2 Суды и законодательство в Российской империи в XIX–XX веках

2

Суды и законодательство в Российской империи в XIX–XX веках

В начале XIX века власти Российской империи предприняли две важные меры по усовершенствованию законодательства. Во-первых, была осуществлена его кодификация и публикация свода законов в хронологическом и систематическом порядке. Таким образом, был создан механизм как для определения применяемых в конкретных случаях законов, так и для встраивания вновь принимаемых законов в уже существующие кодексы⁸. Во-вторых, в России было учреждено Министерство юстиции и пересмотрены полномочия Сената, что позволило упорядочить механизмы судебного надзора и нововведений.

В этот же период началось преподавание юриспруденции представителям российского дворянства, заложившее фундамент для судебной реформы и давшее начало дискуссии по проблемам судебной системы в российском обществе; эта полемика не утихала вплоть до октябрьской революции 1917 года⁹.

В большинстве исследований судебной реформы 1864 года особое внимание уделено развернувшейся в последние десятилетия царизма борьбе части российского общества за безраздельное господство закона в государстве¹⁰. Суть этой борьбы сводилась к стремлению различных элит российского общества перераспределить власть, находившуюся безраздельно в руках самодержавия. Закон в этой связи воспринимался как механизм, позволявший передать часть полномочий обществу в лице независимых судей и присяжных. Однако трактовать судебную реформу 1864 года, как борьбу за построение в России правового государства значит игнорировать всю долгую историю российского права. Суть этой реформы заключалась во введении нового типа юриспруденции и отделению судебной системы от административного аппарата. Эта реформа вовсе не «впервые принесла в Россию законность», как считают некоторые; точно так же нельзя сказать, что реформа аннулировала наследие имперского законотворчества в российской юридической мысли.

Реформы 60-х годов XIX века в определенной степени покушались на систему неравномерного распределения прав и обязанностей между различными группами населения Российской империи, однако, сам принцип дифференцированного распределения оставался незыблемым. Различным категориям подданных предоставлялся доступ к судам различного типа и предписывалось подчинение различным правовым режимам. Окружные суды, учрежденные судебным уставом 1864 года, наделяли полномочиями коллегии присяжных, состоявшие из представителей всех сословий. В определенных областях империи, а также при возбуждении процессов по определенным уголовным и гражданским статьям право на рассмотрение дел в этих судах также имели граждане всех сословий. Однако, окружные суды не были единственной судебной инстанцией в империи: подавляющее большинство дел рассматривалось в других судебных учреждениях.

Как и в других странах, в России суды различной юрисдикции рассматривали различные категории дел. Существование отдельных военных, торговых и церковных судов не являлось отличительным признаком имперской судебной системы. Зато ее характерной особенностью было изобилие в России разных типов судов, занимавшихся мелкими гражданскими тяжбами и правонарушениями. Доступ к правосудию и процессуальные нормы по таким делам зависели от сословной, религиозной, территориальной или профессиональной принадлежности сторон.

Для населения большинства областей центральной России форма доступа к правосудию по мелким гражданским или уголовным искам определялась сословной принадлежностью. Крестьянам предписывалось обращаться с мелкими исками к крестьянским судьям в волостных судах, тогда как аналогичные дела представителей всех прочих сословий рассматривались мировыми судьями, причем в единоличном порядке¹¹. Нерусскоязычные жители национальных окраин империи должны были направлять мелкие гражданские и некоторые уголовные иски на рассмотрение «национальных», или местных, судов, существовавших в большом количестве и многообразии. В 1889 году система судов первой инстанции претерпела некоторые изменения (соответствующим законом был учрежден институт земских начальников, а мировые судьи почти повсеместно упразднялись), однако многообразие судов было сохранено¹². Империя до самого своего конца придерживалась принципа отправления правосудия различным группам населения при помощи местных судов и на основании местных норм и обычаев. Главной попыткой изменить этот принцип стала нелегкая борьба части российского общества за учреждение всесословного местного суда. Данная реформа будет обсуждаться в заключительной части настоящей работы.

Несмотря на то, что волостным, национальным и прочим местным судам было отведено незначительное место в трактатах и дискуссиях, посвященных российской судебной реформе, эти суды низшей инстанции по численности и широте своей социальной базы имели наибольший удельный вес среди судебных органов империи¹³. Имперское законодательство предусматривало использование в этих судах различных нормативов и процедур. В соответствии с укоренившимся принципом узаконивания местных норм и обычаев, исстари соблюдавшихся в отдельных частях империи, российские чиновники XIX века оставили местным судам те элементы обычного права, которые они сочли исторически обусловленными. Однако, если в предыдущие века такая толерантность была вызвана стремлением сохранить лояльность местных элит по отношению к метрополии, то чиновники пореформенной России преследовали и другие, более амбициозные цели. Знание местных обычаев считалось важным качеством для управленцев, которые желали усовершенствовать систему отправления правосудия как для русских крестьян, так и для жителей национальных окраин империи¹⁴.

Установка на изучение и кодификацию исконных обычаев в качестве основы для повышения эффективности судебной системы стимулировала огромное множество исследований местных и традиционных судебных практик. Основываясь на более чем столетнем опыте изучения местных особенностей различных уголков державы, российские ученые, юристы, военные и управленцы старались идентифицировать и классифицировать системы ценностей и обряды различных народов, населявших империю¹⁵. Народнические тенденции вдохновили таких исследователей, как A.A. Леонтьев, Я.И. Якушкин, С.В. Пахман и А.Я. Ефименко на работу по записи и систематизации обычного права, существовавшего в среде российского крестьянства¹⁶. То же стремление к точному воссозданию старинных норм и обычаев руководило и деятельностью по оформлению судебных институтов на национальных окраинах. К примеру, в 80-х годах XIX века, откликаясь на заинтересованность российских властей в сборе «точных и исчерпывающих сведений о судах адата», Ф.И. Леонтович выступил с инициативой опубликования 35-томной компиляции норм адата, применяющихся различными народами Северного Кавказа¹⁷.

Основополагающий принцип правового плюрализма не предполагал, однако, кодификации всех без разбора национальных норм и практик, равно как и безоговорочного встраивания местных обычаев в законодательство империи. В области местного правосудия, как и везде, на установление законов и их применение в государственных интересах прерогатива сохранялась за самодержавием. Этот государственнический подход разделяли и чиновники, и юристы.

Наличие выбора между различными видами судов низшей инстанции отвечало государственным интересам. В частности, на Кавказе, где сосуществовали суды адата (светские) и шариатские суды (религиозные), российские управленцы в целом отдавали предпочтение адату. Такая политика поддерживала местную знать в ее борьбе с исламским духовенством за авторитет среди населения¹⁸. В других же областях государство благоволило крестьянскому праву – как раз с целью уменьшить влияние местной знати. В качестве примера можно привести указ императора Александра II от 1864 года, который даровал польским крестьянам расширенные права землепользования и освобождал их от любых обязательств перед прежними владельцами¹⁹.

Многие российские юристы и должностные лица конца XIX – начала XX века выступали за унификацию судебной системы. Тенденцию к унифицированию судебных норм и процедур можно усмотреть в том факте, что в 60-х годах XIX века была введена единообразная структура для местных судов в центральных областях России и на периферии империи. Народные суды, учрежденные в степных областях императорскими указами от 1868 и 1891 годов, подчинялись в целом тем же процедурным нормам, что и волостные крестьянские суды центральной России, созданные в 1861 и реорганизованные в 1889 году²⁰.

В то время как судебные институты русских губерний служили образцом для развития законодательства в Центральной Азии и на Кавказе, в вопросах реформы сельских судов самих центральных губерний в качестве эталона нередко выбирались местные суды западных областей империи, считавшихся более цивилизованными. Так, в предложениях по реорганизации российских волостных судов приводились примеры так называемых гминных судов – судов низшей инстанции западных областей²¹.

Хотя идея распространения единых «русских» законов и процедурных норм на российское крестьянство и все нерусскоязычное население империи так и не была реализована (несмотря на широкую поддержку со стороны местных элит), само многообразие судов низшей инстанции дало реформаторам пищу для развернутой дискуссии относительно достоинств и недостатков различных типов судебных учреждений.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.