Глава вторая. Владимирская тюрьма после революции

Глава вторая. Владимирская тюрьма после революции

Сотрудники Владимирской тюрьмы Министерства государственной безопасности. 1937 г. В центре закрашено лицо начальника тюрьмы Дуппора Ж.Г., репрессированного в 1938 году

Февральская революция 1917 года внесла свои коррективы в порядок содержания заключенных. Так, на 1 февраля 1917 года тюремное население в России составляло 158 084 человека. Одним из первых шагов Временного правительства было объявление 1 марта 1917 года амнистии заключенных, на основании которой из мест лишения свободы были освобождены 88 097 заключенных, в их числе 5737 политических преступников, 67 824 уголовных и 14 536 заключенных без соответствующего «распоряжения надлежащих начальств».

На 1 марта 1917 года общая численность заключенных составила 41 509 человек, к 1 сентября 1917 года в 14 тюрьмах Владимирской губернии отбывали срок 329 заключенных.

17 октября 1917 года состоялось общее собрание Совета рабочих и солдатских депутатов, где в повестке дня стоял вопрос о беспорядках в каторжной тюрьме. «По вопросу о Временной каторжной тюрьме Совет постановил: ввиду того что временно-каторжная тюрьма поглощает значительные расходы, принять меры к упразднению временно-каторжной тюрьмы. Впредь до окончательного разрешения этого вопроса принять меры к увольнению всего личного персонала. Постановление это препроводить губернскому комиссару для исполнения».

Положение заключенных было тяжелым, отсутствие работы и нехватка продовольствия в период революционных потрясений в некоторых местах заключения вызывали бунты и погромы. Не обошли они стороной и Владимирский централ.

Из приказа по Владимирскому гарнизону № 196 от 13 ноября 1917 года: «11 ноября 1917 года содержавшиеся во Владимирской каторжной тюрьме уголовные преступники сделали попытку устроить массовый побег. Благодаря целому ряду благоприятных для них обстоятельств им удалось обезоружить администрацию тюрьмы, завладеть ключами и открыть ворота. Вся тюрьма была готова к побегу. Караульный начальник старший унтер-офицер 82-го пехотного запасного полка Адольф Семашко проявил большое хладнокровие и распорядительность при исполнении служебных обязанностей. Подвергаясь со стороны арестантов насилиям, он добрался до ворот, вызвал караул в ружье и приказал открыть огонь по выбежавшим из ворот арестантам, после чего многие из бегущих возвратились обратно в тюрьму. Несмотря на небольшое количество людей, бывших в распоряжении Адольфа Семашко, он ими окружил тюрьму с внешней стороны и не допустил дальнейшего побега». Подписали приказ начальник гарнизона Венгрженовский и комиссар Токарев.

В газетах того периода Владимирский военно-революционный комитет доводил «до сведения граждан гор. Владимира и его окрестностей, что порядок во Владимирской каторжной тюрьме восстановлен, бежало лишь два арестанта. Для жителей г. Владимира и его окрестностей опасности нет».

В период с 1917-го по 1918 год часть тюрем, совершенно непригодных в санитарном отношении, были закрыты. Кроме того, было ликвидировано значительное число мелких тюрем. Существовали даже такие, где на одного заключенного приходилось несколько служащих. Всего было закрыто 115 тюрем.

Красный уголок, где размещался избирательный участок. 1938 г.

Вот свидетельство того времени: «Тюремные должности стали выборными и не допускали никакого вмешательства со стороны органов юстиции. Выборная администрация из боязни потерять должности потворствовала всяким злоупотреблениям со стороны своих избирателей.

Отсутствие ясного представления о методах исправления преступников привело в некоторых местах еще к одному ненормальному явлению, а именно к самоуправлению заключенных, которое выразилось в том, что внутренняя жизнь тюрем регулировалась самими заключенными, администрации же тюрьмы отводилась лишь весьма скромная и ограниченная роль чисто внешнего надзора. В силу этого в местах заключения верховодили наиболее опытные и опасные преступники, подчинившие себе остальную массу».

Вместо Главного управления по делам мест заключения при Народном комиссариате юстиции в мае 1918 года учреждается Карательный отдел. Ему предстояло прежде всего распределить права и обязанности административных учреждений и лиц, сконструировать местное управление и дать директивы на проведение карательной политики. Также была ликвидирована тюремная инспекция.

В состав губернских комиссариатов юстиции введены Карательные отделы, которые ведали всеми местами заключения в пределах губернии. Владимирским Карательным отделом руководил В.М. Малыгин. В состав Карательных отделов входили специалисты: заведующие пенитенциарной частью, тюрьмоведы, специалисты по организации работ, агрономы, врачи. Благодаря Карательным отделам в тюрьмах было введено коллегиальное начало в управлении.

Вновь сформированным органам пришлось приводить в порядок места заключения, которые пострадали в дни революционных событий Февраля и Октября 1917 года.

На 1 июля 1919 года современный состав «тюремного населения» РСФСР составлял:

ПОДСЛЕДСТВЕННЫХ:

ОТБЫВАЮЩИХ НАКАЗАНИЕ ПО ПРИГОВОРАМ НАРОДНЫХ СУДОВ:

ОТБЫВАЮЩИХ НАКАЗАНИЯ ПО ПРИГОВОРАМ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ТРИБУНАЛОВ:

ОТБЫВАЮЩИХ НАКАЗАНИЕ ПО ПРИГОВОРАМ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ КОМИССИЙ:

ОТБЫВАЮЩИХ НАКАЗАНИЯ ПО ПРИГОВОРАМ ПРОЧИХ УЧРЕЖДЕНИЙ:

Всего срочных осужденных: мужчин — 12 546 человек, женщин — 1230, несовершеннолетних — 25 человек.

Пересыльных заключенных: мужчин — 682, женщин — 52, несовершеннолетних — 6. Общее количество заключенных (подследственных, срочных, пересыльных) составило: мужчин — 34158, женщин — 2757, несовершеннолетних — 183.

Эти данные, конечно, не совсем точны, так как получены по 182 местам заключения из 243, но приблизительную картину тюремного населения они дают. Из них мы видим, что число осужденных составляет 37 % общего числа заключенных. В трудовых земледельческих колониях на 1 июля 1919 года находилось: мужчин — 1341, женщин — 214, несовершеннолетних — 12, а всего — 1567 человек.

С первых дней советской власти принимается ряд декретов, касающихся пенитенциарной системы: Статья 36 «О действующих законах»: «По гражданским и уголовным делам суд руководствуется гражданскими и уголовными законами, действующими доныне, лишь постольку, поскольку таковые не отменены Центральным исполнительным комитетом и Советом народных комиссаров, не противоречат социалистическому правосознанию. Но не ограничиваются формальными законами, а всегда руководствуются соображениями справедливости».

ДЕКРЕТ «О СМЯГЧЕНИИ УЧАСТИ ЛИЦ, СОВЕРШИВШИХ ПРЕСТУПНЫЕ ДЕЯНИЯ»

(СВОД УКАЗОВ ОТ 25 АПРЕЛЯ 1918 Г., № 32):

«1. Освободить от суда и наказания всех совершивших до дня 1-го мая 1918 г. преступные деяния, караемые наказанием не свыше полугодового заключения в тюрьме, а также тех, которые приговорены или будут приговорены к наказаниям не свыше полугодового заключения в тюрьме за более тяжкие преступные деяния.

2. Освободить от суда и наказания всех состоящих под следствием или судом по делам, начатым упраздненными судебными и следственными установлениями, если совершенное преступное деяние карается наказанием свыше годового заключения в тюрьме.

3. От наказания освобождаются все лица, осужденные за политические деяния».

Наряду с этими законами проводится жесткая карательная политика в отношении классовых врагов. Декрет Совета народных комиссаров от 28 ноября 1917 года: «Члены руководящих учреждений партии кадетов, как партии врагов народа, подлежат аресту и преданию суду революционных трибуналов. На местные Советы возлагается обязательство особого надзора за партией кадетов ввиду ее связи с корниловской-калединской гражданской войной против революции».

После убийства председателя Петроградского ЧК Урицкого 5 сентября 1918 года выходит постановление СНК «О красном терроре»: «Совет народных комиссаров, заслушав доклад председателя Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности ВЧК необходимо туда направить возможно большее число ответственных партийных товарищей, необходимо обезопасить Советскую республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры». Термин «концентрационный лагерь» впервые использовал Л.Д. Троцкий. (Следует отметить, что наряду с красным террором существовал и белый. Во время Гражданской войны обе стороны использовали систему концлагерей, через которую прошли тысячи человек.)

В ведомости о срочно заключенных в местах заключения Владимирской губернии по отношению к классовому происхождению губинспектор мест заключений Кондаков сообщал следующее: на август 1925 года рабочих — 302, крестьян — 454, интеллигенции —104, красноармейцев — 41, командного состава — 22, нэпманов — 51, духовенства — 15, всего — 988 человек.

Многие участники революционных событий, профессиональные революционеры находились во Владимирском губисправдоме, в некоторых документах он значился как политический изолятор с трудовым отделением. В их числе был Григорий Михайлович Полежаев, 1882 года рождения, сын рабочего-прядильщика. С 12 лет он работал на фабрике, в 1904 году примкнул к РСДРП, вступил в Молитовскую организацию (Молитово — пригород Нижнего Новгорода). В 1905 году активно участвует в вооруженном восстании Канавинского-Сормовского района, арестован и после трех месяцев освобожден по несовершеннолетию. В 1906 году арестован и приговорен Судебной палатой за принадлежность к РСДРП к шести годам каторжных работ, которые отбывал во Владимирской каторжной тюрьме, а затем в Александровском централе, и только в 1913 году вышел на поселение. В июне 1915 года снова арестован по делу РСДРП в Иркутске и заключен в Иркутскую тюрьму. Освобожден Февральской революцией. По возвращении с каторги и из тюрьмы Полежаев снова отдается партийной и общественной работе, вступает в Вязниковскую организацию РСДРП, входит в Совет рабочих депутатов, избирается в городскую Думу, участвует в ряде областных и губернских съездов, избирается делегатом на 3-м и 4-м съезде Советов, на которых участвует в рядах социал-демократической фракции. За четыре года после Октября 1917 года Григорий Полежаев был арестован десять раз, причем во Владимирский централ был заключен вторично уже при советской власти.

СПИСОК ЗАКЛЮЧЕННЫХ ВЛАДИМИРСКОЙ ТЮРЬМЫ. 1921 ГОД

1. ГУТЕРМАН АБРАМ НАУМ. - с.-д.

2. КОТАН ГРИГОРИЙ МИХ.

3. ГВОЗДИШЕВСКИЙ ЭД. АИР.

4. ИОФФЕ АРОН ИЛЬИЧ

5. ХОВКИН АДАМ ФИЛ.

6. АРАВИН ЯК. АЛ.

7. ГУРАНОВ ЕФ. ЛЬВОВИЧ

8. ЯКОВЛЕВ ГРИГ. НИК.

9. БРАМШТЕЙН МИХ. АДАМ.

10. МОСАЛОВ СЕРГ. ДМИТР.

11. ОПАНЕЦКИЙ АЛЕКС. СТЕП. - анарх.

12. БИРЮНИН МИХ. АЛЕКС. - с.-д.

13. КРАНИХФОЛЬД АНД. СЕРГ.

14. РАППОРТ СИДОР САМ.

15. МАЛКИН АЛ. ЯКОВЛ.

16. ГИНЗБУРГ Ю.Г.

17. ЦЕЙТЛИН СЕМ. СОЛОН.

18. БОБРОВ-ВАСИЛЬЕВ Н.В.

19. КИЛЬЧЯКОВСКИЙ ВЛАДИМИР СТ.

20. ЧИСТОСЕРДОВ АН. ПЕТР.

21. ГОРОДИСТЫЙ Д.А. - освоб.

22. ЗАЙЧИК Д.Р.

23. ШИТОВ В.П.

24. ТОЧИЛИН И.Ф.

25. ФРЕЙД В.Г.

26. ШАМИРО М.С. - освоб.

27. ЛЮБИМОВ Л.Я.

28. МУРАТОВ В.Н. - освоб.

29. ВАЧЕСНИК

30. БЕРМАН В.И.

31. ЧЕРНЫЙ

32. ЛЯНДЕ Л.Я. - освоб.

33. ЛЕОНТЬЕВ Л.Н.

34. ШТЕЙН В.А.

35. ШВАДРОН А.И.

36. БЕРЕЗАЙ М.Н.

37. ЛЕБЕДИНСКИЙ Я.Я.

38. БОГДАНОВ

39. НАУМЕНКО Д.З. - беспарт. освоб.

40. ЯКУБ Р.Н. - с.-д.

41. КАРЕНИН С.Б.

42. ШИМШИЛЕВИЧ

43. ПЕТРОВ С.А. - освоб.

44. ЛЕВИТ Г.Р.

45. ЧЯЧИК М.

46. ЛОКЕРМАН Е.С.

47. ЛИХТЕР Р.Б.

48. МАЙДЕЛ Б. А.

49. КАРЕСЕВ

50. МОИСЕЕНКО В.П.

51. РОБАЛОВСКИЙ

52. ПРОВАТОРОВ П.П.

53. ФАШИНСКИЙ

54. ХОДОРОВ

55. ШАКТИРО С.Б.

56. НЕЙМАН

ВНОВЬ ПРИБЫВШИЕ

1. ВИНОКУРОВ АРКАДИЙ ИВАНОВИЧ — с.-д.

2. ИВАНОВ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ — с.-д.

3. КЛУНОВ ЯКОВ СТЕПАНОВИЧ — ПО УБЕЖДЕНИЮ БЕСПАРТ.

4. ПОЛЕЖАЕВ Г.М. - с.-д.

5. ПОЛЕЖАЕВ ВАС. МИХ. - с.-д.

6. СЕРКИН ВАС. ИВАН. - с.-д.

В это время наряду с деятельностью Народного комиссариата юстиции начала складываться система мест заключения при ВЧК, предназначенных для содержания активных политических противников новой власти.

Кружок РОККа сотрудников Владимирской тюрьмы и их жен. 1937 г.

Отдельного руководства данная система не имела. До 1921 года руководство ею осуществляла непосредственно Коллегия ВЧК, позднее Спецотдел, на местах были созданы комендатуры при ГубЧК.

Одним из направлений борьбы с противниками новой власти была борьба с духовенством. Из письма В.И. Ленина В.М. Молотову, для членов Политбюро: «Строго секретно. Ни в коем случае копию не снимать». «…Провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может, несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. В Шую послать одного из самых энергичных членов ВЦИК, чтобы он в Шуе арестовал как можно больше представителей местного духовенства, мещанства, буржуазии по подозрению в прямом или косвенном участии в деле насильственного сопротивления декрету ВЦИК об изъятии церковных ценностей. Политбюро дает детальную директиву судебным властям, чтобы процесс был проведен с максимальной быстротой и закончился не менее как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опальных…».

Кружок по истории ВКП(б). 1937 г.

С 1918-го по 1940 год во Владимире был арестован 51 священнослужитель, а всего по области — 756 представителей церковного сословия.

Одним из ярких представителей духовенства был епископ Ковровский Афанасий (Сахаров Сергей Гаврилович). Был арестован в марте 1922 года, находился во Владимирской тюрьме. Показательный суд по обвинению в связи с пропажей церковных ценностей в Суздальском Спасском монастыре состоялся во Владимире. Приговорен к одному году заключения, по амнистии освобожден. 15 июля 1922 года вновь арестован, 22 июля освобожден. В сентябре 1922 года вновь арестован, помещен во Владимирскую тюрьму. При его содействии в тюрьме возникла удивительная в литургическом смысле служба Всем русским святым; впервые она прошла 10 ноября 1922 года в одной из камер. После 1922 года служба справлялась и дополнялась вплоть до 1950 года.

В феврале 1925 года после трех лет заключения епископ Ковровский Афанасий вернулся во Владимир на «церковное деление».

В начале января 1927 года епископа Афанасия вновь арестовали по обвинению «в принадлежности к группе архиереев, возглавляемых митрополитом Сергием», направили в Московскую внутреннюю тюрьму. И снова — этапы, тюрьмы и лагеря.

С апреля по сентябрь 1936 года он находился во Владимирской тюрьме. По обвинительному заключению ему было вменено в вину, что он является одним из создателей и активных участников контрреволюционной организации «истинно православной церкви», в основу деятельности которой положили антисоветскую платформу «ссыльного епископата».

В 1939 году епископ Афанасий писал, что у него, «человека верующего и служителя церкви, нет и не может быть солидарности с воинственно безбожнической властью» в вопросах его «религиозного упования и религиозного служения».

Из протокола допроса епископа Афанасия во Владимирской тюрьме от 2 июня 1936 года:

ВОПРОС: Следствие располагает данными, что Вы в г. Владимир приезжали исключительно с целью проведения антисоветских сборищ членов контрреволюционной организации, одним из руководителей которой Вы были. Дайте объяснения по этому вопросу.

ОТВЕТ: Контрреволюционных собраний я не проводил, и никаких контрреволюционных организаций во Владимире я не знаю.

ВОПРОС: Вы доказываете неправду. В том, что Вы с контрреволюционными целями приезжали в г. Владимир и устраивали сборища и встречи подпольной церковной организации, Вас уличают свидетели и другие участники этой организации, одно из показаний которых Вам зачитывается. Отвечайте правдиво!

ОТВЕТ: Мне отвечать на этот вопрос не представляется возможным, я заявляю, что в контрреволюционной деятельности я ни с кем не участвовал. Зачитанные мне показания подтвердить не могу, считаю их неправильными.

Епископу Афанасию (Сахарову) объявляется о проведении очной ставки с Виноградовой Е.М.

ВОПРОС: (Е.М. Виноградовой): Расскажите, что Вам известно о тайных встречах Сахарова с архимандритом Холмогоровым, проживающим в г. Владимире, и что Вам известно об участии названных церковников в контрреволюционной организации.

ОТВЕТ: Мне достаточно хорошо известно, что Сахаров и Холмогоров имели между собой тесную связь по нелегальной церковной и антисоветской деятельности. Лично Сахаров принадлежит к группе церковников, крайне враждебно относящейся к советской власти. Я полностью подтверждаю свои показания о том, что Сахаров каждый раз, когда приезжал во Владимир, ходил на встречи на квартиру к Холмогорову. Все они — Сахаров, Смирнов, Розанов и Жабинский — считали своим руководителем архимандрита Холмогорова.

ВОПРОС: (Сахарову): Что Вы можете показать по существу вашей связи с архимандритом Холмогоровым и совместной с ним контрреволюционной деятельности, в чем Вас уличала Виноградова?

ОТВЕТ: (Е.М. Виноградовой): Я отрицаю. С архимандритом Холмогоровым я ни в какой связи не состою и в контрреволюционной деятельности с ним не участвую.

В своих воспоминаниях епископ Афанасий писал: «27 июня (по старому стилю) 1954 года исполнилось 33 года архиерейства. За это время на епархиальном служении — 2 года 9 месяцев; на свободе, но не у дел — 2 года 8 месяцев; в изгнании — 6 лет 7 месяцев; в узах и горьких работах — 21 год 11 месяцев».

28 октября 1962 года епископ Афанасий скончался.

К 1998 году владыка Афанасий реабилитирован по всем делам, по которым был судим, начиная с 1922 года. В 2000 году Афанасий Ковровский канонизирован.

ЧЕЛЬЦОВ ПЕТР АЛЕКСЕЕВИЧ — еще один узник Владимирской тюрьмы. Он родился в семье священника 20 августа 1888 года в селе Шехмино Рыбновского района Рязанской области. В 1909 году окончил Рязанское духовное училище, а в 1910-м Рязанскую духовную семинарию, после чего был направлен за казенный счет в Киевскую духовную академию, но после первого курса обучения был уволен по собственному прошению. В октябре 1911 года Петр Алексеевич был отправлен священником к Георгиевской церкви села Уляхино Касимовского уезда Рязанской области. 16 октября 1911 года епископом Димитрием (Сперовским) рукоположен во пресвитера, а в ноябре этого же года был назначен законоучителем Уляхтинской церковно-приходской школы. В августе 1912 года поступает на второй курс Киевской духовной академии и в 1915 году ее успешно оканчивает со степенью кандидата богословия с правом получения степени магистра богословия без новых устных испытаний. Учебным комитетом при Святейшем синоде он был назначен преподавателем Ветхого Завета в Смоленскую духовную семинарию. В июле 1916 года отец Петр активно участвовал в съезде Духовенства и церковных старост Смоленской епархии. 17 июля 1916 года избирается членом Смоленской ученой архивной комиссии и в этом же году назначен товарищем председателя Братства преподобного Авраамия Смоленского, председателем данного Братства был преосвященный Феодосий. В августе 1916 года был избран членом епархиального комитета помощи жертвам войны. Ведет активную просветительскую и проповедническую работу, участвует в публичных религиозных чтениях в пользу жертв войны.

С 22 июля 1916 года отец Петр исполнял обязанности редактора «Смоленских епархиальных ведомостей» и в сентябре этого же года Святейшим синодом утвержден на эту должность. По избранию совета епархиального женского училища участвует в проходившем в Москве с 25 мая по 5 июня Всероссийском съезде педагогов и деятелей духовных школ. В период с 1917 года по 1918 год был членом Священного Собора Православной Российской Церкви. Революция внесла свои коррективы, в 1918 году закрылись учебные заведения и отец Петр, как не имеющий прихода, был призван солдатом в тыловое обеспечение. В дальнейшем приходским собранием отец Петр был избран приходским священником Ильинской церкви города Смоленска. Его освободили от ополчения по ходатайству прихожан и профессоров Смоленского государственного университета, которые писали в губернский военкомат о том, что: «Батюшка по образованию своему, знанию библиотечного дела является незаменимым сотрудником формирующейся ныне университетской библиотеки». На удостоверении, которое выдали Петру Алексеевичу, было указано, что он состоит в должности контролера университетской библиотеки, и визой губернского военного комиссариата отмечено, что он «освобожден от тылового обеспечения, как несущий общественно полезные труды».

В 1921 году смоленское епархиальное руководство организовало пастырские курсы, где отец Петр преподавал гомилетику и литургику и был экзаменатором кандидатов «во диаконов и священников». В этом же году он становится благочинным смоленских градских церквей и возведен в сан протоиерея. В апреле 1922 года первый арест по подозрению в оказании сопротивления при изъятии церковных ценностей. Ведение агитации против изъятия церковных ценностей следственной частью было не доказано, и 5 июня 1922 года уголовное дело в отношении Чельцова П.А. было прекращено. В 1924 году протоиерей Петр арестован и изолирован на 10 суток, как последователь Святейшего Патриарха Тихона, так как в Смоленске проходил съезд обновленческого духовенства. 20 июня 1927 года протоиерей Петр снова арестован. После проведенного обыска была изъята переписка и книги, и уже 2 июля ему предъявлено обвинение в групповой антисоветской деятельности и распространении контрреволюционной литературы по статье. Особым совещанием при Коллегии ОГПУ приговорен к трем годам лишения свободы в концлагере. Срок заключения отец Петр отбывал на Соловках. В лагере он закончил фельдшерские курсы, после чего работал в медицинской части. По постановлению Особого совещания при Коллегии ОГПУ 29 октября он был досрочно освобожден и направлен в ссылку в Вологодскую область в г. Кадников. 7 марта 1933 года очередной арест, протоиерей Петр обвиняется в том, что являлся участником антисоветской группы из числа ссыльных и проводил среди населения контрреволюционную агитацию. 1 июля 1933 года постановлением «тройки» полномочного представительства ОГПУ Северного края отец Петр приговорен к трем годам концлагерей. После освобождения в 1936 году был определен священником Казанской церкви села Нарма Курловского (ныне Гусь-Хрустальненского) района. В 1941 году храм закрыт, отец Петр арестован за неуплату налогов. Приговор Курловского народного суда — один год исправительно-трудовых лагерей. После освобождения вернулся в село Нарма. 16 апреля 1943 года архиепископ Ярославский и Ростовский Иоанн (Соколов), управлявший Владимирской епархией, назначает протоиерея Петра священником Христорождественского храма, первого храма, открытого в Гусь-Хрустальненском районе. Спустя шесть лет, 18 июня 1949 года, отец Петр арестован Управлением МГБ Владимирской области. Из материалов следственного дела Чельцова П.А.: «…являясь священником церкви с. Заколпье и будучи враждебно настроенным по отношению к советской власти, примкнул к антисоветскому подполью церковников, действующему на территории ряда районов Владимирской, Горьковской и Рязанской областей, а в последствии стал активным его участником. Организовывал во время богослужения выступления руководителей подполья и сам выступал с антисоветскими проповедями. Группируя вокруг себя враждебный церковный элемент, среди которого вел агитацию, направленную на срыв мероприятий, проводимых советской властью, призывал колхозников на невыход на работу и отказ на участие в выборах в верховные и местные органы советской власти. В своем доме хранит монархическую литературу».

23 июля 1949 года в доме отца Петра был произведен повторный обыск, конфискованы 46 книг, два портрета государя императора Николая II и его семьи, личная переписка. Из книг известны следующие: две Библии, жития святых, жизнеописания отечественных подвижников благочестия, киево-печерский патерик, сочинения св. прав. о. Иоанна Кронштадтского — пять книг (в том числе «Моя жизнь во Христе»), биография о. Иоанна, составленная иеромонахом Михаилом; «Небесный Отец» (беседы о Боге); сборник журналов «Кормчий», «Воскресный благовест», «Воскресный день», «Современная летопись», журнал «Русский паломник» (три номера); «Посмертные вещания преподобного Нила Мироточивого»; доклад отдела о благоустроении прихода (на Священном Соборе Православной Российской Церкви 1917–1918 годов); Иванов-Разумник, «История русской общественной мысли. Индивидуализм и мещанство в русской литературе и жизни XIX века». — Петроград, 1918. 5-е издание. Т. 3, 4; Боровой А. А., «Общественные идеалы современного человечества. Либерализм. Социализм. Анархизм». — М., 1906; «Толстой как монархист»; Булгаков С.Н., «Два града. Исследование о природе общественных идеалов».

ИЗ ДОПРОСА АРЕСТОВАННОГО ЧЕЛЬЦОВА П.А. ОТ 15 АВГУСТА 1949 ГОДА:

ВОПРОС: У Вас при обыске было изъято много различной контрреволюционной литературы монархического толка, скажите, когда она была Вами приобретена?

ОТВЕТ: Изъятая у меня литература в основном была мною приобретена в разное время, когда я еще проживал в г. Смоленске на протяжении 1915–1927 годов. Книгу «Посмертные вещания Нила Мироточивого Афонского» я приобрел у одной старушки в с. Черсево Курловского района Владимирской области, в доме которой ранее проживал ныне умерший священник Леонидов.

ВОПРОС: С какой целью Вы хранили изъятую у Вас контрреволюционную литературу?

ОТВЕТ: Данную литературу я приобретал и хранил для личного прочтения. Читал я ее для обогащения своих познаний.

ВОПРОС: Кому еще Вы давали читать изъятую у Вас при обыске вышеуказанную литературу?

ОТВЕТ: За период моего проживания в с. Заколпье ко мне приезжали и останавливались в моем доме разные знакомые и незнакомые граждане, всех я сейчас не помню. В частности, припоминаю, зимой 1949 года ко мне приезжала в гости из Смоленска моя бывшая прихожанка Иванова Анна Васильевна, которая проживала у меня две недели. Летом 1949 года на две недели в гости приезжала ко мне из г. Москвы врач — Мечева, — это ее девичья фамилия, а настоящую фамилию ее я не помню, по имени Ирина Сергеевна, дочь священника Мечева Сергея, отбывавшего наказание совместно со мной в г. Кадников, сейчас находится где-то в ссылке. Неоднократно приезжал ко мне гостить из Спас-Клепиков муж моей сестры, бывший диакон Панов Василий Дмитриевич. Останавливавшимся у меня вышеназванным и другим гражданам я давал читать отдельные книги из моей библиотеки, такие как: Кронштадтского — «Моя жизнь во Христе»; «Русские подвижники»; «Жития святых» и другие религиозно-нравственного содержания. Книги наиболее контрреволюционно-монархического содержания, такие как: «Посмертные вещания Нила Мироточивого», Булгакова «Два града», вышеупомянутые журналы («Кормчий», «Воскресный благовест») и другие им подобные книги — я читать никому не давал, а только читал их сам. Читая эти книги, я пытался выяснить взаимоотношение между христианством и социализмом.

ВОПРОС: Неужели Вам непонятно, что хранить контрреволюционную литературу преступно?

ОТВЕТ: Это для меня понятно, но изъятая у меня литература была издана еще до существования советской власти, а поэтому я считал возможным хранить ее у себя и не видел в этом ничего предосудительного.

ВОПРОС: В изъятой у Вас литературе, в частности в журналах «Воскресный благовест» и «Современная летопись», изложены контрреволюционные измышления о большевистской партии и ее создателе, а в книге Булгакова «Два града» изложена контрреволюционная клевета на теорию научного социализма и ее создателя. И вы считаете, что хранить подобную литературу не предосудительно?

ОТВЕТ: Я считаю, что за тридцать два года существования советской власти вышеназванная литература потеряла уже всякую контрреволюционную значимость. Кроме того, в ней освещались и чисто религиозные вопросы, которые для меня, как для священника, представляли известный интерес, а поэтому я и хранил ее у себя.

В заполненной тюремной карточке было отмечено, что Чельцов Петр Алексеевич, 1888 года рождения, по профессии служитель религиозного культа, настоятель церкви в с. Заколпье, был арестован 18 июня 1949 года, характер преступления не указан. 13 февраля 1950 года осужден Особым совещанием МГБ СССР на срок 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Начало срока — 18 июня 1949 года, конец срока -18 июня 1959 года. Прибыл во Владимирскую тюрьму 13 октября 1949 года. После камерного содержания 19 марта 1950 года под усиленным конвоем направлен в Минеральный лагерь МВД СССР, станция Абезь Печерской железной дороги. Через пять лет, 30 сентября 1955 года, престарелый отец Петр, как инвалид II группы, был досрочно освобожден из лагеря. В Заколпье он находился под гласным надзором МВД, как ссыльный поселенец. 20 марта 1956 года переезжает в село Великодворье. Дает подписку о невыезде с места поселения без разрешения органов МВД. По заключению УМВД Владимирской области 28 марта 1956 года отца Петра снимают с учета как ссыльнопоселенца и освобождают из-под надзора МВД. Протоиерей Петр обращается 13 декабря 1955 года к владыке Онисиму с прошением: «Имея искреннее намерение до конца дней своих служить Христовой Церкви, почтительнейше прошу Ваше Преосвященство назначить меня на священническое место к Пятницкому храму, село Пятницы Курловского района». За время служения в храме отец Петр завоевал у своих прихожан уважение и любовь. Однажды приходской совет обратился к владыке с просьбой: «Благословите отца Петра, как близкого нашим сердцам пастыря, быть священнослужителям нашего храма до конца его жизни». Из воспоминаний прихожан об отце Петре: «Отец Петр прошел гонения, репрессии, но остался незлобным, был великодушным и миротворцем». Из воспоминаний архиепископа Мельхиседека (Лебедева): «Отца Петра отличала необычная простота и приветливость. Для каждого обращавшегося к нему он находил время и ласковое слово, особенно для приезжих издалека. А приезжали к нему из разных мест — из Москвы, Петербурга, Смоленска и других городов. Он проводил общие исповеди, но не типовые, а особенные. Батюшка глубоко знал душу человеческую, умел сострадать немощам человеческим. Помогал людям бороться с грехом». И не случайно после его молитв люди исцелялись. Несмотря на преклонный возраст и большую загруженность, он вел огромную переписку, на все письма, приходящие к нему, давал ответ, старался всем помочь и молился за всех. Скончался святой праведный протоиерей Петр Алексеевич Чельцов 14 сентября 1972 года. («Святой праведный пресвитер Петр Чельцов, исповедник». М., издательство «Живоносный источник» в Царицыно, 2001. 68 с. Автор — составитель инокиня Сергия. Село Великодворье, 2001.)

В 2000 году на юбилейном Архиерейском соборе отец Петр был прославлен в лике новомучеников и исповедников российских.

В двадцатые годы при Управлении мест заключения в каждой губернии создаются инспекции мест заключения. Созданная Владимирская губернская инспекция мест заключения включала в себя губернского инспектора, он же заведующий Бюро принудительных работ; его помощника; штат из семи человек.

Бюро принудительных работ, действующее при Инспекции, ведало регистрацией всех приговоренных к принудительным работам как в судебном, так и в административном порядке. Принудработники направляются на работы на фабрики, заводы, в кооперативные и государственные учреждения, а также в организованный при Бюро с октября 1925 года ассенизационный обоз с оплатой их труда по ставкам профсоюза и с отчислением 25 % их заработка в пользу Бюро.

При отсутствии платной работы принудработникам дается отсрочка в исполнении приговора. На 1 марта 1926 года из общего количества состоящих на учете в Бюро 559 человек использовались на платных работах 338 человек и 221 человек не использовался за отсутствием платных работ. Двадцатипятипроцентных начислений в это время в Бюро составило 723 рубля 20 копеек. При Инспекции была организована и действовала распределительная комиссия, также учрежден Комитет помощи содержащимся в местах заключения и освобожденным из них. В него входили начальник административного отдела (председатель) мест заключения, его заместитель и представители губпрофсовета, прокуратуры и губздравотдела. На текущем счету в марте 1926 года имелось 1757 рублей 48 копеек, составленных 15 % отчислениями с чистой прибыли мест заключения. Однако деятельность Комитета помощи ограничивалась исключительно выдачей освобожденным заключенным денег на проезд к месту постоянного жительства или службы. В тогдашнем своем виде Комитет помощи во Владимире, как и в других местах, не соответствовал поставленным перед ним задачам.

В акте инспектора-ревизора Главного управления мест заключения республики Бурлаченко от 1926 года отмечалось, «что без широкого участия <…> советских, профессиональных и партийных органов дело успешной борьбы с преступностью и предупреждением рецидива не может быть налажено. Нынешнему составу Комитета, и губинспектору мест заключения в особенности, необходимо развить кампанию по распространению идей Комитета и вовлечению в эту работу советской общественности». Губинспектором мест заключения в 1926 году был некто Кондаков. Основными его задачами были: ближайшее ознакомление со всеми уездными местами заключения, развитие рабочей части, пересмотр и чистка надзирательского состава, организация сельскохозяйственной трудовой колонии, основное внимание уделить Владимирскому губернскому изолятору с исправительно-трудовым отделением.

В 1926 году во главе изолятора стоял Костенко, в штате помощников начальника — один старший, трое младших, один заведующий работами, один заведующий учебно-воспитательной частью, один заведующий хозяйством, все с небольшим рабочим стажем, кроме начальника изолятора.

Всего надзирателей насчитывалось 114 человек. Им было положено следующее содержание: старшему — 41 рубль, младшему — 35 рублей 60 копеек. Надзиратели были снабжены обмундированием, 42 человека пользовались казенной квартирой.

На вооружении у тюремной охраны в основном были револьверы. Каждый надзиратель давал подписку о годичной службе, ему предоставлялся один выходной день в неделю. Большинство надзирателей были крестьянами из близлежащих деревень, находящихся на расстоянии 5-10 верст от изолятора. Для многих изолятор был подсобным заработком, с ними не проводили каких-либо занятий. Было предложено начальнику изолятора «для надлежащего надзора укомплектовать состав преимущественно из членов партии и демобилизованных красноармейцев».

В отчетах Главного управления мест заключения в административно-пенитенциарной части в 1925 году отмечалось: «…материальное положение надзора исправдомов в отчетном периоде значительно улучшилось; младший надзиратель получил прибавку 5 рублей 53 копейки и старший надзиратель — 7 рублей 50 копеек. Гораздо лучше стало обстоять дело с обмундированием, которое куплено в отчетном периоде для надзора и администрации во всех уездных исправдомах, а также пополнено и в губисправдоме. Квартирами, отоплением и освещением надзор пользуется бесплатно только в трех исправдомах: во владимирском, ковровском и муромском, и то не весь, а только на 45–50 %. Паек нигде не выдается». Порядок караула в губисправдоме оставался не на должном уровне, часть военных постов, занимаемых конвойной командой, из-за некомплекта личного состава снята и передана для охраны губисправдома. Таким образом, конвойная команда занимает в губисправдоме только четыре наружных поста вместо пяти, полагающихся по расписанию.

В этом отчете также сообщалось о побегах из исправдомов, находящихся на всей территории губернии. Так, в 1925 году было 10 побегов с общим числом бежавших 12 человек, из них четыре побега из стен исправдомов (места расположения исправдомов не разглашались) и пять с внешних работ. Причиной побега из стен исправдомов являлось халатное отношение к служебным обязанностям со стороны надзора, за что виновные были уволены со службы и привлечены к ответственности. Побеги с внешних работ носили скорее характер самовольных отлучек, и большинство ушедших происходило из числа крестьян. Возвращались они из отлучек сами. Мерами против побегов были увольнение и смена негодного к службе надзора, предание суду и более осторожный отбор заключенных при отправке их на внешние работы.

В характеристике постановки культурно-просветительской работы в местах заключения губернии отмечалось: «…усилившаяся к концу прошлого отчетного периода просветительская деятельность в некоторых уездных исправдомах стала замирать, а в других остановилась вовсе. Причины этих явлений следующие: штатных учителей-воспитателей не имеется, и бюджеты урезаны, а отсюда сокращение числа шкрабов (школьных работников). Кроме того, уездные уполномоченные очень мало уделяют внимания этой работе, всегда почти отказывая в просьбах начальникам исправдомов о высылке докладчика или лектора, мотивируя отказы тем, что нет средств для работников. Большим минусом в работе является неутверждение испрашиваемых средств на эту работу или урезывание ее до такой суммы, что ее хватает только на одни газеты, не говоря о других надобностях, в общем и целом культурно-просветительская работа в уездных исправдомах замирает, и, видимо, всерьез и надолго. Что же касается губернского исправдома (Владимирская тюрьма), то здесь культурно-просветительская работа, несмотря на ограничения средств до 800 рублей на год, начинает усиливаться. Так, например, организован струнный оркестр, куплены парики, гримы и часть книг, средства на покупку которых были отпущены из сумм Бюро принудработ, в результате чего участились постановки спектаклей».

В отчетах начальника губернского исправдома за 1925–1926 годы сообщалось, что в тюрьме созданы и работают кружки: хоровой (в нем состояло 22 человека, руководил хором срочнозаключенный Шишкин); шашечно-шахматный (состоял из 15 человек, руководил кружком старший врач тюремной больницы Булыгин). Также в отчетах говорилось о том, что интерес к работе шашечно-шахматного кружка со стороны заключенных огромен, но деятельность тормозится из-за отсутствия досок, шахмат и шашек. В драматическом кружке состояло 25 человек, из них пять женщин. Кружком руководил срочнозаключенный Игумнов. Единственным недостатком в работе кружка оставалось отсутствие декораций.

К 1926 году в губисправдоме сеть кружков разрастается, появляется музыкальный, в котором состояло 12 человек; руководил кружком срочноосужденный Калмыков. Инструменты большей частью принадлежат губисправдому. Преобладали струнные, духовые, если имелись, то принадлежали заключенным.

Велась в исправдоме также и лекционная работа, для этой цели командировались парторганами лекторы из других учреждений, а также из числа заключенных. «Эта работа выражается в следующем: делаются доклады по вопросам советского строительства, которых в январе месяце было два, и путем научно-популярных лекций, которых в месяц было две, на тему «О сифилисе». Кроме того, в эту же работу входит чтение устраиваемой живой газеты, которая имеет 3 отдела. Редко, но все же происходят антирелигиозные диспуты, на которых выступает известный лектор тов. Еремеев и в качестве оппонентов священники из числа заключенных. Интерес к устраиваемым лекциям, докладам, живой газете и диспутам со стороны заключенных громадный.

При губисправдоме работает юридическое бюро, в котором юридическая помощь заключенным оказывается бесплатно. Имеется книга регистрации всех без исключения заявлений, как следственных, так и заключенных. Таким образом, за январь месяц через юридическое бюро прошло и зарегистрировано 717 заявлений. Кроме того, в порядке циркуляра губсуда и губинспекции мест заключения от 8 декабря 1924 года № 30 оказание юридической помощи производится и членами коллегии защитников губсуда, которые в силу этого циркуляра посещают юридическое бюро 4 раза в месяц, т. е. еженедельно. Для регистрации этих посещений ведется книга, из которой видно, что задачи, возложенные на коллегию защитников циркуляром № 30, ими выполняются.

В бывшем помещении тюремной церкви устроен клуб, в котором имеется сцена. Вместимость клуба 500 человек. Для укрепления самодеятельности заключенных учреждена культурно-просветительская комиссия из заключенных высшего и среднего разрядов под председательством зав. учебно-воспитательной частью».

В помещении клуба была организована библиотека, в которой насчитывалось 1972 тома книг, из них 60 % старых журналов «Исторический вестник», «Обозрение». Впрочем, отмечалось полное отсутствие книг по сельскому хозяйству. Кроме того, для некоторых кружковых занятий отведены специально отдельные камеры по отделениям.

В клубе исключительно силами заключенных устраивались спектакли и концерты. Так, за январь 1926 года было поставлено семь спектаклей. Кроме того, одновременно с устройством спектаклей, после окончания пьесы, выступал хор, а во время антрактов играл струнный оркестр. Программа каждого устраиваемого вечера соответствовала задачам коммунистического просвещения и воспитания. Естественно, посещение театра было бесплатным для всех. Впрочем, как отмечали инспектирующие, «не всегда результат пьесы и игра может воздействовать на психику заключенных. Большой минус в работе — это то, что перед спектаклем не разъясняется зрителям смысл той или иной пьесы, что усугубляется еще отсутствием соответствующих декораций».

К 1929 году система исполнения наказаний формировалась в условиях массовой безработицы, нэпа и отсутствия государственных промышленных проектов. Крупный частный капитал был уничтожен, а государству масштабные проекты были пока не под силу. Большая часть мест заключения находилась на балансе губернских, областных, краевых исполкомов.

ЦЕНТРАЛЬНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ НКЮ РСФСР И НКВД РСФСР, ВЕДАВШИЕ МЕСТАМИ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В 1917–1930 ГОДАХ

НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ЮСТИЦИИ

Главное управление мест заключения

(10.1917 г.-05.1918 г.)

Центральный карательный отдел

(05.1918 г.-10.1921 г.)

Центральный исправительный трудовой отдел

(10.1921 г.- 12.10.1922 г.)

НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

Центральное управление лагерями принудительных работ

(15.04.1919 г.-17.05.1919 г.)

Отдел принудительных работ

(17.05.1919 г.-8.05.1920 г.)

Главное управление общественных работ и повинностей

(09.1920 г.-02.1924 г.)

Главное управление мест заключения

(12.10.1922 г.- 15.12.1930 г.)

Главное политическое управление

(09.02.1922 г.-06.07.1923 г.)

К 1923 году все места заключения находились в ведении НКВД, а некоторая часть — ГПУ НКВД. В ноябре 1923 года ГПУ преобразуется в Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) (ТЦДНИ, фонд 7849, опись 16, дело № 21668). Декретом ЦИК СССР оно наделялось правом рассмотрения на судебных заседаниях коллегии ОГПУ уголовных дел о контрреволюционных преступлениях, диверсиях, вредительстве. Судебную коллегию ОГПУ 5 ноября 1934 года заменило Особое совещание НКВД СССР, принятое постановлением ЦИК и СНК СССР. «В развитие ст. 8 Постановления ЦИК СССР от 10 июля 1934 года «Об образовании общесоюзного Народного комиссариата внутренних дел» (СЗ СССР 1934 г., № 34, ст. 283) ЦИК и СНК СССР постановляют:

1. Предоставить Народному комиссариату внутренних дел Союза ССР право применять к лицам, признаваемым общественно опасными:

а) Ссылку на срок до пяти лет под гласный надзор в местности, список которых устанавливается Народным комиссариатом внутренних дел Союза ССР.

б) Высылку на срок до пяти лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах, крупных городах и промышленных центрах Союза ССР.

в) Заключение в исправительно-трудовые лагеря на срок до пяти лет.

г) Высылку за пределы Союза ССР иностранных подданных, являющихся общественно опасными.

2. Для применения мер, указанных в ст. 1, при народном комиссаре внутренних дел СССР под его председательством учреждается Особое совещание в составе:

а) заместителей народного комиссара внутренних дел СССР,

б) уполномоченного Народного комиссариата внутренних дел СССР по РСФСР,

в) начальника Главного управления Рабоче-крестьянской милиции.

3. В заседаниях Особого совещания обязательно участвует Прокурор Союза ССР или его заместитель, который в случае несогласия с самим решением Особого совещания, так и с направлением дела на рассмотрение Особого совещания, имеет право протеста в Президиум ЦИК Союза ССР.

В этих случаях исполнение решения Особого совещания приостанавливается впредь до постановления по данному вопросу Президиума ЦИК».

С образованием СССР практически все декреты и постановления ВЦИК, имевшие силу на территории РСФСР, распространяли свое действие по всей территории СССР.

В марте 1927 года Главное управление мест заключения при Народном комиссариате внутренних дел принимает Правила по предоставлению длительных отпусков в период полевых работ заключенным-крестьянам.

ЭТИ ПРАВИЛА ВКЛЮЧАЛИ В СЕБЯ СЛЕДУЮЩИЕ ПУНКТЫ:

1. Ходатайства заключенных об отпусках на сельскохозяйственные работы.

2. Отпуска могут предоставляться на срок до трех месяцев.

3. При ходатайстве заключенного об отпуске на сельскохозяйственные работы должно быть приложено удостоверение исполкома или сельсовета о том, что со стороны местного крестьянского населения и местных органов не встречается препятствий к его отпуску в свою семью и на свое хозяйство.

4. Ходатайства об отпусках на сельскохозяйственные работы подаются в наблюдательную комиссию, которая со своими заключениями направляет их на окончательное разрешение распределительной комиссии.