Глава 10. СЛАВЯНОФИЛЫ И РУССКИЙ ВОПРОС

Глава 10. СЛАВЯНОФИЛЫ И РУССКИЙ ВОПРОС

С переходом государственного устройства Руси, России к Российской империи все острее обозначался русский вопрос. Одними из первых его подняли и обосновали славянофилы. Появление русского вопроса виделось и раньше. Активные строители империи историк и воин Татищев, споривший с географом и администратором Кириловым, спорили именно по этому вопросу. У каждого из них были свои серьезные доводы, приводившиеся ранее.

С одной стороны, прав Кирилов. Россия выиграла от расширения своих границ. Произошло обеспечение защиты окраинных губерний от ордынского вторжения, появились новые торговые пути и рынки сбыта русских товаров.

Но не менее прав оказался и Татищев. Многие народы, искавшие покровительства у России, действительно всего лишь искали свою временную выгоду, которую хотели получить от России. Разве Россия завоевывала Грузию или Армению? Жизни русских солдат – защитников были нужны им, чтобы выжить под ударами турок и их союзников. Но жизни этих солдат нужны их матерям, детям и всей России в целом. Шеварнадзевский блок в Грузии тяготеет к самостийности и блоку НАТО. Правота Василия Татищева оказалась очевидной в конце XX века.

Казахские кочевые племена, принявшие подданство России, не имели ни своей государственности, ни письменности, ни промышленности и тем более науки. Благодаря России все это они теперь имеют. В Казахстане в каждом поселке должен бы стоять памятник русскому человеку… В настоящее время на Востоке России имеем султана Назарбаева, чьи спецслужбы бросают в застенки русских людей за одно лишь ношение русской казачьей формы.

Возможно, наибольшая целесообразность была в усилении русской государственности с одновременным усилением влияния далеко за пределы государственной границы.

Ситуации начала восемнадцатого века и начала двадцать первого имеют существенные отличия. СССР – единственная империя, поступательно развивавшаяся, была разрушена и разделена ее правителями и одновременно внутренними врагами. Инородцы, оказавшиеся на ключевых постах, в несколько лет развалили то, что создавалось веками. Инородцы, оказавшиеся на ключевых постах в восемнадцатом веке, способствовали созданию империи.

Были сепаратистские устремления и угрозы славянам на окраинах Российской империи? Были. Но не такие сильные, как при Б.Ельцине, когда кремлевская братия прямо санкционировала «убивать» славян и во всеуслышание (!!!) призывала «окраины» «брать суверенитета столько, сколько проглотить сумеют». Сепаратизм в Российской империи подогревали внешние враги государства, а в конце двадцатого века – нерусское правительство самой России во главе с пьяным «финским парнем» Б. Ельциным. Второй вариант гораздо трагичнее.

Косвенное свидетельство тому журнал «Окраины России», издававшийся с 1906 по 1911 годы и далее как орган защиты русских, противник сепаратизма. В стране, где выходило немало истинно русских газет и журналов, поднимавших вопросы национальной культуры и национальных интересов, потребовались и такие журналы, как «Окраины России». В Российской Федерации, где русский вопрос и, в частности, проблемы притеснения русских, славян стоят остро как никогда прежде, подобных изданий нет.

Правда, есть некий Конгресс русских общин, возглавляемый депутатом Госдумы Д.Рагозиным, внешне приятным человеком, говорящим правильные слова о защите славян от бандитов в Чечне, о профашистских режимах (если соратники Гитлера, марширующие по улицам столиц стран Балтии не фашисты, то кто фашисты?) в Прибалтике. Но создается впечатление, что КРО – организация марионеточная, управляемая из штаба Ельцина…

КРО служил политическим трамплином для Ю. Скокова, допускавшего пренебрежительные антирусские высказывания, о чем публично говорил сам Рагозин. Именно КРО выводил на президентские выборы А. Лебедя, ставшего вице-президентом России и продавшего интересы русских в Чечне, да и интересы России в целом.

КРО может ошибиться, но быть игрушкой в руках лицемеров не должно – потеряет остатки тех, кто еще верит этой организации.

Вы можете представить, чтобы при белых царях славян сотнями тысяч бросали на съедение воинствующим сепаратистам? Такого быть не могло.

Вместе с тем не все имперские правительства последовательно отстаивали интересы славян, государство образующего народа Российской империи. Есть в этой политике и темные пятна. Династические браки царствующих особ по всей Европе приводили к тому, что монархи состояли между собой в родстве. Но в России императоры, точнее императрицы, пришедшие на смену Петру I, продолжили его направление по приглашению иностранцев на работу. Эти иностранцы, преимущественно немцы, оказались на ключевых постах государства; известно, что «свита играет короля». Русский народ получил не только «немецкого» царя, но и немецкое правительство. Такое положение имело последствия, в том числе отрицательные.

В 1733 году русские войска вошли в Правобережную Украину с целью поддержать креатуру претендовавшего на польский трон Августа Третьего, правителя немецкого происхождения. Украинские крестьяне, привыкшие к тому, что русские поддерживают их борьбу против польско-римской оккупации, стихийно подняли восстание. Однако взойдя на польский престол, Август III обратился к императрице Анне Иоанновне оказать помощь в подавлении восстания. Силами двух армий восстание было подавлено. Так, немецкая клика Бирона, фактического правителя, и его нерусские финансисты столкнули славян.

Россией должны управлять русские люди, только русские. Чем оборачивается правление иноземцев, знают и священнослужители. В православной России, без внешней оккупации за издание сочинений православного толка Стефана Яворского, дискутировавшего с протестанством, пытали в тайной канцелярии Бирона на дыбе и бросили в застенки. За ту же вину немцы-протестанты бросили в застенки и киевского митрополита Варлаама.

Во времена Екатерины II Российская империя помогла Польше подавить гайдамакское восстание под руководством Максима Железняка. Полковник Гурьев заманил Железняка в гости и арестовал. Остальных гайдамаков (партизан против польской оккупации) выдали полякам. Южнорусских людей обезглавила шляхта, могильные ямы заполнили до краев… Это не белорусские Куропаты, о борцах за русскую свободу в Польше не плачут, а надо бы покаяться.

В истории с Железняком национальная политика империи споткнулась о корпоративные интересы крепостников; сама мысль освобождения крестьян от крепостной зависимости Екатерине казалась страшнее военной угрозы с Запада.

Львовские униаты немало негативного написали о России. Но разве борьба не шла внутри южноруссов? В 1702 году в оккупированных районах Правобережной Украины вспыхнуло восстание под началом Семена Палея, Искры, Самуся, Абазина против польских магнатов. Подавлено восстание поляками при поддержке Ивана Мазепы. В то время украинские казаки сложили песню:

«Та не буде краше,

Та не буде лапше,

Як у на та на Вкраини,

Та не буде пана, та не буде ляха, не буде унии».

В такой обстановке в России появилось течение славянофилов, ставшее выше корпоративных крепостнических и имперских интересов. Идею сохранения единства славян, сохранения национальной самобытности в послепетровской России они поставили во главе своих чаяний.

Славянофилы не были юридически оформлены в политическую партию. Славянофильство иногда называют «общественно-политической мыслью». Некоторые считают славянофилов камерным салонным кружком философов и литераторов.

Наверное, и это приложимо к славянофилам, как и многое другое. Но выделим сразу, что движение славянофилов более чем крошечный кружок салонных досужих философов. Славянофилы формировали общественное мнение, не дававшее принимать решения в ущерб русским интересам, опускать планку политической жизни ниже определенного уровня. Славянофилов боялись. Со славянофилами боролись вполне определенные могущественные политические силы в царской, имперской России. Славянофилов старались меньше вспоминать и после революции. И сегодня против наследия славянофилов ведут идеологическую пропаганду некоторые аналитические центры США, НАТО и в самой России.

Обратимся к уже упоминавшейся книге У. Лакера «Черная сотня…» и посмотрим, нашлось ли там место для критики славянофильства. А как же, разве мог этот американский мистер не бросить тень на людей, желавших сохранения славянских культур.

На странице 35 американский политолог без смущения приписывает Ивану Аксакову то, что хотелось выдать за реальность: «Аксаков считал, что в русской жизни и русской истории для демократии места нет».

На странице 36 Лакер сам себя отчасти опровергает: «Они не боролись за расширение политических свобод, но полагали, что в России не хватает социальной справедливости и свободы духовной».

Тут дается искаженное представление о славянофилах, протаскивается мысль о России как стране отсталой и деспотичной. Что сказал бы американец, если бы ворованными рабами-неграми торговали не в США, а в России? А ведь лакеры больше всех и торговали.

Поддержку славянофилами борьбы южных славян против Оттоманской империи, окупации и рабства Лакер (стр. 39) называет не иначе, как «агрессивной политикой». По логике рупора НАТО, и негр дядя Том из романа «Хижина дяди Тома» – экстремист и агрессивный фашист, раз бежит от своего рабовладельца. Откуда у этого еврейского парня столько ненависти к сторонникам свободы? В очередной раз отметим схожесть расового презрения у идеологов блока НАТО и К.Маркса.

Л. Велихов в 1906 году по-другому, хотя и упрощенно, характеризовал славянофилов: основатели Хомяков и Кириевский начинали свою деятельность на волне патриотизма в начале двадцатых годов, после победы над Наполеоном; позднее их идеи стали развивать И. Аксаков (газеты «День», «Русь»), К. Аксаков, Ю. Самарин… придали этой идее завершенные, классические формы. Выступали за Царя и Великий Земский Собор. Царь и Собор – олицетворение божественных начал – личности и соборности. Народу – сила мнения, Царю – сила решения. Стремились укрепить русское самосознание, объединить всех русских под славянофильской хоругвью к освобождению от чиновничьего произвола и иноплеменного владычества. За разделение понятия государства и земли. Лес, поле, реки – принадлежат всем (К.Аксаков). Община и мир – самобытные русские установления (основанные на соборности, единодушии и любви), Соборный труд – артельное начало и кустарный промысел. Освобождение Православной церкви от правительственного угнетения. Восстановление церкви на допетровских канонических началах. Девиз: Самодержавие, Православие, Народность.

Другой исследователь П.Н. Полевой считал: «Главою и родоначальником славянофильской партии следует, конечно, признать Константина Сергеевича Аксакова…» (1817–1860). По поводу истоков славянофильства есть и другие мнения, вспоминают А.С. Шишкова и даже не очень политизированного, но очень русского по духу писателя С.Т. Аксакова. Но для нас важнее иное.

В сороковые годы полемика между мыслящей элитой привела к расколу «литературных партий». Белинский, Грановский, Герцен и другие составили «левую» партию ярых западников; петербургское направление, как условно называли эту группу. К. Аксаков, Хомяков, Ю. Самарин и их единомышленники образовали «правую», выступавшую в защиту национально-русских и общеславянских основ цивилизации (московское направление).

Среди основоположников славянофильства в основном люди дворянского сословия и не бедные, элита русского народа. До сего дня принято считать, что славянофилы – крошечный кружок салонных философов, оторванных от народа, не утруждавших себя практической работой. Такое мнение особенно активно формировали и закладывали в школьные учебники во времена Луначарского и Бухарина в СССР, когда в идеологии отчетливо просматривались «западные уши» (вспомните хотя бы пионерские галстуки, когда социалистическую идею положили на галстуки американских ковбоев). Все советские школьники изучали наследие Белинского, Герцена и других демократов западной ориентации, а для славянофилов места в учебниках не находилось. Как и двести пятьдесят лет (что отмечал Татищев), у русской школы нет русских учебников. Когда они появятся, тогда и можно будет говорить о начале возрождения России.

Славянофилы много работали; издавали газеты и журналы славянофильской направленности. Это не умозрительная философия, не досужая беседа после обеда, но большая и трудная работа, требующая изыскания финансовых средств, организаторских способностей и усилий. К тому же лидеры славянофильства вели огромную исследовательскую и литературно-публицистическую работу. Славянофилы проявили себя не как «баре», а как труженики и бойцы.

Да, да, славянофилам пришлось явить большое мужество, чтобы противостоять доминирующему общественному мнению и не принимающей их государственной власти. П.Полевой не смог в полной мере оценить подвиг славянофилов, но и он отмечал:

«В верхних слоях нашего общества, в особенности при императоре Николае I, был весьма силен и влиятелен немецкий элемент, который с полным основанием опасался развития славянофильского движения и возможности его преобладания в правительственных сферах. На этом основании о славянофилах преимущественно в петербургском высшем обществе враги их распространяли всякие небылицы и старались придать их идеям и способу действий оттенок движения революционного… Такое нелепое и ни на чем не основанное воззрение на славянофилов, к сожалению, (надо ли сожалеть? – Прим. Бажанова), находило себе подтверждение с внешней стороны в том, что они пренебрегали некоторыми светскими обычаями и в самой внешности своей старались приравняться к народу, носили длинные волосы и бороды, одевались в рубахи – косоворотки и поддевки, обувались в высокие сапоги».

Кстати, попробуйте в наше время ходить в русской национальной одежде. И найти ее трудно, и смотреть некоторые станут косо, с непониманием (а в Казахстане султан Назарбаев и посадить может). Тоже поступок.

В русском государстве национально мыслящие люди претерпели немало гонений. При жизни Алексея Степановича Хомякова его философские и богословские сочинения не могли быть напечатаны. В 1850 году драму К. Аксакова «Освобожденная Москва» сняли со сцены уже на второе представление.

Стоило славянофилам возобновить издание «Московского сборника», как начались неприятности. Историческую статью К. Аксакова «О богатырях князя Владимира» сняли. Журнал запретили. Сотрудников журнала Хомякова, Кириевского, князя Черкасского отдали под надзор полиции. Закрыли все издания славянофильского направления на несколько лет.

Только со вступлением на престол Александра II, Александра Освободителя (монарх, который по своему влиянию превзошел Петра I, и в один ряд с ним можно поставить только Ивана Грозного, Ярослава Мудрого, Владимира Мономаха), славянофилы получили возможность издавать журнал «Русская беседа» и газету «Молва».

Преследовался и другой видный славянофил Юрий Самарин, имевший и административные наказания, и цензурные запреты ряда рукописей. Все славянофилы имели сложности на службе и в различных чиновничьих коридорах.

При всем том в активе славянофилов продвижение идеи отмены крепостного права – крупнейшее политическое событие в жизни России в девятнадцатом веке.

Состоятельные славянофилы заботились об образовании и просвещении своего народа. Самарины в своем имении в Самарской губернии открыли бесплатную школу для крестьянских детей.

Наконец, в активе славянофилов и царя Александра Освободителя углубление земского самоуправления, вывод его на губернский уровень. О роли Ю. Самарина в подготовке и проведении первого губернского земского собрания не только в Самарской губернии, но и первого в Российской империи, уже отмечалось.

Другое заблуждение, дожившее до XXI века, относится к малости кружка славянофилов и его распаде без последователей. В одном из писем Ю.Ф. Самарин писал своему единомышленнику:

«Теперь задача не в том, чтобы изменять и переделывать учреждения… нужно творить не учреждения, а людей. Тут один путь: непосредственного, прямого действия человека на человека в той органической сфере, в которой личное влияние может действовать. Приходится лепить и обжигать людей, как кирпичи».

И в этом славянофилы немало преуспели. Заставили задуматься людей и во дворцах, и в скромных городских домах, и в крестьянских избах, прежде всего – думающих военных и учителей.

Влияние Запада на образованную элиту и научную интеллигенцию оставалось сильным, но что было бы без горстки зачинателей славянофильства?

Разве не славянофильские идеи двигали более поздними публицистами Н. Данилевским, М. Меньшиковым… другими светлыми умами. Разве не славянофилом был городской голова Самары Петр Алабин, передавший сражающимся за свободу болгарам знаковое Самарское знамя, вышитое монашенками? Разве не славянофилом был другой городской голова Самары Михаил Челышов, выдающийся публицист, один из авторов «сухого» закона, крестьянин-промышленник, даже в Думе появлявшийся в косоворотке? Разве был лишен славянофильских взглядов Николай II, двинувший русскую армию на выручку сербам в 1914 году? Разве не славянофильские идеи доминировали среди личного состава Советской армии во время Второй мировой войны? Разве не десятки тысяч славянофилов проводили круглосуточный прямо-таки яростный митинг у посольства США в Москве, во время варварских бомбежек Сербии, пока к посольству не перекрыла доступ московская милиция по приказу хитрого Лужкова? Проявления массовой, все возрастающей славянской солидарности в московских коридорах власти испугались больше, чем бомб НАТО.

В 1876 году славянофил Иван Сергеевич Аксаков организовал сбор средств на нужды Сербии, отправил туда добровольцев и генерала М.Черняева, доставлял оружие, снаряжение для болгарских дружин. Реальная работа, столь ненавистная всяким уолтерам, потомкам работорговцев и колонизаторов.

Вот воспоминания М.Г. Мещерского: «Мне случалось быть на одном приеме у И.С. Аксакова. Помню, что голова закружилась от этой массы людей всякого звания, как поток, нахлынувший в его приемную, и как сердце усиленно билось и умилялось от бесчисленных проявлений народного энтузиазма. Как вчера, помню этих старушек и стариков, на вид убогих, приходивших вносить свои лепты для славянской братии, в каком-то почти религиозном настроении, и в этой толпе заметил одну старушку, на вид старую, долго разворачивавшую грязненький платок, чтобы достать из него билет в 10 тысяч рублей. И действительно, деньги лились рекою…»

Титанову работу Аксаков выполнял один. Славянский комитет, по его выражению, «заключался в моей особе, потому что даже секретаря нет». Зато каков результат…

Отстаивание русских и общеславянских интересов стоило серьезных усилий и требовало мужества от славянофилов. В 1877 году, после Берлинского конгресса, когда правительство России под давлением западных стран поступилось некоторыми позициями славян, которые удалось завоевать на Балканах, Иван Аксаков в редактируемых им изданиях выступил против. За что издания закрывались, а Аксакова выслали из Москвы на полгода, «славянский комитет ликвидировали». Идеи славянского братства приходилось отстаивать.

На современном этапе некоторые выводы и посылы славянофилов кажутся наивными, простыми для усложнившегося мира, другие, прежде казавшиеся не самыми актуальными, наоборот становятся жизненно важными, а главное – идеи сохранения национальной самобытности и славянского объединения остаются насущными. Прозападной мафии удалось не только отдалить от России южных и западных славян, но выполнить планы Маркса, Гитлера и Далласа по разделению Великороссии, Малороссии и Белороссии.

У правительства Бориса Пьяного не было национальной идеи. А вот у русского народа она давно есть, даже две. Вопрос лишь в том, какая из идей сплотит народ на современном этапе: славянофильская мечта о построении русского государства, исходящая от Я. Мудрого, В. Мономаха, И. Грозного, В. Татищева и славянофилов, или имперская, исходящая от Петра I. Возможно, эти направления развития общества объединятся, соединив в себе лучшие качества.

Для начала русским предстоит построить русское государство.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.