Харальд Уэссекский

Харальд Уэссекский

Последние тринадцать лет царствования Эдуарда следовало бы назвать правлением Харальда, старшего сына Годвине. Ко времени смерти его отца ему был тридцать один год. Он унаследовал титул эрла Уэссекса и Кента и сумел прибрать к рукам остальную Англию либо лично, либо через своих братьев.

Эрл Нортумбрии Сивард и его сын погибли в походе против Макбета или вскоре после того, и брат Харальда Тости получил их земли.

Наследники Леофрика Мерсийского были лишены власти и титула по тем или иным причинам, а их владения поделены между другими братьями Харальда. Когда некоторые из низложенных эрлов пытались заключить союз с Уэльсом, Харальд и Тости общими силами выступили против них и заставили их замолчать.

Эдуарду было уже за шестьдесят, преклонный возраст для тех времён, и он не имел детей. Разумеется, Эдуард хотел бы видеть Вильгельма Нормандского своим преемником, но при главенстве Харальда он не посмел высказать это открыто.

Что же касается королевской династии Уэссекса, единственными отпрысками её были потомки Эдмунда Железный Бок, жившие в далекой Венгрии. Когда Железный Бок умер пятьдесят лет назад, у него остались два сына — Эдмунд и Эдвард, племянники Эдуарда Исповедника. Эдмунд теперь уже умер, но Эдвард был жив.

Более того, Эдвард женился на дочери германского императора Генриха II (для изгнанника и безземельного принца весьма неплохая партия), и от неё у него было несколько детей, среди них сын Эдгар и дочь Маргарет.

Эдвард был подходящей кандидатурой. Он являлся потомком великого Альфреда, а также сыном Эдмунда Железный Бок, которого время уже превратило в глазах англосаксов в героя. Эдмунд бесстрашно сражался с Кнутом, сохранил половину королевства и, если бы не его внезапная смерть, возможно, отвоевал бы и другую половину. Англичане были уверены, что он сумел бы это сделать. Если прибавить к прославленным родичам личную трагическую судьбу изгнанника — чего ещё можно желать для наследника престола?

Итак, в 1064 г. король Эдуард пригласил своего племянника Эдварда (его называли Эдвардом Этелингом, то есть «принцем Эдуардом») в Англию. Эдвард сразу приехал с женой и детьми, и англичане встретили его с распростёртыми объятиями.

Однако Эдуард Исповедник не сразу назначил ему аудиенцию. Возможно, тайное желание видеть наследником Вильгельма Нормандского мешало ему официально представить Эдварда Этелинга как своего преемника. А возможно, Харальд, который не хотел видеть наследником престола ни того ни другого, не допускал принца ко двору. Трудно сказать.

Назревал скандал, который непременно грянул бы, если б Эдвард Этелинг не умер почти сразу по прибытии в Лондон. Позже подозревали, что Харальд был причастен к его смерти, поскольку это вполне соответствовало его планам, однако тому нет доказательств, а внезапная смерть была в те дни обычным явлением.

Теперь оставался лишь сын Эдварда, ставший Эдгаром Этелингом, однако мальчику ко времени смерти отца едва исполнилось тринадцать лет, и он был слишком юн, чтобы стать королём.

Следующий король должен быть зрелым человеком, и имелось два достаточно сильных и влиятельных претендента, способных захватить трон, хотя они и не принадлежали к королевской династии, — Харальд, эрл Уэссекса, и Вильгельм, герцог Нормандский. Который из них?

Легенды сообщают нам о некоем событии, которого вполне могло и не быть. То есть первоначально о нём рассказывают нормандские источники, и, поскольку случившееся оправдывает притязания Вильгельма на английский трон, не исключено, что вся история — просто пропагандистский трюк.

Легенда гласит, что будто бы Харальд, в 1064 г. по какой-то причине оказавшийся на корабле, был отнесён внезапным штормом к берегам Франции. (По другой версии, он направлялся во Францию по каким-то делам, но сбился с курса из-за налетевшей бури и потерпел крушение.) Во всяком случае, его корабль выбросило на берег и там Харальда и его спутников захватил местный правитель.

Потерпевшего крушение моряка по обычаям того времени можно было взять в плен, чтобы потребовать за него выкуп, а Харальд был первоклассным заложником. Узнав о случившемся, Вильгельм Нормандский, действуя отчасти угрозами, отчасти взятками, заставил своего барона отпустить пленника. Харальд оказался в Руане, столице Вильгельма.

Там его приняли очень радушно, и Вильгельм в самой дружелюбной форме просил Харальда использовать свое влияние и помочь ему, Вильгельму, взойти на английский трон. Харальд, естественно, не ударил бы для этого палец о палец, но сейчас его окружали нормандцы, и безжалостный герцог Вильгельм наблюдал за ним с холодной улыбкой.

Харальду пришлось согласиться. Затем Вильгельм просил его подтвердить обещание перед его баронами. От Харальда потребовали, чтобы он поклялся на Библии, что он и сделал. Затем Библию убрали, с постамента сняли покрывало, и оказалось, что это рака со святыми мощами. Такая клятва считается нерушимой.

Затем Харальду позволили вернуться в Англию.

Эта история, как я говорил, рассказывается в нормандских источниках, так что нельзя понять, была ли она на самом деле. Даже если и так, клятву, данную под принуждением, вряд ли можно считать обязательной.

Однако в какой-то момент обстоятельства стали оборачиваться против Харальда. Нортумбрийцы, жившие под властью его брата Тости уже некоторое время, не имели особых причин любить своего эрла. Сообщают, что он был жесток и жаден, и нортумбрийцы в 1065 г. подняли против него восстание и изгнали его. Они решили сами выбрать себе эрла, и выбор пал на Моркере, сына старого Леофрика Мерсийского.

В прежние годы Харальд и Тости стояли друг за друга горой, но теперь времена изменились. Эдуард Исповедник доживал последние месяцы, и Харальд понимал, что вскоре ему придется вступить в противоборство с Вильгельмом Нормандским. Он не хотел настраивать против себя Нортумбрию.

Поэтому он решил сговориться с нортумбрийцами, пожертвовав братом. Он принял Моркере в качестве нового эрла. Тости был в ярости. Он понимал, что его предали, и жаждал мести. Он покинул страну, но, как показали дальнейшие события, не надолго.

Эдуард Исповедник умирал, и какова была его последняя воля, если она вообще была, неизвестно. Нормандцы позже заявляли, что на смертном одре он назвал преемником герцога Вильгельма; саксы утверждали, что он произнес имя Харальд. Объективно оценивая ситуацию, можно предположить, что он скорее хотел бы видеть на троне Вильгельма, нежели Харальда, но это ничего не значит. Решающим доводом в предстоящем споре претендентов служило отнюдь не слово Эдуарда, а их собственная сила, и здесь Харальд имел все преимущества.