Решения Международного совета

Решения Международного совета

Решение 1

11-метровый удар назначается в случае, если вратарь, когда мяч находится в игре, в пределах своей штрафной площади ударит или попытается ударить соперника, бросив в него мяч.

Решение 2

Игрок, который совершит нарушение, наказуемое предупреждением или удалением, на игровом поле или за его пределами, по отношению к сопернику, партнеру по команде, судье, помощнику судьи или любому другому лицу, наказывается в соответствии с характером допущенного нарушения.

Решение 3

Считается, что вратарь контролирует мяч, если он касается его любой частью своей руки. Понятие «владение мячом» предусматривает случай, когда вратарь намеренно отбивает мяч, но в это понятие не входят обстоятельства, когда мяч, по мнению судьи, случайно отскакивает от вратаря, например после того, как он парировал удар. Считается, что вратарь виновен в затягивании времени, если он держит мяч в руках более 5–6 секунд.

Решение 4

С учетом положений Правила 12 игрок может отдать мяч своему вратарю головой, грудью или коленом и так далее. Однако если, по мнению судьи, игрок использовал умышленный трюк в то время, когда мяч находился в игре, для того, чтобы обойти Правило, то такой игрок виновен в неспортивном поведении. Он получает предупреждение с показом желтой карточки, а противоположная команда получает право на свободный удар с места, где произошло нарушение.

Игрок, использующий умышленный трюк для того, чтобы обойти Правило при выполнении свободного или штрафного удара, получает предупреждение за неспортивное поведение, и ему показывается желтая карточка. Удар повторяется. При подобных обстоятельствах не имеет значения, коснется потом вратарь мяча руками или нет. Совершаемое игроком нарушение состоит в попытке обойти как букву, так и дух Правила 12.

Решение 5

Отбор мяча сзади, угрожающий безопасности соперника, должен наказываться как серьезное нарушение правил игры.

Решение 6

Симуляция любого вида в любом месте поля, предпринятая для того, чтобы обмануть судью, наказывается как проявление неспортивного поведения.

Комментарии

Самым важным из всех семнадцати Правил футбола является именно это – Правило 12. Все, что касается разметки поля, диаметра и веса мяча, экипировки игроков и тому подобное, – техническая сторона вопроса. Она легко проверяется, главное вовремя проконтролировать. Трактовка же нарушений правил, а весь матч как раз и состоит из микроединоборств, приобретает первостепенное значение. Собственно, нарушения возникают, за редким исключением, только потому, что кто-то оказался чуточку быстрее своего соперника. Вспоминаются слова нашего великого тренера Валерия Васильевича Лобановского, сказанные им после чемпионата мира 1998 года. Подводя итоги турнира, тогдашний гендиректор мадридского «Реала» – Хорхе Вальдано, а на тот момент чемпион мира в составе аргентинской сборной, откровенно признался, что не заметил ничего нового в тенденциях развития мирового футбола. На что Лобановский тут же отпарировал: «А вот я заметил. Если раньше счет шел на десятые доли секунды, то теперь уже на сотые. Именно такой временной промежуток отводится футболисту на решение игровых задач и единоборств со своим соперником». Вот, оказывается, в чем разница. Не только в тактических построениях, но и в мобильности, если хотите, в скорострельности принятия решений, обработки, как говорят специалисты, мяча и дальнейших технико-тактических действий. Кто быстрее на эти самые сотые доли секунды успевает раньше, тот и получает преимущество. Отсюда возникают и многочисленные нарушения правил игры. Большинство из них не являются умышленными, но все равно они фиксируются арбитром и наказываются. Поэтому судья обязан назубок знать все пункты Правила 12 для того, чтобы уметь отличить правильно выполненный прием от неправильного.

Наиболее частым нарушением является толчок соперника. Толкаться можно только плечом в плечо или в разрешенную часть тела и только, когда мяч находится на игровом расстоянии, то есть не более двух метров. Руки при этом должны быть прижаты, никаких разгонов со стороны одного из футболистов, в противном случае получается сильный толчок, а это уже нарушение правил. Толкаться в разрешенную часть спины, в районе левой или правой лопатки, можно только в одном случае, если соперник уже практически владеет мячом на игровом расстоянии и блокирует доступ своему оппоненту к мячу. Опять-таки плечом и не разгоняясь. Эти действия должны быть без злого умысла и совершаться только с одной целью – овладеть мячом. Все остальное, когда игрок пытается овладеть мячом за счет каких-то задержек, толчков (кстати, в воздухе толкаться нельзя), подножек, это все считается умышленным нарушением правил, и наказывается штрафным ударом. Их в матче большинство.

Пример из чемпионата России 2011/12. 7-й тур, играют «Анжи» и «Ростов», судья Станислав Сухи?на. В двух моментах – нарушения в штрафной площади и удаления защитника ростовчан, Сухина допускал системную ошибку, то есть трактовал оба спорных эпизода одинаково, как это делает практически при всех видах единоборств. Но и в том, и в другом эпизоде нарушения правил не было. В обоих случаях нападающий догонял защитника, и в момент опережения его происходил контакт, от которого форвард «Анжи», спровоцировавший, кстати, это столкновение, падал. Пострадали ростовчане и в матче 9-м тура того же чемпионата, на сей раз от арбитра Михаила Вилкова. Первый гол ЦСКА в той встрече был забит с явным нарушением правил. Алексей Березуцкий на глазах судьи откровенно толкнул Максима Григорьева, но игра продолжилась, и армейцы открыли счет. Гол засчитывать было нельзя, так как со стороны Березуцкого был толчок, а не игра плечом в плечо. Напомню, что толкаться плечом в плечо можно только тогда, когда мяч находится на расстоянии двух метров от футболистов, и за него идет борьба. В данном же случае один игрок владел мячом, другой нарушал против него правила. В таких случаях мой учитель Сергей Андреевич Алимов всегда говорил: «Есть арбитры высшей лиги, а есть арбитры, которые судят высшую лигу». Улавливаете разницу?

«Есть арбитры высшей лиги, а есть арбитры, которые судят высшую лигу». Улавливаете разницу?

Можно привести пример и с удалением Пепе в первом полуфинальном матче Лиги чемпионов сезона 2010/11 между командами «Реал» – «Барселона». При замедленном повторе было понятно, что Пепе даже не коснулся Алвеша, и немецкий арбитр ошибся. Бразилец пытался показать, что против него была совершена не опасная игра, а опасное нападение, которое действительно наказывается красной карточкой, за попытку умышленно нанести травму сопернику. Но здесь со стороны Пепе была лишь опасная игра, максимум тянувшая на желтую карточку. Природа этой ошибки немецкого рефери понятна – в момент эпизода он находился за спиной Пепе, а значит, мог видеть только ответную реакцию. Если бы арбитр занимал более выгодную позицию, решение, наверное, было бы другим.

Еще пример. 1/8 финала Лиги Чемпионов 2012–2013. 05/03/2013. «Манчестер Юнайтед» – «Реал». Рефери – Кюнейт Чакыр (Турция).

Нанни («МЮ»), в прыжке, прямой ногой – «открытой подошвой» въехал в грудь Арбелоа («Реал»). Да, столкновение произошло в середине поля и могло создаться впечатление, что Нанни не видел соперника, вступая в борьбу за мяч. Однако, если очень внимательно смотреть на этот игровой эпизод (чем и отличается уровень концентрации внимания арбитра матча от внимания болельщиков, игроков, телекомментаторов), нельзя не увидеть умысел в действиях Нанни. Он не только опасно вынес свою ногу «открытой подошвой» в сторону Арбелоа, но и еще сделал активное движение этой ногой в сторону соперника. А это уже трактуется как опасное нападение на соперника с целью нанесения травмы, а это уже штрафной удар (а не свободный) и прямая красная карточка (а не желтая).

Бывают ситуации, когда игрок блокирует противника вроде бы по правилам, на двухметровом расстоянии до мяча, но блокирует с таким расчетом, чтобы создать помеху сопернику, а своему партнеру преимущество, в результате чего тот и забирает мяч. То есть получается как бы фол в пользу партнера, в то время как принцип всех единоборств один – двое борются за мяч, третий – в стороне. Как в уличных драках: двое дерутся, третий не вмешивайся. Так же и в футболе. Поэтому такая блокировка расценивается как умышленная задержка соперника и наказывается штрафным ударом. Вот в этом существенное отличие в трактовке правил игры и принципиальная разница в принятии решения.

Наиболее ярким примером этого может служить эпизод, произошедший в ответном матче 1/4 финала Лиги чемпионов 2011/12 между «Барселоной» и «Миланом». Он, между прочим, наделал немало шума в футбольном мире. Я имею в виду второй пенальти в ворота итальянцев. Арбитр назначил его за задержку руками защитником «Милана» игрока «Барсы». Судья моментально среагировал на падение нападающего и посчитал, что во всем виноват игрок обороны. Но так ли это? При внимательном рассмотрении выясняется, что арбитр грубо ошибся, и эта ошибка, можно сказать, повлияла на результат матча. Так что же там произошло? Попробуем разобраться. В том эпизоде самое активное участие принял защитник хозяев – Пуйоль. Представим себе такую ситуацию. Два игрока пытаются овладеть мячом, все их движения, взгляды направлены на мяч. Если же в единоборство вмешивается третий игрок, блокируя доступ к мячу сопернику, подставляя свое тело или задерживая соперника туловищем или руками, и тем самым он создает дополнительное преимущество своему партнеру, то это уже нарушение. Такие фолы мы в своей судейской среде называем «фол на третьего», то есть попыткой воздействовать на игровой эпизод с целью создания преимущества своему партнеру. Как правило, это достигается с помощью неправильной блокировки. Но блокировка – тоже очень тонкий момент. Что такое, по сути, блокировка? Это когда ты, не вступая в более тесный контакт с соперником, не даешь ему подступиться к мячу, преграждая путь туловищем. Если же ты вступаешь в контакт с соперником и одновременно пытаешься заблокировать его продвижение вперед, то это уже считается задержкой. Разница между двумя такими нарушениями в наказании: в первом случае назначается свободный удар, во втором – штрафной. Так вот, в том игровом эпизоде, которому предшествовала подача углового, Пуйоль стоял спиной к угловому флажку и не видел мяча. Все его внимание было сосредоточено на защитнике «Милана», вступившем в единоборство с его партнером с целью овладеть мячом. Поэтому Пуйоль не нашел ничего лучше как блокировать итальянца, подставился под него и, по существу, сделал задержку. Дальше произошло то, что обычно и бывает в таких случаях. Итальянец не удержался на ногах и, падая, схватил нападающего «Барсы» руками за футболку. Во многом это был непроизвольный жест, как бы последняя попытка не дать испанцу выйти на ударную позицию и не упасть самому. В итоге арбитр посчитал, что нарушение было со стороны защитника «Милана», хотя первым нарушал правила именно Пуйоль. Поэтому совершенно справедливо было возмущение итальянцев этим решением арбитра, да и большинства специалистов, видевших матч. Судья должен был назначить штрафной в сторону ворот «Барселоны» и показать Пуйолю желтую карточку. Еще раз скажу, такое действие называется «задержка туловищем соперника и предоставление преимущества своему партнеру».

Почему я так акцентирую на этом внимание? Да потому что по правилам игры мяч, забитый непосредственно со свободного удара, не засчитывается, если он, конечно, никого не коснулся в момент пересечения линии ворот, и назначается удар от ворот. А вот штрафной удар – это уже потенциально гол. Как видим, разница здесь не только в названии ударов (свободный или штрафной), но и в их технической составляющей, приводящей к разному результату. Отсюда понятна вечная проблема судейского комитета любой национальной ассоциации, как добиться единства в трактовке арбитрами единоборств в одних и тех же игровых ситуациях. И решить ее непросто, поскольку каждый судья – это личность, у каждого свой индивидуальный стиль арбитража, своя эмоционально-психологическая и функциональная подготовка, свой характер, наконец. Как часто мы видим сегодня такую картинку: футболист выполнил подкат и, услышав свисток арбитра, показывает руками, что, мол, он сыграл в мяч. Да, одно дело, когда он сыграл чисто, но в большинстве случаев бывает наоборот – он пытается сыграть в мяч, но делает это через ногу соперника и, естественно, бьет его по ноге, а уже в продолжении идет удар по мячу. Вот это все надо очень четко разграничивать и трактовать единообразно.

Еще один момент. Все помнят, какой большой резонанс получил игровой эпизод в матче «Динамо» – «Спартак», в концовке первого этапа чемпионата России в 2011 году, между динамовцем Кураньи и спартаковцем Паршивлюком, когда нападающий, по мнению многих, едва не «снял скальп» защитнику, сыграв высоко поднятой ногой. Давайте разберемся, так ли это. Все знают, что футбол, – это игра в мяч ногами. Так вот, ни в правилах игры, ни в комментариях к ним нигде не указано, на какой высоте футболист имеет право вступать в контакт с мячом ногой. Нет этого ограничения, и если футболист обладает такой гибкостью, пластичностью, что может ногой контролировать мяч, находящийся выше головы, поймать его и ударить – пожалуйста. Но это буква закона, а ведь есть еще дух игры, согласно которому выполнение каких-то технических приемов футболистами не должны представлять опасность для соперника. Поэтому когда нападающий выполняет удар через себя ножницами в пределах непосредственной близости от защитника, он создает для него опасность. Нужно останавливать игру и назначать свободный удар. Но если вокруг никого нет, то ради бога, пусть играет, что и продемонстрировал тот же Кураньи в матче предпоследнего тура с «Локомотивом», забив красивейший мяч через себя в стиле Руни. Причем это касается не только атакующей команды, нападающих, но и обороняющейся, то есть защитников. Они нередко действуют мужественно, но, пытаясь сыграть в мяч ниже уровня своей головы, сами себе создают опасность. Поэтому в том эпизоде, несмотря на то, что появилась кровь, виноват-то по большому счету сам Паршивлюк, который действовал опасно по отношению к самому себе. Кураньи играл в футбол, но тут вдруг из-за спины выскакивает мужественный Паршивлюк, пытается перехватить мяч и, естественно, попадает под удар. Несчастный случай, но, увы, футбол – такая игра, одна из самых травмоопасных в мире спорта. В связи с этим вспоминается установка члена Судейского комитета ФИФА с 1986 по 1990 год мистера Вортена (Шотландия) на одном из семинаров. Он разбирал эпизод, при котором два футболиста борются за мяч вверху, выпрыгивают, пытаясь сыграть головой, промахиваются и ударяются лбами или затылком. Таких моментов сегодня в матчах хоть отбавляй. «Кто виноват и было ли какое-то нарушение?», – задавался вопросом мистер Вортен. Никто не виноват и никакого нарушения не было. Да, оба игрока промахнулись и это проза жизни. Не было нарушения и со стороны Кураньи в нашей ситуации.

Созвучно с этим – «опасно по отношению к самому себе» – следует трактовать те ситуации, когда футболист оказывается на газоне, а мяч находится у него в ногах или между ног. То есть в той зоне, где соперник при попытке отобрать мяч может нанести лежащему игроку болезненную травму. Лежа играть нельзя. В таких случаях рекомендуется немедленно останавливать матч и наказывать свободным ударом того, кто находился в лежачем положении, поскольку изначально он играл опасно по отношению к самому себе.

Мы часто говорим «английский футбол, английская манера судейства». Что мы под этим подразумеваем? Прежде всего уровень допуска, который каждый арбитр устанавливает для играющих команд. Да, правила – это основа, но существует еще такое понятие, как «по мнению арбитра». Оно, кстати, оговаривается и в правилах, поскольку у каждого судьи свой стиль арбитража. Но, тем не менее, все должны стремиться к тому, чтобы предельно одинаково трактовать единоборства.

В связи с этим вспоминается интересный случай. В 1991 году был сыгран знаменательный товарищеский матч между сборными Англии и Германии, посвященный 25-летию победы англичан на чемпионате мира 1966 года. В знак благодарности нашему арбитру Тофику Бахрамову, который входил в состав судейской бригады того финального матча (был ассистентом главного арбитра на 1-й линии), АФА пригласила судей из СССР – Алексея Спирина, Вадима Жука и вашего покорного слугу. Нашим переводчиком, что интересно, был Джордж Сканлан, тот самый, который работал на том чемпионате мира 1966 года со сборной СССР. В самолете, на рейсе Москва – Лондон, мы встретились с нашими великими актерами Евгением Александровичем Евстигнеевым и Сан Санычем Калягиным, спешившими в Лондон на съемки какого-то фильма. Лету на «Ил-86» было три с половиной часа. Естественно, разговорились. Они расспрашивали нас о футболе, мы их – о кино и театре. Зная, что они оба заядлые спартаковские болельщики, предложили им: «А вы на игру Англия – Германия хотите пойти?» – «Конечно, – отвечают они, – но как туда попасть, все билеты, наверное, уже давно распроданы». Мы пообещали взять все на себя и решить эту проблему. В аэропорту нас встречал представитель Английской федерации футбола, и мы обратились к нему с просьбой, нельзя ли двум большим артистам нашей страны, страстным поклонникам этой игры, как-нибудь попасть на такой исторический матч. Тот сказал, что постарается сделать все возможное, и уже вечером два билета были доставлены им прямо в номер гостиницы. Радости не было предела, но вдруг они спрашивают нас: «Слушайте, а как же мы доберемся, как найдем нужный нам сектор и места?» «Не беспокойтесь, это же не простые билеты, а VIP-овские. Вы можете приехать на стадион хоть за два-три часа до игры. Там в подтрибунном помещении знаменитого стадиона «Уэмбли» – есть ресторан – все бесплатно и включено в ваши билеты. Можете даже во время игры находиться там и смотреть футбол по большому монитору. И после матча остаться, это ваше право. Вы только скажите, в котором часу за вами заехать. Приедет машина и отвезет вас, а когда все закончится, привезет обратно». Они были, конечно, в восторге. И когда мы сами приехали на стадион, там же, в подтрибунном помещении столкнулись с ними. Оба были уже немножко навеселе, с шарфами Английской федерации футбола на шее. «Ребята, – наперебой заговорили они, – пошли, по рюмочке пропустим». – «Да нет, что вы, – отшутились мы, – у нас сейчас игра». – «Ну, хорошо, тогда после матча встретимся, мы вас здесь ждать будем». В этот момент через переводчика к нам обращается менеджер «Тоттенхэма». Джордж переводит. Оказывается, он интересуется, нет ли в Советском Союзе хорошего центрального защитника. Я, поскольку тогда уже работал со сборными командами, хоть это и не афишировалось, владел информацией и говорю: «Да, есть такой защитник. Ахрик Цвейба, техничный, тактически грамотный, игрок сборной СССР». Джордж переводит ему, и я, немного владея английским, начинаю понимать, что на мое предложение по кандидатуре Ахрика Цвейбы у этого менеджера возникает какой-то встречный, но несколько необычный вопрос. Наконец Джордж спрашивает меня: «Сергей, а у него нос сломан?» Я отвечаю: «Этого я сказать не могу, просто не знаю, а что?» – «Понимаешь, – продолжил Джордж, – у нас в Англии свои критерии отбора центральных защитников, одним из которых является сломанный нос. Если у него нос цел, то это уже не защитник, по крайней мере, не центральный». Представляете?! Если ты выступаешь на позиции центрального защитника, то мало уметь играть на высоком уровне, так еще и нос у тебя должен быть сломан. О чем это говорит? Не только о стиле игры английских клубов, но и манере судейства британских арбитров, позволяющих футболистам вести силовую борьбу на предельно жестком уровне. Кстати, переход так и не состоялся и не по вине носа Ахрика. Просто у него обнаружились проблемы со спиной, и он сначала уехал играть в Японию, а потом вернулся к нам, уже в российский чемпионат.

Еще в практике судейского арбитража существует такое понятие, как принцип преимущества. Да, нарушение со стороны футболиста одной из команд совершено, но прежде чем фиксировать его и останавливать матч, надо посмотреть на перспективу продолжения игры. Часто нарушения, в том числе и технические, совершаются из тактических соображений, дабы на корню пресечь, как обычно говорят, контратаку, хотя по теории методики футбола, правильнее сказать, ответную атаку соперника. Это, как правило, легкое нарушение, но оно все равно требует остановки игры. Однако квалификация арбитра как раз и состоит в том, чтобы после таких нарушений не спешить со свистком, а сделать паузу до совершения следующего какого-нибудь действия, посмотреть, как будут развиваться события дальше. В любом случае вернуть эпизод назад он всегда успеет. Может быть, не надо останавливать игру, поскольку ворота близко и может получиться голевая атака. Но применять его надо очень аккуратно, поскольку принцип преимущества – это не правило, а значит, и руководствоваться им нужно только исключительно в пользу атакующих действий. Если, скажем, нарушение произошло на своей половине поля или в центре, но с мячом осталась команда, против игрока которой были нарушены правила, арбитр должен дать свисток, потому что хоть мяч и остался у них, проку в этом нет. Мало того, что футболист находится далеко от ворот противника, так еще и развернут лицом к своим воротам. В результате он вынужден тормозить, разворачиваться, искать партнера, ухолить от прессинга соперника и так далее. В этом случае, наверное, более перспективно остановить игру и назначить штрафной удар, что позволит значительно сократить путь к воротам соперника и углубить атаку. Понимание, или, лучше сказать, распознавание таких эпизодов приходит к судьям со временем. Можно сказать, что принцип преимущества – это не что иное, как опыт, хорошее знание духа самой игры, если хотите физики и анатомии, умения просчитать, куда летит мяч после удара, подката, так как иногда только по траектории его полета можно определить, кто из футболистов коснулся его последним. И это становится особенно важным, поскольку в игре равных по силам команд, любое нарушение правил таит в себе опасность и угрозу воротам, а посему возрастает значимость ошибки арбитра при определении наказания.

К чемпионату мира 1994 года в США был выпущен специальный циркуляр (а надо сказать, что подобные циркуляры, связанные с правилами игры и их трактовкой, никогда потом не отменяются и должны выполняться всеми национальными федерациями) с целью защиты нападающих и игроков группы атаки. Согласно этому документу за любой подкат сзади футболист моментально должен наказываться красной карточкой, то есть удалением с поля. Попал, не попал – неважно, так записано в правилах. Даже за попытку грубой игры, а подкат считается одним из тех приемов, который представляет угрозу здоровью соперника, надо предъявлять красную карточку. Подкат считается выполненным правильно, если соблюдены три обязательных условия. Игрок должен касаться поля тремя частями тела: одной рукой, пятой точкой и той ногой, которой выполняется выбивание мяча. Причем располагаться она должна строго параллельно газону и ни в коем случае не идти сверху вниз в мяч. Это трактуется как опасное нападение. Если подкат выполняется с выдвижением ноги в область колена противника, своего рода устрашающий, пусть даже он в итоге и не коснулся его, тот успел уйти от столкновения и таким образом избежать возможной травмы, все равно это считается нарушением правил со всеми вытекающими отсюда последствиями. Иногда футболист, пытающийся выполнить подкат, подкатывается к сопернику за несколько метров до него, как бы стелется по траве. Этого тоже делать нельзя. Такой подкат квалифицируется как умышленная попытка запугать соперника с возможным нанесением ему травмы. Многие футболисты, кстати, об этом не знают и спорят с арбитром, мол, я же его не коснулся, не задел, не сыграл в ногу. Или, если выполняют подкат нечисто, говорят, что сыграли якобы в мяч. Вот по этому поводу как раз и нужно до начала матча представителям судейского корпуса пообщаться с тренерами и игроками, чтобы сблизить позиции в понимании тех требований, которые существуют и будут предъявляться к игрокам на футбольном поле.

Но самое интересное, что потом об этом циркуляре ФИФА все вроде бы как забыли. И напрасно, ибо подкат сзади чисто выполнить нельзя. Не верите? Тогда проведите эксперимент. Поставьте стул, перед ним положите мяч, а сзади, со стороны спинки, попробуйте выбить мяч, но так, чтобы не задеть ножки стула. Уверен, у вас ничего не получится, поскольку это просто невозможно. Вот это и есть схематично представленный подкат сзади. Можно попытаться сделать его, уйдя влево или вправо, но тогда это будет уже подкат сбоку, что правилами разрешено, если опять-таки он выполнен чисто. К сожалению, эта забывчивость не способствует повышению качества арбитража и стоит футболистам серьезных травм. А чтобы этого не было, нужно проводить семинары, показывать, рассказывать и так далее. Надежда же на то, что судья сам все выучит, в теории, обойдясь без практики, может так и остаться надеждой. Это, знаете ли, все равно что учить летать на тренажерах и ни разу при этом не сесть за штурвал настоящего самолета.

Еще один важный аспект арбитража – это так называемые судейские голы. Но не те, которые забиваются после ошибок арбитров, когда рефери принимает неверное решение, назначает несуществующий пенальти, что приводит к взятию ворот, отчего страдают команда, тренер, болельщики. Нет, я имею в виду те ситуации, когда нарушение правил было, но ты сохраняешь тот самый принцип преимущества, игру не останавливаешь, и это приводит к взятию ворот. Их не бывает много. У меня было два таких ярких случая. Один из них особенно памятен, поскольку произошел в моем дебютном матче в Москве. Сложилась неординарная ситуация – на отличный матч «Торпедо» – «Спартак» – не могли найти арбитра. Уж не вспомню, по каким причинам, лгать не буду, но они могли быть разные. Игры столичных команд в то время, как правило, обслуживали московские судьи, возможно, все были заняты, не знаю. Но как бы то ни было, где-то за неделю до встречи представитель комиссии назначения всесоюзной коллегии судей (была такая общественная организация. Люди, работавшие там, зарплату не получали, но выполняли довольно большой объем работы) предложил мне: «Слушай, есть такая игра, а судить некому, ты как, возьмешься?» Я говорю: «Постараюсь оправдать ваше высокое доверие!» А матч-то из разряда, как модно сейчас говорить на футбольном сленге, «классико». Первый раз в Москве, на стадионе «Торпедо», такие великие клубы, такие известные футболисты, игроки сборной страны, такие известные тренеры – Константин Иванович Бесков и Валентин Козьмич Иванов, Царствие им Небесное обоим. Можно понять мое психологическое состояние на тот момент. Помню, накануне матча долго не мог заснуть. Ворочался с боку на бок, пытался спрогнозировать возможные ситуации и как мне надо будет поступить, какое решение принять. Игра была днем, и я приехал на стадион не за полтора часа, как положено, а за два с половиной. На московские матчи, как правило, машины никакой не полагалось, судьи сами добирались до места, своим ходом. Вся бригада в полном составе собиралась лишь на стадионе, каждый ехал из своего дома самостоятельно.

Так вот, в этой игре произошел очень интересный эпизод. Понятно, что футбольный бог в той ситуации оказался на моей стороне и вот почему. Анатолий Петрович Кадетов, а именно он был инспектором матча после игры, первое, что сказал мне, зайдя в судейскую комнату: «Ну ты везунчик. Беги быстрей к Петракову (а Валерка забил мяч в том игровом эпизоде в ворота «Спартака». – С.Х.) и ставь ему бутылку шампанского. Если бы он не забил, все, был бы грандиозный скандал». Я спрашиваю: «А почему скандал-то?» «Ну как же, там же был чистый пенальти». Я стою на своем: «Да не было пенальти. В первом случае против Леонида Буряка («Торпедо»), да, нарушение было, но до штрафной площади, а во втором все было чисто». Мне потом рассказали, как Евгений Александрович Майоров, комментировавший матч по Центральному телевидению, отметил: «Вот молодой начинающий арбитр, а какую игровую паузу выдержал». Это в актерской среде существует такое понятие: «чем выше мастерство артиста, тем дольше он может держать паузу». Тот игровой эпизод до сих пор стоит у меня перед глазами. Во-первых, такое редко случается, а, во-вторых, все так удачно, по-игроцки, получилось. Произошло же вот что. Матч начался, и сразу стало ясно, никто никому уступать ни в чем не собирается. Сошлись два характера, две философии игры, каждая из которых стремится доказать свою правоту и силу. Валентин Иванов, как всегда в обычной своей манере, подбегает к бровке и кричит мне: «Ну ты чего там, боишься их, что ли, свисток проглотил? Суди без оглядки на авторитеты». Он-то меня еще по дублю торпедовскому помнил и, наверное, считал своим воспитанником. И вот складывается такая ситуация. «Торпедо» пошло в очередную атаку. Мяч попадает к Леониду Буряку, недавно только перешедшему в эту команду, и он с места полусреднего уже при входе в штрафную площадь делает такое вроде бы акцентированное движение, показывая все своим видом, что будет продолжать движение дальше, на левый фланг. В этот момент его атакует Александр Бубнов и Буряк так элегантно, обманным движением правой внешней части стопы прокатывает мяч между ног Бубнова, но с такой силой, что получается передача в центр штрафной. Бубнов, естественно сносит Буряка, буквально в сантиметрах от линии штрафной. Нарушение правил очевидное. Мяч идет в штрафную площадь, я уже подношу свисток ко рту, как вдруг замечаю, что на этот мяч набегает Юрий Савичев. Мяч где-то в районе одиннадцатиметровой отметки, вот-вот должен состояться удар по воротам. Я принимаю решение дать доиграть эпизод до конца, потому что вижу: ситуация-то голевая. Но удар не состоялся. Защитник спартаковцев Геннадий Морозов вынырнул откуда-то со стороны и чисто, в подкате, выбивает мяч. Савичев падает, но нарушения нет, я это четко вижу. Опять беру секундную паузу: зрители шумят, кто-то кричит «пенальти», и в это время мяч приходит к Валерке Петракову, который стоит прямо на углу площади ворот на правом фланге. Ринат Дасаев – в воротах и все, кто находился в штрафной площади, остановились, ожидая свистка, потому что визуально было полное ощущение нарушения правил, но его не было. Я свисток не даю, и Петраков бьет практически в пустые ворота – гол. Я показываю на центр поля.

После игры пришел Валентин Козьмич, поблагодарил за игру, торпедовцы, если не ошибаюсь, забили потом еще один мяч и выиграли 2:0, и говорит мне: «А пенальти ты чего не дал, ведь снесли Юрку?» – «Нет, – отвечаю я, – не было там ничего, Валентин Козьмич, Морозов сыграл чисто». На том и расстались, как мне показалось, каждый при своем. А через три дня торпедовцы играли на Кубок, кажется, с кемеровским «Кузбассом», и я приехал на стадион просто так, посмотреть футбол. И перед матчем сталкиваюсь в подтрибунном помещении с В.К. Ивановым. Он мне и говорит: «Слушай, ну ты, оказывается, профессор. «В каком смысле?» – переспрашиваю я. – «Мы просмотрели пленку того матча. Нарушение было только против Буряка, а Савичева никто не сбивал, там все было чисто, пенальти действительно не было. Паузу ты гроссмейстерскую выдержал, молодец, потому и профессор». Я поблагодарил Валентина Козьмича. Не скрою, было очень приятно это слышать, тем более от такого легендарного футболиста, как В.К. Иванов.

Второй эпизод тоже стоит особняком. Встречались «Торпедо» (Кутаиси) – «Шахтер» (Донецк). У горняков – Владимир Пьяных в защите играл, Михаил Соколовский – капитанствовал. Игра выдалась тяжелая, много борьбы, единоборств. Судить было непросто, да и вообще в южных городах тяжеловато приходилось: мощная поддержка своих болельщиков, требующих едва ли не в каждом игровом эпизоде принятия решений в пользу своей команды, неприкрытое давление на арбитров и так далее. Вот и в том матче, в перерыве после первого тайма, заходит к нам в судейскую представитель команды хозяев, берет стул и об стол как треснет им! После чего на повышенных тонах стал выговаривать одному из моих помощников, мол, зачем он поднял флажок, фиксируя положение «вне игры», тем самым лишив их команду якобы заслуженного гола. Впоследствии я понял причины такого поведения. Беда всех этих южных команд была в том, что, играя во второй лиге или чемпионате своих республик, футболисты привыкали, не скажу, к предвзятому судейству, а скорее боязливому, потому что судили там как бы свои и своих. Поэтому, например, нападающие были приучены к тому, что в домашних играх офсайда для них просто не существовало. И это ощущение полной безнаказанности автоматически переносилось на соревнования более высокого ранга – чемпионат СССР. А там уже другая категория арбитров и другой уровень судейства, предельно нейтральный, объективный, что, естественно, не нравилось представителям и руководителям этих клубов.

Может, этот визит в нашу судейскую того человека как-то подействовал, может, что-то еще, но, выходим мы на второй тайм, и в самом его начале происходит следующий эпизод. Володя Пьяных перехватывает мяч, выходит из своей штрафной площади, продвигается вперед, пытаясь начать атаку. И тут идет такой жесткий, жесточайший даже не подкат (подкатом его трудно было назвать), а прыжок двумя ногами вперед кого-то из кутаисцев. Но что делает Пьяных, видя это: он все-таки не убирает свои ноги, а успевает сделать нацеленную передачу вперед на ход своему партнеру, одному из нападающих. Сам тут же получает по ногам, раздается вопль, крик, а я смотрю, нападающий-то «Шахтера» один, рядом вообще никого нет и перед ним пустое пространство, путь к воротам открыт. И я привожу в действие принцип преимущества. Несмотря на то что нарушение было очевидным, сохраняю атаку, даю возможность логически ее завершить во благо духа игры, потому что самое величайшее наказание в футболе за грязную игру – это забитый мяч, и голосом подаю команду: «Играем, играем!» Нападающий горняков продолжает атаку и забивает мяч. Я показываю на центр поля и бегу к месту, где, корчась от боли, лежит Володя Пьяных.

Здесь надо сделать небольшую ремарку. Дело в том, что наказания бывают командные и индивидуальные. К первым относятся нарушения, совершенные кем-либо из футболистов, из-за которых страдает вся команда. Это штрафные и свободные удары, пенальти. Ко вторым – дисциплинарные санкции в виде предупреждений и удалений, когда игрок за допущенное им нарушение может понести наказание вплоть до удаления с поля, тем самым тоже поставив свою команду в трудную ситуацию, но прежде всего это индивидуальное наказание. Футболист в первую очередь сам расплачивается за грубый прием, в том числе последующей дисквалификацией и штрафами. После того как эпизод завершается, независимо от того, был забит мяч или нет, нужно обязательно наказать виновного. Если нарушение было не грубым, то желательно дождаться какой-то паузы в игре, но если как в случае с Пьяных нарушение было преднамеренным, и футболист лежит на поле, останавливать матч надо немедленно после завершения момента. И только если оно было очень страшным и жестоким, и футболист лежит на поле без сознания, соблюдать принцип преимущества не стоит, надо тут же останавливать игру, показывать футболисту красную карточку, а пострадавшему оказать помощь.

Очень часто футболисты предъявляют претензии к судьям: «Ну как же, реф, не было никакого нарушения, я сыграл чисто». Самая главная причина этих несогласий заключается в том, что арбитр находился в тот момент далеко от места событий. По методике же, он должен располагаться не далее десяти-пятнадцати метров. А при единоборствах, происходящих на линии штрафной, там, где карательность наказаний резко возрастает, то есть это может быть не только штрафной, но уже пенальти, судья должен быть предельно рядом, если хотите, на расстоянии вытянутой руки, чтобы весь эпизод был у него как на ладони. Потому что никто кроме главного арбитра не вправе принять решение – было нарушение в штрафной площади или за ее пределами, за исключением тех моментов, когда происходит быстрый перевод мяча с одного фланга на другой, и он просто физически не успевает переместиться туда. Вот здесь ему на помощь приходит помощник на линии. Когда же судья рядом, когда он голосом предупреждает всех: «Аккуратно в отборе. Я здесь, я рядом, я все вижу», поверьте, и футболисты ведут себя по-иному – их это дисциплинирует, появляется совершенно другая концентрация внимания, и методы разрешения того или иного эпизода.

Итак, правильная трактовка толчков и блокировок априори является критерием работы арбитра на матче. Причем одни и те же нарушения должны трактоваться одинаково, без всяких психологических или околофутбольных подтекстов, мол, это игрок местной команды, а тот гостевой. Такого в принципе быть не должно. Но, к сожалению, в практике случается так, что одни и те же нарушения трактуются по-разному, с симпатией к тем или иным командам, футболистам.

Вот какой случай, например, произошел в матче 26-го тура чемпионата России 2011/12 года между командами «Спартак» и «Зенит». Арбитр встречи Владимир Казьменко абсолютно не разобрался в ситуации. В центре поля произошло столкновение между защитником москвичей Парехой и нападающим питерцев Кержаковым. Судья занял неверную позицию и во время этого инцидента находился к нему спиной, потому судить о том, кто прав, а кто виноват, ему пришлось лишь по лицам футболистов. Наиболее страдальческим оно оказалось у форварда «Зенита», который всем своим видом показывал, как ему больно, и пытался выдавить хоть каплю крови, правда, безуспешно. Опасно в этом эпизоде действовали оба игрока. Однако, вынося решение, В. Казьменко почему-то без колебаний показал прямую красную карточку только Парехе. Спрашивается, почему ему одному? Ведь Кержаков тоже нанес удар защитнику «Спартака», но получил за это лишь желтую карточку. Что, Пареха сильнее ударил, что ли? Или больнее? Словом, неоднозначное и нелогичное решение, по большому счету сломавшее игру. Надо было либо выгонять с поля обоих, либо показать тому и другому по желтой карточке. Это было бы правильно методически, то есть по букве закона, и справедливо, по духу игры.

Вообще, степень наказания футболистов зависит от характера нарушения. Если это было чисто игровое нарушение, повлекшее за собой опасную игру против соперника, то тогда только желтая карточка. Если намеренное, злостное, с одним желанием нанести противнику травму, то, красная. В то же время по ходу встречи игрок может получить вторую желтую карточку, которая автоматически превращается в красную. Поэтому арбитру желательно с первых минут матча определиться с неким уровнем жесткости в трактовке правил игры. Футболисты должны понимать, какие нарушения будут пресекаться в соответствии с духом и правилами игры, а какие не только тут же пресекаться, но и безжалостно караться с применением дисциплинарных методов. В только что упоминавшемся матча «Спартак» – «Зенит» арбитр встречи В. Казьменко допустил подобную методическую ошибку. В самом начале матча он показал тому же Парехе вовсе не обязательную карточку, вполне можно было ограничиться назначением штрафного удара. Тем самым В. Казьменко задал низкую планку уровня допуска нарушений. Хорошо, это его право, но после этого произошел ряд схожих моментов, в оценке которых арбитр действовал непоследовательно. Тем самым то поднимал планку, то опускал ее.

Из последних нашумевших нарушений такого рода в нашем чемпионате, можно назвать три столкновения нападающих с вратарями: Владимира Габулова («Динамо») с Веллитоном («Спартак»); Игоря Акинфеева (ЦСКА) с тем же Веллитоном и Андрея Диканя («Спартак») с Александром Кержаковым («Зенит»). С точки зрения футбола все эти нарушения трактуются как неумышленные игровые столкновения, повлекшие за собой определенные травмы. В случае Габулов – Веллитон бразилец правила не нарушал. Это было травмоопасное столкновение, которое привело к черепно-мозговой травме Габулова и длительному отлучению его от футбола. Но по характеру игрового эпизода, повторюсь, стремления нанести травму сопернику у Веллитона не было. Поэтому арбитр в том матче никаких санкций к спартаковцу не применил и поступил совершенно справедливо. Столкновение – это неотъемлемая часть футбола. Разница лишь в том, что оно произошло в штрафной площади. Акинфеев – Веллитон – этот эпизод случился за пределами штрафной. Согласно правилам, вратарь имеет преимущество в различных единоборствах, только играя в пределах площади ворот или, как комментаторы любят говорить, вратарской площади. А в остальном он такой же полевой игрок, как и все остальные, за исключением того, что имеет право ловить мяч руками в пределах штрафной площади. И это игровое столкновение Акинфеева с Веллитоном не носило грубого характера, то есть ни со стороны спартаковца, ни со стороны армейца не было стремления нанести травму сопернику. Было единоборство за мяч, которое закончилось травмой Акинфеева вследствие его неудачного приземления на газон. Но по характеру столкновения, на мой взгляд, умысла не было, скорее неизбежность, поскольку оба футболиста на большой скорости стремились к мячу, пытались первыми овладеть им, может быть, даже не видели друг друга, переключив все свое внимание на мяч. Возможно, тут сыграл свою роль и другой фактор. Не исключаю того, что Игорь Акинфеев впервые в своей карьере вступил в единоборство, находясь так далеко за пределами штрафной и как полевой игрок, не имея при этом права играть руками, оказался не готов к такому повороту событий. После борьбы в воздухе он не сумел как следует сгруппироваться. Мне даже показалось, что армеец потерял ориентацию, оттого и приземление выдалось таким тяжелым. Кроме того, у меня сложилось ощущение, что Игорь, выходя на эту встречу, был не совсем здоров. Обычно клубы умалчивают об этом, а подчас и скрывают подобную информацию, так как отдельные футболисты, даже выходящие на поле с травмой, в игровом плане выглядят лучше своих полностью здоровых коллег. Достаточно лишь сделать несколько укольчиков, чтобы боль не беспокоила во время матча. Допускаю, что нечто подобное произошло и с Акинфеевым. Случай Дикань – Кержаков очень похож на столкновение Веллитона с Габуловым. Опять черепно-мозговая травма вратаря и длительное отлучение от футбола. Но и здесь умысла в действиях Кержакова не было. Голкипер и нападающий стремились первыми овладеть мячом, и одно неосторожное движение Александра привело к травме. Можно ли было Кержакову как-то избежать столкновения, по крайней мере, попытаться? Трудно сказать. Единственное, что должно быть в психологии, если хотите, в воспитании футболистов-профессионалов, так это более щадящее, хотя бы в пределах штрафной площади, отношение к вратарям. В каких-то моментах нападающий должен уступить вратарю. Все-таки главная задача любого футболиста на поле – не нанести сопернику тяжелую травму и дать возможность всем своим коллегам продолжать играть. Поверьте, ни один забитый мяч не стоит такой травмы. Отсюда и главная заповедь 12-го Правила – помочь футболистам совершать какие-то действия, технические приемы в пределах правил игры, не выходя из рамок достойного спортивного поведения, не позволять эмоциям взять верх над разумом.

Что еще может быть в игре? Допустим, команда владеет мячом, а один из ее игроков нарушает правила, скажем, позволяет себе нецензурную брань в сторону партнера или соперника. В этом случае арбитр может остановить игру только после того, как мяч выйдет из игры или завершится эпизод, и применить дисциплинарные санкции к тому футболисту, который вел себя неспортивно, вплоть до удаления с поля. Но отнять мяч по ходу атаки, сорвать ее он не имеет права. Эти ситуации бывают крайне редко, но все равно к ним надо быть готовым.

И последнее. Не могу не коснуться инцидента, произошедшего в матче 43-го тура чемпионата России 2011/12 года – «Зенит» – «Спартак» 6 мая 2012 года на «Петровском». Согласно Правилу 12 футболист удаляется с поля с показом прямой красной карточки, если он (игрок) совершит любое из следующих семи нарушений… в том числе… оскорбительные, обидные или нецензурные выражения. Так вот в том матче произошло следующее. Нападающий спартаковцев Эменике забивает мяч в ворота «Зенита» и на радостях бежит к сектору трибуны стадиона «Петровский», где расположились болельщики москвичей, и по ходу совершает похлопывание кистью правой руки по предплечью левой руки. В этот момент к нему устремляется главный арбитр встречи В. Казьменко и с нескрываемым удовольствием предъявляет Эменике прямую красную карточку. Это потом уже после матча любители футбола и журналисты вспомнили о том, что точно такой же жест, похлопывание, продемонстрировал в одной из игр Лиги чемпионов Это’О, выступавший тогда за «Барселону». Конечно, В. Казьменко не мог и не обязан знать историю футбола, но, согласитесь, для того, чтобы разглядеть (!) в действиях Эменике «состав преступления» – грубейшее нарушение Правила 12 с показом прямой красной карточки – надо было не только очень сильно захотеть, но и очень сильно постараться. По существу, выражаясь юридическим языком, человеку вынесли смертный приговор по надуманным признакам преступления.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.