Под псевдонимом Шмидхен
Под псевдонимом Шмидхен
Завершилась Первая мировая война. Над обезглавленной Россией полыхнуло пламя революций. Народ, недовольный низким уровнем жизни, проигранными двумя кровавыми побоищами – Русско-японской и Русско-германской войнами, огромными материальными и людскими потерями, негодовал. Он требовал работы, земли и свобод. Лозунги – «Долой войну!» – красовались на заборах и стенах домов, на транспарантах во время митингов и шествий. Однако на чаяньях трудящихся людей ловко пытались сыграть сначала социал-демократы – керенцы, а потом большевики – ленинцы. Каждый пытался разыграть свою козырную карту в силу понимания текущего момента.
Посольские резидентуры союзников (Франции, Великобритании и США) пытались повлиять сначала на Временное правительство, подталкивая его к продолжению войны до победного конца. Керенский заигрывал с армией, обещая народу свершения его чаяний. С приходом Советской власти надежды союзников на российское пушечное мясо рухнули. Послы, аппараты военных атташе, другие чиновники, работавшие под дипломатическим прикрытием, лезли из кожи вон, чтобы развернуть большевиков в сторону их военно-политической доктрины – разгромить пока еще сильную Германию. Но получили фактический отказ через Брестский «мирный» договор Советской России с Германией.
Тогда они пошли на подлость – посольский заговор с целью уничтожить новую власть в России и отдельных руководителей страны.
Первым серьезным ударом по заговору послов было разоблачение чекистами предательской деятельности начальника морских сил Балтийского флота контр-адмирала А. М. Щастного.
В ходе расследования его преступной деятельности было установлено, что этот ставленник Троцкого вступил в преступную связь с иностранными разведчиками, в частности с английским военно-морским атташе Кроми. И по их заданию создал контрреволюционную организацию, укрывал заговорщиков, а к моменту наступления интервентов на Петроград замышлял поднять на антисоветский мятеж минную дивизию Балтфлота. Пытался всячески настроить военных моряков против советской власти.
Щастный был арестован и по приговору Верховного революционного трибунала при ВЦИК осужден к высшей мере наказания – расстрелу. Следует заметить, что это был первый смертный приговор советской власти в отношении предателей, проникших на службу в ряды Красной Армии.
Однако вернемся к ситуации, освещающейся в начале этой главы. Понимая всю остроту момента, Ф. Э. Дзержинский решил внедрить в среду заговорщиков контрразведчиков под видом офицеров царской армии. По вполне понятным соображениям им были даны псевдонимы. Один из них действовал под именем Шмидхен…
После тщательного инструктажа группа чекистов в составе двух человек выехала в Петроград, где находились основные очаги контрреволюции, несмотря на то, что советское правительство уже находилось в Москве. По легенде, чекисты позиционировали себя членами Московского контрреволюционного подполья. В один из дней они, прогуливаясь по набережной Невы, обратили внимание на яркую афишу, красовавшуюся на фасаде Латышского культурного клуба. Она доводила до сведения, что по вечерам здесь проводятся танцы под оркестр.
– Зайдем вечерком? – предложил один из чекистов.
– Давай попробуем просветиться в очаге культуры.
– Надо только предстать в офицерском шике и блеске, – заметил Шмидхен.
– Это для нас не в тягость.
– Согласен…
Вечером они появились в клубе. Молодые, веселые, симпатичные офицеры легко вписались в обстановку. Контрразведчикам сразу же бросился в глаза на фоне послевоенного мытарства и нищеты широкий ассортимент напитков и продуктов в баре. Заиграл оркестр, начались танцы. Шмидхен пригласил на вальс одну из дам.
– Сударыня, разрешите вас пригласить.
– Пожалуйста.
Красивая пара закружилась под звуки оркестровой музыки.
– Богато живете, – улыбнулся Шмидхен.
– Красиво жить не запретишь.
– Это уж точно. А откуда продукты, я бы тоже купил?
– Привозит их сюда капитан корабля…
Партнер через несколько кругов танца уже знал, что здесь часто бывают военные моряки со сторожевого корабля, стоящего недалеко на якоре, и чиновники Адмиралтейства.
«Почему капитан? Какой интерес у него к этому клубу? – размышлял Шмидхен. – С какой целью он снабжает продуктами се заведеньице? Ведь для этого нужны большие деньги, и главное, где он их берет или кто его ссуживает, кредитует в такое непростое, прямо скажу, голодное лихолетье?»
А тем временем его друг уже разговаривал с буфетчицей. Она оказалась настолько словоохотливой, что собеседник через десяток минут знал многие подробности жизни клуба. Она призналась, что капитан сюда тоже часто приходит. Танцы, как правило, игнорирует. Больше любит поговорить по душам с мужиками.
Контрразведчики пришли к выводу, что клуб используется не по прямому назначению, а вероятней всего, как место для конспиративных встреч.
Во второй приход они обнаружили группу офицеров во главе с капитаном корабля и их женами. Когда грянул оркестр, жены стали танцевать, а офицеры о чем-то оживленно заговорили.
Шмидхен, оценив ситуацию, предложил напарнику пригласить на танец жену капитана. Этого было достаточно, чтобы они попали в поле зрения тех, кто их самих интересовал. Вскоре контрразведчики выяснили, что они имеют дело с контрреволюционной организацией, связанной с английским военно-морским атташе капитаном Френсисом Алленом Кроми – правой рукой бывшего генерального консула Великобритании в Москве Локкарта. Дело в том, что шотландца в сентябре 1917 года отозвали на родину из-за бурно развивающегося романа с еврейкой Мурой Бенкендорф-Будберг. Позже она станет любовницей также Горького и Уэллса. В январе 1918 года Локкарта снова направляют в Петроград. Для Форин офиса он теперь понадобился как эксперт по России. В Северной столице он даже встретился в Смольном с Лениным. В это время Советскую Россию покидали союзнические посольства. 15 марта 1918 года вслед за советским правительством Локкарт переезжает в Москву.
«Я получил весьма неясные инструкции, – вспоминал Локкарт. – Моя задача заключалась в том, чтобы завязать сношения…» С кем же? Конечно же с советским руководством…
Ситуация развивалась стремительно. На «белых офицеров» выходит Кроми и приглашает их на встречу в один из номеров гостиницы «Французская». В номере находился неизвестный с темными, гладко зачесанными назад волосами. На его бледном с впалыми щеками лице треугольной формы, с длинным носом, высоким покатым лбом и мясистыми губами тускло горели чуть прищуренные глаза. С беспокойным взглядом он окинул гостей. Кроми знакомит новых членов организации с опытным английским разведчиком.
– Это господин Сидней Рейли. Он крупный специалист по России, – рекомендует Кроми.
Рейли встал из-за стола и, подойдя к чекистам, поздоровался. Походка выдавала в нем физически сильного, явно военного человека.
Родился этот авантюрист и спекулянт в 1874 году в Одессе в еврейской семье под именем Георгия (Герша). Он был незаконнорожденный сын некой русской женщины по имени Полина и доктора Михаила Абрамовича Розенблюма. В поисках гешефта одессит побывал в разных странах: в Бразилии под именем Педро работал докером, на строительстве дорог и плантациях. В Австрии изучал химию и медицину. В 1897 году он завербовался в английскую разведку под фамилией своей жены – ирландки Маргарэт Рейли Кэллэген. С 1897 по 1898 год работал в английском посольстве в Санкт-Петербурге.
В 1898-м лейтенант Рейли действовал в заграничной организации российских революционеров «Общество друзей свободной России». В 1903 году он уже был в Порт-Артуре под видом торговца строительным лесом. Там он вошел в доверие командования русских войск и добыл, а точнее, – выкрал планы расположения укреплений и шифры, которые выгодно продал японцам. С сентября 1905-го по апрель 1914 года – помощник военно-морского атташе Великобритании в России.
Для самого Рейли назначение в Россию было важно и по личным причинам: его снедала лютая ненависть к русской революции. Поэтому он готов был договориться хоть с чертом, чтобы вместе сокрушить «могильщиков капитализма».
«Немцы – это люди. Можно даже допустить, чтобы они нас победили, – разглагольствовал он. – А здесь, в Москве, растет и крепнет самый страшный враг рода человеческого. Если цивилизация не успеет задушить это чудовище, пока еще не поздно, то чудовище в конце концов одолеет цивилизацию… Любой ценой нужно истребить эту заразу, которая завелась в России. Мир с Германией, да, мир с кем угодно! Есть только один враг. Все человечество должно объединиться в священный союз против этого чудовища!»
Сразу же по приезде в Россию он окунулся в антисоветскую деятельность, но не забывал и про свои карманы. Занимался скупкой антиквариата. Увлекался авиацией. Вступает в члены Санкт-Петербургского летного клуба. В 1914 году появляется в Японии как представитель «Российско-Азиатского банка» и как агент английской СИС под номером СТ-1.
В 1916 году он, якобы через Швейцарию, был заброшен в Германию, где похитил военно-морские коды.
В составе союзной миссии работал в Архангельске, а в феврале 1918 года появился в красной Одессе опять же в составе союзнической миссии английского полковника Бойля. Цель – организация английской агентурной сети. Кроме того, Рейли тогда бредил террором, который, по его мнению, позволил бы:
«…Всколыхнуть болото, прекратить спячку, разрушить легенду о неуязвимости власти, бросить искру…
Крупный теракт произвел бы потрясающее впечатление и всколыхнул бы по всему миру надежду на близкое падение большевиков, а вместе с тем – деятельный интерес к русским делам».
Спустя много лет после этих событий, в 1946 году, американские авторы Майкл Сейерс и Альберт Канн в книге «Тайная война против Советской России» так охарактеризуют Сиднея Рейли:
«Среди авантюристов из политических подонков царской России, всплывших на поверхность во время Второй мировой войны и примкнувших к «крестовому походу» против большевизма, не было фигуры более колоритной и своеобразной, чем капитан Сидней Джордж Рейли из английской разведки. «Человек наполеоновского склада!» – восклицает, вспоминая о нем, Брюс Локкарт, которого Рейли втянул в одну из самых рискованных и фантастических авантюр в истории Европы».
В феврале 1918 года ВЧК в связи с осложнившимся внешним и внутренним положением Советского государства, делает сообщение в печати:
«Всероссийская чрезвычайная комиссия, основываясь на постановлении Совета Народных Комиссаров, не видя других мер борьбы с контрреволюционерами, шпионами, спекулянтами, громилами, хулиганами, саботажниками и прочими паразитами, кроме беспощадного уничтожения на месте преступления, объявляет, что все неприятельские агенты и шпионы, контрреволюционные агитаторы, спекулянты, организаторы восстаний для свержения советской власти, все бегущие на Дон для поступления в контрреволюционные войска калединской и корниловской банды и в польские контрреволюционные легионы, продавцы и скупщики оружия для отправки финляндской белой армии… для вооружения контрреволюционной буржуазии Петрограда, будут беспощадно расстреливаться отрядами комиссии на месте преступления».
Не внял Рейли предостережению ВЧК и в начале марта того же года прибыл в Петроград, сойдя с английского крейсера «Королева Мари» в Мурманске, в качестве сначала помощника уже известного военно-морского атташе капитана Кроми, а затем и самого Локкарта в Москве. В мае 1918 года совершил вояж на белый Дон к атаману Каледину. Под видом сербского офицера через всю красную Россию вывез в Мурманск и посадил на английский эсминец бывшего главу Временного правительства Александра Керенского. Летом того же года принял активное участие в организации т. н. «заговора трех послов» – бывших союзников России соответственно Франции, Великобритании и США. Антисоветские планы послов Антанты, находившихся в то время в Вологде, состояли в свержении советской власти путем объединения всех контрреволюционных организаций внутри страны. Особую активность проявили француз Нуланс и американец Фрэнсис.
В одной из книг, посвященной английской разведке, о Рейли говорилось, что он был мастером покушения – по части застрелить, задушить, отравить, и мастером дамского обольщения.
Он интересуется некоторыми подробностями из прошлой жизни двух «царских» офицеров-заговорщиков, взглядами на будущее России. Но чекисты действуют в русле железной легенды, выстроенной в Москве. Шпион верит в «добропорядочность» боевиков.
На этой встрече англичане рекомендуют им срочно отправиться в Москву для передачи рекомендательного письма господину Локкарту. Чекисты допускали, что за ними в столице может быть устроена слежка, поэтому по прибытии в Москву они остерегались проколов: шли проходными дворами, постоянно проверялись, иногда кружили и меняли направление движения. И все же в тот же день они попали туда, куда надо было – к Дзержинскому. А на другой день, получив соответственный инструктаж, контрразведчики оказались в квартире Локкарта.
Первым представил себя, а потом друга офицерами царской армии, которым «надоело сражаться за большевиков», Шмидхен и тут же протянул британцу письмо от Кроми.
– Как доехали? Благополучно? Не заметили ли слежки за собой? – допытывался опытный, поднаторевший в разведке Локкарт.
– Добрались спокойно, сэр, хвоста за собой не видели, – быстро отвечал Шмидхен.
– Я думаю, вам ясна задача. Мы хотим помочь России освободиться от большевистской заразы при помощи латышских стрелков. Они ведь охраняют Кремль?
– Да, сэр… Они…
– Союзники желают возвратить Россию в военный лагерь Антанты, – налегал Кроми. – А что касается латышей, то их бояться не стоит, они будут поддержаны русским офицерством. Его в Москве достаточно, чтобы захватить власть. Нет ли у вас кандидата, занимающего командную должность в любой из латышских частей? – поинтересовался хозяин квартиры.
– Надо подумать. Это же серьезный вопрос, и он связан прежде всего с конспирацией, – подчеркнул Шмидхен.
– О, да! Главное преждевременно не проколоться, – задумчиво промолвил посол.
Вот как описал эту встречу сам Локкарт в книге «Буря над Россией», вышедшей в 1924 году за границей:
«Я сидел за обедом, когда раздался звонок и слуга доложил мне о приходе двух человек. Один из них бледный, молодой, небольшого роста, назвался Шмидхеном…
Шмидхен принес мне письмо от Кроми, которое я тщательно проверил… но убедился в том, что письмо это, несомненно, написано рукой Кроми. В тексте письма имелась ссылка на сообщения, переданные мною Кроми через посредство шведского генерального консула. Типичной для такого бравого офицера, как Кроми, была также фраза о том, что он приготовляется покинуть Россию и собирается при этом сильно хлопнуть за собой дверью…»
Хлопок дверью означал свержение власти в Советской России. Надежда была на этих двух молодцов, которым Локкарт поверил и рисовал в своем воображении победу контрреволюции. План состоял в осуществлении восстаний по всей стране, в совершении крупных диверсионных и террористических актов.
Вечером чекисты докладывали Феликсу Эдмундовичу о плане Локкарта задействовать в операции третьего заговорщика. На эту роль руководством ВЧК был предложен Э. П. Берзинь – командир латышского особого дивизиона, охранявшего Кремль. (Не путать с Я. К. Берзиным, будущим начальником Разведывательного управления Красной Армии). Вскоре Шмидхен познакомил Берзиня с британским послом Локкартом, который «заглотил» очередную наживку – кандидат в заговорщики ему очень понравился. Англичанин не раз предупреждал Шмидхена о соблюдении особой конспирации при встречах с «ценным агентом» Берзинем в районе парка «Сокольники».
На одной из рабочих встреч с чекистской подставой в лице Шмидхена Локкарт прямо заявил:
– Ваша, господа, главная и самая первая задача – арестовать и убить Ленина. Да, да – именно убить! Ибо если Ленину удастся освободиться из-под ареста, наше дело будет провалено.
После этого он передал Шмидхену письмо на имя заговорщика Пуля.
Берзиню для осуществления плана заговора Локкартом было передано 700 000 рублей. По данным же коменданта Кремля П. Малькова, сумма составляла 1 200 000. По тем временам это огромные деньги. Для сравнения – зарплата Ленина составляла 500 рублей в месяц. Не помогли недоброжелателям России эти большие деньги, – они сразу же оказались в государственной казне.
30 августа 1918 года террористом был убит глава петроградской ЧК Урицкий, а на следующий день эсерка Фанни Каплан совершила покушение на Ленина. В ту же ночь Локкарт, его любовница Мура и помощник «главного заговорщика» Хикс были арестованы и доставлены в ЧК.
После некоторого ожидания Локкарта привели на допрос к заместителю председателя ВЧК Петерсу, который задал британцу всего три вопроса:
«Знаете ли вы эту женщину, Каплан?», «Где Рейли?» и «Это ваше письмо?» – показывая ему его записку английскому генералу Пулю, высадившемуся с отрядом британских войск в Архангельске.
Локкарт отвечать на вопросы чекиста отказался. Он провел в заключении ровно месяц и 2 октября 1918 года вместе с другими освобожденными из-под ареста англичанами и французами выехал из Москвы.
Как в воду смотрел англичанин, говоря о возможном провале, – их черное дело было провалено умелыми действиями многих оперативников, но все же главная заслуга в деле ликвидации заговора послов принадлежит Яну Яновичу Буйкису – «Шмидхену», Артуру Карловичу Спрогису и Яну Карловичу Берзиню.
Большой вклад в ликвидации контрреволюционных звеньев в операциях «заговора послов» сыграл особоуполномоченный Особого отдела ВЧК Артур Артузов.
Что касается судьбы самого Локкарта, то он прожил долгую жизнь – 1887–1970 годы. В своих мемуарах о военных годах, написанных в 1947 году, Локкарт с большой теплотой отзывался как о старой России, так и о Советском Союзе, добившемся победы в тяжелейшей войне.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.