Пиночет — желанный союзник Белого дома

Пиночет — желанный союзник Белого дома

9 марта 1977 г. на страницах «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс» и других крупных американских газет появились сообщения из Женевы, сопровождаемые такими броскими заголовками: «Один из сотрудников администрации Картера сделал вчера заявление, в котором выразил глубочайшее сожаление по поводу участия США в свержении правительства Сальвадора Альенде. Заявление было тотчас дезавуировано госдепартаментом».

В течение нескольких дней после этого с газетных полос не сходило имя автора этого заявления Брэди Тайсона, имеющего сан священника методистской церкви, в прошлом миссионера, профессора Американского университета, специалиста по Латинской Америке, заместителя главы делегации США на 33-й сессии в Женеве Комиссии ООН по правам человека. Печатались высказывания по этому поводу высших государственных чинов, заявления сенаторов и конгрессменов, называвших Тайсона то предателем, то марксистским агентом, объяснения представителя США при ООН Эндрю Янга, рекомендовавшего Тайсона в состав упомянутой делегации, а также интервью с самим виновником скандала. Тай- сон заявил в этом интервью, что никто не уполномочил его говорить то, что он сказал, но он от своих слов не отказывается, а по-прежнему твердо стоит на том, что «выражение раскаяния, каким бы искренним оно ни было, не может искупить страданий и ужасов, пережитых чилийским народом за последние два года».

Чем же была вызвана такая буря в Вашингтоне? Почему, собственно говоря, такой небольшого ранга представитель госдепартамента навлек на себя гнев и проклятия на самых высших ступенях американской администрации?

Впервые в практике американской дипломатии ее официальный представитель поддерживал не позицию партнеров США по военно-политическим блокам, предлагавших развивать «диалог» с Пиночетом и его хунтой и таким образом «нормализовать» положение в Чили, а резолюцию неприсоединившихся стран и точку зрения стран социалистических, требовавших немедленного прекращения кровавых репрессий.

По сообщению «Нью-Йорк таймс», Тайсон «выразил глубочайшее сожаление по поводу той роли, которую государственные служащие и частные организации США якобы играли в свержении правительства покойного президента Альенде в Чили».

Как подчеркивала «Вашингтон пост», он «сделал это заявление в ходе дебатов по резолюции, осуждающей нынешнее правительство Чили за «постоянные и вопиющие нарушения прав человека», в том числе «за ставшее обычным применение пыток», что вызвало немедленно не только отмежевание госдепартамента от его слов, не только открещивание от него главы делегации США, но и протесты дипломатов, представляющих самые реакционные режимы латиноамериканского континента, включая, разумеется, чилийскую хунту».

И наконец, Тайсон усугубил свою «вину» тем, что не только не отказался от своих слов, но в дальнейшем даже усилил их заявлением, которое поставило в довольно трудное положение новую администрацию США. «Полагаю,— сказал Тайсон представителям прессы, как сообщала «Нью-Йорк таймс»,— то, что я произнес, звучит достаточно ясно. Думаю, что это отражает общий характер внешней политики Картера, подчеркивающего свое беспокойство по поводу соблюдения» прав человека. Надеюсь, что это так».

На другой же день пресс-секретарь Белого дома заявил, что «с президентом предварительно не консультировались», «он не был в курсе дела», а сам Картер на пресс-конференции назвал заявление Тайсона «неуместным». Повторив, что с ним «предварительно не консультировались», президент, касаясь сути дела, уклончиво сослался на специальную сенатскую комиссию Фрэнка Черча, которая, мол, в 1975 г. «пришла к выводу об отсутствии доказательств непосредственной причастности Соединенных Штатов к военному перевороту в Чили, приведшему в 1973 г. к свержению правительства Альенде».

Администрация США, прекрасно знающая, кто является подлинным вдохновителем и организатором чилийской трагедии, вопреки фактам, продолжала упорно отрицать свою причастность к перевороту.

«За все четыре года моего пребывания в должности посла Соединенные Штаты ни разу не пытались оказать давление на кого-нибудь из членов конгресса Чили или подкупить кого-либо из них»,— утверждал Эдвард Корри, занимавший пост посла США в Сантьяго с 1967 по 1971 г.

«Правительство Соединенных Штатов Америки придерживалось политики невмешательства во внутренние дела Чили во времена правления Сальвадора Альенде»,— заявил заместитель помощника государственного секретаря Гарри Шлаудеман.

«Мы не занимались подкупом избирателей, не финансировали никаких кандидатов и не способствовали перевороту»,— не моргнув глазом, клялся публично помощник государственного секретаря Чарльз Мейер.

«Насколько мне известно, ЦРУ не имело никакого отношения к государственному перевороту в Чили»,— высказывался перед сенаторами и конгрессменами государственный секретарь Генри Киссинджер.

Но полгода спустя Уильям Колби, в то время директор Центрального разведывательного управления, выступая перед комиссией палаты представителей по делам вооруженных сил, скажет прямо противоположное тому, что утверждали Г. Киссинджер и его помощники: «Правительство Никсона уполномочило ЦРУ тайно выделить за период с 1970 по 1973 г. 8 млн. долл. для расшатывания позиций правительства Альенде»; а еще через полгода президент США Форд добавит: «В Чили были тайно использованы средства, переданные ЦРУ для поддержки оппозиционных партий и средств массовой информации».

И не только эти частные признания экс-директора ЦРУ и экс-президента США были известны к моменту «скандала в Женеве». Мировая общественность уже давно знала столько закулисных подробностей чилийских событий, что отрицать факт глубокого соучастия спецслужб и правительственных органов США в установлении военно-фашистской диктатуры Пиночета и в преступлениях хунты было немыслимо. Тем более что это пусть с оговорками, с беспомощными комментариями, но признавалось и прессой США, и в докладах тех самых комиссий конгресса и правительства, на которые так неуклюже сослался Картер, дезавуируя выступление Тайсона.

21 и 22 марта 1972 г. в газете «Вашингтон пост» были опубликованы две статьи американского журналиста Дж. Андерсона. В них говорилось, что согласно секретным документам корпорации «Интернэшнл телефон энд телеграф» (ИТТ), которые каким-то чудом уцелели во время чистки досье в ее конторах, эта корпорация в 1970 г. неоднократно оказывала помощь Центральному разведывательному управлению в том, чтобы не допустить прихода к власти в Чили левых сил. Все это подкреплялось вескими доказательствами. Секретные документы ИТТ — телеграммы, памятные записки общим объемом 80 страниц, которые американский журналист вскоре предал огласке,— раскрывали тайное из тайн корпорации.

Документы выглядели тем более убедительно, что в них шла речь об активной роли в этом сговоре Джона Маккоуна, бывшего главы ЦРУ, затем одного из директоров ИТТ.

В связи с публикацией Андерсоном разоблачительных документов американский конгресс вынужден был принять решение провести специальное расследование фактов, свидетельствующих о попытках транснациональных корпораций оказать воздействие на представителей высшей администрации США при выработке внешней политики, начав с деятельности ИТТ в Чили. Как выяснилось из показаний свидетелей, корпорация буквально осаждала Белый дом, госдепартамент и ЦРУ письмами, телеграммами, телефонными звонками и личными визитами своих представителей, стараясь заставить правительство вмешаться в чилийские события и «защитить ее интересы». «Если бы Альенде столкнулся с экономическим кризисом, он мог быть более сговорчивым в отношении выплаты им наших денег»,— заявил сенаторам вице-президент ИТТ Мерриам, разъясняя позицию корпорации. Так или иначе, но «неистовый лоббизм ИТТ, стремившейся заручиться поддержкой Белого дома в противодействии Альенде», был документально подтвержден обширным докладом сенатской комиссии, опубликованным в июне 1973 г.

В конце августа 1973 г., в канун переворота в Чили, появилась рукопись книги «ЦРУ и культ разведки», написанная бывшими сотрудниками американской разведки Виктором Маркетти и Джоном Марксом, в которой также содержались доказательства участия Центрального разведывательного управления США в подготовке заговора против правительства Народного единства. Год спустя некоторые данные об участии ЦРУ в перевороте в Чили просочились в американскую печать в результате того, что редакции газет «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс» получили из неназванных источников текст адресованного конгрессу конфиденциального письма члена палаты представителей М. Харрингтона, демократа от штата Массачусетс. В этом письме сообщалось о подрывной деятельности Центрального разведывательного управления в Чили, на осуществление которой было истрачено 11 млн. долл., а также указывалось на многочисленные действия США, представлявшие собой не что иное, как вмешательство в дела другой страны, и предпринятые без предварительной консультации даже с комиссией конгресса, призванной контролировать подобные действия. Далее в изложении Харрингтона следовал схематичный перечень тайных операций, направленных против правительства Сальвадора Альенде, о которых стало известно из показаний директора ЦРУ Уильяма Колби на совершенно секретных слушаниях в комиссии палаты представителей по делам вооруженных сил США.

Получившие таким образом огласку факты участия Соединенных Штатов в акциях, направленных на экономический п политический подрыв законного правительства Чили, вызвали острые дебаты. Между тем администрация Никсона, несмотря на повторные запросы сенаторов, все начисто отметала. «Вся администрация, сверху донизу, твердила, что мы непричастны к этим событиям,— писал М. Харрингтон.— Но вот 40 страниц черным по белому... со всеми подробностями, показывающие, что мы были вовлечены в эти события по самые уши»

Такова логика фактов. Отрицать их стало невозможно. Выступая в разгар предвыборной политической борьбы за президентское кресло в 1975 г., сам Картер на этот раз не только подтвердил подобные факты, но и обобщил их. «В прошлом,— заявил он, подчеркивая именно это «в прошлом»,— мы были свидетелями уничтожения избранных правительств, как, например, в Чили, и решительной поддержки военной диктатуры там... Такие вещи наносят нам очень большой ущерб!» — уверял кандидат в президенты, «бичуя» стратегию лжи и обмана, проводившуюся его предшественниками, «возмущаясь» потерей морального авторитета власти в США, ратуя за восстановление «нравственной» основы американской внешней политики.

Впрочем, сменивший Картера Рейган действует гораздо откровеннее и циничнее. 22 февраля 1981 г. газета «Нью- Йорк таймс» сообщила, что администрация Рейгана, проявив жест «доброй воли» по отношению к чилийской военной хунте, отменила установленный при Картере запрет на финансирование Вашингтоном экспорта в Чили. Этот запрет был введен в ноябре 1979 г. после того, как Верховный суд Чили отклонил просьбу США о выдаче трех сотрудников пиночетовской охранки, которых федеральное большое жюри в Вашингтоне признало виновными в убийстве видного чилийского политического деятеля Орландо Летельера и Ронпи Моффит, американки, работавшей у Летельера секретарем.

Объявляя об отмене запрета, Уильям Дайес, исполнявший обязанности пресс-секретаря госдепартамента, сказал, что США «все еще надеются» на то, что чилийские власти накажут замешанных в этом деле сотрудников, но что Соединенные Штаты «не будут больше активной стороной в этом расследовании в Чили». Дайес объявил также, что военно-морской флот США предложит военно-морскому флоту Чили принять участие в совместных маневрах в южной части Тихого океана. Решение администрации Рейгана сделать публичный жест к улучшению отношений с Чили было принято после конфиденциального визита в Вашингтон генерала Фернандо Маттеи Аубеля, командующего чилийскими военно-воздушными силами и члена хунты. Американская дипломатия также не сочла для себя зазорным поддержать тирана, проголосовав против продления полномочий комиссии по гражданским правам ООН по расследованию преступлений хунты. Словом, прощение по всем статьям. «Политика Пиночета, направленная на полное искоренение «марксистской угрозы» убийствами, пытками, похищениями людей,— писала «Нью-Йорк таймс»,— сделала его желанным союзником Белого дома в защите Западного полушария от коммунистической опасности. Увы, это решение администрации Р. Рейгана принять в свои объятия чилийскую диктатуру свело (в который уже раз! — Ф. С.) так называемую войну против международного терроризма к циничному упражнению в лицемерии».

Таким образом, все прощено пиночетовской клике во имя «спасения» Чили от «красной угрозы», а иначе говоря, от покушений на свободу хозяйничанья в стране транснациональных корпораций, от попыток чилийских патриотов защитить свою независимость. Да и о каком прощении или непрощении, собственно, может идти речь, когда от начала до конца все в Чили делалось в соответствии со «сценарием», разработанным вашингтонскими стратегами. По существу, все основные правительственные ведомства США при решающей роли Центрального разведывательного управления были вовлечены в дестабилизацию положения в Чили и создание условий для путча. Само вмешательство было санкционировано высшей властью — администрацией США и лично президентом, направлявшими все действия, связанные с осуществлением античилийской политики.

Чилийская трагедия стала наглядным свидетельством зловещих последствий империалистического вмешательства во внутренние дела других стран, борющихся за свою независимость. Переворот в Чили являет собой наиболее вопиющий пример готовности империализма насильственным образом помешать поступательному движению стран, вставших на путь самостоятельного развития. Он способен ради этого па самые безумные и безответственные действия, несущие в себе серьезную угрозу делу мира и безопасности народов.