4. Патриот и либерал

4. Патриот и либерал

В сегодняшнем ментальном пространстве России буквально разворачивается битва: между патриотами и либералами. Их отношение к событиям на Украине диаметрально противоположно. В этой книге было написано уже немало слов о том, кто такой либерал, пора поговорить о патриотах.

Так кто же такой патриот? Патриотом может быть как человек с большим, так и человек с маленьким биополем.

Это человек, который понимает определяющую роль связи между родителем и ребенком, между центром силы и ее орбитой. Он понимает, что все живое в этом мире проходит этот путь — процесс взросления. Он понимает, что ключевая ошибка для человека — это потерять свое место среди этапов этого пути. Ребенок нуждается в руководстве, в постепенном освоении навыков проживания в этом мире, он связан с учителем. А учитель связан с учеником. Патриот понимает, что насильственное, резкое разрушение подобной связи не может пройти бесследно, что оно грозит многими бедами.

Если это человек-«протон», именно он видит, как бунт против семейных или государственных ценностей принесет несчастье самому бунтующему. Он переживает за других сильнее, чем за себя самого, хочет оградить от ошибок, защитить от последствий неразумных действий.

Если это человек-«электрон», он видит, что отрыв от центра силы лишает его возможности быть самим собой. Он, образно говоря, хочет «двигаться» (реализовывать свою внутреннюю потребность), а отталкиваться — не от чего! Когда патриотом является человек с маленьким биополем — это убедительное доказательство духовной свободы такого человека. Он понимает, что зависим, но принимает эту истину легко, далек от чувства унижения. Это не что иное, как свобода от гордыни. И именно эта свобода открывает такому человеку все двери для развития. Он легко достигает состояния счастья.

Таким образом, получается, что настоящий патриот — духовно развитый человек. Благодаря пониманию своей глубокой связи с другими людьми именно он ориентирован на взаимодействие. То есть он исповедует философию любви. Ведь любовь — это проникновенное, честное партнерство, основанное на уважении и соблюдении прав другого. Оно взаимно обогащает и стимулирует людей, то есть работает на жизнь, а не на смерть. Такая деятельность подразумевает ответственность всех участников процесса сотрудничества. Именно партнерство помогает соединить два этих принципа: свободу и ответственность, поскольку основано оно на любви. Все просто. Если исключить ответственность из понятия «свобода», любовь перестанет ее питать, и свобода превратится во вседозволенность, в пренебрежение интересами другого человека.

Подлинный патриотизм подразумевает именно внимание к нуждам другого человека. Как бывает в семье? В дружной семье каждый является ее патриотом. Также каждый знает свое место, свою роль, но при этом занимается и своим делом, зная, что другие члены семьи поддержат его в любых созидательных проектах. А вот против разрушительных проектов встанет горой вся семья. Она сделает все возможное, чтобы увести заблудившегося с неверного пути… пока это возможно И еще сильнее сомкнет свои ряды, если все же кого-то потеряет… постарается исправить свои ошибки.

Этот принцип плодотворного сотрудничества работает и в масштабах государства. Поэтому подлинный патриотизм не имеет ничего общего с шовинизмом. Патриотизм объединяет, шовинизм (национализм) разъединяет. Патриотизм позволяет каждому воздать должное, шовинизм возвышает кого-то одного за счет других (недостойных). Для патриота имеет значение созидательная деятельность любого члена государства. Шовинисту безразлично, какие труды недостойный мог положить на алтарь отечества, он по определению (индеец, чернокожий, еврей, «ватник») плох. Патриот строит государство для всех, шовинист (националист) — только для «своих».

Сегодня, когда писались эти строки, в Киеве подвергся люстрации лучший (как пишут) украинский хирург-онколог директор Института рака Игорь Щепотин. Его уволили прямо во время операции — увели из операционной. Уже разрезанная пациентка осталась лежать на столе…[58]

Сотрудничество стран на основе патриотизма, а не глобализма способно дать расцвет всем культурам, всем народам. Ведь именно на этой основе развивалась Россия. Не огнем и мечом расширялась она, а освоением и присоединением на основе сохранения всего национального богатства других народов. Одних только алфавитов коренных народов создано за время существования Российской империи и Советского Союза более 50! Кроме того, народы, никогда не имевшие до этого наукоемкой медицины, образования и транспорта, все это приобрели в рамках единого федеративного государства. А сыны и дочери некогда отсталых народов влились во все государственные, культурные, научные, административные структуры. Достаточно посмотреть на национальный состав этих органов.

Вообще национальная политика российского государства — сама по себе феномен. Люди самых разных национальностей и вероисповедания научились здесь мирно сосуществовать вместе. Не параллельно, как народы Америки и Европы, где у каждого есть своя община, а вместе: взаимопроникая, перемешиваясь и сотрудничая. Вот что писал об этом видный философ и социолог Зигмунд Бауман, автор термина «глобализация»:

«Я осмелюсь предположить, что прошлое России — это будущее Европы. У вас долгое время проходил процесс национального строительства. Осуществлялся принцип триединства, соединивший суверенитет, нацию и государство. Иными словами, Россия исторически решила проблему, которую основной части Европы еще только предстоит решить: наладить мирное сосуществование разных народов, религий, культур, традиций и языков. Россия сегодня живет так, как Европа будет вынуждена жить лет через тридцать. У россиян существует комплекс, будто вы существенно отстали от остальной Европы и норовите что есть силы ее догнать. Но вы перегнали европейцев в таком важном компоненте, как умение жить вместе. Мне думается, что у России имеется возможность выступить в роли учителя Европы»[59].

Идея подлинного патриотизма культивировалась в России давно. Этот принцип и был основой метода, с помощью которого расширялась Россия. Само формирование государства с древних времен было основано на перемешивании народов, собравшихся на одной территории. Именно этот принцип может стать ядром новой идеологии, способной объединить все человечество. Она и придет на смену старых модернистских идей: марксизма, фашизма и либерализма. Высшей ценностью должна стать не абстрактная свобода, не интересы класса, идеологии, нации, а действительно — ценность каждого человека. Жизнь у человека нельзя отнимать ни под каким предлогом! Таким образом, на основе лучшего из старых теорий будет создана новая концепция государственного устройства и международного сотрудничества, она будет опираться не на сегрегацию и отчуждение, а на синтез и синергию. Попытки создать такую идею ведутся давно. Одна из них называется так: идея планетарного человечества.

Выдавать, кстати, за принцип расширения России кавказские и крымские войны, которые действительно имели место, на мой взгляд, не исторично. Кавказские народы за века существования не смогли самоорганизоваться в государство. Слишком сильны были разногласия между отдельными кланами. Эта кавказская особенность сохраняется и по сей день. Я уже приводила в пример признание чеченского полевого командира о том, как они не смогли построить свое государство (ни политические институты, ни инфраструктуру, ни дороги, ни больницы, ни школы), получив независимость.

Здесь нет ничего уничижительного по отношению к кавказцам. Просто кавказцы — воины. А воинам трудно стать государственными деятелями, они к этому не приспособлены. Среди них встречаются отдельные великие личности с государственным мышлением, такие как Ахмат Кадыров, но в массе своей — это воины.

Ахмат Кадыров и был тем человеком, кто понял эту кавказскую особенность. И он наступил на горло своей ложной гордости, протянул руку России. С этого момента началось гармоничное возвращение Чечни в родной дом. В ХIХ веке так же поступил легендарный Шамиль. Российское правительство не столько сломило его сопротивление, сколько убедило сдаться на почетных условиях. И не символично ли, что самым ярким патриотом России сегодня является чеченский народ и его лидер Рамзан Кадыров, сын Ахмата Кадырова? Одна только эта удивительная трансформация чеченских лидеров, произошедшая в разные времена российской истории — лучший аргумент в пользу позитивной созидательности российской политики.

Поэтому огонь и меч — не оружие России в объединении народов в одном государстве. Сами кавказские и крымские войны в процентном отношении длились неизмеримо короче, чем годы созидательного мирного развития этих территорий в составе России.

Также ложен либеральный вывод о том, что так называемая дружба народов была лишь официальным фасадом Советского Союза. Что на самом деле он был раздираем национальными противоречиями, которые скрывались и подавлялись. Это могло бы быть верно, если бы все эти народы не встали плечом к плечу на защиту своего отечества перед угрозой фашистского завоевания. Они вместе защитили свой общий дом. Это могло бы быть верно, если бы истории Советского Союза не предшествовала история Российской империи, где те же самые народы веками мирно уживались друг с другом (при всех существовавших трудностях). История государства Российского не знает войн на национальной почве. Не знает она и войн на религиозной почве. И точно так же в века минувшие, как и в веке ХХ, все народы плечом к плечу вставали на защиту государства.

Предвижу в этом месте критику со стороны либералов (если им доведется прочитать мою книгу). Это все — сплошь пропагандистское клише, скажут они. Мысли заучены, несамостоятельны. Человек должен быть свободен — и точка. Ничто не должно сковывать его свободу!

Признаю, мысли выглядят заученными, пропагандистскими. Потому что слишком просты. Но… жизнь на самом деле в своих главных проявлениях проста. Проста! Помните 4 основания гена, 2 базовые позиции вычислительной способности компьютера? Так и в духовных вопросах.

Духовный — это не значит обязательно религиозный. Духовный — значит объединяющий, взаимопроникающий, взаимодействующий, со-знательный. Потому и возникает со-труд-ничество — совместный труд. Только духовный человек способен развиваться сам и позволять развиваться другому. Он созидает сам и позволяет созидать другим. Вот она — подлинная свобода! Она неотделима от ответственности за последствия своих поступков. Станет ли подлинно свободный человек, заметив возгорание в кинотеатре, врываться в переполненный кинозал с воплем: «Пожар!»?..

Однако свобода на Западе теперь понимается как свобода делать то, что хочешь, без оглядки на реакцию других людей. И часто она выглядит как свобода гадить. Именно так ее, например, понимает французское издание «Шарли Эбдо». Свобода утратила свой главный элемент: ответственность. Трансформация понятия свободы в понятие воли, отрепетированное рок-культурой, вышла на более широкий простор, поразила все западное общество. Но массовое сознание не заметило трансформации… даже Брейвик не открыл никому глаза.

Что же касается патриотов, то случай с публикациями (в духе западной «свободы») французского журнала «Шарли Эбдо» и последующим расстрелом журналистов позволил определить: кто есть кто. Патриот, напомню, чувствует ответственность за общий дом, он не может по-другому. Поэтому тот, кто теряет подобное чувство ответственности, уже не может претендовать на звание патриота. Как, например, Ходорковский. Многие годы этот политик убеждал россиян, что он — патриот своей страны. Он ее любит и заботится исключительно о ее благе. Однако реакция Михаила Ходорковского на французские события показала, что никакой он не патриот. Ходорковский призвал все российские СМИ… разместить антиисламистские карикатуры этого журнала в знак солидарности с деятельностью расстрелянного издания. Тем самым они бы доказали, по его мнению, свою приверженность свободе слова.

Это в нашей-то многоконфессиональной стране? Где мусульман миллионы? Где совсем недавно сумели с огромным трудом отвлечь мусульман Кавказа от идей радикального ислама? Последуй российские СМИ призыву Ходорковского — и это сразу бы взорвало ситуацию. Это все равно что бросить спичку в стог сена. Гражданская война в России была бы обеспечена.

Все эти события выявили самую суть либеральной идеи — абсолютизацию понятия «свобода». Почему произошла эта абсолютизация и почему именно патриоты оказались главными противниками либералов? Ответ на поверхности.

Либеральная идея — это теоретическое оформление стремления к неограниченности личной свободы, не так ли? Но ведь это не что иное, как… детское стремление к непослушанию! Так отрицается роль взрослого, кто бы ни играл эту роль. В том числе и Бог.

Удивительно, не правда ли? Снова мы приходим к тому, что либеральная идея — это отражение психологической и духовной незрелости ее носителей. Разве случайно, что ее горячие сторонники — это американцы и европейцы? И разве не напоминают детей российские приверженцы либеральной идеи? Вот что писал журналист и блогер Павел Шипилин:

«Мне приходилось дискутировать с либералами — горячо и подолгу. И в какой-то момент стало понятно, что это бесполезное занятие. Так же можно спорить с капризными детьми о том, взорвется ли дом, если в наполненной газом комнате зажечь спичку. Вам ведь не придет в голову объяснять ребенку сложные химические формулы, вспоминать свойства метана, искать нужную страницу в учебнике. Рано или поздно вы не выдержите и рявкните свое родительское «нельзя!» — слишком опасно доказывать свою правоту на практике»[60].

Именно поэтому либералы ненавидят патриотов. Патриоты ограничивают их «свободу», покушаются на самое святое. Патриоты оказываются для либералов просто ужасными людьми. Они готовы поверить в любые ужасы, приписываемые патриотам. Поэтому с удовольствием повторяют фразу: «Патриотизм — последнее прибежище негодяя». Между тем они не заметили, что приспособили под свои нужды цитату, которая в оригинале не несла приписываемого ей ими смысла. Вот как исследовал этот вопрос sanitareugen[61]: «…автором ее (цитаты) являлся доктор Джонсон и в оригинале она «Patriotism is a last refuge of a scoundrel». …scoundrel это не «негодяй вообще», а «бродяга», мелкий правонарушитель, пойманный за бродяжничество, карманное воровство или хулиганство (но не за убийство, изнасилование или измену, караемые смертью)».

А refuge происходит от латинского refugium, то есть права спасающегося от погони прибегнуть к алтарю храма, чем он спасался от преследующих, но становясь при этом храмовым рабом. Этимология сия для читателей Джонсона, для которых латынь была основой образования, вполне очевидна.

Норма тогдашнего права позволяла арестованному, не дожидаясь судебной сессии, объявить о своей желании завербоваться в армию (или флот) и тем самым избежать наказания. В отличие от уважаемого Босуэлла, полагавшего, обсуждая ту фразу, что речь в ней исключительно о «ложном патриотизме», я полагаю, что при тогдашних тяготах службы, дабы предпочесть пули врага и палку капрала тяжкой, но не столь опасной работе на руднике или плантации — некоторая доля подлинного патриотизма требовалась, хотя, конечно, и более сытный по сравнению с каторжным солдатский паек на выбор влиял.

Таким образом, буквальный смысл фразы таков: «При наличии известного патриотизма даже негодяй может избавиться от наказания, выбрав опасную, но нужную для Родины службу».

Однако это не значит, что патриотизм не может стать прибежищем негодяя, понимаемого нами как мерзавца, пренебрегающего другими людьми — вплоть до их физического уничтожения. Экстремизм как явление может примерять на себя различные одежды: религиозные (экстремистами были в свое время христиане, сегодня представители так называемого «радикального ислама»), идеологические (марксистские, фашистские, либеральные), криминальные. Легко примеряет он и одежды патриотические. Экстремизм рождается от интеллектуальной лени, от возведения каких-то истин в догмы, от упрощения восприятия действительности до уровня штампов, от отказа рассматривать каждое явление во всем его многообразии и глубине.

«…С тех пор как «патриотический» дискурс начал свое победное шествие по российскому интернету, мы с сожалением наблюдаем его постепенное выхолащивание, разрыв со здравым смыслом и обрастание нагромождениями многочисленных, не стыкующихся друг с другом, непонятно кем выдуманных и при этом совершенно непримиримых хот-догм, все громче и агрессивнее звенящих своей вопиющей бессмысленностью.

В этом мы не одиноки — в силу благодатных условий та же болезнь гораздо активнее прогрессирует на Украине, где давно вышла из виртуальности и поразила саму реальность, проливая кровь, уничтожая и убивая. «Патриотический хот-догматизм» всего лишь один из штаммов болезни вообще и, будучи помещенным в особые условия, он развивается в ужасную форму, проходя через стадию фанатизма к неизбежному экстремизму», — написал Евгений Супер[62].

Для того чтобы отличить подлинный патриотизм от патриотизма «быстрого употребления», достаточно посмотреть, сколько в нем экстремизма: желания быстро и радикально решить проблему. Даже зародышевый — уже диагноз; патриотизмом здесь и не пахнет. Подлинный патриотизм, повторюсь, это ощущение глубокой связи со своей страной. Это означает не кричать о любви к родине, а жить так, как будто от тебя одного зависит ее судьба. Это и есть подлинная личная ответственность.

Именно ответственность определяет основное отличие патриота (подразумевается подлинный патриот) от либерала. Само проявление ответственности — разное на Западе и в России. Западный человек — ответствен за себя. Он ни с кого не спросит, почему у него что-то не получается. Это с одной стороны здорово — уметь не перекладывать ответственность за свои неудачи на кого-то, кроме себя. Но это и страшно, когда в ответ на изложение каких-то объективных трудностей тебе говорят: сам виноват.

Сегодня, когда пишутся эти строки, Америка отказалась эвакуировать своих граждан из охваченного войной Йемена. На официальном уровне им было заявлено, что их предупреждали: в Йемен ехать опасно, теперь они должны найти выход из ситуации самостоятельно. Так же были брошены без государственной помощи люди в Новом Орлеане после разрушительного урагана «Катрина». Люди выживали чудом: без продовольствия, без воды и электричества, в окружении мародерствующих банд[63].

Русский (россиянин) человек, в отличие от западного, ждет от государства решения своих проблем. Ждет бесплатной медицины, бесплатного образования, обеспечения работой. Все это он имел в Советском Союзе. Но и проблемы страны он в массе своей воспринимает как свои. Потому и встает на ее защиту, не задумываясь. Он считает, что несет личную ответственность за ее свободу и независимость.

Свобода — очень привлекательный лозунг. Манящий, многообещающий, внушающий надежду. Но стремление к неограниченности личной свободы несет в себе один негативный фактор: он разъединяет людей. Дети на праздниках непослушания легко разрушают не только родительское наследие, но и друг друга, отстаивая свою индивидуальность, свое право на любое свободное проявление. Индивидуализм как атрибут западного общества свидетельствует о разобщенности, о потере внутренней связи между людьми. Каждый сам по себе, и при внешней улыбке и приветливости никому до другого никакого дела нет. Дети в телах взрослых не способны по-настоящему позаботиться друг о друге. Считается нормальным, что каждый думает только о своих проблемах, а заботиться о нуждающихся обязано государство.

Речь здесь не о материальной заботе, хотя правило «сначала накормить гостя» в России традиционное. Речь о более важной заботе — душевности. В Америке существует разветвленная, колоссально развитая служба психологической и психотерапевтической помощи. Люди идут к психологам, потому что не получают понимания даже со стороны близких. В России такая служба долгое время практически не работала. Сейчас она стала развиваться как дань времени. А по сути, психологами и психотерапевтами здесь, в России, люди становятся друг другу сами. Тревоги уходят, даже если люди просто посидят рядом и помолчат. А могут и поплакать и выговориться. И плачущего не оборвут, не выгонят, вникнут в его проблемы, посочувствуют. Душевное тепло на самом деле одна из самых дорогих вещей на свете. Не случайно труд психоаналитиков так высоко оплачивается.

На Западе же при малейшем приглашении к своим проблемам люди отстраняются, дают понять: это — твои проблемы. Дежурная улыбка и внутренний холод — равнодушие — вот что встречает избалованный теплым российским вниманием эмигрант на Западе.

И одновременно в России, точнее в СССР, существовало такое явление как равнодушие к судьбе инвалидов. На Западе уже давно строились пандусы и другие приспособления для интеграции инвалидов в нормальную жизнь, а в России их словно не существовало. В чем же тут дело? Может быть, правы либералы, что Россия далека от подлинной заботы о человеке?

Здесь нет никакого противоречия. Россия прошла через испытание социальным экспериментом под названием «марксизм». А это, как вы помните, одна из тоталитарных идей последних столетий. Реализация идеи в России привела к тому, что люди как отдельные индивиды потеряли свою ценность, превратились в «винтик» государственной машины. Инвалид не мог быть винтиком, поэтому был забыт. Преодоление потери своего национального лица в этом вопросе началось после распада Союза. Человечность, внимание к детям, больным, потерпевшим несчастье и людям с ограниченными возможностями стали восстанавливаться стремительными темпами. Ведь в прошлом в России всегда помогали больным и страждущим, а так называемые «блаженные» оберегались особо.

В либеральной идее много ценного. Не столько угроза наступления ужасного для Запада коммунизма позволяла выстраивать справедливую и человечную западную цивилизацию после Второй мировой войны, сколько забота о практической реализации идеи о правах и свободах человека. Это вытекает из самой духовной сути человека с маленьким биополем. Он (еще раз повторюсь, и это важное свойство) — заботится о себе. Это основа его существования. Реализация этой потребности позволяла осуществлять и заботу об инвалидах — чтобы их жизненное пространство наполнялось свободой. Здесь нам, наследникам марксистского прошлого, многому надо учиться.

Но… тоталитаризм в любом виде содержит в себе зерно саморазрушения. Марксизм пал не от атаки внешних врагов, хотя и они имели место, а от внутренних противоречий. Теперь на наших глазах начал саморазрушаться, основанный на либеральной идее, западный мир.

Либеральная вера в ценность неограниченности личного выбора способствовала тому, что, как уже отмечалось, понятие свободы стало перерождаться в понятие воли. Более того, сегодня свобода превращается в ряде случаев в подавление чужой воли, в игнорирование интересов отдельно взятых людей и даже детей. Ювенальная полиция в некоторых странах Европы представляет собой некий карательный орган, работа которого построена на схематично применяемых принципах. Огромное число претендентов на усыновление, освобожденное от необходимости хоть каким-то образом доказывать свою компетенцию в воспитании детей, становится приемными родителями, получая от государства солидную оплату. В Норвегии, например, от количества усыновлений зависит и зарплата ювенальных чиновников, в результате усыновления превращаются в своеобразный спорт, и тысячи и тысячи детей под надуманными и смехотворными предлогами отрываются от родных отцов и матерей, бросаются в чужие семьи. Мнение детей не учитывается. Калечатся судьбы, травмируется психика, рвутся родственные связи[64].

Индивидуализм оказывается коварной ловушкой. Принцип «свободный выбор человека превыше всего» неизбежно приводит к тому, что последовательное развитие условий для свободы одного из членов общества оборачивается потерей свободы других его членов, как в случае с семьями, попавшими под каток решений Ювенальной юстиции. Она якобы предоставляет ребенку лучшие условия, чем он имеет в родной семье, а на деле — наносит ребенку непоправимую травму. А что переживают родители!.. Разъединение, возникновение напряжения, неприятия и ненависти, а самое главное, потеря свободы выбора — вот к чему приводит такая политика. Начавшись с расширения зон свободы человека, либеральное преобразование пришло к абсурду. Либеральная идея оказалась психологически незрелой (по своей сути детской) теорией. И осуществление логически законченной реализации прав и свобод выглядит их полным отрицанием.

Что значит ребенок в теле взрослого? Это заметно со стороны. Человек может сегодня уверенно высказывать одни суждения, а завтра — совсем другие. Его не беспокоят противоречия, логические несоответствия. Он учит других тому, чего не умеет сам. Он легко проявляет эмоции, но не может признать своей неправоты. Это сделать ему невероятно тяжело: он будет упираться даже под напором фактов, отвергая и их. Он постоянно тщится доказать, что он прав, компетентен, справедлив и т. д. Это делается из неосознанной попытки дотянуться до уровня взрослого, соответствовать ему. По той же причине сложно признавать свою неправоту — он видит в этом потерю статуса (конечно же, взрослого). Главный ориентир для него (как и для ребенка) — чувство. Если он чувствует к чему-то или кому-то неприязнь — всё. Это и есть плохое. Взрослый же ориентируется на логику. Он дает эмоциям остыть и лишь потом выносит суждение. Он понимает, что не все то, что кажется хорошим, такое и есть. И не все то, что кажется плохим, на самом деле плохое.

И именно так, как ведут себя дети в телах взрослых, ведут себя либералы! У них есть несколько приемов, применяемых в спорах: снисходительное (свысока) отношение к оппоненту-патриоту, словно он сообщает всем своим видом: «мы с вами знаем, что он дурак»; игнорирование доводов и фактов, как будто их и нет; прямое оскорбление, демонстрирующее полное отсутствие уважения к собеседнику. При этом доказательств собственных утверждений не приводится никаких. То, что ими руководят эмоции, а не логика, они не замечают. Ведь логик вступает в построение логической линии всегда! Он не может иначе. Логик учитывает все приводимые факты, все нюансы доказательств — ему важна именно логическая цепочка! Либералы не замечают, что своим игнорированием доказательств они сами себя и развенчивают — как детей, вторгшихся в мир взрослых.

Писатель Захар Прилепин чутко уловил эту либеральную особенность:

«Нынешний либерал может нести полную ахинею — и быть неистово уверенным в своей правоте. Никакие противоречия собственной позиции его не смущают никогда.

Среднестатистический европеец не видит некоторых противоречий в том, что Европа назначила себя центром мира, хотя мир несколько больше и разнообразней Европы, а житель США тем более убежден, что Америка может всех научить демократии»[65].

• А теперь вспомните, как были проигнорированы Западом полные выкладки данных объективных наблюдений, включая космические, представленные российским Министерством обороны по поводу уничтожения боинга над Донецком. Могли бы так прореагировать взрослые, опирающиеся на логику люди? И что означало то, с какими эмоциональными бездоказательными публикациями вышли ведущие западные газеты в первые же часы после трагедии? Злые жестокие дети пытаются разрушить с таким трудом построенный мир…

Патриоты тоже могут быть по духовной сути детьми. Но ведь и дети бывают разными! Есть дети, которые слышат и используют опыт родителей. Екатерина Великая писала, что тот, кто в детстве слышит голос родителей, во взрослом состоянии слышит голос разума. И тот самый ребенок, который рявкнет на своего брата «нельзя!» при попытке побаловаться спичками, и есть разумный ребенок. Этот ребенок учится, впитывает опыт окружающих, развивается. С ним можно вести диалог, он неопасен.

Патриоты противостоят либеральной позиции неограниченности личного выбора. Они понимают, что вседозволенность, неуважение к ценностям общего дома ничем хорошим не кончаются. Они понимают, что разгромить отчий дом, конечно, при желании можно, но потом — придется снова строить. Так какой смысл в том, чтобы разрушать?

И самое главное, они, независимо от величины биополей, понимают, свобода человека не может быть неограниченной. Личные интересы иногда приходится подчинять общим. Вопрос в том, чтобы делать это добровольно, понимая, что жить в обществе и быть свободным от него — невозможно. Если же кто-то не хочет подчиняться, сегодня у него есть выбор: уйти от общества, стать отшельником. Возможность следовать своему представлению о свободе есть, если это ответственное поведение. Так отшельником, например, живет писатель Ричард Бах.

А стремление к неограниченности личной свободы отдельного индивида внутри общества, развиваясь, парадоксальным образом приводит к потере свободы. И это может быть не только криминальный поворот. Дело в том, что общество живет по своим правилам, и хочет индивид того или не хочет, подчиняет его себе.

И это не только административное подчинение. В первую очередь — идеологическое. Средний европеец и средний американец сегодня даже не подозревают, что ограничены в получении информации. Они не понимают, что стали игрушкой в руках правящей элиты. И эта элита вполне реально легко может привести их не только к потере личной свободы, но и жизни, отправив на ненужную и неправедную войну типа вьетнамской. И у многих вернувшихся с войны останется только один выбор: каким способом добровольно уйти из жизни. Потому что навязанный кровавый опыт не оставит альтернативы…

Таким образом, патриот — это человек, который признает и ценит, образно говоря, силу центра. Для него Отечество — не пустой звук.

Это вся природа и вся история народа. А государство — сегодняшняя форма Отечества. И если в этой форме что-то не так, он не будет ее разрушать. Он будет бережно и с любовью преобразовывать. Стараясь понять все, даже непонятные запросы людей. Не принимает он только разрушителей.

А многоликость присуща армии сегодняшних российских патриотов потому, что это — разные люди, с разными размерами биополей.

Если патриотом является человек-«электрон», то для утверждения своей правоты он будет вести себя агрессивно (ведь им управляет энергия движения), может кричать и «рвать на себе рубаху», пытаясь втолковать очевидную истину.

Если патриотом является человек-«протон», то он будет проявлять отеческую заботу и терпимость, просвещая «овец заблудших». А может предлагать и «сечь» «детей неразумных» — к их же вящей пользе, как он полагает. Представьте, как это будет возмущать либералов!

Но сколь бы глубокими ни казались разногласия, в конечном счете патриотов должна примирить та самая любовь к Отечеству. У них есть объединяющая идея. А это уже немало.

Как это ни парадоксально, но идея свободы разъединяет. Потому что свобода у каждого своя. А идея Родины объединяет, она у всех — одна.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.