Глава 10 Воронцовский дворец

Глава 10

Воронцовский дворец

И еще один «герой», о котором нельзя не рассказать. Это удивительный по своей красоте и гармоничности, подлинное детище М. С. Воронцова и настоящая жемчужина Крыма – Воронцовский дворец в Алупке.

Дворец строился с 1828 по 1848 годы как летняя резиденция видного государственного деятеля России, генерал-губернатора Новороссийского края графа М. С. Воронцова, с соответствующим его статусу размахом и роскошью. Дворец был построен как крымская резиденция генерал-губернатора. Новороссийский край включал в то время огромное пространство Северного Причерноморья между рекой Прут на западе и Доном на востоке. Входил в него и Крым. Административным центром Новороссийского края с 1805 года была Одесса, и в этом городе остались замечательные здания, выстроенные в эпоху губернаторства Воронцова. Однако Михаил Семенович, придававший Крыму исключительно важное значение, решив именно в Алупке построить свой представительский дворец. Летом 1824 года «вельможа со вкусом» начал скупать у местных татар и греков земли, сады, отдельные деревья, источники, пастбища и «здешнюю красоту – природу». Молва гласила, что Воронцову понравились «дикие нагромождения камней», он находил удовлетворение в этих внушающих ужас скалистых утесах, его не пугала каменистая почва, на которой растут лишь чахлые кустарники, потому что именно здесь перед ним открывался простор для проявления эстетического чувства. В 1828 году Воронцов самолично вбил колышки на предполагаемом месте строительства главного корпуса и тут же начали рыть котлован под его фундамент, используя при этом имевшееся здесь скальное основание. Но когда во время земляных работ археолог И. Бларамберг вдруг обнаружил «остатки греческой крепостцы» позднего средневековья, то вместо ожидаемой классики повеяло готикой. Извлеченный из руин «горшок с кладом монет», помимо «пяти медалей греческого происхождения», содержал в себе множество денежных знаков из золота, серебра и меди, начиная с древнего Родоса и заканчивая «старинными испанскими круазадами», служившими в торговых сделках «Татарской золотой орды», что свидетельствовало о существовании в прошлом оживленных связей Крыма с разными странами и цивилизациями.

Строительство велось с большим размахом с первого дня приобретения центральной части усадьбы, одновременно с разных ее концов. Чтобы получить возможности снести полуразвалившуюся татарскую мечеть на месте будущего дворца, пришлось выстроить в другом месте очень красивую мечеть в стиле индийской архитектуры.

Сам дворец был построен по проекту английского архитектора Эдварда Блора – придворного архитектора английской королевы Виктории. При участии Э. Блора возводился знаменитый Букингемский дворец в Лондоне и замок Вальтера Скотта в Шотландии. Считается, что сам архитектор в Алупку не приезжал, но был хорошо осведомлен о рельефе местности, его особенностях и общем виде ландшафта. Идеальную вписанность Алупкинского дворца в окружающий пейзаж называли удачей, «озарением зодчего».

Сэр Вальтер Скотт (1771–1832) – всемирно известный британский писатель, поэт, историк, собиратель древностей, адвокат, шотландского происхождения. Считается основоположником жанра исторического романа. Его перу принадлежат такие произведения, как «Квентин Дорвард», «Айвенго» и многие другие.

Кроме того, фундаменты и первая кладка глубокой портальной ниши центрального корпуса уже были готовы (начинал дворец строиться по другому проекту – архитекторов Франческо Боффо и Томаса Харрисона).

В строительстве дворца использовался в основном труд оброчных крепостных из Владимирской и Московской губерний. К постройке привлекались потомственные каменотесы и камнерезы, имевшие опыт строительства и рельефной отделки белокаменных соборов. Одновременно всем управляющим воронцовских имений и городских контор разослали приказ о наборе мастеров. И потянулись по дорогам России и Украины – где пешком, а где на подводах – потомственные московские и владимирские каменотесы и камнерезы, искусные вологодские столяры и краснодеревщики, мошенские и городищенские штукатуры, лепщики и огородники. Многие работали целыми семьями. С 1834 года и до окончания строительства числились каменщиками и подрядчиками – уроженцы села Андреевского под Владимиром Гаврила Петрович Полуэктов и его четыре взрослых сына. Лепщик-штукатур Роман Фуртунов вместе со своими односельчанами из черкасского села Мошны вошел в историю как исполнитель уникального лепного декора Голубой гостиной, а немец Бухнер оставил по себе память до сих пор действующими скобяными и слесарными изделиями.

Все работы производились вручную, примитивными инструментами. И это не может не поражать, так как при полном отсутствии современных технических возможностей, геодезических промеров, объемного компьютерного воспроизведения планов строительства, так тонко, так идеально и корректно вписать массивное строение в окружающий пейзаж… Рельеф местности настолько искусно приспособлен к архитектуре дворца, что порой кажется, будто дворец вырастает из окружающей его природы. Предметом особой гордости Воронцовых служили резные пластические украшения фасадов, декоративные напольные вазы и камины из диабаза, отшлифованные до блеска мрамора. Во время строительных работ, помимо традиционных орудий, применялись новейшие подъемные механизмы для своего времени, привезенные из Англии. Для большей прочности и влагонепроницаемости кладка стен чеканилась свинцом.

В качестве заменителя камня в некоторых ограждающих конструкциях использовался чугун с последующей окраской его под цвет диабаза. Одним из первых в России Алупкинский дворец был оснащен канализацией и водопроводом с холодной и горячей водой.

Сооружение дворца началось со столового корпуса (1830–1834 годы). Центральный корпус возводился в 1831–1837 годах. В 1841–1842 годах к столовой была пристроена бильярдная. В 1838–1844 годах строились гостевой корпус, восточные флигели, все башни дворца, пятиугольник хозяйственных корпусов, оформлялся Парадный двор. Последним был построен библиотечный корпус (1842–1846 годы).

Самый большой объем земляных работ был осуществлен с 1840 по 1848 год с помощью солдат саперного батальона под командованием полковника П. В. Шипилова, которые соорудили террасы парка перед южным фасадом дворца.

Перед фасадом дворца устроена Львиная терраса, от которой спускается монументальная лестница с тремя парами львов белого мрамора. И здесь архитектору удалось поразить владельцев и гостей дворца. У начала лестницы нас встречают спящие львы, по мере того, как мы поднимаемся – львы «просыпаются» и встают на ноги. Бодрствующие львы над верхними ступенями повторяют львов Антонио Кановы с гробницы папы Климента XII в Риме.

Львиная терраса завершила строительство и оформление дворцово-паркового ансамбля. Можно сказать, что именно с постройки этого дворца, в России установилась мода украшать парадные входы барских усадеб и дворцов фигурами львов. Даже до наших дней сохранились львы у многих кинотеатров, бывших дворянских собраний, у полуразрушенных уездных имений «бывших» господ. Причем, те, кто были побогаче заказывали в Италии из настоящего мрамора, кто-то – уже у местных умельцев, поэтому иногда львы были похожи на кого угодно, только не на львов. Мастер его никогда и не видел и ваял по картинке.

Воронцовский дворец строился по новым (по сравнению с классицизмом) архитектурно-строительным принципам. Важной архитектурной особенностью стало расположение дворца соответственно рельефу гор, благодаря чему дворец очень органично вписался в окружающий ландшафт и обрел свой оригинальный художественно-выразительный образ.

Дворец возводился в духе английского зодчества, причем в постройке присутствуют элементы различных эпох, начиная с ранних форм и заканчивая XVI веком. Если взглянуть на корпус дворца со стороны гор, то он напоминает суровый загородный замок английского аристократа. Романтический антураж удачно дополняют многочисленные башни и башенки, резные карнизы, купола и шпили, каминные трубы, окна-бойницы и лестницы. Расположение элементов идет от западных ворот – чем дальше от ворот, тем более поздний стиль постройки.

Английский стиль органично сочетается с неомавританским стилем. Например, готические дымовые трубы напоминают минареты мечети. Южный вход оформлен с восточной пышностью. Подковообразная арка, двухъярусный свод, резьба по гипсу в нише, где переплетаются рисунок тюдоровского цветка и мотив лотоса, на фризе глубокой ниши фасада шестикратно повторяется стилизованная арабская надпись, девиз гренадских халифов: «Нет победителя кроме Аллаха!».

Мавританский стиль – ретроспективное направление в эклектической архитектуре II-й половины XIX века и I-й половины XX века, заключавшееся в переосмыслении и имитации архитектурных приёмов испанского, португальского, мавританского и исламского средневекового зодчества, в особенности – мудехара (своеобразный синтетический стиль в архитектуре, живописи и декоративно-прикладном искусстве Испании XI–XVI вв. Название произошло от религиозной группы, известной как мудехары). Архитектурное направление, к которому относятся средневековые памятники Магриба и исламской Испании, неоднородно. В его основе лежит синтез художественных традиций вестготов, берберов и других народов, входивших в состав Арабского халифата. Для культовых и светских построек мавританского стиля характерно обилие стрельчатых, подковообразных и фестончатых арок, куполов, фризов, карнизов и настенной резьбы. Колонны облицовывались изразцовыми и керамическими плитками. Применялись мозаика, цветные витражи и украшения из цветного мрамора, как правило, использовался орнамент. Одним из первых памятников увлечения исламским зодчеством стал Воронцовский дворец в Алупке, спроектированный британским архитектором Блором под влиянием «индо-сарацинского» павильона в Брайтоне. Впоследствии этот стиль стал нормой для русской усадебной архитектуры, причем не только на южных курортах (Кореиз, Симеиз, Ликани), но и в центральной части России (яркий пример – дом Арсения Морозова на Воздвиженке в Москве).

Задний фасад дворца и его западная часть – романтическая архитектурная вариация на тему «стиля Тюдоров» XVI – начала XVII веков. Архитекторы называют его «неоготическим». При взгляде со стороны гор корпуса дворца напоминают суровые загородные замки английских аристократов.

Разнообразие многочисленных башен и башенок, резных карнизов, куполов, шпилей, ажурных балюстрад, «крепостных» и подпорных стен, контрфорсов, каминных труб, окон-бойниц, лестниц, дворцовых интерьеров создают романтический антураж почти для любого сюжета и исторической эпохи.

На характере убранства, как и на названиях интерьеров, сказались также мода эпохи и причудливый вкус владельцев, их интерес к редким экзотическим вещам. Это подтверждают сами названия интерьеров: Китайский кабинет, Сираскирская (она же Турецкая) гостиная, Рыцарский зал (столовая) и даже Альгамбра (полуоткрытая ниша южного портала). Старые описи имущества поражают обилием и разнообразием собранных в залах вещей. Многие из них уже тогда покупались в антикварных магазинах и ценились как произведения искусства. Эти редкие предметы в сочетании с историческим оформлением интерьеров заблаговременно обрекали дворец на роль музея. Однако в нем жили, им пользовались. Иногда меняли обивку мебели или иные украшения. Первоначально в залах господствовали яркие тона, пышные занавеси на окнах и дверях. В качестве драпировок применяли кашмирские и турецкие шали, индийские ковры и звериные шкуры; все это создавало атмосферу подлинно восточной роскоши. Исчезновение многих азиатских вещей в конце XIX века несколько видоизменило характер интерьеров и вернуло им традиционно сдержанный тон английского аристократического дома. Характерной особенностью его в эпоху романтизма было сочетание имитации с подлинными фрагментами средневековых вещей.

Так, например, в Китайском кабинете с циновками из рисовой соломки соседствуют сделанные в столярной мастерской дворца высокие дубовые панели с тонированной накладной резьбой в духе итальянского Возрождения. В эту резьбу незаметно для глаз вмонтированы резные рельефы XVI–XVII веков, снятые с итальянских или немецких сундуков и шкафов. Подобные «цитаты» первоначально присутствовали везде. Их можно было обнаружить не только во дворце, но и в парке.

Характерной принадлежностью парадных европейских дворцов XIX века является зимний сад, в котором Воронцовы часто размещали экспозицию античных скульптур. В зимнем саду, в Голубой гостиной, а также на террасах портала южного фасада собраны скульптурные изображения семьи Воронцовых и его близких, копии скульптур античных богов и философов.

Дворцовый комплекс с его горизонтально расположенными пятью корпусами и парк, поднимающийся по бровке рельефа от берега моря, каждый по-своему, но весьма последовательно раскрывали страницы прошлого: первый – летопись средневекового зодчества, второй – европейского паркостроения. Они так тесно связаны между собой, что порой бывает трудно уловить, где заканчивается зона воздействия дворца и начинается влияние парка. Соответственно разрабатывалось художественно-образное решение каждой из его частей. Сады и парки дополнились диабазовыми и мраморными фонтанами, массой цветущих растений. Среди них в 1849 году особое место в Бахчисарайском дворике занял пристенный фонтан «Мария». И дворик, и фонтан устроены по приказанию Елизаветы Ксаверьевны как знак уважения к прославившему ее в своих произведениях А. Пушкину.

Впечатление Воронцовский дворец оставляет неизгладимое. Прежде всего, это удивительное соединение с окружающим пейзажем, ощущение легкости, при всей массивности построек. Тот редкий случай, когда великолепие поражает, но не давит. Внутреннее убранство дворца также роскошно. Но роскошь эта очень уютная, «домашняя». Хочется рассматривать малейшие детали интерьера, гладить наборные панно из карельской березы, любоваться великолепными портретами, но при этом нет ощущения парадной «дворцовости».

Даже в отсутствие хозяев усадьба служила местом паломничества со всех концов света знаменитых путешественников, государственных деятелей, близких и дальних родственников Воронцовых, писателей и художников. Для их приема, помимо гостиницы, отводилось гостевое крыло Шуваловского корпуса, а услуги приезжим оказывали дворовые люди, число которых доходило до 100 человек. Гости с удивлением отмечали, что у каждого из слуг была отдельная комната. Такое гостеприимство, запечатленное в памяти пишущих и рисующих, способствовало созданию обширной иконографии и мемуарной литературы об Алупке. Ее рисовали художники Н. Чернецов, К. Боссоли, В. Жуковский, Ф. Гросс, И. Айвазовский, о ней подробнейшим образом повествовали все русские и иностранные путеводители по Крыму, начиная от Монтондона, Дюбуа де Монпере и А. Демидова, записи секретарей и воспитателей, сопровождавших членов царской фамилии, и заканчивая поэтическими «Очерками Крыма» Е. Маркова. Сюда, к Воронцовым, приезжали все русские императоры, что в том или ином виде отражалось в истории усадьбы. Вплоть до 1880-х годов сохранялся татарский домик, в котором в ноябре 1825 года останавливался император Александр I, а в парке особо берегли растения, посаженные другими именитыми гостями. Недалеко от Большого Хаоса и вытекающего из него источника в 1834 году бывший наполеоновский маршал Мармона посадил тюльпановое дерево (оно не сохранилось, к сожалению) и чинар. По имени Мармона назван и сам источник. Возле Чайного домика растут платаны, лавры и пробковый дуб, что в 1837 году за себя и наследника престола сажали императрица Александра Федоровна и великая княгиня Елена Павловна. А в нижнем парке, почти у самого берега моря, красуются два гигантских дерева веллингтонии – память о посещении Алупки принцем Уэльским и его супругой. Недалеко от них, среди нагромождений Приморского Хаоса, можно видеть скалу Айвазовского. С нее художник писал ночной вид дворца во время иллюминации. Другая, меньшая скала – Мравиной, – увековечила выступление знаменитой примадонны Мариинской оперы.

До Октябрьской революции Воронцовский дворец принадлежал трем поколениям семьи Воронцовых. Входящие в комплекс дворца здания насчитывают, включая подсобные помещения, около 150 комнат. Вестибюль, передняя, большая столовая, бильярдная и библиотека отделаны деревом в готическом стиле. Панели, двери и потолки в них сделаны из мореного дуба. Столярными работами руководил англичанин Чарлз Уильямс. В готическом стиле выполнены камины из полированного диабаза. Столовую украшают четыре панно Юбера Робера, французского художника XVIII века. Убранство парадных комнат дополняет мебель из ореха, дуба, красного дерева, специально для дворца сделанная русскими мастерами. На русских заводах были изготовлены бронзовые канделябры, вазы, изделия из хрусталя, фарфора, малахита.

После прихода Советской власти Воронцовский дворец был национализирован и в середине 1921 года Воронцовский дворец открылся как музей.

В 1941 году началась Великая отечественная война. Эвакуировать экспонаты музея из Алупки, как, впрочем, и из многих других музеев Крыма не успели. Подготовленные к вывозке ящики так и остались лежать в порту, частично экспонаты были разграблены, частично возвращены на место: германские военные чины решили открыть в залах дворца музей для офицеров вермахта. Позже наиболее ценные вещи были все-таки увезены в Германию, а общая сумма ущерба нанесенного Воронцовскому музею за годы войны, составила около пяти миллионов рублей того времени. Дважды музей подвергался угрозе разрушения, и оба раза спасал его старший научный сотрудник музея С. Г. Щеколдин. Оккупанты вывезли много художественных ценностей, из них 537 произведений живописи и графики, и лишь небольшую часть картин удалось разыскать после войны и вернуть во дворец. Об этом подробно написано в книге, написанной по воспоминаниям Щеколдина «О чем молчат львы».

Степан Григорьевич Щеколдин (1904–2002) – старший научный сотрудник Воронцовского дворца-музея в Алупке. Родился в Москве. Закончил Александровское коммерческое училище. Интересовался искусством, театром. Организовал у себя дома с товарищем кружок для самоообразования и развития, за что был в 1933 году постановлением Особого совещания сослан в ссылку в Северный край (формулировка – «за контрреволюционную деятельность»). По истечении срока ссылки С. Г. Щеколдин отправился в Евпаторию, где у своих родителей находилась его жена. Впервые увидев Алупкинский дворец-музей, был очарован им. Старший научный сотрудник Воронцовского дворца-музея Степан Григорьевич Щеколдин во время Великой Отечественной войны дважды спасал уникальное достояние мировой культуры – Воронцовский дворец-музей – (сначала от динамита НКВД, а затем – от немецких авиаснарядов), после войны занимался поисками пропавшей коллекции дворца. В 1945 после освобождения Крыма от оккупации был осужден на 10 лет за «сотрудничество с оккупационным режимом». Реабилитирован на Украине только в 1991 году. После освобождения С. Г. Щеколдин поселился в Таганроге, где работал в Таганрогском драматическом театре рядовым распространителем билетов. После смерти жены ее родственники забрали С. Г. Щеколдина в Ставрополь, где он и скончался 6 мая 2002 года.

Похоронен этот замечательный человек и гражданин в Ставрополе.

С 4 по 11 февраля 1945 года, во время Ялтинской конференции, Воронцовский дворец стал резиденцией английской делегации во главе с Уинстоном Черчиллем.

Ялтинская (Крымская) конференция союзных держав (4–11 февраля 1945) – вторая по счету встреча лидеров стран антигитлеровской коалиции – СССР, США и Великобритании – во время Второй мировой войны, посвященная установлению послевоенного мирового порядка. Конференция проходила в Ливадийском (Белом) дворце в Ялте, в Крыму и стала последней конференцией лидеров антигитлеровской коалиции «большой тройки» в доядерную эпоху.

После войны дворец использовался в качестве государственной дачи государственный и партийных деятелей. А уже после смерти Стали на, в 1953 году во дворце организовали санаторий. Все эти новые веяния плачевно отразились на, и без того изрядно поредевшей, коллекции музея. Поэтому в 1956 году постановлением правительства решено было возобновить деятельность музея и коллективу музея пришлось начинать собрание экспонатов заново. Часть из них так и не удалось вернуть, экспонаты разошлись по всей стране и остались в экспозициях разных музеев. Из тридцати тысяч библиотечного фонда, отправленного в Москву, в Воронцовский дворец-музей вернулось только восемь тысяч книг, чертежей и гравюр.

А с 1990 года весь комплекс стал называться – Алупкинский дворцово-парковый музей-заповедник.

В парадных интерьерах дворца почти полностью удалось сохранить первоначальную отделку. Каждая из комнат индивидуальна, имеет только ей присущий колорит, отразившийся в названиях: Китайский кабинет, Ситцевая комната, Зимний сад, Голубая гостиная. Оформление Парадной столовой по-прежнему напоминает убранство рыцарских залов в средневековых замках. Она украшена богатейшей резьбой по дереву и четырьмя монументальными панно.

На сегодняшний день коллективом музея восстановлены убранства парадных интерьеров, в залах Шуваловского корпуса открыты для посетителей постоянные выставки живописи и графики из музейных фондов и переданных в дар музею из коллекции профессора Голубева. Количество экспонатов основного фонда музея достигло двадцати тысяч.

В 1988 году профессор Никитского ботанического сада Виталий Николаевич Голубев преподнес в дар Алупкинскому дворцово-парковому музею-заповеднику собранную им коллекцию живописи и графики. Она насчитывает 93 живописных полотна и 113 графических листов, хронологически охватывающих почти весь XX век: от «Призраков» (1903) В. Э. Борисова-Мусатова до «Набережной Ялты» (1987) В. Н. Разгулина.

В настоящее время постоянная экспозиция размещена в Шуваловском (Гостевом) корпусе дворца.

Экспозиция знакомит посетителей с известными художественными группировками и объединениями начала XX века в России, с работами мастеров живописи и графики, чьи работы находятся в крупнейших музеях России и мира. Полотна пришли в собрание В. Н. Голубева разными путями: покупались у наследников или самих творцов, находились чудесным образом среди ненужных вещей.

Еще один примечательный «экспонат» – шедевр садово-паркового искусства – Алупкинский парк. Его создатель – садовник-ботаник Карл-Август Кебах (1799–1851) занимался планировкой и посадками растений в парке более четверти века. Парк, являясь парком-памятником общегосударственного значения, входит в экспозиционную часть музейной территории, которая в общей сложности составляет 361 913 м². Основным источником поступления саженцев являлся Никитский ботанический сад. Именно оттуда были получены первые виноградные лозы, оливки, фруктовые деревья и множество кипарисов. К середине XIX века флора парка имела, не считая цветов, более 270 видов деревьев и кустарников. Директор сада Н. А. Гартвис, создавший коллекцию роз, помог украсить парк редкими сортами этих дивных цветов. Специально для Алупки была выведена целая серия новых сортов, отдельная группа которых называлась «воронцовианой», а роза «Графиня Елизавета Воронцова» селекции 1829 года даже вошла в мировой каталог роз. Совершенно неожиданные результаты дали опыты по приживлению калифорнийской магнолии в открытом грунте. Высаженные в 1830 году, они уже через несколько лет превратились в деревья, цветущие на открытом воздухе, что в то время считалось сенсацией. Воронцов лично сажал их на заранее отведенных местах. И каждый, кто потом приезжал в Алупку, зная, что это будет приятно графу, докладывал ему о самочувствии растений. В парке также находятся великолепные фонтаны и сообщающиеся озера, в которых плавают лебеди. В парке также произрастают редкие деревья, семена которых были завезены из других стран.

В настоящее время в Алупкинском музее существует несколько постоянных экспозиций. Девять парадных залов знакомят с бытом первых владельцев дворца и характером дворцовых интерьеров 30–40-х годов XIX века. В бывшем гостевом корпусе работает стационарная выставка «Фамильная галерея Воронцовых». В отдельных залах экспонируется «Дар профессора В. Н. Голубева» (русский и советский авангард), живопись Я. А. Басова «Поэзия пейзажа», художественные выставки «Украинская живопись», «Вдыхая розы аромат» (цветы в живописи). В парковом павильоне «Чайный домик» – выставки «Карты крымского полуострова», «Воронцовы и русские адмиралы», «Морские баталии XVIII–XIX вв.».

В 2007 году в Шуваловском флигеле открыта новая музейная экспозиция «Дом графа А. П. Шувалова». В ее основе – не выставлявшиеся ранее предметы убранства и личные вещи Воронцовых, Шуваловых, Воронцовых-Дашковых. В интерьерах дома представлены произведения искусства, отражающие стилевые особенности и предметы быта жилых помещений дворцов середины XVIII века.

Собрание Алупкинского дворцово-паркового музея-заповедника составляет почти 27 тысяч экспонатов основного фонда, a мемориальная библиотека М. С. Воронцова насчитывает более 10 тысяч книг. Одна из картин музея – «Портрет князя Григория Потемкина» кисти Левицкого – подарена ему бароном Фальц-Фейном.

Эдуард Александрович фон Фальц-Фейн (род. 14 сентября 1912 года, село Гавриловка, Херсонская губерния, Российская империя) – общественный деятель Лихтенштейна, барон, меценат.

Отец Александр Эдуардович – агроном, брат основателя заповедника «Аска?ния-Но?ва» Ф. Э. Фальц-Фейна, мать Вера Николаевна – из семьи генералов и адмиралов русского флота Епанчиных.

Первым крупным даром барона своей Родине стала часть библиотеки Дягилева-Лифаря, состоящая из сотни книг. Барон принял непосредственное участие в возвращении праха Ф. Шаляпина в Россию. Много сил и средств потратил барон на поиски Янтарной комнаты из Екатерининского дворца Царского Села, будучи членом международной группы поиска. Янтарная комната не была найдена, и барон увлекся идеей ее восстановления. Присылал из Швейцарии шлифовальные станки, особые сверла, писал письма «куда надо», давал интервью журналистам… По его ходатайству Германия вернула в Царское Село уникальные раритеты. Барон внес значительный вклад в восстановление Мальтийской капеллы и корпусной церкви и стал главным инициатором того, что в Санкт-Петербургском Суворовском Военном Училище появилась самая лучшая в военно-учебных заведениях России корпусная церковь и вскоре откроется кадетский музей. Возвращен в Ливадийский дворец ковер – подарок Иранского шаха, с изображением семьи Николая Второго.

Удивительную «художественность» и «кинематографичность» Воронцовского дворца не пропустили и современные художники.

Кинематографисты часто снимают здесь исторические и сказочные фильмы, экранизируя Шекспира и Стивенсона. Пересмотрите чудесную музыкальную комедию Леонида Квинихидзе «Небесные ласточки», поставленную по сюжету Анри Мельяка, Альбера Мийо и композитора Флоримона Эрве «Мадемуазель Нитуш». Монастырь с пансионом «Небесные ласточки» «располагается» как раз в Воронцовском дворце. Можно увидеть множество великолепных общих планов дворца, парк с чудесными тропическими растениями. А главное, сама атмосфера красоты, легкости и гармоничности дворца придает фильму особый колорит.

И еще два фильма стоит упомянуть для полноты впечатления. Это фильм «Алые паруса» Александра Птушко и «Обыкновенное чудо», кинофильм 1964 года, режиссера Эраста Гарина, первую экранизацию одноименной пьесы Евгения Шварца. Детство маленького Грэя «проходит» именно на фоне Воронцовского дворца – библиотека, столовая, можно увидеть великолепные интерьеры, которые подчеркивают богатство семьи будущего капитана. В фильме Эраста Гарина много панорамных видов и дворец также предстает перед нами во всем своем величии и великолепии.

«Пройдитесь» в виртуальной экскурсии по Воронцовскому дворцу, Интернет сейчас дает такую возможность, и вы сами увидите, насколько тонким, идеально гармоничным может быть союз природы и архитектора. А со вкусом подобранное и изящно выполненное внутреннее убранство дворца не оставит равнодушным даже искушенного зрителя.

Согласно завещанию, наследником Алупки стал единственный и, увы, бездетный сын – светлейший князь Семен Михайлович Воронцов, «длиннолицый белокурый полковник с флигель-адъютантскими вензелями и аксельбантами», командир Куринского егерского полка. Именно таким он и его жена, Мария Васильевна, урожденная княжна Трубецкая, в первом браке Столыпина, «крупная, большеглазая, чернобровая красавица», остались в памяти читателей «Хаджи-Мурата» Л. Толстого, этот факт уже упоминался в предыдущих главах книги. Фрейлина императрицы, Мария Васильевна, была известной петербургской красавицей, являла собой тип светской женщины-аристократки, в которой европейское щегольство сочеталось с истинно русским барством. При любых условиях она умела устроиться с комфортом. Безусловно, сыну было далеко до талантов отца, но и ему выпала честь верой и правдой служить отечеству. Семен Михайлович защищал родину во время Крымской войны и при обороне Севастополя. В последующее мирное время исполнял обязанности городского головы Одессы, но с еще большим увлечением занимался археологией, пополняя свою и городскую коллекции всевозможными редкостями.

Мы не должны забывать, что Семен Михайлович спонсировал многотомное издание «Архива князей Воронцовых», ставшее теперь библиографической редкостью, и подарил Одесскому университету знаменитую Воронцовскую библиотеку. Не в пример своей жене, он не был расточительным и старался, как мог, хранить и умножать родительское наследство. Скупал ценные бумаги, состоял членом-учредителем южнодорожных концессий, с помощью своих управляющих и виноделов сумел организовать широкое производство и торговлю марочными винами типа портвейн, херес, мадера, мускат люнель из подвалов Ай-Даниля, Массандры и Алупки. Эти вина, в свое время, не раз завоевывали высшие награды на всевозможных международных выставках и пользовались успехом у ценителей крымских вин. После поспешной эвакуации части крымских татар по окончании Крымской войны светлейший князь постарался скупить оставляемые ими земли, благодаря чему значительно округлилось и алупкинское имение.

Соратники помнили его отца, как толкового руководителя и государственника, потомкам же осталась еще и материальная память, как, например, еще один Воронцовский дворец, но на этот раз в Одессе.

Воронцовский дворец в Одессе – дворцовый комплекс резиденции генерал-губернатора, позже там размещалась мужская гимназия Юнгмастер. Затем Общество акклиматизации животных, с 1936 года здание было передано городу под Дворец пионеров. В составе Воронцовского дворца в Одессе – главное здание усадьбы, бельведер-колоннада, манеж, хозяйственное крыло и Орловский корпус, который был разрушен в 1944 г. Расположен в г. Одессе на Приморском бульваре по адресу пер. Воронцовский, 2а. Построен дворец на самом северном краю приморского холма, в месте, где когда-то была расположена турецкая крепость Хаджибей. Дворец визуально сплетен из сочетаний прямых и дугообразных составляющих, архитектор использовал контраст между большими глухими гладкими поверхностями и колоннадами. В роскошных интерьерах, оформленных знаменитым скульптором и живописцем Карлом Скотти, использованы приемы романтизма. Интерьеры дворца представляют собой лучшие образцы сохранившихся интерьеров Одессы эпохи ампира. Парадные комнаты первого этажа включают переднюю, бильярдную, полуциркульную столовую с обширной открытой террасой, дающей прекрасный вид на Одесский залив, большой зал (с роскошными дверьми, в филенках под ляпис-лазурь и бронзу, с янтарными ручками, привезенными сюда из царского Михайловского дворца в Петербурге, с камином дорогой мозаики), библиотеку, «комнату манускриптов», «китайский кабинет» графини Е. К. Воронцовой, «турецкую комнату». Последняя – самая элегантная, имеет высокий потолок в «готическом вкусе», решенный в светло-зеленых тонах с большим количеством пышной позолоты. Столовая украшена пилястрами коринфского ордера с полуциркульными нишами для статуй или для вазонов с цветами. Потолок столовой украшает богатая лепнина. Второй этаж дворца, на котором находились жилые комнаты, оформлен просто и без декоративных излишеств.

В 1837 году на второй день пребывания в Одессе в новом дворце одним из первых побывал поэт В. А. Жуковский, после чего в его дневнике появилась лаконичная запись: «28 августа. Прогулка по городу. Осмотр дома графа Воронцова. Оранжереи. Медальный кабинет. Библиотека». Речь идет о богатейшей библиотеке графа, книгами из которой А. С. Пушкин пользовался еще до того, как она заняла специально отведенный зал в вновь построенном дворце.

К концу двадцатых годов XX века от великолепия внутреннего убранства мало что сохранилось:

…все убранство комнат было в свое время перевезено в Алупкинский дворец, роскошная же библиотека вошла в состав одесской «Библиотеки высшей школы». Паркет, двери и камины сильно попорчены. Потолковая живопись от сырости местами испортилась. …камин, находящийся в большой зале. Он гармонировал своими цветными камнями, изображавшими птиц и растения, с росписью верхней части стен под карнизом (гирлянды цветов и венки). К сожалению, эти цветные камни сорваны… Камин следующей за залой комнаты, представляющий своим рисунком подражание античной вазовой краснофигурной живописи (по черному полю розетки, вазы и две летящих женских фигуры красного цвета), сильно обветшал и попорчен.

Селинов В. И. «Воронцовский дворец, как культурно-исторический памятник г. Одессы», 1928 г.

Впоследствии книжное собрание Воронцова было подарено местному университету, где под названием «Воронцовский фонд» хранится и по сей день.

Печальная фраза А. П. Чехова «Русские любят прошлое, ненавидят настоящее и боятся будущего…» практически не оставляет нам надежды. Но в наших силах любить настоящее, не забывая, что оно когда-то станет прошлым. И оттого, каким будет наше настоящее, зависит и наше прошлое. Нам есть, чем гордиться, что приумножая, сохранять.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.