Из Ханбалыка в Авиньон
Из Ханбалыка в Авиньон
Читатель помнит о том, как два пекинских уйгура продожили путь до Багдада, и один из них, Саума, достиг области, овеянной ветрами Атлантики.
Теперь настала очередь аланам Ханбалыка заботиться о путешествии из Китая в Авиньон, чтобы пригласить к себе католических духовников.
Первые упоминания об аланах в Китае относятся к 1223 году и содержатся в истории монгольской династии «Юаньши». Рослые и сильные аланы были замечательными наездниками, знали ремесла, занимались торговлей и любили путешествовать. Их видели даже в Александрии, не говоря уже о Венгрия, Византии, стране дунайских болгар.
На родине аланов, на левом берегу Терека, стоял славный ясский город Дедяков. Там высился расписной каменный храм, остатки которого были найдены лишь в наше время.
По-видимому, средневековый путешественник Плано Карпини имел в виду Дедяков, когда писал, что монголы двенадцать раз осаждали стойкую аланскую крепость. Монголы покорили аланов полностью лишь в 1277 году, когда град Дедяков был предан огню, а напротив, на другом берегу Терека, построен новый монгольский город.
Еще тогда, когда монголы встретились с асами в первых боях, аланские пленники неисчислимой вереницей потянулись к черным стенам Каракорума. Хан Угедэй приказал создать из асских кольчужников гвардейский полк. Происходило это в 1229–1241 годах.
Об асах писал в «Живой старине» (1894) русский доктор Э. В. Брейтшнейдер, знаток истории Китая. Он называет имена аланских полководцев, служивших ханам Мангу и Кубилаю. Николай и Илиебагадур, Арселан, Юваши, Кюрджи (Георгий), Дмитрий — так звали их.
Юваши, сын Илие, во времена Марко Поло дошел до суровой страны Ши-би-р.
Судьба привела аланов сначала в Каракорум, а потом — в Ханбалык, где к 1336 году скопилось значительное количество аланского населения. Асские князья Фодим Иовенса, Хиаиса Тонги, Хембога и другие стали просить великого хана, чтобы он затребовал в Пекин католического духовника.
И безвестный алан по имени Тогай стал собираться в дальний путь. Сотоварищем его по путешествию «через семь морей» оказался Андрей Гуйлельно де Нассио, о котором мы знаем только, что он был франк.
Великий хан Тогон-Темур, он же Толкамут и Шунь-ди, часто проводивший время в забавах с заводными куклами или с живыми фаворитками, на время оторвался от своих любимых занятий для того, чтобы подписать послание на имя папы.
«Силой всемогущего бога Император императоров приказывает!» — так начиналось это письмо. В нем говорилось, что франк Андрей со свитой из пятнадцати человек отправляется в страну, где заходит солнце. Андрей испросит благословение великому хану, и пана начнет молиться о здравии Шунь-ди и его верных слуг — аланов. Дальше шла деловая просьба — прислать в Ханбалык коней и другие ценные дары.
Подписав грамоту на имя папы, великий хан Шунь-ди снова принялся за свои игры и стал катать перламутровую черепаху по мраморному полу ханбалыкского дворца.
Посольство франка Андрея и алана Тогая отправилось из Ханбалыка в год Мыши (1336). Путь посольства неизвестен. Возможно, что оно село на корабль в одной из гаваней Южного Китая и поплыло к берегам Персии.
Так или иначе ханбалыкские путешественники в начале 1338 года достигли своей цели.
Франк Андрей и алан Тогай предстали перед папой Бенедиктом Двенадцатым, стремившимся к установлению связей своего престола с дальними странами и народами. Он принял послов в замке, стоявшем на склоне белой известняковой горы.
Такое событие, как приезд гостей из страны великого хана, всколыхнуло всю Авиньонскую округу. В том году близ знаменитого Воклюзского источника, неподалеку от Авиньона, в уединенном домике обитал Франческо Петрарка, сочетавший поэтическое творчество с разысканиями по части истории. Лет за пять до этого Петрарка решал вопрос о том, где находится северный остров Туле. Он хранил заветную рукописную книгу, приобретенную у какого-то знатока половецкого языка, — драгоценный «Кодекс куманикус», впоследствии внесенный великим поэтом в его завещание.
Летом, когда авиньонские жители занялись сбором ягод крушины в окрестностях города, ханбалыкские послы стали собираться домой.
Осенью же в ворота Авиньона въехал вызванный Бенедиктом Двенадцатым из Флоренции епископ Джиованни Мариньола. Он был не лишен учености в духе того времени: отрицал существование антиподов, но верил в то, что земная суша разделяет океан на четыре части, в виде креста: две четверти этого крута можно обойти на кораблях, а две четверти остаются недоступными для мореплавателей.
В замке папы вдумчивый Мариньола узнал, что ему придется ехать в Ханбалык, где его ожидают аланские князья и великий хан, которым он вручит дары папы. Бенедикт Двенадцатый надеялся на то, что Мариньола посеет на ниве сердца хана семя жизни и снимет богатый плод. Так вычурно были изложены в папском послании цели поездки Мариньолы.
Вскоре папский посол держал под уздцы рослого вороного коня, до половины скрытого под кольчужным покровом. Это был дар, предназначенный великому хану Шунь-ди.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.