Глава III Великий Тюркский каганат
Глава III
Великий Тюркский каганат
Великий Тюркский каганат (Великий Эль тюрок) в конце VI в. http://images.yandex.ru
На отдалении многих сотен лет сложно говорить о жизни древних народов, особенно если отрывочные письменные свидетельства противоречивы, составлялись в угоду кому-либо или откровенно выдумывались. Но старые и современные географические карты представляют собой серьёзный исторический документ, и великое переселение народов II–V вв. оставило на ней свой неизгладимый след в топонимах и этнонимах, когда тюркская культура стала доминировать от Байкала до Альп.
В Средние века, завоевав чуть не половину обитаемого мира, тюрки словно ушли из истории. Покидая Великую Степь, они превращались в «новый» народ либо сливались с другими, «тая как снег на солнце» (2, с 39–44).
История становления и начало распада Тюркского каганата достаточно полно освещена в надписях на каменных памятниках Великой Степи от Орхона до Волги. В значительной мере она содержится в Большой надписи в честь великого тюркского полководца Кюль-тегина, на обнаруженной Н. М. Ядринцевым каменной стеле в долине реки Орхон. Поэтический перевод Надписи на русском языке сделал замечательный поэт, драматург и переводчик Анатолий Васильевич Преловский[9].
Достаточно небольших комментариев из древних источников (преимущественно китайских), чтобы у читателей Надписи возникла картина исторических событий той далёкой эпохи, образ жизни, веры людей в Вечное Синее Небо, культура народа, необходимость следования законам.
1
Когда вверху возник свод Неба голубой,
а бурая Земля раскинулась внизу,
меж ними род людской был утверждён и жил.
Тот род людской сперва хранил Бумын-каган,
А Истеми-каган продолжил труд его.
Они закон и власть – весь тюркский каганат —
крепили, берегли, держали высоко.
На Алтае к середине шестого столетия род Ашины настолько окреп, что их вождь Бумын отказался платить дань жужаням, доминировавшим в то время. В 545 г. его признают «старшим братом» племена уйгуров, и уже в первом бою объединённое войско одерживает победу на жужанями. Те бегут на запад в Причерноморье, а далее через Карпаты на Дунай, где их называю «авары». В Центральной Азии создаётся новый союз племён, принявших этническое самоназвание «тюрк».
Китайцы их называли «ту-кю», расшифрованное синологами как «тюркют», в переводе «сильный». К тюркам прибывает посольство Западного Вэй, что означало признание государства китайцами.
Вскоре под знамёна Бумына встаёт большинство тюркоязычных и монголоязычных племён. Его провозглашают Иль-каганом. Вторым лицом в государстве становится командующий западным крылом войск Истеми-ябгу, которого после смерти Бумын-кагана именуют также каганом, а на востоке стал править сын Бумына-кагана, принявший титул Кара Иссык-каган.
Памятник в честь принца Кюль-тегина. VIII в., бассейн реки Орхон: «Имевших головы они заставили склонить, имевших колени они заставили преклонить». http://images.yandex.ru
Но правил Кара Иссык-каган недолго. Уже в 553 г. на престол заступает его младший брат Мугань-каган и тоже правит всего лишь до 555 г., хотя за эти два года тюрки на востоке покорили сильные племена монголоязычных татабов, киданей и вышли к Жёлтому морю.
2
Мир с четырёх углов врагами полон был.
Тогда Бумын-каган и Истеми-каган
пошли войной на всех, кто тюркам жить мешал,
и покорили всех, и усмирили всех.
Кто голову имел – заставили склонить,
колени кто имел – заставили согнуть.
Вперёд – на Кадыркан[10], к Темир-Капыгу[11] – вспять
ходил народ кёк-тюрк и расселялся там.
Истеми-каган установил контроль на западе от Алтайских гор, подчинил тюркоязычные племена до Аральского моря. Ему покоряются племена Средней Азии, находившиеся под властью эфталитов, и с объединённым войском он вторгается в Северную Индию. В 558 г. Истеми-каган выходит к берегам Итиля (Boolgar, Волга) и далее на Кавказ.
К этому времени укрепляется самосознание народов, принявших этноним «тюрк». Легенду о происхождении рода Ашины узнал каждый, кто стал называть себя тюрком. Хотя слово «ашина» происходит от монгольского «шоночино» – волк, этот символ лёг в основу этнического самосознания тюрков (99). В ходу был и другой термин – «народ кёк тюрк», в переводе на русский «небесные тюрки»[12].
Немалое значение имело обладание караванными путями, по которым шли товары, в первую очередь шёлк из Китая через Иран на запад, до Византии. Прежде основная часть товаров оседала у персидских купцов, непомерно повышавших цены на шёлк, перепродавая грекам (79). Но северные китайские царства Бэй-Чжоу и Бэй-ци именно шелками платили тюркам за мир, которые те получали в избытке и сами стремились продавать их. Потому их политика персов явно не устраивала.
Истеми-каган направил посольство в город Константинополь во главе согдийским купцом Маниахом. В переговорах с императором Юстинианом I Великим (527–565) был заключён военный договор против персов. В 571 г. в союзе с Византией тюрки начинают войну с Персией за контроль над Великим шёлковым путём. В результате южная граница устанавливается по реке Амур-Дарья. В последней четверти VI в. тюрки овладевают Боспором (Керчь) и осаждают Херсонес. Огромное государство получило название Великий Тюркский каганат. Болгарские племена утургуров и кутургуров, унногундуров низовий Кубани, Дона, Днепра и хазары в большинстве своём вынуждены были подчиниться правителям новой волны завоевателей с востока. Более того, в лице хазар там они обрели верных сподвижников (30, с. 204).
Со смертью Истеми-кагана «младшая родня» пришла к власти в Великом Тюркском каганате, границы которого деяниями его основателей простирались уже от Жёлтого моря на востоке до Чёрного моря на западе. Они и начинают «управлять не так, и поступать не так». Разбогатевшая тюркская аристократия ведёт праздную жизнь, прельщаясь благами китайской, иранской, греческой цивилизаций, отрывается от нужд своего народа. Как часто бывает, богатство, жадность и зависть вызывают вражду между людьми, приводя к междоусобным стычкам.
4
На погребенье их – оплакать и почтить —
с восхода шёл союз бёклийских степняков,
с других углов земли – тибетцы, татабы,
табгачи шли сюда, отуз-татары шли,
уч-курыкане, рим, кидании – не счесть
народов, что влеклись на погребальный сход:
так тюркский каганат был славен и силён,
так был каган его силён и знаменит.
5
Но позже власть взяла их младшая родня:
сначала братья их, за ними сыновья.
И младший норовил не так,
как старший, жить —
и поступать не так, и управлять не так.
И сыновья взялись не по-отцовски жить —
и управлять не так, и поступать не так.
Негоднейший каган негодного сменял,
безумный принимал у глупого свой трон.
И те, кто доводил законы до людей,
все были как один – слабы и неумны.
6
Все беки, весь народ, не уважая власть,
табгачам предались – посул, обман и лесть
табгачских ловкачей поссорили их всех.
Со старшим младший жил в разоре и вражде,
со всеми все дрались, друг друга не щадя.
Табгачам удалось так тюрков расслоить,
что стал каган никем и стал народ ничем:
мужским потомством он табгачам стал рабом
и женским – о, печаль! – врагам рабыней стал.
Знать тюркская, предав народ свой и себя,
забыла имена и титулы свои,
но, у табгачей взяв их имена взаймы,
полвека им была как верная слуга…
Аристократы людей своего сословия называли «ар», «эр», «ир» (в зависимости от диалекта), ниже по социальной лестнице стоял «будун» (свободный народ), в том числе «кара будун» (чёрный народ). Свободный народ ещё именовался «кадаш», «кэдэш». И наконец, на самой нижней ступени социальной лестницы были «кеше», «киши» (человек). Такое разделение закрепилось на многие века и перешло в терминологию русских дворян, называвших, к примеру, официанта «человек».
Тем временем в китайских царствах происходят события, изменившие многое. В 580 г. умирает могущественный император Северной Чжоу, незадолго до этого подчинивший Северную Ци. Ему наследует душевнобольной сын, который понуждает свою супругу к самоубийству. За императрицу вступается отец – знаменитый генерал Ян Цзянь, правитель удела Суй; вводит войска в столицу Северной Чжоу и заставляет царедворцев назначить его регентом слабоумного императора. А затем и вовсе свергает того, основав новую императорскую династию Суй (589–618).
Ян Цзянь родился в семье аристократов смешанных тюрко-китайских кровей. Взойдя на престол под именем императора Вэньди, он начал решительные преобразования с целью возрождения Китайской империи, основательно растерявшей в «Период раздробленности» 220–589 гг. Начал с реформ в армии, раздав землю солдатским семьям по примеру надельной системы, бытовавшей ранее в Северной Вэй. Укрепил Великую китайскую стену для защиты от нападений с севера. Чиновников стал подбирать в соответствии с их способностями, а не на основании семейных связей. Будучи сам воспитанником буддийской монахини император Вэньди, поддержал распространение буддизма.
Таким образом, когда у тюрков начались междоусобицы, за Китайской стеной происходило укрепление и централизация власти с реформами в армии и бюрократическом аппарате, а основателем новой китайской династии вновь становится император с тюркскими корнями.
Особый интерес вызывают слова в Надписи о расслоении тюрков в результате усилий китайской дипломатии: «…Табгачам удалось так тюрков расслоить, что стал каган никем и стал народ ничем…». Во все времена правительства враждующих государств в тех случаях, когда кто-то не мог диктовать условия с позиций силы из-за слабости в военном отношении, предпринимали дипломатические ходы, в том числе вызывая в народах недовольства своими правителями. Так было полторы тысяч лет назад в отношении Тюркского каганата, такое мы видим в современной мировой дипломатии. Ничего не меняется!
Правителей Тюркского каганата подкупали золотом, шелками и другими предметами роскоши. Расслоение общества вызывало отчуждение правящей аристократии от народа с нежеланием простых тюрков сражаться за интересы ставших ненавистными родовых, племенных князей и старшин. Народ беднел, государство слабело.
Нельзя не учитывать и фактор расстояний Тюркского каганата. Даже в XIX–XX вв. с развитием железнодорожного сообщения, телеграфа, авиации не просто было управлять огромной территорией Российской империи, Советского Союза. А в VI–VII вв. это кажется невозможным. По мнению Л. Н. Гумилёва, завоевав огромную территорию, населённую многочисленными и храбрыми народами, тюркские ханы оказались в зависимости от лояльности своих подданных, и особенно это проявилось на западе, где основатели Великого Тюркского каганата оказались в ничтожно малом количестве (30, с. 124). В 581 г. распадается единое государство: на Восточно-Тюркский каганат и Западно-Тюркский каганат.
Западному кагану принадлежали земли от Крыма до Алтая. Здесь также большую силу обретали племенные вожди, не желавшие подчиняться единому правителю. Они враждуют и между собой. Тем не менее в 593 г. западному кагану как-то удалось вновь объединить обе части Великого Тюркского каганата. Вероятно, поэтому промежуток истории Евразии с 552 по 630 гг. называют периодом первого Тюркского каганата. Последние пятьдесят лет его существования отмечены бесконечными восстаниями и междоусобицами; уже в 604 г. единое государство ещё раз делится на западную и восточную части.
А в Китае вновь происходят перемены. Правитель царства Тан генерал Ли Юань (также с тюркскими корнями) при поддержке Восточно-Тюркского кагана свергает императора суйской династии и провозглашает себя императором Гаоцзу, дав начало китайской династии Тан (618–907). Благодаря Гаоцзу и особенно его сыну – Ли Шиминю (император Тайцзун) Китай занимает достойное место на карте мира (97, с. 90–93).
В 630 г. войска Тан при поддержке уйгуров громят армию восточных тюрков, забыв, благодаря кому свергли прежнюю династию. После чего правители Восточного каганата на долгие годы утратили независимость, признавая себя вассалами империи Тан, называемой тюрками страной «Табгач».
В 635 году на западе вождь болгар-унногундуров Кубрат нанёс поражение аварам и в союзе с кутургурами, утургурами окончательно изгнал их из северного Причерноморья, создав своё государство, названное историками Великой Болгарией.
В период с 630 по 678 гг. восточные тюрки и часть западных под властью танских императоров неоднократно восставали, но безуспешно. Наконец, в 679 г. началось самое большое восстание, продолжавшееся до 681 г. Возглавил восстание бек Кутулуг, провозгласивший себя Ильтериш-каганом. Он сумел избавиться от китайской зависимости, вновь объединил тюрко-язычный мир в государство, в основе которого лежал единый язык и письмо. Начался период второго Тюркского каганата.
8
Но сверху небеса, а снизу Мать-земля
сказали тюркам: «Вы не смейте погибать!
Да не исчезнет род – да будет жив народ!» —
так Небо и Земля их обязали быть.
Мне Ильтериш-каган великий был отцом,
а Ильбильге-катун мне матерью была.
Их Небо, поддержав в деяньях с высоты,
возвысило и сил для подвигов дало.
9
Семнадцать было их, с кем мой отец-каган
начала начинал – к ним в горы, в дерби, в глушь
отважные стеклись, чтоб сверху хлынуть вниз.
Семнадцать было их, а семьдесят сошлось.
И Небо им дало отвагу, дерзость, мощь,
и были все они как волки, а враги —
как овцы; смельчаки вели за боем бой,
Объединяя всех, как вдохновлял отец.
И стало их семьсот – отважнейших мужей.
Тогда-то мой отец стал возрождать народ:
утративших закон – к законам приобщал,
привыкших в рабстве жить – от рабства избавлял.
Пересоздал людей отец мой: дал им цель,
и доблесть в них развил, и предков им внушил
любить и почитать, и государство дал,
и беков обучил родами управлять.
Но положение каганата оставалось сложным: вожди крупных племенных союзов стремились к самостоятельности. Сильными соперниками в борьбе за власть в Западно-Тюркском каганате стали враждебно настроенные тюргеши[13], на севере набиравшие силу кыргызы. На юге угрожали китайцы династии Тан.
В памятнике перечисляются племена и государства, с которыми пришлось воевать Ильтериш-кагану, добиваясь централизации власти и восстановления единого государства. Здесь уже практически нет упоминаний о племенах западнее Урала. Там начиналась своя история, о которой речь впереди.
10
И если справа[14] нас табгачи стерегли,
то слева Баз-каган токуз-огузов гнал
на нас; не счесть врагов: кыргызов, курыкан,
киданей, татабы, отуз-татар – все к нам…
И сорок семь отец походов предпринял,
и в двадцати боях поверг врагов своих,
чтоб тюрков оградить от ярых вражьих сил,
чтоб в тюрках возродить и честь,
и жажду жить.
Так Небо помогло отцу: он усмирил
всех, кто ходил на нас зорить и брать в полон.
Имеющих вождей он их вождей лишил,
имеющих закон закона он лишил.
Кто голову имел – заставил он склонить,
колени кто имел – заставил он согнуть.
Восстановил наш эль мой доблестный отец —
народу дав закон, сам к предкам отлетел.
Был предан он земле, и ряд балбалов[15] встал
над ним, чтоб знали все, кого он побеждал.
Далее составитель Надписи переходит к описанию жизни и деяний непосредственно Бильге-кагана и его брата Кюль-тегина, вновь повторяя, как важен Закон для единого государства, которому все обязаны следовать.
11
И властвовать потом стал Капанан-каган,
мой дядя, он отца стал продолжать в делах.
Возвысил тюрков он, ужесточил закон
и укрепил, как мог, мужающий народ:
как пешему – коня, богатство тюркам дал,
из малых тюрков он в великие возвёл.
12
При дяде я тогда стал шадом – мне в удел
был дан народ тардуш, то было время войн.
Вперёд – к Яшыл-огюз[16]и до земли Шантунг
ходили мы войной; к Темир-Капыгу – вспять
водили мы войска; перевалив Кёгмен[17],
в страну кыргызов мы ходили воевать.
Я в двадцати пяти походах побывал,
в тридцати больших сраженьях воевал.
Имеющих вождей и государство мы
лишили и того, и этого навек:
кто голову имел – заставили склонить,
колени кто имел – заставили согнуть.
16
Когда я принял власть, ко мне пришёл народ,
что пеш и наг бродил по четырём углам.
«Возвышу тюрков я!» – сказавши так, пошёл
войною я на всех, кто тюркам жить мешал.
Налево я ходил – огузов усмирять,
направо я ходил – табгачей разорять,
вперёд – киданей бить и татабыцев жечь…
Двенадцать раз в поход войска я поднимал!
Здесь в Записи чёткая картина расселения тех или иных народов, какая довольно путано представлена хронистами более поздних времён.
17
Был волею Небес удачлив я в боях,
и милостью Небес я тюрков возродил —
готовых погибать я к жизни возвратил.
Нагого я одел, дал пешему коня,
богатством наградил былого бедняка.
Умножил свой народ – с ним в племенной союз
сплотил соседей всех: так я Добро творил.
Все силы положив для этого ж, мой брат,
любимый младший брат, отважный Кюль-тегин,
помог нам обрести невиданную власть,
а сам ушёл от нас, не насладившись ей.
18
В семь лет осиротел, а в десять лет уже
он именем мужским был назван: «Кюль-тегин»,
подобная Умай[18], мать счастлива была,
что он мужчиной стал, что воином он стал.
В свои шестнадцать лет мой младший брат ходил
с войсками, что водил наш дядя, и в боях
он подданных и власть кагану добывал.
К согдийцам мы пошли и шесть их округов
разбили, а когда табгачский Онг-тутук[19]
к нам тысяч пятьдесят копейщиков привёл,
мы встретили врага, как тюркам надлежит.
Он пешим в бой вступил, отважный Кюль-тегин,
и Онг-тутука взял в полон со свитой всей:
так, в панцырях, их всех к кагану приволок…
Мы истребили тех, кто посягнул на нас.
23
Решив согдийцам дать закон и власть, пошли
чрез реку Йенчу к Темир-Капыгу мы:
все смуты прекратив, установили мир.
Но тут народ тюргеш вновь сделался врагом,
и, зная, что к нему нескоро подойдём,
он кенгересов[20] стал теснить и избивать.
Коней поистощив в походах, были мы
слабы и голодны – изнурены войной.
Тогда-то, осмелев, друзья, врагами став,
то там, то здесь на нас набегами пошли.
Чтоб избежать беды, я брату дал отряд —
И Кюль-тегин умно преследовал врага,
и, улучив момент, он бой тюргешам дал.
На белом скакуне по кличке Алп-Шалчы
ворвался Кюль-тегин в тюргешские ряды —
и многих потоптал, и многих поразил,
и множество в полон тогда он захватил.
Но мало было покорить стремившихся к самостоятельности племенных вождей, приходилось непрестанно следить за сохранением Закона и порядка на подвластных территориях, предотвращать междоусобные конфликты, усмирять выходивших из подчинения вождей. Так, в 715 г. восстали западные тюрки, карлуки, татабы, кидании, уйгуры и др.
24
И снова был поход, и снова Кюль-тегин
был впереди, когда Кушу-тутка бил:
всё воинство его развеял Кюль-тегин,
а всё его добро доставил к нам в орду.
«…Доставил к нам в орду» – из этих строк следует, что основу тюркской государственности VII в. составляла орда. То есть ставка кагана в центре военизированной системы управления союзными и подчинёнными народами.
Верховным божеством тюрок и древних монголов было Вечное Синее Небо – хан Тенгри. Корни представлений о Тенгри лежат в глубине веков. В отличие от религиозных учений пророков с их последователями они происходят естественным путём на основании народного мировоззрения. Вполне определённо можно говорить о возникновении представлений о едином Боге Небесном около 2500 лет назад. О том свидетельствуют описания жизни хуннов в китайских источниках. Тенгри – это сердце тюркской культуры, это невидимый Дух во Вселенной, создатель всего живого на Земле. Культ Тенгри – это вера в Вечное Синее Небо, место обитания неперсонифицированного Великого Духа Небесного. Тенгриане выделяли три зоны Вселенной – небесную, земную (срединный мир) и подземную. По их убеждению небесный мир, в свою очередь, делился на 9 ярусов, где обитали божества. На верхнем невидимом ярусе находился Великий Дух Неба – Тенгри. Другие божества – Йер-суб, Умай, Эрлик, Земля, Вода, Огонь, Солнце, Луна, Воздух, Облака, Ветер, Смерч, Гром и Молния, Дождь, Радуга – занимали подчиненное положение (13, с. 6–7).
Христианская вера в Бога Небесного первоначально утвердилась в городе Византий на берегу Босфора, куда император Константин I Великий перенёс ставку из в погрязшего в разврате языческого Рима.
В 312 г. греки пригласили тюрков-священнослужителей для чтения молитв от имени Бога Небесного. С этого времени в Византии появляются равносторонние тенгрианские кресты, тюркский язык становится «языком солдат», ставших основной воинской силой Восточной римской империи, считает Мурад Аджи (2014). Первые символы древних христиан – рыба и агнец – уходят в прошлое. Греки начали молиться Тенгри, а в 325 г. назвали новую веру «греческим христианством», объявив императора Константина наместником Бога на земле. Но ещё ранее армяне на Кавказе переняли у кипчаков символы Тенгри и начали строить священные храмы с основанием в виде крестов. Такие же древние фундаменты храмов III–V вв. археологами обнаружены в Средней Азии. До начала строительства таких храмов в Римской империи христиане молились в синагогах (3, с. 105–132).
Удивительное дело, но с приходом тюрков на Кавказ в III–IV вв. святой Георгий «увидел» в небе знамение креста. Император Константин Великий (IV в.) также «видел» знамение с крестом и надписью «Сим побеждай», после чего крест стал символом христианства в Европе. Есть своя легенда и у шведов, король которых уже в XII веке «видел» в небе золотой крест, ставший символом и знаменем страны. Всё это очень похоже на легенды. В Скандинавии древние символы тюрков встречаются всюду, а споры о «русах» теряют смысл, если представить, что туда пришли гунны или их потомки во времена Средневековья (там же, с. 286).
Не исключается, что представители гаплогруппы R1a1 пришли в Скандинавию значительно раньше, может быть 2900–2500 лет назад, о чём говорилось выше. Их потомков, возможно, в IX веке и пригласил хазарский каган в качестве наёмников, посулив земли Киевского каганата.
Каган у тюрков являлся представителем Неба на земле. Ему подчинялись племенные, родовые вожди каганата – беки, у каждого из которых имелась своя орда и воины. Глава племени, входящего в каганат, назывался ещё эльтебером, как производное от слова «эль» – государство. У кагана имелся аппарат управления, где высшие государственные должности занимали, как правило, представители рода Ашина (70, с. 266–277).
Тюркские каганы из рода Ашина сумели объединить подавляющее большинство тюркоязычных племён, хотя были в этом союзе и говорящие на других языках, в том числе потомки монголоязычных сяньби и кидани.
Тюркский Эль стал государством народа с чёткими обязанностями и правами каждого (кроме рабов), нёс в себе черты Афинского государства, только с различиями: афинское общество было рабовладельческим, а тюркское – ранней формой сложения примитивных феодальных отношений с сохранением патриархального рабства (99, с. 103).
О внешнем облике тюрок того времени сегодня существует множество противоречивых суждений. Можно предположить, к середине I тысячелетия н. э. в восточной части Тюркского каганата в значительном количестве появляется монголоидный расовый тип. Это не означает, что он стал преобладающим. Хотя тёмный цвет волос, глаз, низкий рост у человека – признаки доминантные и распространяются быстро. Следует также принимать во внимание монголоидные черты самодийцев и части финно-угорских народов, участвовавших в этногенезе тюрков.
В наше время живущие у Байкала русские девушки нередко выходят замуж за бурятских парней, и наоборот. И в тех и в других случаях рождаются красивые дети с монголоидными чертами. Подобное можно увидеть в деревнях Иркутской области, где более ста лет совместно проживают потомки татарских переселенцев столыпинских реформ и буряты. На праздниках гости часто удивляются тому, что по внешнему облику бурятские мальчики и девочки поют татарские песни, пляшут татарские танцы… Дело в том, что рождённые от смешанных браков, но воспитанные в преимущественно татарском окружении они идентифицируют себя этническими татарами. В восприимчивости культур, вероятно, имеет значение и принадлежность к одной алтайской языковой семье.
Тем не менее, согласно китайским источникам, среди енисейских кыргызов даже в XI в. ещё преобладали светловолосые, а у тувинцев в некоторых районах республики таких людей много и сегодня. Лучше всего о внешних расовых признаках в прошлом свидетельствует смешанный физический тип тюркских каменных статуй, найденный в Великой Степи от Монголии до Причерноморья. Среди них нередко встречаются изваяния скорее европеоидного, чем монголоидного облика (23, с. 177). Вероятно, поэтому современники Аварского каганата в Европе не упоминали о наличии у тех монголоидных признаков, хотя отдельные восточные черты у аваров могли иметь место, если учесть, откуда они пришли. Скорее всего, это проявлялось у столь незначительного их числа, что древние авторы не обратили внимания. Так было и с гуннами, хотя некоторые современные исследователи и горят желанием видеть в них типичных монголов.
Благодаря совершенству металлургических технологий тюрки обладали не только лучшей для тех времён латной конницей, многие воины уже защищали себя более удобной железной кольчугой. Сабли из высокопрочного железа стали главным оружием ближнего боя для всадников. Они давали большие преимущества коннице над воинами с прямыми мечами.
Преобладание кочевого уклада в хозяйственной жизни не мешало части народа из числа входивших в состав каганата племён заниматься земледелием. Они жили в селениях, занимались отгонным скотоводством, возделывали землю, выращивали пшеницу, ячмень, просо, коноплю и рожь (60, с. 25). Продовольствием обеспечивали также охота и рыболовство. Немалый доход приносил контроль над большей частью Великого Шёлкового пути. Купцы за проезд платили определённую пошлину. В том числе за обладание этими возможностями вспыхивали мятежи отдельных вождей, желавших избавиться от зависимости.
25
Народ карлуков[21] был стремителен и смел,
но, сделавшись врагом, нам долго досаждал.
Мы двинули туда отборные войска
и в местности Тамаг вступили с ними в бой.
Тридцатилетний мой отважный Кюль-тегин
на белом скакуне по кличке Алп-Шалчы
был, как всегда в боях, всех впереди – рубил,
колол, разил врага и устали не знал.
Двух воинов подряд он поднял на копьё…
Карлуков разметав, мы покорили их.
Период с 722 по 741 годы в истории второго Тюркского каганата считается относительно спокойным. В 727 г. заключён мир с Китаем, согласно которому тюрки получали ежегодную плату в 100 тыс. кусков шёлка (99, с. 101). За спокойствие на границах платили персидские, византийские правители.
В 731 г. в возрасте 47 лет[22] умирает непобедимый Кюль-тегин.
30
Оплакать и предать достойного земле
кидани к нам пришли и татабы пришли —
тех и других сюда Удар-сенгун привёл.
Каган табгачей нам прислал свои дары,
где золота не счесть и серебра не счесть, —
всё это к нам в орду привёз Исьи Ликенг.
Тибетский к нам каган вельможу отрядил.
С той дальней стороны, где солнечный закат,
согдийцы к нам пришли – привёл их Ненг-сенгун.
Бухарцы к нам пришли – их вёл Огул-таркан.
Каган тюргешей, сын благословенный мой,
и мой народ «он кок» прислали тамгачей,
то были: Макарач и с ним Огуз-Бильге.
А от кыргызов был чур Ынанчу-Тардуш.
Чтоб Кюль-тегину храм надгробный возвести,
чтоб Кюль-тегину столп искусно написать,
каган табгачей к нам племянника послал —
и прибыл Чанг-сенгун, и мастеров привёл
(63, с. 81–97).
В 734 г. отравили самого Бильге-кагана, а после смерти его сына Йоллыг-тегина в 742 г. между тюркскими племенными вождями начинаются кровавые междоусобицы, приведшие к окончательному распаду государства в 744 г. Формируются новые самостоятельные каганаты.
Говоря об истории второго Тюркского каганата нельзя обойти вниманием выдающегося государственного деятеля Тоньюкука, которого называют идеологом тюрков. Он был главным советником Бильге-кагана. Когда каган решил построить крепостную стену вокруг своей столицы и начать возводить храмы Будде и Лао-Цзы по примеру китайцев, советник напомнил ему, что тюрки, когда сильны, идут вперёд; когда слабы – уклоняются и скрываются, чтобы избежать пленения… «Сверх сего учение Будды и Лао-Цзы делает людей человеколюбивыми и слабыми, а не воинственными и сильными», – говорил он (16, с. 265).
Надпись Тоньюкука на Онгинском камне стала крупным политическим документом эпохи восстановления Тюркского каганата с обвинением тех, кто забыл заслуги его и Ильтериш-кагана. В нём он обвинял тех, кто предал хана и отдался Китаю. Считают, текст надписи памятника сочинён самим Тоньюкуком при жизни (99, с. 99).
Выбитая на «каменных книгах» руническим письмом история Тюркского каганата в полной мере свидетельствует о культуре тюрков. Во многом благодаря этим «книгам» потомки имеют сведения о деяниях народа. Уже само наличие письменности предполагает определённую систему образования, благодаря которой можно было обучать людей грамоте. Жанровое многообразие рунических надписей свидетельствует о литературном языке каганата, в основе которого, по мнению С. Г. Кляшторного, лежал диалект рода Ашина (49, с. 51).
Но, как признают историки, сила тюрков была в армии, основу которой составляла конница. Воины, обученные с раннего детства, в совершенстве владели оружием. Особенно хорошо, как древние скифы и гунны, они стреляли из лука; на полном скаку лошади попадали стрелой в цель, находящуюся не только спереди, но сзади, со всех сторон. Обладатели самого совершенного оружия дальнего боя и мобильностью всадники тех времён получали огромные преимущества над пешими армиями земледельческих народов.
Это хорошо усвоили арабы. Основатели мусульманского мира оказались небольшими любителями воевать, но Аббасидский халифат нуждался в воинах. Распавшаяся империя тюрков становится основным их поставщиком. В ход пошли товарно-денежные отношения: богатые арабские властители за большое вознаграждение получали в свои армии тюркских наёмников. В это же время в Великой Степи с успехом развивается работорговля. Карлуков, кимаков, кыпчаков, кыргызов, огузов, тогуз-огузов, тюргешей, хазаров приводят на рынки Багдада, Самарканда и других городов. Тюркские рабы, «самые красивые и лучшие из всех», стоили очень дорого. Это были самые дорогие рабы Средневекового мира! Воинов из этих рабов называли «гулямами». Именно гулямы дослуживались до высоких постов в арабских войсках. Они же становились главными участниками дворцовых переворотов или теми, кто подавлял восстания в Халифате, как, впрочем, в Иране или Китае. О том речь дальше.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.