Второе наступление на Париж Силезской армии, сражения под Краоном и Лаоном

Второе наступление на Париж Силезской армии, сражения под Краоном и Лаоном

Союзники вновь второй раз наступали на одни и те же грабли. Они опять разъединяли две свои основные армии, а Главную армию еще и ослабляли, направляя дополнительные силы на второстепенное, ничего не значившее направление. Они не концентрировали войска для решительного броска или удара, а, наоборот, распыляли их. Действия же Главной армии ставились в прямую зависимость от активности против нее противника. Армия Шварценберга фактически являлась лишь пугалом, а ставка делалась на активность инициативного Блюхера. С такой постановкой задачи добиться окончательного результата было проблематично, даже обладая численным преимуществом, да еще с таким робким главнокомандующим во главе, откровенно боявшимся своего гениального противника. Нетрудно было предположить, как дважды два четыре, что французский полководец в ответ сделает попытку повторить свои недавние удачные маневры на внутренних операционных линиях противника и еще раз воспроизвести «шестидневную кампанию». Что он и не преминул сделать, учитывая хорошо известную бездеятельность и инертность Шварценберга.

Энергичный Блюхер решил не терять время зря и 13(25) февраля активно атаковал корпус Мармона у Сезанна. Но войска Мармона на следующий день соединились с корпусом Мортье в Ла?Ферте?су?Жуар и далее отступили к Мо за р. Марну. Попытка атаковать Мо силами корпуса Сакена, прорваться к Парижу или нанести французам поражение оказалась бесперспективной. Кроме того, войска Силезской армии действовали там крайне неудачно, их попытка обходного маневра на Урк была разгадана и встретила противодействие. Но орудийный гул под Мо доносился до Парижа (расстояние до 40 верст), что обеспокоило жителей, и оттуда на помощь Мармону и Мортье (примерно 17 тыс. человек) был выслан отряд войск в 7 тыс. человек.

15(27) февраля прусский король и российский император, опасаясь, что Наполеон вновь обратит главные силы против Блюхера, настояли и уговорили Шварценберга также начать частичное наступление на Бар?сюр?Об. Корпуса генералов Вреде и Витгенштейна предприняли фронтальную атаку на французов. Кроме того, по своей инициативе Витгенштейн послал в обход левого фланга французов кавалерию графа П.П. Палена с пехотным корпусом принца Евгения Вюртембергского. Это заставило командовавшего французами маршала Удино сняться с позиций и очистить Бар?сюр?Об. Французские потери составили около 3 тыс. человек, у союзников – менее 2 тыс. (из них – 1200 русских солдат). Отрезать и нанести поражение Удино союзникам не удалось, он организованно отступил за р. Об. Вреде за этот бой был пожалован чином генерал?фельдмаршала, Витгенштейн не получил ничего, кроме пулевого ранения, и выбыл до конца кампании из строя.

Наполеон же в этот период после некоторого раздумья решил оставить заслон против Шварценберга под командованием маршала Макдональда и 15(27) февраля примерно с 35 тыс. человек направился против Блюхера. Наполеон надеялся сначала зайти в тыл Силезской армии, а затем прижать Блюхера к Марне. 17 февраля (1 марта) его войска заняли Ла?Ферте?су?Жуар и на следующий день начали переправляться через Марну. Но как только Блюхер узнал о направлении движения французского императора (и что тот находится в войсках), он начал срочное отступление к р. Эн. Он пересек Марну (сжег все мосты, чем затруднил движение Наполеону) и направился на соединение с корпусами Винцингероде и Бюлова, даже не имея сведений, где они точно находились. У Наполеона сразу появилась надежда, что с помощью Мармона и Мортье он сможет прижать к стенке противника у Суассона. Там находился единственный каменный мост через р. Эн, а двигаться к другим имевшимся мостам Блюхеру в сложившейся ситуации было крайне опасно. Гарнизон крепости Суассона составлял до 1,5 тыс. человек под командованием генерала Ж.К. Моро. И он имел приказ оборонять город, когда Суассон обложили войска Винцингероде и Бюлова, пришедшие по долине р. Эн.

Для полной характеристики сложившегося положения можно предоставить слово участнику этого дела генералу С. Г. Волконскому, оставившему свои воспоминания: «Хоть возле Суассона собралось значительное число войск, но французский гарнизон приготовлялся к отражению. Обложивши крепость в весьма близком расстоянии, как Винцингероде, так и Бюлов послали парламентеров для склонения к сдаче крепости... Переговоры продолжались довольно тихо по неуступчивости французской, а нам необходима была сдача города, потому что получено известие, что занесшийся, по обыкновению, Блюхер был разбит под Мо и в большом расстройстве и шибко преследуемый отступал от Вилер?Котре к Суассону, а занятие нами Суассона единственный был способ им и нам оным переправиться на другой берег Эн. Во время, что шли переговоры, в нашем лагере приказано было музыкантам играть, а песенникам петь, чтоб этими звуками заглушать гул беспрестанно приближающейся пушечной стрельбы атакующих французов Блюхера... тут не шло дело о выгодах более или менее в тягость французам условий, а только о завладении нами крепости, которая для Блюхера была просто «якорем спасения» (560) . Гарнизону города нужно было продержаться хотя бы день, чтобы дождаться прибытия войск Мортье и Мармона. Тогда Силезской армии пришлось бы очень туго. Но парламентер с русской стороны подполковник В.И. Левенштерн все?таки смог оперативно договориться с комендантом Моро, капитуляция на почетных условиях была подписана, гарнизон крепости 18 февраля (2 марта) с оружием вышел в сторону Компьена. Эти события вспоминал позже и полковник С.И. Маевский: «К Суасону подошли мы еще вовремя, т.е. когда Блюхер был впереди его на дни ходу. Наполеон гнал его и в хвост и в голову. Мы все эти полтора дни дрались и нам капитулировали: комендант дал себя обмануть и мы, почти из под картечных выстрелов Наполеона, взяли важнейшую эту крепость на капитуляцию. Отворив ворота Блюхеру и затворив их для Наполеона, остановили мы бурный поток неприятеля и все ожидавшие нас бедствия» (561) . 20 февраля (4 марта) измученные и расстроенные войска Силезской армии благополучно достигли Суассона и перешли на правый берег р. Эн, получив возможность перевести дух. На следующий день подошедшие к городу части маршалов Мармона и Мортье предприняли попытку овладеть крепостью. Но оставленный там отряд генерала А.Я. Рудзевича 21–22 февраля (5–6 марта) отбил все атаки противника.

Наполеон пришел в ярость, узнав о сдаче Суассона. Еще бы! Его гнев был вполне объясним и понятен. Ведь это полностью расстроило и перечеркнуло его планы, но спасло армию Блюхера от неминуемого поражения (так считает и подавляющее большинство историков). Французы не смогли ни опередить Блюхера в важном пункте, ни разбить его, пока он был слабым. Генерала Моро было приказано отдать под суд за неисполнение приказа. Все его оправдания о слабости гарнизона, о желании спасти город от разрушения и предотвратить грабеж и гибель мирных жителей во внимание не были приняты.

Но надо сказать, что Блюхер, хоть его слегка и потрепали при отступлении к Суассону, еще счастливо отделался. Правда, вместо наступления на Париж он оказался несколько северней французской столицы. Он также потерял некоторое количество обозов и прежнюю старую коммуникационную линию. Ему пришлось воспользоваться тылами Винцингероде и Бюлова, ориентированными на Бельгию. Между ним и Шварценбергом оказался разрыв и не имелось связи. Но он получил и многие явные плюсы. Численность Силезской армии с присоединением двух свежих корпусов (их основу составляли ветераны) возросла вдвое (свыше 100 тыс. человек), что превышало противостоящие ему наполеоновские войска. Кроме того, новое положение армии Блюхера отвлекало Наполеона от Парижа. Это должно было помочь действиям армии Шварценберга, однако продолжавшего топтаться на месте и не предпринимавшего никаких активных шагов после сражения при Бар?сюр?Об.

Силезская армия расположилась на правом берегу р. Эн. Наполеон же был полон решимости добиться успеха, пока позволяли дела, на юге от Парижа. Французский император, предполагая, что Блюхер будет отступать к Реймсу, двинулся к Фиму, а узнав о сдаче Суассона, пошел к Берри?о?Бак, где организовал переправу своих основных сил через Эн (там не успели разрушить каменный мост), в то время как Мармон и Мортье пытались сковать войска Блюхера под Суассоном. Перейдя на правый берег Эн 22 февраля (6 марта), войска Наполеона провели разведку боем под Краоном и выявили там скопление русских сил. Наполеон предположил, что это боковой арьергард Силезской армии и сразу решил нанести удар по ограниченной части войск Блюхера. Но штаб Силезской армии задумал дать сражение под Краоном и разработал свой план. Для удержания натиска сил Наполеона на выгодном для обороны краонском плато в первой линии предназначался корпус генерала графа М.С. Воронцова (примерно 18 тыс. человек), во второй линии – войска корпуса генерала барона Ф.В. Остен?Сакена (9 тыс. человек), а в резерве оставался корпус генерала графа А.Ф. Ланжерона. Одновременно с этим планировалось обходное движение 10?тысячной конницы под командованием генерала барона Ф.Ф. Винцингероде на Север, сначала к Фетье, а затем с выходом по дороге к Берри?о?Бак в тыл краонской позиции. Этот сложный маневр против правого фланга Наполеона должны были позднее поддержать прусские корпуса генералов графа Ф.Г.Ф. Клейста и графа Г.Л. Йорка. Прусский корпус генерала графа Ф.В. Бюлова был оставлен под г. Лаоном, а русские войска генерала А.Я. Рудзевича – в Суассоне.

Сражение под Краоном началось примерно в 10 часов утра 23 февраля (7 марта) атаками войск Наполеона, который смог в этот день подтянуть к этому пункту до 25 тыс. человек. Причем многие вступали в бой после изнурительного ночного марша, в частности войска маршала Мортье. Оборона краонского плато считается славной страницей истории российской императорской армии, как пример активной обороны и взаимовыручки, где пехота Воронцова при поддержке кавалерии смогла стойко удерживать и контратаковать французов. Этому в значительной степени способствовали свойства местности – крутые скаты и глубокие овраги. Малая ширина плато не позволяла атакующим развернуть кавалерию, а также затрудняла употребление артиллерии. Но главное в тот день состояло в том, что Винцингероде не смог выполнить поставленную перед ним задачу. Этому помешало позднее время выступления и трудность прохода через гористую местность кавалерии с конной артиллерией. Предложение Винцингероде идти по более длинной шоссейной дороге через Лаон Блюхер отверг, а преодолеть быстро узкие ущелья конница Винцингероде не смогла. Кроме того, французы обнаружили это обходное движение, поэтому не приходилось надеяться на внезапность атаки на тылы противника. Блюхер сам лично отправился узнать ситуацию, и, убедившись в бесперспективности дальнейшего движения конницы, около 14 часов в крайнем раздражении приказал ей отступать к Лаону. Такое же распоряжение было отдано и войскам Сакена и Воронцова. Причем Воронцов не хотел покидать прекрасную оборонительную позицию, тем более в светлое время суток, что было чревато неприятными последствиями. По словам реляции Воронцова, ему «легче было сопротивляться на месте, нежели отходить». Только после 15 часов его войска, построившись в батальонные каре, начали «медленное отступление тихим шагом и через линии» (562)  (в шахматном порядке). Противник, помимо атак против центра, предпринял обходные движения конницей. Причем несколько раз возникали критические ситуации и опасные моменты, когда войска проходили открытую местность, но смогли преодолеть все препятствия при помощи русской артиллерии и кавалерийского прикрытия. Именно тогда получили смертельные раны два русских кавалерийских генерала – С.Н. Ушаков и С.Н. Ланской. Около 17 часов французы прекратили активное преследование. Корпус Рудзевича в Суассоне также получил приказ об отступлении, оставив город, он двинулся окружным путем к Лаону. Русские потери составили в этот день около 5 тыс. бойцов, французы потеряли гораздо больше – от 5,5 до 8 тыс. человек. В этом бою принимали участие со стороны союзников исключительно русские войска, в первую очередь пехота свежего корпуса Винцингероде. Блюхер предпочел использовать из более 100?тысячной армии только 20 тыс. русских воинов. Так закончилось кровопролитное сражение под Краоном, в котором обе стороны традиционно приписывали победу себе.

Уже 25 февраля (9 марта) Блюхер сосредоточил у г. Лаона всю свою армию. Поскольку к городу вели две дороги (от Суассона и Берри?о Бак), свои войска он расположил следующим образом. В предместьях города на дороге от Суассона он поставил корпуса Бюлова и Винцингероде, а на пути из Берри?о Бак – корпуса Клейста и Йорка. В резерве оставались корпуса Ланжерона и Сакена. Главнокомандующий Силезской армии твердо решил дать сражение Наполеону, хотя имел завышенные данные о численности войск Наполеона. Накануне был захвачен в плен чиновник канцелярии маршала А. Бертье Пальм, который явно преувеличивал в своих показаниях количество французских войск до 60–70 тыс., а с подкреплениями – до 90 тыс. человек. Наполеон же совершенно неправильно оценивал сложившуюся обстановку, считая, что Блюхер будет отступать дальше или к р. Уазе или в Бельгию, и желал отбросить его войска подальше от Парижа или нанести очередное поражение его арьергарду. Хотя он имел представление о численном превосходстве Силезской армии, но у него не оставалось выбора. В целом ситуация для него оставалась критической. Как карточный игрок, он должен был каждый раз идти ва?банк, рисковать, чтобы получить выигрыш. Но в его распоряжении находилось примерно 37 тыс. солдат. Причем примерно 10 тыс. человек под командованием маршала Мармона направлялись для отдельного наступления на Лаон по дороге от Фетье с юго?восточного направления. Прямой связи между войсками Наполеона и Мармона не было, они оказались разделены горой и малопроходимой местностью.

Наполеон, ожидая увидеть под Лаоном только арьергард, встретил всю Силезскую армию. Но от этого его решение отнюдь не изменилось. Главные силы французов под командованием маршалов Нея и Мортье весь день безрезультатно стремились выбить полки Бюлова и Винцингероде из предместий с занимаемых ими позиций. Не помогли и шумные демонстрации французов, устроенные к Северу от Лаона. Хотя Блюхер как раз опасался какого?либо подвоха, полагая противника хитрее и сильнее, чем он был на самом деле. По словам С. Г. Волконского, по данной причине «все войска получили приказание приготовиться к отступлению по трем параллельным дорогам, распорядиться об этом и для начатия этого движения ожидать вторичного подтвердительного приказания» (563) . Совсем по другому сценарию развивались события на дороге, ведущей от Берри?о?Бак к Лаону. Войска Мармона лишь к вечеру смогли приблизиться к Лаону и занять близ лежавшую д. Ати, а затем расположились на бивуаках. Пруссаки, проведя рекогносцировку и захватив в плен фуражиров, убедились в явной слабости противника. Внезапная атака корпусов Клейста и Йорка ближе к ночи принесла блестящие плоды, застигнутые врасплох, французы побежали. Только в плен попало более 2,5 тыс. человек, а в качестве трофеев досталось 45 орудий. Причем прусской кавалерии удалось временно встать впереди бежавших французов поперек дороги у д. Фетье. Но взять саму деревню и предотвратить прорыв окруженного противника пруссаки не смогли. Тем не менее разгром корпуса Мармона был полным. Таким образом, Блюхер получил возможность повторить маневр, не удавшийся в день Краонского сражения – зайти в тыл главной группировки Наполеона. Для этой цели и для преследования Мармона было выделено четыре корпуса Силезской армии, в частности, корпуса Ланжерона и Сакена должны были через Брюэр выйти в тыл Наполеону и отрезать ему путь отступления к Суассону. Но на следующий день, 26 февраля (10 марта), главнокомандующий Силезской армии выбыл из строя по болезни, он ослабел до такой степени, что даже весь остальной поход к Парижу он ехал в карете и не мог сесть на коня. Командование временно в этот день принял его начальник штаба генерал А. Гнейзенау («дядька Блюхера», по выражению С. Г. Волконского). Но он оказался более осторожным военачальником, чем старый генерал?фельдмаршал. Наполеон же, узнав о поражении Мармона, с целью облегчить его положение приказал атаковать оставшиеся силы противника у Лаона. Поэтому Гнейзенау не стал рисковать и принял решение отказаться от обходного движения и отозвать войска Ланжерона и Сакена. Как гласит поговорка: лучше синица в руке, чем журавль в небе. К вечеру, убедившись, что главные силы Силезской армии продолжали находиться у Лаона, Наполеон отдал приказ о ночном отступлении к Суассону. В целом наступательная операция французского императора против Блюхера провалилась, а пальма первенства в сражении под Лаоном осталась за союзниками. Потери французов за два дня боев исчисляются историками от 6 до 9 тыс. человек, у союзников – от 2 до 4 тыс. человек.

Ситуация для Наполеона складывалась неутешительно. Пока он сражался против Блюхера, войска Шварценберга, постоянно понукаемого Александром I, все же медленно, короткими шагами, приближались к Парижу и вновь взяли г. Труа. Не радовали сообщения и из других районов, где его маршалы по необходимости отступали под усилившимся нажимом союзников. Маршал Сульт отходил к Тулузе, Ожеро действовал вяло и отступил к Лиону, в Италии вице?король Э. Богарне, имея против себя двойное превосходство противника, с трудом сдерживал австрийцев, англичан и неаполитанцев Мюрата, под Гамбургом был обложен Даву, в Бельгии генерала Н.Ж. Мезона, имевшего небольшие силы, оттеснили до Лилля. А союзники перебрасывали все новые и новые пополнения и силы, освободившиеся после блокады крепостей. В Голландию, например, прибыли шведские войска. Во Францию же был переброшен из?под Майнца русский корпус генерал?адъютанта графа Э.Ф. Сен?При, усиленный прусским ландвером под командованием генерала Ф.В.Л.Х. Ягова. В его задачу входило восстановление сообщений между Силезской и Богемской армиями.

Двигавшийся от Сен?Дизье корпус Сен?При 28 февраля (12 марта) приступом взял Реймс, захватив при этом более 2,5 тыс. человек в плен. Но Сен?При толком не знал о ситуации, сложившейся после сражения при Лаоне, и не ждал нападения главных сил Наполеона со стороны Суассона. Поэтому он установил квартирное расположение частей вокруг города (примерно 14 тыс. человек). Наполеон же, получив сообщение о падении Реймса, тотчас отдал приказ о подготовке к наступлению на город. Корпус Мармона от Берри?о?Бак и главные силы от Суассона вечером и ночью двинулись к Реймсу. Уже утром 1(13) марта французская кавалерия авангарда внезапно атаковала и рассеяла несколько отдыхавших прусских батальонов. Известие о французском нападении застало Сен?При после окончания службы благодарственного молебна за одержанную накануне победу. Он тотчас приказал собрать рассеянные в окрестностях войска и выстроил их перед городом в две линии, полагая, что перед ним лишь один неприятельский корпус, и решив отстоять город. В 16 часов французы атаковали его позиции, только тогда, по многочисленности войск противника, Сен?При понял, что имеет дело с самим Наполеоном (об этом свидетельствовали и захваченные пленные), поэтому стал отводить войска в город. Сразу же после этого Сен?При получил смертельное ранение в плечо (умер от этой раны через 16 дней) и выбыл из строя. Командование войсками приняли генералы И.Д. Панчулидзев и Г.А. Эммануэль. Он смогли организовать отступление через город, удерживая его до 2 часов утра 2(14) марта. Затем войска отошли по направлению к Берри?о?Баку на соединение с Силезской армией. Корпус потерял до трети своего состава: более 2 тыс. убитыми и раненными и около 3 тыс. пленными. Убыль французов не превышала 800 человек.

Победа под Реймсом слегка приободрила упавших было духом французских солдат. Дав кратковременный отдых своим войскам, Наполеон 5(17) марта с 16 тыс. солдат двинулся от Реймса к р. Марна, уже против армии Шварценберга, оставив заслон (корпуса Мортье и Мармона – до 20 тыс. человек) против корпусов Силезской армии. Тем более что Блюхер после событий под Реймсом сразу решил собрать все свои войска на правом берегу р. Эн и, опасаясь нового удара со стороны французов, воздержался от активных действий, которые он ранее хотел провести. Части чрезвычайно осторожного Шварценберга, медленно наступавшие на войска Макдональда (примерно 30 тыс. человек) и взявшие к этому времени Провен, Санс и Ножан, также начали поспешное отступление после известия о взятии Реймса. Но Шварценберг опять повторял ошибки прошлого и сильно растянул свои войска. Новое французское наступление привело бы к тому, что Наполеон вновь мог начать громить корпуса Богемской армии по частям. В эту ситуацию вовремя вмешался Александр I. Он потребовал собрать разбросанные войска в кулак и сосредоточить их в районе у г. Арси?сюр?Об – Труа, что и было сделано.

7(19) марта войска Наполеона, двигаясь от Фер?Шампенуаза достигли Планси, форсировали р. Об и затем захватили Мери?сюр?Сен. Но отступление войск Шварценберга обесценило этот маневр Наполеона, направленный в сторону Труа, поэтому на следующий день он отдал приказ двигаться на Витри. Причем французский император был вполне уверен, что Шварценберг будет продолжать отступление. Но этого не произошло, что явилось сюрпризом. Дело было даже не в Шварценберге, хотя его мышление оставалось чисто австрийским, в прямом смысле этого слова изменилась политическая атмосфера в стане коалиции.

17 февраля (1 марта) был датирован Шомонский договор между Англией, Австрией, Россией и Пруссией, хотя подписан в ночь на 25–26 февраля (9–10 марта). По этому договору союзники фактически договорились вести борьбу с Наполеоном до окончательной победы и не заключать сепаратных сделок с противником, кроме того, он устанавливал размеры воинских контингентов, предусматривал крупную финансовую помощь со стороны Англии союзникам и устанавливал основы территориального устройства послевоенной Европы, регулировал многие другие вопросы. Некоторые историки называют этот Шомонский трактат предтечей Священного союза. Во всяком случае австрийский генералитет уже не получал политических указаний о пределах продвижения войск, даже австрийским военачальникам, вне зависимости от ранга, стало ясно, что необходимо в ближайшее время покончить с Наполеоном, а для этого нужны активные действия. Закончили свою деятельность и дипломаты на бесконечно длившемся Шатильонском конгрессе. Работа на нем велась с перерывами, поскольку Наполеон никак не хотел соглашаться с дореволюционными границами Франции 1792 г. и отказывался принять проект мирного договора, составленный союзниками. Сама мысль, что он должен не только потерять собственные его завоевания, но и отдать сделанные Францией до него, была для него возмутительна и недопустима. Французская дипломатия в лице Коленкура стремилась затягивать переговоры, надеясь на военные успехи французов, которые действительно влияли на настроения союзников. Но различные дипломатические демарши и контрпроекты, предложенные во время конгресса Коленкуром, не помогли. Союзники их отвергли и не стали обсуждать. 7(19) марта состоялось последнее заседание конгресса, на котором союзные уполномоченные заявили о разрыве переговоров. Каждая сторона, как водится, всю вину за срыв переговоров возложила на своих противников. В данном случае даже австрийским генералам стало очевидно, что больше уже нечего надеяться на помощь дипломатии, все точки над «i» должны были расставить пушки.