Глава № 14 Поэма о каменных лосях Сикачи-Аляна

Глава № 14

Поэма о каменных лосях Сикачи-Аляна

Самой большой популярностью среди зооморфных петроглифов Сикачи-Аляна пользуются изображения двух лосей. На самом деле их три – два на берегу, третий, как правило, залит водой. Образы оленей, начиная с мезолитической эпохи, являются культовыми для русского народа. Они изображались и в каменном веке, и на домашних коврах до XXI века. Уж не от сикачи-алянских ли лосей идёт всенародная любовь к ним? Сейчас, конечно, они забыты, но в Сикачи-Аляне по-прежнему радуют и завораживают глаз туриста. А один из них является визиткой петроглифов – настолько его изображение изящно, притягательно и доступно пониманию, не то, что расположенные рядом лупоглазая и косоглазая устрашающие антропоморфные личины. Сознание упирается в них, как в камень преткновения, и сразу отступает перед, как кажется, непреодолимой загадочностью, которая, однако, раскрыта мной раньше. А в памяти всплывает песня Кола Бельды со словами: «…а олени лучше…». Действительно, олень-лось вызывает какое-то доверие, умиротворение, восхищение. Радуют и затейливые узоры, изображённые во внутреннем поле его.

Будь я древним местным жителем, я бы в честь этого лося назвал бы Лосем и само поселение, расположенное рядом, поскольку такого роскошного рисунка нет среди миллионов петроглифов всей Евразии. В древности есть примеры, когда поселения европеоидов неолита назывались подобно, например, «Олешье» – красивое название о. Крит X тысячелетия до н. э.

А может быть, и нынешнее название «Сикачи-Алян» содержит в себе отзвуки какого-нибудь древнего праславянского названия? Обратимся к лингвистике и попробуем провести это слово хожеными и нехожеными лабиринтами её. В 1919 г., по данным справочника, изданного во Владивостоке, на месте Сикачи-Аляна существовало нанайское стойбище под названием «Гальбу». Упоминается оно и в 1890 г., когда в селении было шесть юрт. Стойбище располагалось между двумя мысами: «Гасян»– верхний мыс и «Сакачи» – нижний мыс. По-видимому, здесь же существовало ещё одно незначительное селение «Алян», т. к. оно упомянуто в 1912 г.

В 1960 г. Гальбу, рыбобаза и русская деревня, видимо, стоявшая на месте Аляна, стали называться одним названием «Алян». А потом название нижнего мыса и этого селения объединились в «Сакачи-Алян», и до 30–40 годов 20 века эту нанайскую деревню так и называли. Таким образом, название нижнего мыса «Сакачи» существовало издревле, как и, возможно, «Алян». Существовала деревня Гальбу, название которой не имело отношения к петроглифам, мыс Гасян, у которого находится основная группа рисунков, мыс Сакачи и стойбище Алян (Аля), тоже расположенные вдалеке от них.

В 60-х годах сам академик А.П. Окладников пытался разобраться с переводом на русский язык названия деревни и предложил вариант от русского слова «секач» т. е. кабан, тем более было найдено его изображение в петроглифах, отсюда и получилось: «Кабаны бегали». Позже военный топограф Г.Г. Левкин нашёл, что в переводе с эвенкийского языка название нанайского села можно было бы истолковать по-русски как «Прожить годы около мутной воды», или же «Перевал, с которого бежит мутная вода». Но чувствуя явную натяжку перевода, он прочёл слово «сака» из орочского языка в русской интерпретации как «злой дух», а «алан» – «необитаемое место». Использование других языков, по мнению Левкина, допустимо, т. к. нанайский язык вобрал в себя слова разных народностей. Таким образом, участок берега с петроглифами-личинами удалось связать с приемлемым переводом – «Место злого духа», или же – «Место, где обитают души людей, не попавших в загробный мир», или – «Место, где живут души предков».

Из этого, правда, следует, что нанайцы боялись его и не могли проводить там свои ритуальные шаманские отправления. Кроме того, известно, что они запрещали своим детям посещать территорию петроглифов, что понятно. Для своих религиозных обрядов они имели другое место на берегу – за мысом Гасян, ближе к п. Малышеве, где в природных конфигурациях имеются изображения шамана, старухи, сэвенов, собаки, гроба и др. Получается, что хотя и название деревни ассоциируется с петроглифами, но сами нанайцы, а значит и их предки, отношения к ним не имели.

В затруднительных случаях, при блуждании по лингвистическим лабиринтам, следует обращаться к первоисточнику всех языков – ностратическому (гипотетическому) языку, из которого вышли все языки Евразии. В нём иногда можно отыскать корни и значение исследуемых слов. Конечно, это дело лингвистов, но они не знают историю и сами попадают в затруднительное положение. Поэтому, не претендуя на истину в последней инстанции, попробуем проанализировать «Сикачи-Алян» в этом отношении.

Я посчитал, что это название посёлка должно быть как-то связано со словом «лось», у которого есть другое название – «сохатый олень». Оба названия пришли из глубокой древности, но второе значительно старше.

В ностратическом праязыке мезолита олень назывался «Или», а высшее божество – «Ел», «Ил», «Ила». Отсюда и «Аллах». Таким образом, олень в древности был связан с божественной силой, что в неолите выразилось в космогоничности сикачи-алянских лосей, которую, впрочем, ещё придётся доказать.

По М. Фасмеру известно, что олень (лось) имел название «Олс», равно «Олш», откуда, очевидно, и «Олешье». А рог назывался «сох». В других древних языках он звучит примерно так же: «сакка» – скифском, «сакха» – санскритском, «сака» – литовском. От этого слова и произошло «сохатый». А «сох» произошло от «сук» – «ветвь дерева». Видимо, раньше лося называли «сукхатый олень». Ассоциация между рогами оленя и суком (ветвью) естественна, ведь олень (лось) сбрасывает рога (сучья) осенью, а весной у него отрастают новые, что подобно возрождению растительности. Существуют и древние рисунки оленей, где рога трактуются как ветви дерева.

В нанайском языке слово «сохатый» трансформировалось через «сакатый» в «сакачи – сикачи», но приобрело другой смысл – значение духа. А «Алян» легко трансформируется в «олень». Эта лёгкость даже смущает, но присутствие замечательных рисунков лосей рядом с Сикачи-Аляном придаёт этому больше уверенности. Таким образом, «Сикачи» возможно имело значение «сохатый», а «Алян» – «олень». В настоящее время они слились, но от этого название посёлка стало ещё больше ассоциироваться с петроглифами лосей – сохатых оленей.

Олень (лось) – один из излюбленных персонажей мифов и легенд с палеолита. Оленья тема была характерна для многих древних народов: индоевропейских, сибирских, раннеземледельческих, американских индейцев. Но только у индоевропейских он имел культовое космологическое значение, представляя вселенную, носителя по небу солнца; являлся более ранним названием созвездия «Большая медведица», т. е. всегда имел связь с верхним мифологическим миром, населённым богами. На севере Евразии у тунгусо-монголоидных предэтносов он всегда был только объектом охоты, хотя их мифология загоняла иногда его на небо, где за ним всегда гнался Великий охотник, убивавший его. Так, одна из нанайских легенд гласит о том, как лось проглотил солнце, а храбрый охотник забрался на небо, убил его и освободил светило.

В древних поверьях от Западной Европы до Китая считалось, что олени (лоси) являлись проводниками душ умерших – «олень везёт на тот свет». Нанайцев это, однако, не касалось. Они уходили на тот свет (в буни) в виде паня (душ) на лодках (по Окладникову).

Сикачи-Алянские лоси не представляли собой объекты охоты, хотя рядом с одним из них подрисован маленький охотник с луком. Но, как решил сам Окладников, это более поздняя подрисовка.

Первый лось (илл. № 159) выбит на базальтовом валуне, на его верхней горизонтальной плоскости, обращённой к небу, т. е. является как бы отражением Вселенной, представлявшейся древним людям в виде лося. Это положение отличает его от многочисленных рисунков лосей Евразии, где они изображены на вертикальных или косовертикальных поверхностях скал (илл. № 160).

илл. № 159

илл. № 160

Из этого понятно, что он несёт отличную от других мифологическую нагрузку. Фигура его статична, он не собирается никуда двигаться. Это тоже имеет значение: Вселенной чужда экспрессия. Внутреннее поле

лося заполнено затейливыми фигурами, похожими и на орнамент, и на условное обозначение внутренностей его. В последнем случае он представлял бы не лося, а лосятину – продукцию охотничьего быта. Именно такая научная трактовка просуществовала 40 лет, поскольку она ассоциировалась с представлением о демонстрации туши лося, возможно, связанной с охотничьей магией северных охотников – предков нанайцев. Место жительства нанайцев рядом с петроглифами тоже не является аргументом принадлежности рисунков руке мастера из предков нанайцев. Известно, что они – тунгусо-маньчжурские племена – переселились сюда из Сибири только в I тысячелетии н. э. Этот научный факт доказан самими же академическими учёными.

Казалось бы, такой диссонанс между временем создания петроглифов (IV–III тыс. до н. э.) и временем переселения на Нижний Амур тунгусо-маньчжурских племён должен был подтолкнуть научную мысль к поиску этноса – истинного ваятеля петроглифов. Но этого не произошло.

Забыта и информация, полученная Л.Я. Штернбергом от нанайцев о том, что петроглифы созданы не их предками, а каким-то исчезнувшим народом по имени «Ха». Конечно, все эти размышления имеют второстепенное значение. А для доказательства, что лоси, как и другие петроглифы, являются плодом творчества европеоидов, нужны такие факты, которые бы имели вес истины в последней инстанции. И такие факты есть.

Они начинаются на повороте к Сикачи-Аляну с трассы Комсомольск-Хабаровск, где установлен памятный знак с изображением трёх однотипных (триада), якобы сикачи-алянских личин-петроглифов (илл. № 161). Не знал художник и устроители стелы, что эти рисунки не просто аналогичны, а идентичны личинам неолита южнорусской степи, Предкавказья (илл. № 162), Балкан. Но самое поразительное, что личина эта является петроглифом скал у п. Шереметьево на реке Уссури. А представляет она собой эмблему Великой Богини неба – её глаза и небо в виде круга. Уж слишком много технических и научных ошибок несёт эта стелла и является, таким образом, памятником псевдонаучного понимания сущности петроглифов Сикачи-Аляна.

илл. № 161

илл. № 162

Изображение это – графема сложного идейного содержания, и представить идентичность её западным на основании конвергенции невозможно, а это значит, что образ её не местный, а пришёл с запада.

После такого вступления в петроглифику, раз уж мы завернули в Сикачи-Алян, приступим к современной научной интерпретации символов внутренних полей. Первый лось изображён на верхней горизонтальной поверхности валуна, и мы начнём исследование символов именно с него. Лось как бы смотрит в небо или является его отражением, что имеет значение в понимании его сущности. На крупе у него изображены концентрические окружности. А между ними имеются круглые ямки. Все без исключения исследователи называют эти окружности солярным (солнечным) знаком, лося – солнечным, а людей, изваявших его, – солнцепоклонниками. А это касается вроде бы индоевропейцев, но здесь допущено смещение во времени. Индоевропейцами мы их имеем право называть со второго тысячелетия до н. э., когда они пришли в Индию и распространились по Европе, образовав единую языковую группу. Только в это время концентрические окружности стали символом солнца. Но сикачи-алянские лоси «рождены» в IV–III тыс. до н. э., а в это время не было ни индоевропейцев, ни солнцепоклонничества. Были европеоиды – предки индоевропейцев, и, по мнению мирового научного знания, круги представляли собой символ неба. А ямки между ними могли быть символами звёзд. Это согласуется с представлением о вселенной, которая вмещает в себя прежде всего небо. Что может ещё входить в его состав? Очевидно, тучи-облака, дождь и, конечно, Великая Богиня – хозяйка Вселенной.

Неолит был временем символизма, когда мифологические представления изображались только символами и эмблемами, но не натурально и не схематически. А если всё же создавались натурные рисунки, скажем, кабана, лошади, то они имели значение эмблемы или космогонических представлений (кабан – Чернобог, лошадь – тоже ипостась Чернобога и перевозчик солнца по небу).

В центре первого лося расположена фигура в виде ракетки, от которой в сторону крупа расходятся «рёбра». На самом деле эти линии представляют движение облаков (ракетки) по небу. А где же Великая Богиня? Здесь её изображение условно представлено только глазами – двумя завитками-волютами. По международной научной терминологии, они называются «Рога барана», которые были видны и в рисунке на стеле, при повороте в Сикачи-Алян. «Эти глаза напротив» – не моя выдумка, так они атрибутированы в мировой классификации неолитических символов. Они имеют несколько вариантов: в виде двойных окружностей, кругов с точкой в центре, рыбок с опущенными хвостиками. К месту сказать, наши учёные и впрямь принимают их за рыбок. Что бы могло подтвердить правильность семантической расшифровки этих символов? Думается, сходная интерпретация символов внутреннего поля другого лося. Он расположен от первого в двух десятках метров и изображён якобы в перевёрнутом виде на вертикальной стенке валуна (илл. № 163). А изначально ли его положение? Известно, что весенний ледоход кувыркает некоторые валуны, в связи с чем одни рисунки исчезают, а другие появляются. Отдельные камни перемещаются на несколько десятков метров. Не относится ли к ним и этот валун? Положение его таково, что он как бы придвинут от берега к скале, а путь возможного движения льдин к нему остается свободен. Форма этого валуна овально-продолговатая, т. е. пригодная для переворотов. Верхняя поверхность его не гладкая, как у многих камней, а рифлёная глубокими бороздами и буграми. Такие возникают, когда камень во время образования из магмы находился этой поверхностью в грунте и гладко не оплыл в раскалённом состоянии. Перевёрнутость изображения фиксирует и антропоморфная маска, расположенная справа, у которой нижняя часть лица обращена вверх, чего быть не может, да и таких примеров больше нет. Таким образом, есть все признаки возможного переворота его льдинами. Но академисты так не думают, а считают, что древний художник придал ему сознательно перевёрнутое положение. Но это неверно, и лося следует вернуть в естественное положение (илл. № 164), в котором все символы легко дешифруются и соответствуют символам первого лося.

илл. № 163

илл. № 164

На крупе его расположены концентрические окружности – такой же символ неба, как и у первого лося. Рядом – двойной концентрический овал – это облако, как и у предыдущего лося. Но оно статично, нет движения его по небу в виде рёбер, как у первого. Однако рёбра имеются и здесь, но проявляются в другом качестве. Уникальность художественного решения неолитического мастера заключается в том, что он изобразил их в виде дождя, который источают глаза Великой Богини, показанные, как две двойные концентрические окружности одинакового размера. Необходимо высочайшее художественное мышление, чтобы так их представить в виде дождя или рёбер. Этот символизм уникален и нигде в мире не встречается. И горько оттого, что наши археологи не видят и не понимают этого.

Примечательно, что у трипольских земледельческих племён энеолита в мифологии олени выступали как податели небесной влаги – дождя, столь необходимого для урожая, что отражено в рисунках на гадательных чарках в виде двух небесных оленей (лосей), обеспечивающих дождь (илл. № 165). В Сикачи-Аляне тоже изображены два лося и, видимо, несут ту же семантическую нагрузку – они податели дождя, истекающего из облаков, или глаз Великой Богини неба. Но на Нижнем Амуре в неолите не найдено следов земледелия. Однако в этом необходимости не было: символы европеоидов, однажды возникнув, сохранялись тысячелетиями в однородной этнической среде даже в разных концах света. Они через века могли даже терять первоначальный смысл, но сохраняли большую мифологическую ценность и традиционную значимость для неолитических сообществ европеоидов всего мира.

илл. № 165

Таким образом, лоси Триполья и Сикачи-Аляна несут одинаковый семантический смысл, хотя здесь потеряли первичное значение, но оказались по заложенной в них идее значительно богаче, т. к. стали ещё и образами вселенной. Таких лосей нет нигде, и мы, потомки европеоидов, по праву можем отнести их к восьмому чуду света неолита Евразии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.