примерно так: обитель богов (свет) — небесные воды — твердь (хрустальное небо) — воздух — земля — море с китами — подземное царство (пекло, ад) — воздушная бездна. В стихе этот раздел не отразился, но сохранился в апокрифах, авторы которых использовали также книжные материалы.

В «Прении» отражен также еще один индоевропейский миф — о Мировой Горе. Здесь она находится за морем, и на ней располагается земной рай. Посреди него — Древо Жизни, покрытое листьями и плодами от всех деревьев. Из его корней текут источники меда и молока. (Это напоминает, в частности, описанное в Бундахишне Древо всех семян, растущее на острове среди океана). Оно же и Мировое Древо: золотое, огненное (т. е. солнечное), растет до самого неба. А подземный железный дуб, описанный в «Вопросе», — это, очевидно, нижняя, «преисподняя» часть того же дерева.

Гром и молния объясняются в «Прении», со ссылкой на античную науку («художество философское») как столкновения облаков. В «Вопросе» же ангелы бьют молниями бесов, что соответствует мифу о борьбе Перуна (позднее Ильи-громовника) с чертями. Солнце описано «Прением» как человек в сияющем венце. Днем он идет по небу, а ночью плывет по морю (очевидно, подземному). Утром его кропят морской водой грифоны, фениксы и драконы («хеландрии»). На древнерусских хоросах (церковных люстрах, символизирующих солнце) изображались грифоны и драконы. Как символы солнца эти существа были известны еще скифам. Наконец, год представлен в «Прении» котлом, который куют 12 кузнецов-месяцев. Это напоминает восточнославянские легенды о святом кузнеце Козьме-Демьяне (языческом Свароге) и его 12 помощниках.

Апокриф «Беседа Иерусалимская» охарактеризован выше. Это — всего лишь прозаический пересказ «Стиха о Голубиной книге». В нем, однако, есть оригинальные мифологические детали. Описывается чудесное дерево с золотыми и серебряными ветвями и серебряными корнями, на котором сидит кречет с золотым колокольчиком (будущий царь Соломон и его невеста, дочь Волота). В Александропольском кургане III в. до н. э., последнем из скифских царских курганов, найдено навершие в виде трезубца, на котором восседают три хищные птицы с колокольчиками в клювах. Скифские навершия (части погребальных колесниц) символизировали Мировое Дерево, а его три ветви — три мира. Отсюда, в частности, сарматские и древнерусские тамги-трезубцы, от которых происходит нынешний герб Украины (ставший таковым с подачи М. С. Грушевского, отождествлявшего Киевскую Русь с Украиной). Интересен также миф о Единороге (Индрике), победившем змея, который во время засухи преграждал доступ к воде. Это в точности соответствует ведическому мифу об Индре и драконе Вритре.

Космогоническая тема Мирового Дерева отражена и в «Повести о Крестном древе». Автором ее считается глава богомилов поп Иеремия. Вариант этой повести входит в апокриф «О море Тивериадском». Согласно повести, Древо Жизни в Эдеме состояло из трех частей, посвященных Адаму, Еве и Богу. Посадил же его сатана. После грехопадения первых людей их части дерева упали в Тигр и Евфрат. Перед смертью Адама его сын Сиф с дозволения Бога взял ветвь с оставшегося в раю дерева, а с помощью сатаны нашел обе отпавшие части. Из всех трех частей он сплел венец, в котором Адам умер и был погребен. Место погребения — Голгофа — превратилось в разбойничий вертеп. Из венца проросло дерево, опять-таки троечастное. Из него впоследствии были сделаны три креста — для Христа и распятых вместе с ним разбойников, злого и доброго. Согласно иной версии, из Адамовой части вырастил чудесное древо грешник Лот, а из Евиной — Моисей. Божию часть украл из рая с помощью подвластных ему демонов царь-маг Соломон. Собрав все три части, он использовал их для постройки Иерусалимского храма. История животворящего креста, таким образом, приобретает весьма неприглядный вид. Это не удивительно, поскольку богомилы почитание креста отвергали. Тем не менее Крестное древо и здесь является подобием Мирового Дерева — Древа Жизни. Именно поэтому оно (как на александропольском навершии) трехчастно. Эта трехчастность, очевидно, символизирует три мира, соединяемые Мировым Деревом. Адам же предстает в апокрифе великаном, в черепе которого прячется охотник. За библейским персонажем встает индоевропейский космический первочеловек-гигант.

Так излагали историю возникновения мира и его устройство славянские апокрифы. Как видим, апокрифическая «Книга Бытия» вовсе не сводится к пересказу соответствующей библейской книги, притом искаженному по незнанию. Ведь создавали апокрифы не невежды, а самые образованные и свободомыслящие люди своего времени. Не страшась церковных кар, они дополняли библейские сказания, в том числе и элементами славянских языческих мифов.

Мы приводим здесь апокрифические тексты (а также текст Зигабена, излагающий учение богомилов) в несколько сокращенном виде, опуская то, что не относится непосредственно к космогонии и космологии.

Тайная книга (Вопросы Иоанна на Тайной Трапезе Царя Небесного)

1. Я, Иоанн, брат ваш, имеющий долю в несчастье и доли в Царствии Небесном чающий, сказал, когда возлежал я на груди Господа нашего Иисуса Христа: «Господи, кто предаст тебя?»

И отвечая, сказал Он: «Тот, кто вместе со Мною омочил руку в чаше. Тогда вошел в него сатана и потребовал, чтобы он предал Меня.»

2. И сказал я: «Господи, прежде, чем пал сатана, в какой славе пребывал он у Отца Твоего?»

И сказал Он мне: «В такой славе был, что управлял силами небесными; я же сидел возле Отца Моего. Он [сатана] управлял всеми, следовавшими за Отцом, и нисходил с небес в преисподнюю, и восходил от низших до самого престола невидимого Отца. Он оберегал славу, что приводит в движение небеса, и замыслил поставить трон свой над облаками небесными, и пожелал уподобиться Вышнему.»

И когда низошел он в воздух, сказал ангелу воздуха: «Открой мне врата воздушные», — тот открыл ему врата воздушные. Стремясь вниз, он увидел ангела, который держал воды, и сказал ему: «Открой мне врата водные», — и открыл ему. И, проходя сквозь пределы, увидел весь облик земли, покрытой водами. Проходя под землю, увидел он двух рыб, лежащих под водами; как быки, впряженные в плуг, они держали всю землю, повелением невидимого Отца, от захода до самого восхода солнца. А когда спустился еще ниже, увидел преисподнюю, которая есть род огня, и дальше не смог нисходить из-за пламени огня пылающего.

И возвратился сатана назад, исполнился злобы, подступил к ангелу воздуха и к тому, который был над водами, и сказал им: «Все это мое; если послушаете меня, поставлю трон свой над облаками и уподоблюсь вышнему; удаляя воды с высоты этой тверди, заполню прочие места морями, и потом не будет воды на лице земли [ВР: Помещу воды над этой твердью, а другие воды соберу в широкие моря], и воцарюсь вместе с вами на веки веков».

И, сказав это ангелам, взошел к другим ангелам, до пятого неба, и так говорил каждому из них: «Сколько ты должен Господу своему?» Тот сказал ему: «Сто мер пшеницы». И сказал ему сатана: «Возьми перо и чернила и напиши шестьдесят». И другому сказал: «А ты сколько должен Господу своему?» Тот ответил: «Сто кувшинов елея». И сказал сатана: «Сядь и напиши пятьдесят». И восходя на все небеса, вплоть до пятого [В.: четвертого] неба, так говорил, прельщая ангелов невидимого Отца.

3. И раздался голос от престола Отца: «Что делаешь, отрицатель Отца, отвращающий ангелов? Делатель греха, быстро делай то, что задумал». Тогда повелел Отец ангелам своим: «Совлеките с них одежды». И совлекли одежды их и короны их, — всех ангелов, которые его [сатану] слушали.

И спросил я Господа: «Когда пал сатана, в каком месте он стал обитать?»

И ответил Он мне: «Отец Мой преобразил его за гордыню его, и отнят был от него свет, и стал облик его, как железо раскаленное, и как у человека стал весь облик его; и увлек он хвостом своим [ВР: и имел семь хвостов, которыми увлек (Семь хвостов означают семь грехов или пороков, которыми он соблазнял людей: ложи, прелюбодеяние, грабеж, кража, богохульство, зависть, раздор). — Д. Д.] третью часть ангелов Божиих, и был изгнан от трона Божия и от устроения небесного». И низойдя в эту твердь, не мог сатана создать никакого покоя ни себе, ни тем, кто был с ним. И он попросил Отца: «Имей ко мне снисхождение, и все верну Тебе». И сжалился над ним Отец, и дал покой ему и тем, кто с ним был, насколько он пожелает, вплоть до семи дней.

4[24]. Тогда воссел сатана на тверди и повелел ангелу, который был над воздухом и тому, который был над водами, и подняли они вверх, в воздух, две части вод, а из третьей части создали пятьдесят морей, и свершилось разделение вод по предначертанию невидимого Отца. И вновь повелел сатана ангелу, который был над водами: «Встань на двух рыб», — и встал он, и поднял головой своей третью, и она явилась сухой.

Когда принял сатана корону от ангела, который был над воздухом, из половины ее создал трон свой, а из половины — свет солнца. Приняв же корону от ангела, который был над водами, из половины создал свет луны, а из половины — свет дня. Из камней создал он огонь, а из огня — все воинство и звезды [КР: все звездные воинства]. Из них создал он ангелов ветра, служителей своих, по образу Вышнего устроителя, и создал громы, дожди, град и снег, и послал на них ангелов — служителей своих. Земле же повелел, чтобы она произвела все живое: животных, деревья и травы. А морю повелел, чтобы произвело оно рыб и птиц небесных (Пернатые и рыбы души не имеют, как и звери, не имеют души человеческой, но пернатые и рыбы от вод и воздуха, а звери от земли и воздуха получают все, что имеют. — Д. Д.)

5. Затем придумал сатана и сотворил человека по своему подобию, и повелел ангелу третьего [В: второго] неба войти в глиняное тело. И взял от него часть, и сделал другое тело, в образе женщины, и повелел ангелу второго [ВР: первого] неба войти в тело женщины. Ангелы же горько возрыдали, увидев в себе смертный образ и будучи не сходного с ним образа. И повелел сатана сотворить плотское дело в глиняных телах, и не поняли они, как сотворить грех. Тогда возбудитель зла умом своим задумал сотворить рай, ввести туда людей и запретить им выходить из него.

И посадил диавол тростник в середине рая, и так скрыл свою выдумку негодный диавол, чтобы они не поняли его обман [ВР: диавол вошел в рай и посадил тростник посреди него, и из плевка своего создал змея, и велел ему оставаться скрытым в тростнике]. И входил он, и так говорил с ними: «Вкушайте от всякого плода, который есть в раю, от плода же познания добра и зла не вкушайте», диавол же вошел в змея негодного и обманул ангела, который был в образе женщины, и преисполнился брат его [Адам] желания греха и исполнил желание свое с Евой в прославление змея [ВР: И тогда диавол, после того, как вышел из тростника в виде змея, удовлетворил свою похоть с Евой через хвост змея. (Змей был не как змей, но как человек, поскольку превратился в красивого юношу и по велению диавола вошел в рай… и соблазнил женщину, и сошелся с ней через хвост, потому что диавол когда спал, выползал из своей кожи, и из нее был создан тот змей)]. Поэтому называют сыновьями диавола и сыновьями змея тех, кто совершает желание диавола, отца своего, вплоть до окончания этого века. И вновь диавол излил в ангела, который был в Адаме, яд свой и желание, порождающее сыновей змея и сыновей диавола, вплоть до окончания этого века.

6. И затем я, Иоанн, спросил Господа: «Почему говорят люди, что Адам и Ева Богом были сотворены и помещены в раю, чтобы соблюдать предначертания Отца, и в то же время утверждают, что они смертны?»

И сказал мне Господь: «Слушай, любезнейший Иоанн: неразумные люди так говорят, что Отец Мой лицемерно сотворил глиняные тела; но все силы небесные сотворил Он из Духа Святого, эти же два ангела по их вине были явлены с глиняными телами, и их называют смертными»[25].

И вновь я, Иоанн, спросил Господа: «Как же человек начинает бытие свое от духа, пребывая в теле из плоти?»

И сказал мне Господь: «От падших ангелов небесных зачинаются в женских телах и получают плоть от желания плоти, и рождается дух от духа, а плоть от плоти; так осуществляется власть сатаны в этом мире и во всех родах».

7. [ВР: И спросил я Господа: «Доколе сатана будет властвовать в этом мире над сущностью людской?»]. И сказал мне Господь: «Отец Мой предоставил ему властвовать семь дней, которые суть семь веков».

И спросил я Господа, и сказал: «Сколько это будет по времени?»

И сказал Он мне: «Когда отпал диавол от славы Отца и от славы Отца отказался [ВР: возжелал своей славы], воссел он над облаками и послал своих служителей ангелов — огонь палящий — к людям, внизу пребывающим, от Адама до Еноха, служителя своего[26]. Вознес он Еноха на твердь небесную и показал величие свое, и повелел дать ему перо и чернила, и сев, написал Енох шестьдесят семь [ВР: семьдесят шесть] книг. И повелел сатана, чтобы Енох отнес их на землю и передал сыновьям. И поместил Енох книги на землю, и передал их сыновьям своим, и начал обучать их, как совершать жертвоприношения и таинства противозаконные, и так скрылось перед людьми Царство Небесное».

И говорил еще Господь: «Узрите, что Я — Бог ваш, и нет другого Бога, кроме Меня. Потому послал Меня Отец Мой в этот мир, чтобы Я объяснил людям, и поняли бы они злую природу диавола. И в то время, когда узнал диавол, что Я снизошел с неба в мир, послал ангела, взял древесину от трех деревьев для распятия Моего и дал ее Моисею, и поныне она сохраняется. Он же [Моисей] предвозвещал о Божестве.» <…>

(Тайная книга альбигойцев // Наука и религия. 1992. № 3, 4.

Д. Ангелов и др. Богомилството в България, Византия и Западная Европа в извори. София, 1967. С. 99—107. Пер. Е. Лазарева, Д. Ангелова.)

Евфимий Зигабен. Догматическое всеоружие

Говорят [богомилы], что добрый Бог и Отец, после того как создал тысячи ангелов, имел вторым после себя и главным управителем Самаила, который обладал таким же, как у Бога, обликом и одеянием и сидел на троне одесную Его. Он был удостоен вторым после Него местом по почету и от этого, опьяненный и возгордившийся безумно, замыслил отделиться от Бога. Когда выпал удобный случай, он попытался взбунтовать некоторых служителей Бога, подстрекая их попытаться отбросить бремя своей службы, последовать за ним и восстать против Отца.

В подтверждение этой глупости ссылаются на притчу в Евангелии от Луки о нечестности управителя, который уменьшил долги своим должникам[27]. Это был именно Самаил, и та притча написана о нем. После того упомянутые ангелы, соблазненные тем, что будут облегчены от трудной службы, и обманутые другими обещаниями, поскольку он сказал им: «Возвышу престол свой в облачные выси и буду подобен Всевышнему», перешли на его сторону и приняли участие в заговоре. Но Бог его раскрыл и низверг их всех разом на землю.

Самаил попал в трудное положение и не мог сидеть над водами (поскольку, говорят, земля была невидима и не устроена). Поскольку он обладал Божиим образом, одеянием и силой творить, то созвал падшие вместе с ним силы и вдохнул в них отвагу, сказав, что поскольку Бог создал небо и землю («В начале создал Бог небо и землю»[28]), то он как второй бог создаст второе небо и все остальное. И сказал: «Да будет твердь!» И стало так. «Да будет то-то и то-то» — и стало все. И когда устроил второе небо и отделил воды от поверхности земли, то собрал их в места, которые избрал, как описано в книге о создании мира, украсил землю, разукрасил ее и определил ее своим и отпавших сил жильем.

После того создал тело Адама из праха, смешанного с водой, и поставил стоймя. С него стекла вода по его правой ноге через большой палец и извилась по земле. Так был создан образ змея. Самаил собрал свой дух и вдохнул жизнь в сотворенное им тело, но дух его истек через пустое пространство и, точно так же, по его большому пальцу, и превратился в извилистую каплю. Та ожила и, когда отделилась от пальца, поползла. Потому змея сообразительна и наделена разумом, поскольку дух Самаила был вдохнут в нее как душа. После того, как увидел то новый творец и понял, что напрасно трудился, то отправился к доброму Отцу и попросил послать ему душу, обещав, что человек будет общим, когда получит жизнь, и что его потомство заполнит места в небесных селениях, из которых были изгнаны ангелы. И Бог, поскольку он добр, согласился и вдохнул душу в изваяния Самаила — и тогда человек обрел живую душу, которая осветила тело и его украсила многими прелестями.

После того как подобным же образом была изваяна им и Ева — и засияла таким же сиянием, Самаил, исполнившись зависти, раскаялся и замыслил погубить собственное творение. Потому вселился в змея и соблазнил Еву, сошелся с ней и сделал беременной, чтобы его семя, которое он изверг, обладало Адамовым семенем и насколько возможно погубило его и не дало ему увеличиваться и размножаться. Почувствовав вскоре родильные муки, она дала жизнь Каину от связи с Самаилом и его [Каина] сестре-близнецу, подобной ему, по имени Калмена. Адам, который почувствовал ревность, так же сошелся с Евой и породил Авеля, которого Каин убил и тем положил начало убийствам. Потому и апостол Иоанн сказал, что Каин был от змея[29].

Но после того как Самаил сотворил бесстыдно соблазн через змея над Евой, он был лишен божественного облика и одеяния, дара творения и божественного имени (поскольку до того и он назывался богом). Лишенный всего этого, он стал мрачен и отвратителен. Но добрый Бог укротил свой гнев и позволил ему быть повелителем и хозяином того, что сам сотворил, после того как пал с неба.

Он завладел всем и властвовал над всем. Люди притеснялись беспощадно и губились жестоко, лишь малая часть их достигала Царства Божиего и попадала в число ангелов. Наконец Бог сумел понять, что был обманут и терпит неправду, поскольку после того, как дал самую ценную часть человека и завершил самое полезное из созданий, то лишился большей части человеческого существа. Как только Он пожалел душу, которую сам вдохнул, что страдает так несчастно и угнетается, то отменил наказание и извлек через 5500 лет из сердца своего слово, то есть «Сын и Бог», потому и сказал: «Излилось благое слово из сердца Моего». И он показал собственные свои дела. «Я покажу, — сказал Он, — дела царя». Поэтому и в Евангелии он сказал: «Если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне»[30].

Еретики уверяют, что то «Слово и Сын» есть архангел Михаил. «И имя ему наречется, — сказано, — „вестник великого совета“». Он нарицался архангелом, поскольку был богоподобнее всех ангелов, и Иисусом, поскольку исцелял всякую болезнь и всякую скорбь, и Христом, поскольку было помазано тело Его. Сошел с неба и вошел через правое ухо в Деву, и обрел плоть, которая призрачно выглядела, словно бы была из материи и подобна человеческому телу. В действительности же была невещественной и божественной и снова вышла оттуда, куда вошла, без того, чтобы Дева почувствовала вход или выход его, но просто нашла его утром в пещере, лежащим завернутым в пелены.

И Он завершил полностью дела, совершенные во плотском образе: изложил то, что содержится в Евангелиях, делал вид, будто подвержен человеческим страданиям, когда был распят на кресте и умер, и воскрес, завершил сцену, раскрыл драму и сбросил маску; схватил отступника, заковал его в толстые и тяжелые цепи, заточил в Тартаре, когда отнял у него от имени частицу «ил», поскольку тот назывался не только Самаил, но и Сатанаил, и нарек его сатаной. Наконец, после того, как исполнил вверенную Ему миссию, вернулся к своему Отцу и сел одесную Его на престоле, откуда был низвергнут Сатанаил, затем вошел туда, откуда вышел, и возвратился в своего Отца, в чьей утробе первоначально находился. Когда учил учеников своих в миру, дал им Святой Дух и евангельское учение о том, что Слово есть Сын Отца, а Дух — Слово Сына. <…> И стоял Бог Отец с тремя лицами и был различен, ибо посредине был человеческий лик, по образу и подобию которого был сотворен человек. По обе стороны головы Отца сиял свет, справа Сына, слева Духа. После того Бог Отец преобразился в трехличие. До того же был единоликим. Подобный образ, как уже сказано, имел и Сатанаил. Потому, когда создавал человека, сказал: «Создадим человека по образу Нашему и по подобию Нашему»[31]. Именно по подобию Отца его.

Так рассказывал престарелый в злых днях своих, великий их учитель и копьеносец тех апостолов. <…>

1. Говорят, что небесный Отец имеет три образа, как сказано выше, и многолик. Еще о Нем говорят, что Он родил Сына, а Сын родил Духа Святого, а тот родил Иуду и апостолов. И приводят евангельское слово: «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иуду и братьев его»[32]. Уверяют, что это написано о Святой Троице.

2. Говорят, что Сын и Святой Дух вернулись снова к Отцу, от которого произошли, и что Он, который до того, в течение 5533 лет был в трех образах, теперь стал в едином образе, поскольку бесплотен и наделен человеческим образом. <…>

3. Говорят, что Сын есть Слово Отца, а Слово Сына — Дух Святой. <…>

4. Говорят, что Самаил — Сын Отца, и он старше Сына и Слова, и был сильнейшим как первородный, и что были они братья от одного Отца. <…>

5. Говорят, что Сын и Слово противопоставили себя прежнему положению Самаила и лишили его первородства и престола.

6. Говорят, что человек общий Богу и диаволу, а душа его вдохнута Богом, потому одни из людей живут от Бога, а другие от диавола.

7. Говорят, что змей единственный из бессловесных животных обладает разумом и сообразительностью, хотя и несовершенной, и назван хитрым в Святом Писании, ибо была вдохнута Самаилом душа, которая перешла от Адама к нему (змею), дабы он берег и содержал ее.

8. Говорят, что Каин — сын Самаила, который соблазнил Еву через змея, Авель же — сын Адама. <…> Потому часто называют ребенка учеником, а отца его — учителем.

9. Говорят, что не было ни Сына, ни Святого Духа 3500 лет. С тех пор обрели они начало и имя.

(Д. Ангелов и др. Богомилството в България, Византия и Западная Европа в извори. София, 1967. С. 74–85. Пер. Е. Лазарева, Д. Ангелова.)

Слово о зачатии неба и земли (Трудолюбивых мужей и боголюбивых списано из божественных книг Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Дамаскина о преславных прениях о неведомых вещах, о безначальном Господе нашем, как был Господь Саваоф прежде всей видимой и невидимой твари)

«Прежде земли был Господь Саваоф в трех комарах (покоях) на воздухе в великой красоте, безначальный царь, неведомый, тайный, присносущий, несозданный, несказанный, нерожденный, незачатый, уместный, и невидимый, и неосязаемый, бессмертный и бесплотный, и тогда был свет от лица Господнего в семь раз этого света светлее. Ризы Его были белые, как свет светозарный от лица Господнего. И сидел Господь Саваоф в трех покоях на воздухе, на престоле превыспренней славы. И помыслил себе Господь Саваоф, безначальный Отец, так. Отторгнул от сердца и родил возлюбленного Сына Божиего, Господа нашего Иисуса Христа. Из уст своих Дух свой Святой испустил на Него в образе голубя. Теми тремя покоями прообразован Господь троичный и безначальный, Сын, и Отец, и Святой Дух. На тех трех покоях — безначальный крест, и тем крестом прообразовал Господь Бог распятие Сына Своего Иисуса Христа Назарянина Иудейского. Почивает в сердце Дух Святой, от Отца исходит на всех верующих во имя Его. Ибо Отец не зачат и не рожден, а Сын рожден, а не сотворен, Дух Святой не создан и не рожден, но исходит от Отца.