Глава третья За трезвый образ жизни!
Глава третья
За трезвый образ жизни!
3-я (царского времени) Государственная Дума с ее «Законопроектом о борьбе с пьянством» разделила Российскую империю на «трезвенников» (сторонников закона) и «алкоголистов» (соответственно, его ярых противников). Идея борьбы за народную трезвость в преддверии войны 1914 г. овладела умами. К 1912 г. в России активно работало около 1800 обществ трезвости, которые открывались «среди различных слоев и классов населения, в армии, в средних и высших школах, мужских и женских». Повсеместно распахивали двери многочисленные чайные, в которых декларировался полный отказ от спиртного. Выпущена была антиалкогольная медаль. На реверсе помещена надпись: «Водка сильна, но сильнее воля своя», а на аверсе – некто ангелоподобный, душащий рукой змею. Налаживался выпуск антиалкогольных брошюр, лубочных картин, книг, плакатов, афиш и даже комиксов о судьбах пьяниц, проводились выставки, на которых можно было наглядно ознакомиться с влиянием алкоголя, скажем, на работу печени, экспонируя муляжи заболевшего от пьянства органа. Среди образцов антиалкогольной пропаганды пепельница фирмы С. Мальцова «Жена тащит пьяного мужа». Его фабрика выпускала и фарфоровые стаканчики в форме черепа. По замыслу создателей, один только их вид отобьет желание выпить.
Трезвые мысли на подносе. Антиалкогольным инструментом стал обеденный металлический поднос, разделенный чертой на две части. Слева от черты – вид пьяной деревни с покосившимися домами, лежащие в грязи мужики и плачущие женщины. Справа – та же деревня, но переставшая пить – пасторальные картинки новой жизни: хороводы, аккуратные домики, цветущие сады и ухоженные огороды. Все это сопровождается лубочного стиля поэмой, уникальным образцом антиалкогольной пропаганды.
«В деревне «Красные канавки»
Гуляли шибко мужики
И пропивали в винной лавке
Свои последние портки…
Что день, то жизнь идет плачевней,
Не знают бабы, как им быть.
И раз, собравшись всей деревней,
Решили дело обсудить…
Подняли вой, молились Богу,
Но толку не было б вовек,
Когда б не прибыл на подмогу
Случайно добрый человек.
В ту пору по дороге в Думу
К ним депутата Бог занес;
Он слышит плач, дивится шуму
И бабам делает запрос.
«Гражданки добрые, скажите,
Я слышу крик, а не слова,
Иль завоевывать хотите
Вы с бою женские права?»
Те не смутилися нисколько
И депутату говорят:
«Отец! Заступник! Монополька
Для мужика смертельный Яд!
Мужья хозяйство прогуляли,
Ни корки хлеба в доме нет,
Тебя знать Ангелы прислали
Не обессудь, подай совет!..».
Член Думы им с улыбкой кроткой
Не медля дал спасенья план:
Чтоб мужики расстались с водкой
Купите чаю «Караван».
Прошло три месяца; настала
В деревне райская пора —
Мужья пьют водку очень мало
И много нажили добра.
Одеты женщины богато
И все цветут, как маков цвет,
Благословляя депутата,
Что добрый подал им совет.
Поля засеяны пшеницей,
Весь день в работе млад и стар,
А вечерком у всех в светлице
Кипит радушный самовар…».
Реакция посетителей на этот антипьяный поднос одинакова: смеются женщины, а представители мужского пола плюются: «Ну и дурак этот депутат!» Увы, идеи трезвенничества с трудом пробиваются в народ.
Антиалкогольная пресса и полиграфическая продукция. До 1914 года выходили огромными тиражами дешевые журналы, посвященные борьбе с пьянством: «За трезвость» и «Здоровый быт». Журнал «Трезвость и бережливость» сообщал об итогах работы одного из самых крупных и авторитетных обществ трезвости – Александро-Невского в Петербурге: «…Записалось 1140 человек. Богослужений совершено 301. Поучений представлено столько же. Бесед и чтений со световыми картинами – 93. При отделении работает детский сад; в нем содержатся 40 мальчиков и 42 девочки…».
Был большой спрос на антиалкогольную литературу, на трезвый фольклор. Приведу «трезвые» пословицы и поговорки из публичных источников (газеты, брошюры, журналы) конца XIX – начала XX века. Время начала крестового похода против пьянства.
• Пить до дна – не видать добра.
• Нет такого молодца, кто бы обманул винца.
• Пьян, да глуп, того больше бьют.
• В водке тонет людей больше, чем в воде.
• Кто винцо любит, тот сам себя губит.
• Пьянство до добра не доведет.
• Пей воду, вода не смутит ума.
• Хмелек-щеголек сам ходит в рогожке, а нас водит нагишом.
• Хмелем честь потерять.
• Водочка да лодочка – ненадежные друзья.
• Муж пьет – полдома горит, жена пьет – весь дом горит.
• Не винит вино, винит пьянство.
• Полно пить, пора ум копить.
• Душа дороже ковша.
• Пьяному море по колено, а лужа по уши.
• Невинно вино, а виновато пьянство.
• Пьяница проспится, похмельной никогда.
• Не спрашивай: пьет ли, спрашивай: каков во хмелю.
• Без вина – одно горе, с вином – старое одно, да новых три: и пьян, и бит, и голова болит.
• Не жаль вина, жаль ума.
• Пьяный, что малый: что на уме, то и на языке.
• Ныне натощак, завтра натощак, ан и корову со двора тащат.
• Пойми пьяного речи, поймешь и свиное хрюканье.
• Кабы не дырка во рту, так бы в золоте ходил.
• Выпил две, да и не помнит – где.
• Вино развязывает язык.
• Хоть шея коротка, а достает носом до дна.
• Высока у хмеля голова, да ногами жидок.
• От рюмки водки и до могилы путь короткий.
• Алкоголизм есть коллективное самоубийство нации: пьющий не мыслит – мыслящий не пьет.
• Сам пьет, а других за пьянство бьет.
• Кто пьет, тот и горшки бьет.
• Тот не лих, кто во хмелю тих.
• Кирилла не отворачивает от чарки рыла.
• Первое, что я в рот не беру, второе, что сегодня день не такой, а третье, что я уже две рюмочки выпил.
• Можно сказать, что сколько мужья выпили водки, столько их жены и дети пролили слез.
• Пьяному и поклон не в честь.
• Пьяный скачет, а проспался – плачет.
• Вино скотинит и зверит человека.
• Охнула Татьяна, напоивши мужа пьяна.
• Вино ремеслу не товарищ. В труде опыт находишь, а в вине его топишь.
• От вина да табака ни прибыли, ни чести.
• Вина напился – бесу предался. В пьяном бес волен.
• Водка без огня весь ум сожжет.
• Выпил на копейку, а дури прибавилось на рубль.
• Чарка вина не прибавит ума, другая да третья – сводят сума.
• Вино с разумом не ладит.
• Вино полюбил – все позабыл.
• Не жаль вина выпитого – жаль ума пропитого.
• Пить – ум пропить.
• Вино сперва веселит, а там без ума творит.
• Пьянство уничтожает все, что приобретает мудрость.
• Вино часто делает так, что человек не может сказать ни «бе» ни «ме».
• Не быть пьяну – не быть и сраму.
• С хмельком познался – с честью расстался.
• Пил до вечера, а поужинать нечего.
• Кто пьет водку, тот летит к своей могиле на резвом скакуне. Пьющие пиво догоняют всадников пешком, неся на себе всю тяжесть выпитых литров. Кто пьет вино, тот едет к своей могиле на худом козлище.
• Что спина притащит, то пьянка утащит.
• Кто вино пьет, пусть пьет и осадок.
• Винцо красит лицо, да подрывает здоровье.
• Водка не лечит, а калечит.
• В стакане больше тонет людей, чем в море.
• Добр детина, да лиха и хмелина.
• Кто без рюмки не живет, тот век коротит.
• Кто в водке ищет силы, тот на краю могилы.
• Кто водкой живет, от нее и умрет.
• Кто не хочет чахотки – держись подальше от водки!
• Кто чарки допивает, тот веку не доживает.
• Сам себя губит, кто пьянствовать любит.
• Самогон не вода – человеку беда.
• Тот себе вредит, кто часто в рюмку глядит.
• Тот долго живет, кто не курит и не пьет.
• Хлеб на ноги ставит, а самогон валит.
• Человеку вредит алкоголь, как шерсти моль.
• Вешний путь не дорога, пьяного речь не беседа.
• Вино отнимает и разум, и добро.
• Вино приходит – стыд уходит.
• Вино уму не товарищ.
• В пьяном бес волен.
Для пьяной головы везде одинаково, а для ног – одни ямы.
• И умные головы от вина глупеют.
• Кто пьет хмельное, тот говорит дурное.
• Когда вино входит – тайна выходит.
Кто пьян напьется, тот свиньей обернется.
• Напьется, так с королем дерется, проспится, так курицы боится.
• Наступает опьянение, исчезает разум.
• Не жалко вина выпитого – жалко ума пропитого.
• Первую рюмку водки пьет человек, вторую рюмку водки пьет уже водка, третья рюмка водки пьет человека.
• Поздоровавшись с водкой, прощайся с умом.
• Пьяная голова всегда глупее трезвой.
• Пьянство делает сильного слабым, ученого – дураком.
• Пьян глуп – пропьет и тулуп.
• Пьяный через реку прыгает, да в воду падает.
• Хмель ум сокращает.
• Хмель шумит – ум молчит.
• Алкоголь – кнут, по душе стегнул, деталь загнул.
• Бригадиру грош цена, коль любитель он вина.
• Бутылка на стол – и дела под стол.
• Было ремесло, да хмелем поросло.
• Вечером пьяница – утром лентяй.
• Водка и труд рядом не идут.
• Дела на полтину, а магарычей на рубль.
• За чаркой заседать, трудодней не видать.
• Золотые руки, да горло мишурное.
• Как хватил через край, так все пропадай.
• Один день пьяным быть, а десять за голову хвататься.
• Послушай дело, Кузя! А Кузя пьян, как зюзя.
• Пьяница проспится – к работе не годится.
• Пьяными руками план не выполнишь.
• Работа денежку копит, а хмель денежку топит.
• С вином свяжешься – от работы откажешься.
• Вечно пьян – вечно болен.
• Вино полюбил, семью позабыл.
• Водка лучше метелки дом подметает.
• Пил до вечера, а поужинать нечего.
• Пропьешься – хватишься, а пропитого не воротишь.
• Пьянство – души потопление, семье разорение.
• Пьянство – карману вор.
• С вином поводишься – нагишом находишься.
• С вином подружился – к семье ожесточился.
• Только и родни, что пивнушки одни.
• У пьяницы дом– вверх дном.
• Хмелек без сапог водит.
• Хмель-хмелек сведет и богатый домок в один уголок.
• Беспросветное пьянство – источник хулиганства.
• Вино вину творит.
• Вино мстит пьянице.
• Вино пить – виноватому быть.
• Выпил на грош, а на рубль дебош.
• Где ни напьется, там и подерется.
• Пьяница с хулиганом дружен.
• Кто пьет, тот беду наживет.
• Кто пьяницу полюбит, тот свой век погубит.
• Невинно вино, но проклято пьянство.
• От опьянения – шаг до преступления.
• Пить – беде быть.
• Пить да гулять – добра не видать.
• Пьяного грехи – трезвого ответ.
• Пьяному гуляке – недалеко до драки.
• Пьяный, что малый: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
• С огнем и вином не шутят.
• Трезвого дума – пьяного речь.
• Хоть и от вина вина, а голова в ответе.
• Будем жить радостно без сорокаградусной.
• Вино честь губит.
• Где пьют, там и пьяницам приют.
• Если ты не начал пить – бойся вина, если начал – брось.
• Так запил, что и совесть пропил.
• Победа над водкой – победа над собой.
• Не велика честь пьяницей слыть, а велика – непьющим быть.
• С пьяным видеться, что в крапиву садиться.
• С хмелем спознался – без штанов остался.
• Только и свету видит, что через стакан водки.
• Счастлив тот, кто вина не пьет.
• Трезвый в грязь не кинется.
• Трезвый в воде не тонет, а пьяный в вине горит.
• Шила в мешке, вина в кишке не утаишь.
• Алкоголь не дурак, а других дураками делает.
• Вином жажды не запьешь, разве больше наживешь.
• Вино не уменьшает горя, а прибавляет.
• В море водки и богатыри тонут.
• Водка в рот влетает комаром, а выходит упрямым слоном.
• Пьяное дело шатовато, а похмельное – тошновато.
• Горе вином не зальешь, а радость пропьешь.
• Ему ворона глаза клюет, а он и носом не ведет.
• Зубастому зверю да пьянице веры нет.
• Когда петух пьян, он забывает о ястребе.
• Напоили вином козла – пошел с волками драться.
• На радостях запьешь, с горем об руку пойдешь.
• Не пей, дружище, не станешь посмешищем.
• Не доверяйся вину, оно заведет в могилу.
• Перед хмелем падко, во хмелю сладко, по хмелю гадко.
• Погибает людей больше в вине, нежели в воде.
• Пьяному до порога нужна подмога.
• Пьяный не свой – сам себе чужой.
• Тому не помочь, кто до вина охоч.
• У пьяного везде ступени, ему и море по колени.
• Хмель не вода – человеку беда.
• Хмель не плачет, что пьяного бьют.
• Пьяница так сведет домок, что не нужен и замок.
• Хмель хмелем не выбьешь.
• Пьяный храбрится, а проспится – свиньи боится.
Пьяные дикари. Пишет репортер-«трезвенник»: «В Москве появилось 19 диких человек… Переезд индейцев от вокзала железной дороги в Зоологический сад походил на триумфальное шествие: по обеим сторонам улиц стояла публика и, не решаясь выражать свой восторг, старалась хоть улыбками, приветливыми киваниями головами выразить свою радость и удовольствие при виде дорогих гостей…». Но как задружиться с краснокожими братьями? Одарить их! Чем? Конечно же, тем, что они не видят в своих прериях – водкой. «Тайно от надсмотрщиков, – продолжает хроникер, – индейцам было передано несколько бутылок «очищенной», и дикари весьма одобрили эту «огненную воду». Потом дикарей выкрали из Зоосада другие дикари, и поили всю ночь с ревизией всех более или менее известных трактиров…».
Музеи трезвости и антиалкогольный синематограф. В Петербурге и в Москве (в районе Никитских ворот) открылись музеи трезвости, где демонстрировали картинки испорченных алкоголем печени, сердца и желудка, а также портреты людей, больных «белой горячкой». Кинематограф вносил посильный вклад в дело отрезвления масс, выпуская «движущиеся картинки антиалкогольного содержания». Представители обществ трезвости читали лекции в психиатрических домах, где лечили алкоголиков, ставили там поучительные пьесы «о преимуществах трезвого образа жизни». В народ пошла песенная баллада о горькой судьбе красавицы, выданной за «пьяного, постылого», которая также иллюстрировалась и бесплатно раздавалась населению. Женщины читали и плакали, жалея героиню. Были популярны рисованные комиксы о судьбе пьяниц. На первой странице помещалась картинка под названием «Счастливая семья» – муж с ребенком на руках, веселая жена. На последней – «Смерть пьяницы от опоя». Тот же муж лежит мертвый с искаженным лицом. Деградацию героя мы наблюдаем, листая странички комикса с характерными главками: «Первая рюмка», «Пропитая зарплата», «Привыкание к пьянству», «Разор семьи», «Попадание в психиатрическую больницу», «Жена и ребенок без средств к существованию», «Нищенство семьи».
Учебник трезвости. Для начальной и средней школы был выпущен «Учебник трезвости» под редакцией доктора медицины А.Л. Мендельсона. Финансирование его взяло на себя Российское общество борьбы с алкоголизмом. С разрешения Министерства просвещения в школах учреждались ученические общества воздержания от пьянства, самое известное из которых носило имя «Заря». В него были вовлечены даже совсем юные граждане империи.
Первый съезд русских «трезвенников». И вот тот самый сюрприз для властей, о котором я говорил выше. Сторонники трезвости проводят в Москве I Всероссийский съезд практических деятелей борьбы с пьянством.
В нем приняли участие 450 делегатов со всех концов империи. Председательствовал член Государственного Совета митрополит Арсений. Из впечатлений участника: «…Единодушный вопль отчаяния рвется из груди делегатов. Все сообщают о мрачных картинах жестокого, дикого, беспробудного пьянства во всех местностях России, в каждом сословии и народе. Все напоминает картину, описанную графом А.К. Толстым в былине «Горе-богатырь»:
«Стучат и расходятся чарки,
Рекою бушует вино,
Уносит деревни и села,
И Русь затопляет оно…».
Преподать науку трезвости! Съезд «трезвенников» потребовал ввести пьяный разлив в твердые берега. Священный Синод одобрил решения съезда и обязал священнослужителей «возвысить голос, озаботить ум, иструдить руки во имя народного протрезвления». Значительную часть депутатов представляло духовенство. По этой причине было решение сделать основой борьбы за отрезвление русского народа религиозно-нравственные начала, а также «ходатайствовать перед правительством о том, чтобы преподавание науки трезвости, в возможно скором времени, было введено обязательно во все школы всех ведомств…». Обсуждение работы съезда охватило все слои общества. Единодушно было принято решение обратиться к опыту западных стран, которые имели положительные результаты в борьбе с пьянством.
«Законопроект о борьбе с пьянством». Когда Госдума готовила законопроект о борьбе с пьянством, Челышев требовал в постановляющей части документа написать: «Все закрыть!», имея в виду винокуренную отрасль. Депутату возражали, что ведь Россия уже имела печальный опыт той же винной монополии, когда в порядке эксперимента в двух губерниях России полностью запретили продажу спиртного. Итог был таким: «экспериментальные» провинции пить стали меньше, но зато «гаже, грязнее, с опасными для жизни последствиями».
После долгих трений с непримиримым Челышевым и его депутатской группой был создан «Законопроект о борьбе с пьянством», который вызвал волну возмущения представителей винокуренной отрасли страны.
Рекомендации законопроекта. Эти рекомендации были следующие: снизить градус водки с 40 до 37; отказаться от мелкого розлива, который, по мнению Челышева, наиболее способствовал пьянству; изъять из продажи дешевую водку в посуде вместимостью в 1/100 и 1/200 ведра, т. е. по современным меркам 120– и 60-граммовый розлив. Минимальной продажной мерой объявлялась 1/40 ведра, 300-граммовая посуда. Были рекомендации и по этикетам на бутылках – печатать их требовали на простой серой бумаге, помещая предупреждения о вреде пьянства на нервную систему. Было предложение писать «Яд» и размещать череп и кости, но этот пункт никто не поддержал. Торгующим винным лавкам запрещалось отпускать в руки больше одной бутылки, а сами лавки относить на расстояние в 200 саженей от школ, храмов, общественных зданий и мест скопления людей. Был поставлен вопрос об увеличении количества «сухих» дней в календарном году.
Пострадал Елисеев. Знаменитый «Елисеевский» магазин, находившийся на Тверской и торговавший винами, попал под «каток» законопроекта. Через дорогу был храм, и до него было меньше 200 саженей. Винный отдел обязали закрыть. Но хозяин магазина Г. Елисеев схитрил: за ночь продажу алкоголя перенесли в дальний конец магазина, а со стороны Козицкого переулка туда пробили отдельный вход. Закон о 200 саженях был соблюден.
«Алкоголисты» в борьбе с «трезвенниками». Пока Государственный Совет учреждал комиссию, вырабатывая свое отношение к данному проекту, подняли голову «алкоголисты», т. е. противники «трезвенников». Они сплотились вокруг Санкт-Петербургской биржи фруктовой, чайной, рыбной и винной торговли. Полномочия по борьбе с «трезвенниками» были переданы Центральной конторе водочной, винной, пивоваренной промышленности и торговли, в недрах которой и выкристаллизовались цели и задачи их борьбы: «Общая выгода, посредничество по торговым делам, борьба против применения запретительных мер борьбы с пьянством».
Поначалу «алкоголисты» пытались начать с Думой конструктивные переговоры. Ничего из этого не вышло. Идеи Челышева пустили глубокие корни, и депутация была с позором изгнана с думской трибуны, лишена слова. Тогда «алкоголисты» начали затяжную войну против думского закона. Он был объявлен «драконовым», а последствия его – «упразднить немаловажную отрасль отечественной промышленности» – были названы «дикими». Не найдя понимания в недрах Госдумы, «алкоголисты» сделали попытку воздействовать на членов Госсовета, который стоял над Государственной Думой, направив туда своих ходатаев во главе с В.Ф. Карту ше-вым, директором солидной водочной компании «Келлеръ и К°», имевшей высшее коммерческое звание Поставщика Двора Его Императорского Величества. Депутация ставила целью «ознакомить возможно большее число членов Государственного Совета со всеми отрицательными сторонами этого законопроекта». В лице большинства они встретили союзников. Это был первый удар по детищу Челышева и К°.
Второй удар по Челышеву. Еще более ощутимый удар по детищу Челышева был нанесен поборниками пьянства трезвости в феврале 1912 года, когда в столице начал работу Всероссийский съезд водочных промышленников и торговцев, собравший тогдашнюю элиту торгово-промышленного мира империи. Один только список почетных гостей должен был внушить «трезвенникам» трепет, страх и уважение, ибо они представляли верховную власть страны: председатель Совета министров В.Н. Коковцев, министр внутренних дел А.А. Макаров, министр торговли и промышленности С.И. Тимашев, председатель Государственного Совета М.Г. Акимов, а также лично председатель Думы Родзянко…
Съезд вынес решение: запретительные меры, предлагаемые Думой против пьянства, абсолютно вредны с экономической точки зрения. Более того, они бессмысленны с нравственной стороны, а с житейской точки зрения могут подорвать авторитет верховной власти. О том, что принятие законопроекта сделает Россию посмешищем в глазах просвещенной Европы, говорили едва ли не все участники съезда.
Поражение «трезвенников». Авторитет форума «алкоголистов» был настолько высок, что тема трезвости в одночасье стала немодной в широких кругах общественности России. Более того, лагерь «трезвенников» понес огромную потерю в лице непримиримого борца за трезвость Челышева, которому не удалось переизбраться в Государственную Думу нового созыва. Его «трезвенническая» программа почему-то не нашла союзников. Видимо, избирателей пугал радикализм Челышева, который никогда в России не приводил к добру. Став объектом насмешек и злых карикатур в прессе, он отошел от дел. Не уверен, что он спился. Все-таки, Челышев был человеком особой закалки. Челышев просто надорвал психику, пытаясь умерить русское пьянство. Он умер еще до революции, осмеянный и униженный.
Но торжество самих «алкоголистов» было тоже недолгим: в дешевом отеле сербского города Сараево студент Таврило Принцип уже заряжал свой револьвер, готовясь к встрече с эрцгерцогом Францем Фердинандом, чтобы, того не ведая, запустить маховик Первой мировой войны.
Причина поражения «трезвенников». Она была в том, что над темой отрезвления русского народа в очередной раз возобладал интерес казны. В случае полной и безоговорочной победы «трезвенников» падал бы «питейный» доход страны, а этого допустить было нельзя. Государство в очередной раз сделало попытку проскочить между привычными Сциллой (доход от водки) и Харибдой (пьянство народа) российской реальности: получить «питейные» деньги и сохранить трезвым свой народ. Считается, что сделано это было в интересах государственной винной монополии, которая действовала в то время, и, быть может, впервые за всю историю России, пусть не на все сто процентов, но все-таки удовлетворяла чаяниям большой части русского общества.
История повторяется. В год правления Екатерины II был храмовый праздник в Воронеже. Откупщики (продавцы водки) выкатили на улицу несколько бочек с водкой и стали угощать прохожих. Фокус был не нов: после дармового угощения народ потянется в кабак, где его и оберут те же «щедрые» откупщики до последней копейки. Возможно, так бы и произошло, но внезапно на площади появился епископ Тихон Задонский, славившийся святой жизнью и добрыми делами. Он начал горячо увещевать паству, молить Господа о возвращении людям разума. Прихожане вразумились: они не только прекратили пьяный разгул, но и разбили оставшиеся бочки, а их содержимое вылили в канаву. И что? В столицу немедленно ушел донос: пастырь смущает народ, не дает править государственное дело. Вскоре из Петербурга последовала резолюция: Тихона от служения отрешить и отправить на покой в захолустный Задонск.
Вечный вопрос. Как пополнить казну водочными деньгами и не споить народ? Эту задачу Россия решает последние 500 с лишним лет. Вопрос: а может, и нет его решения вообще?
Первый «сухой закон» в России. В августе 1914 года в России публикуется закон о запрете продажи спиртного на период мобилизации армии, что было эхом пьяного разгула, ознаменовавшего начало Русско-японской войны 1905 года. Потом будет постановление Государственной Думы о том, чтобы запретить «всякую вообще продажу или отпуск водки, пива, портера, виноградных вин и вообще всех видов спиртных напитков во всех без изъятия местах продажи питий, также в клубах и общих собраниях». Нарушителям грозили трехмесячным тюремным заключением или огромным денежным штрафом. «Алкоголисты», представлявшие водочную отрасль, сделали попытку ослабить жесткость санкций, но встретили массированный отпор со стороны воспрявших духом «трезвенников», потребовавших соблюдать закон «без изъятия», после чего в России алкоголь исчез и все начали пить все, что хоть отдаленно его напоминало.
Пресса сообщала о постоянных нарушениях «сухого закона».
Горбачев и Николай II. Горбачева обвиняют: повторил ошибку последнего русского царя Николая Романова, который ввел «сухой закон» в 1914 году, не добившись никакого успеха в деле отрезвления народа. Обвинения абсолютно беспочвенны, ведь, по большому счету, «сухого закона» в 1914 году и не было. Российские винокуры получили солидную государственную компенсацию – свыше 40 млн рублей. Произведенная ранее алкогольная продукция не изымалась с заводов, а хранилась на складах и периодически поступала в продажу по разрешению Министерства финансов. Более тысячи заводов перепрофилировали на производство денатуратов и спирта для нужд армии и тяжелой промышленности.
Тот же казенный винный склад № 1 в Москве (ныне «Кристалл») производил спирт для продажи во Францию, хотя большую часть цехов отдали под размещение раненых фронтовиков, так как мест в палатах в Лефортовском госпитале просто уже не хватало. Дорогие рестораны первого разряда, закрытые клубы (Дворянское и Купеческое собрания) получили от властей исключительное право торговать спиртным, о чем Углов и его сторонники умалчивают.
В августе 1914 года, буквально через несколько дней после объявления «сухого закона», разрешили продавать вино крепостью до 16°, а в октябре – пиво. Торговали спиртными напитками не только в тылу, но и на фронте, о чем свидетельствуют старинные фотографии, на которых изображены офицерские пирушки между боями. Блиндажи, окопы и – водка, вино, шампанское в немалых количествах. Другое дело, что, да, были очень серьезные ограничения на продажу алкоголя, но не повсеместно, а там, где местная власть в лице городской думы, земского собрания или сельского общества, этого требовала.
Так было в Москве и Санкт-Петербурге. Городские думы обеих столиц своей властью запретили продажу алкоголя до окончания призыва новобранцев. Конечно, были сопротивляющиеся запретам. Трактирщики вышли на улицы под лозунгом «Спасите нас от нищеты и голода!». В силу реализации частичных запретов, продажа водки в России упала с 54 млн ведер в январе-июле 1914 года до 700 тыс. ведер в августе-декабре. Опросы населения в 1914–1915 годах показали, что крестьяне сочувствуют запретам на водку. О последствиях запрета мужик отзывался так: «мир в семье», «приняли образ человека», «даже домашние животные повеселели» и т. д.
В 1915 году в Россию прибыла делегация Сената США изучать положительный опыт русского «сухого закона». Как известно, он будет там принят три года спустя поправкой к Конституции.
И только в 1916 году в России запрещают производство спирта на всех винокуренных заводах. Так что не стоит обвинять Горбачева в том, что он второй раз (после 1914 года) наступил на грабли. И первого раза не было.
Факты нарушения «сухого закона» в России. Этих фактов огромное множество. В 1914 года города России охватило пьяное сумасшествие, о чем открыто писали газеты, комментирующие меры правительства по отрезвлению народных масс. В Костроме в столовой Союза русского народа тайно в чайниках разносили денатурат «по требованию». Взвод резервистов получил серьезные отравления, «приняв» древесный спирт. В Оренбурге от неизвестной жидкости ослепло полторы тысячи (!) призывников. В Екатеринославле от отравления спиртосодержащей жидкостью умерло более сотни раненых.
В Петрограде под видом одеколонов, «киндер-бальзама», желудочных капель аптеки предлагали выпивку сомнительного качества. Махровым цветом зацвела спекуляция алкогольными напитками, что было очень опасно для здоровья русского народа, так как за дело брались те, для кого деньги были важнее любой самой здравой идеи. И они не намеревались отступать. Поскольку даже в военное время запрет на алкоголь не мог быть абсолютным, так как спирт был нужен в лазаретах, а вино выдавали выздоравливающим, цена на него резко взлетела на «черном рынке», где даже в военное время можно было приобрести все, что угодно. В продажу пошло фальсифицированное вино, появился устойчивый спрос на денатураты, одеколоны, суррогаты.
В 1916 году Министерство внутренних дел империи фиксирует взлет уличной преступности: разбойных нападений, убийств горожан, краж. Резко возросло потребление наркотиков, из-за чего в 1915 году правительство принимает постановление «О мерах по борьбе с опиекурением». Им запрещается сеять мак, сбывать производимые на его основе препараты. Проблемы нарастали с каждым новым днем действия «сухого закона». Властям приходится признать, что «пьянство народа продолжается теперь в таких же чудовищных размерах, хотя и не так открыто, как прежде…».
Русский мужик не понимает. Русский мужик, принявший питейные запреты, запаниковал, оказавшись один на один с новыми, непонятными ему реалиями – и как теперь праздновать что-то или поминать без водки? Как без водки на свадьбах, на поминках, на сельских праздниках, на проводах Масленицы и на днях рождения? Да и как теперь вообще жить! На его, мужика, глазах шло крушение вековых устоев: не деньги же предлагать соседу за «помочь» в строительстве дома, за участие в крещении ребенка? А как быть со старой русской традицией выставлять «угощение» пришедшим на похороны? А «угощение» теперь исчезло. Конец сева, жатвы отмечало село всем миром хорошей, дружной попойкой. И как с этим быть?
Государство попыталось компенсировать потерю «винных» денег. Ввело новые налоги на пиво, табак, спички, керосин, сахар, на пользование телефоном, на проезд по железной дороге, но уровень потребления населения, а особенно сельского, резко падает ив 1916 году составляет только 52 % от довоенного. Растет по этой причине социальная напряженность. Простой мужик отвечает, как умеет: количество выявленных случаев самогоноварения выросло в несколько десятков раз в Енисейской губернии (с 15 случаев до 992), в Смоленской (с 2 до 213), в Витебской (с 35 до 778). Рекорды била Вятская губерния. С 45 выявленных случаев самогоноварения эта цифра скакнула до 3561!
Удар по пьяницам. В 1917 году, когда к власти в России пришло Временное правительство, атака на алкоголь была продолжена. Продажа горячительных напитков крепостью выше полутора градусов воспрещалась. Был учрежден институт «инспекторов трезвости». Удар пришелся не по тем, кто торговал из-под полы нелегальным алкоголем, а – по пьяницам. Их наказывали крупным штрафом и могли заключить под стражу до его уплаты. Затем меры ужесточили – за появление в пьяном виде грозил полуторагодичный тюремный срок.
Пьют все? Вновь оживилась общественность. При Всероссийском союзе городов была создана антиалкогольная комиссия. Но так, как Россия пила в те времена, – она не пила никогда. По признанию современников, запили даже те, кто «вчера еще пил умеренно». А.В. Керенский в отчаянии заламывал руки: «Если так пойдет дальше, то молодая Россия утонет в пьяном море среди грабежей, пожаров и насилий». Со второй половины 1917 года расхищение спирта из железнодорожных составов, разграбление винных складов обрело характер всеобщего бедствия. Местные власти приняли крайние меры. В Сибири по всей линии железной дороги были закрыты спиртовые, винокуренные и пивоваренные заводы, демонтировано оборудование. В Архангельске водку перелили в цистерны, приспособленные к быстрому спуску содержимого в реку. Пожар на четырех крупных винных складах Нижнего Новгорода отнесли также в разряд борьбы государства с водкой.
Однако эти меры помогали не везде и не всегда. Вот рапорт начальника Отдельного корпуса жандармов генерала Джунковского: «…Во время молебствования, проходившего во дворе Второго Балтийского флотского экипажа… командующий отрядом капитан первого ранга Пекарский был в нетрезвом виде и даже нетвердо держался на ногах… Повальное пьянство было и среди матросов отряда. При выезде отряда из Петрограда матросы затащили в вагоны двух провожавших женщин, которых насиловали в течение пути, а затем, когда те впали в бессознательное состояние, выбросили их на полотно, дальнейшая судьба их неизвестна… Когда Мемель был взят… солдаты и матросы рассыпались по городу и стали грабить. Почти в каждой квартире находили… вино и коньяк, коими мародеры опивались… Женщин занасиловывали до смерти… После четырехдневного пребывания в Мемеле отряд отступил, причем было потеряно четыре пулемета и оставлено в городе без вести пропавшими и пьяными около 200 человек…».
Но это были цветочки, ягодки только зрели. Непосредственно перед октябрем 1917 года Временное правительство в спешном порядке приняло программу общенациональной борьбы с пьянством. Не помогло.
Большевики и пьянство. Большевики, придя к власти, также столкнулись с проблемой русского пьянства. Стало понятно, что никакая классовая борьба не сможет положить конец ни пьяным погромам революционных матросов, ни повальному пьянству в революционной среде.
Современный анекдот на данную тему.
– Алло, это Смольный?
– Да.
– У вас водка есть?
– Нет.
– А где есть?
– В Зимнем.
– Ур-р-ра!
Анекдот возник не на пустом месте. Он имеет под собой историческую подоплеку: подвалы Зимнего дворца, хранившего элитные вина, коньяки и водки для царского стола, революционные массы действительно разгромили. Но на этом пьяницы не остановились. Ни агитаторы из среды большевиков, ни даже специальные карательные команды не сумели предотвратить пьяные погромы. Они начались в октябре 1917 года, и не только в Санкт-Петербурге. Ленин требовал захватывать почту, вокзалы и телеграфы, а народ бросился громить винные подвалы и водочные склады. В те дни от революционной сознательности масс не осталось и намека. Как свидетельствуют историки, то был «…самый критический момент за все время переворота».
Реакция вождей большевиков. Пишут, что лицо Ленина исказила нервная судорога, когда ему доложили о случаях повального пьянства и бесчинств, следовавших за взятием очередного водочного подвала:
– Эти мерзавцы, – кричал он, – утопят в вине всю революцию! Мы уже дали распоряжение расстреливать грабителей на месте. Но нас плохо слушаются!
Лев Троцкий, создатель Красной армии, требовал расстреливать не только бочки с водкой, но и тех, кто на них позарится. Уже в эмиграции он опишет винные погромы 1917-го: «Вино стекало по каналам в Неву, пропитывая снег, пропойцы лакали прямо из канав».
Свидетельства писателя. Американский писатель Джон Рид был очевидцем тех событий и оставил о пьяном разгуле 1917-го правдивые описания: «…B конце ноября разразились «винные погромы» (разграбление винных подвалов), начавшиеся с разгрома погребов Зимнего дворца. Улицы наполнились пьяными солдатами… Во всем этом была видна рука контрреволюционеров, распространявших по всем полкам планы города, на которых были отмечены винные склады. Комиссары Смольного выбивались из сил, уговаривая и убеждая, но таким путем не удалось прекратить беспорядки, за которыми последовали ожесточенные схватки между солдатами и красногвардейцами… Наконец, Военно-революционный комитет разослал несколько рот матросов с пулеметами. Матросы открыли безжалостную стрельбу по погромщикам и многих убили. После этого особые комиссии согласно приказу отправились по всем винным погребам, разбивая бутылки топорами или взрывая эти погреба динамитом…».
Джон Рид настаивает, что «…провоцированием беспорядков среди солдат занималась особая организация, содержавшаяся кадетами». Те, по его словам, телефонировали в казармы, сообщая, по какому адресу выдают вино или водку. «…Когда солдаты прибегали в указанное место, – пишет Рид, – то их встречал особый человек, который и показывал им погреб». Думаю, что это близорукая недооценка большевиков – взгляд иностранца.
Ленин и водка. Ленин панически боится пьяного человека с ружьем и делает ставку на «трезвенников». По его приказу, как пишет Джон Рид, Совет народных комиссаров назначает особого комиссара (непьющего вообще!) по борьбе с пьянством, который не только беспощадно подавлял все винные погромы, но и уничтожал запасы вина; при этом было разбито и вылито много сотен тысяч бутылок.
Погреба Зимнего дворца, где хранилось множество редких вин общей ценностью свыше 5 млн долларов, подверглись той же участи. Сначала в них просто били и выливали бутылки, а потом отвезли оставшееся в Кронштадт, где бутылки и бочки были разбиты и вылиты.
Видимо, большевики подвергли жесточайшей проверке тех, кому поручили эту работу. Проверке на алкогольную устойчивость. Уничтожить запасы спиртного поручили кронштадтским матросам, которых тот же Троцкий величал «красой и гордостью революции». Они ответили взаимностью и «проявили железную выдержку и дисциплину…». Видимо, из этих серьезных и непьющих людей и составится впоследствии ядро заговора против большевиков. Большевики потом жестоко подавят мятеж своих недавних, вдруг резко прозревших союзников.
Версия «пьяных погромов». Есть мнение, что «пьяные погромы» были на руку большевикам. Пока шла война с водкой и питерцы боялись высунуть нос из своих квартир, чтобы не попасть под пули пьяных солдат и матросов, большевики без лишнего шума экспроприировали золотой запас Госбанка. О событиях тех дней говорит листовка, выпущенная банковскими служащими, честно выполнявшими свой профессиональный долг: «…Вниманию всех граждан. Государственный банк закрыт. Почему? Потому что насилия, чинимые большевиками над Государственным банком, не дали возможности дальше работать. Первые шаги народных комиссаров выразились в требовании 10 миллионов рублей, а 14 ноября они потребовали уже 25 миллионов без указания: на что пойдут эти деньги… Мы, чиновники Государственного банка, не можем принять участия в разграблении народного достояния. Мы прекратили работу. Граждане, деньги Государственного банка – это ваши народные деньги, добытые трудом, потом и кровью. Граждане, оградите народное достояние от разграбления, а нас – от насилия, и мы сейчас встанем на работу. Служащие Государственного банка». Госбанк большевики взяли, снеся стену динамитом. Покончив с банком, они занялись и «пьяными погромами». В них уже не было нужды, и жестокие приказы новой власти посыпались как из рога изобилия.
Пресечь «пьяные погромы»!
ПРИКАЗ ВОЕННО-РЕВОЛЮЦИОННОГО КОМИТЕТА:
1. Впредь до особого распоряжения воспрещается производство алкоголя и всяких алкогольных напитков.
2. Предписывается всем владельцам спиртовых и винных складов, всем фабрикантам алкоголя и алкогольных напитков не позже 27-го сего месяца довести до сведения о точном местонахождении склада.
3. Виновные в неисполнении приказа будут преданы Военно-революционному суду».
Гражданская война и пьянство. Гражданская война не остановила пьяного разгула русского народа. Описания апокалипсических картин разграбления винных складов есть и в советской литературе 30-х годов. Русский историк В.В. Похлебкин утверждает, например, что Красная армия была поголовно трезвой, так как на территории, захваченной ею, не было алкоголя. Но было много чайных запасов и красные, в отличие от белых, предпочитали водке чай. Так ли это?
«Допусти свинью до дерьма…». Большевики открыли ящик Пандор-ры, разрешив «революционным» солдатам грабить винные склады и лавки. И сами пришли в ужас от содеянного. Вот свидетельства лишь одного очевидца: «…За станцией, перед винными складами, день и ночь ревмя ревела, буйствовала пьяная многотысячная толпа. Солдаты, казаки и вольные недуром ломились в ворота, лезли через кирпичные стены. Во дворе упившиеся не падали – падать было некуда – стояли, подпирая друг друга, качаясь, как гурт скота. Некоторые умудрялись и все-таки падали; их затаптывали насмерть. В самом помещении пьяные гудели и кишели, будто раки в корзине. Колебался свет стеариновых свечей, на стенах под сетками поблескивали термометры и фильтры. В бродильных чанах спирт-сырец отливал синеватым огнем. Черпали котелками, пригоршнями, картузами, сапогами, а иные, припав, пили прямо как лошади на водопое. В спирту плавали упущенные шапки, варежки, окурки. На дне самого большого чана был отчетливо виден драгун лейб-гвардии Преображенского полка в шинеле, в сапогах со шпорами и с вещевым мешком, перекинутыми через голову. У одного бака выломали медный кран, живительная влага хлынула на цементный пол. Кругом блаженный смех, объятия, ругань, слезы… Во дворе жаждущие ревели, подобно львам, с боем ломились в двери, в окна.
– Выходи, кто сыт… Сам нажрался, другому дай!
– Сидят, ровно в гостях.
– Допусти свинью до дерьма, обожрется…
В распахнутом окне третьего этажа стоял, раскачиваясь, старик в рваном полушубке и без шапки. В каждой руке он держал по бутылке – целовал их, прижимал к груди и вопил:
– Вот когда я тебя достал, желанная… Вот оно како с соком…
Старик упал на головы стоящих во дворе, сломал спинной хребеток,
но бутылок из рук не выпустил до последнего издыхания. Из подвального люка вылез хохочущий и мокрый как мышь, весь в спирте солдат. Грязны у него были только уши да шея, а объеденная спиртом морда была сияюща и красна, будто кусок сырой говядины. Из карманов он вытаскивал бутылки, отшибал у них горлышки, раздавал бутылки направо-налево и визгливо, словно его резали, верещал:
– Пей… Пей… За всех пленных и нас военных… Хватай на все хвосты, ломай на все корки… Э-э-э, солдат, солдат, солдатина…
Водку у него расхватали и, жалеючи, стали выталкивать со двора вон.
– Землячок, отойди куда в сторонку, просохни, затопчут…
– Я… Я не пьян…».
Чтобы прекратить пьяную вакханалию, решили применить силу.
«Приказ № 2. От Комитета гвардейского Финляндского резервного полка всем домовым комитетам и гражданам Васильевского острова. Буржуазия избрала подлый способ борьбы с пролетариатом, она в разных частях города устроила огромные винные склады и наталкивает на них солдат, стараясь вином внести раскол в ряды революционной армии. Приказывается всем домовым комитетам в трехчасовой срок по расклейке этого приказа сообщить лично и секретно об имеющихся у них запасах вина председателю полкового комитета гвардейского Финляндского полка. Лица, не исполнившие этого приказа, будут арестованы и преданы самому беспощадному суду, а имущество их будет конфисковано, обнаруженные же запасы вина будут взрываться динамитом через 2 часа после предупреждения, ибо менее решительные меры, как нам показал опыт, не приводят к желанной цели.
Объявляем, что особых предупреждений перед началом взрыва не будет.
Полковой Комитет гвардейского Финляндского полка».
«Обязательное постановление.
1. Город Петроград объявлен на осадном положении.
2. Всякие собрания, митинги, сборища и т. п. на улицах и площадях воспрещаются.
3. Попытки разгромов винных погребов, складов, заводов, лавок, магазинов, частных квартир и пр. и т. п. будут прекращаемы пулеметным огнем без всякого предупреждения.
4. Домовым комитетам, швейцарам, дворникам и милиции вменяется в безусловную обязанность поддерживать самый строжайший порядок в домах, дворах и на улицах, причем ворота и подъезды домов должны запираться в 9 час. вечера и открываться в 7 час. утра. После 9 час. вечера выпускать только жильцов под контролем домовых комитетов.
5. Виновные в раздаче, продаже или приобретении всяких спиртных напитков, а также в нарушении пунктов 2-го и 4-го будут немедленно арестованы и подвергнуты самому тяжкому наказанию.
Комитет по борьбе с погромами при исполнительном комитете Совета рабочих и солдатских депутатов.
Петроград, 6 декабря, 3 часа ночи».
«ВСЕМ ЧЕСТНЫМ ГРАЖДАНАМ.
Военно-Революционный Комитет постановляет:
Хищники, мародеры, спекулянты объявляются врагами народа…
Всем общественным организациям, всем честным гражданам Военно-Революционный Комитет предлагает: обо всех известных случаях хищения, мародерства, спекуляции немедленно доводить до сведения Военно-Революционного Комитета. Борьба с этим злом – общее дело для всех честных людей. Военно-Революционный Комитет ждет поддержки от тех, кому дороги интересы народа. В преследовании спекулянтов и мародеров Военно-Революционный Комитет будет беспощаден.
Военно-Революционный Комитет.
Петроград 10 ноября 1917 г.».
Ленин и запрет на алкоголь. Ленин, уничтожив все, что связано с царским правлением (даже семью царя), оставил в силе «сухой закон», принятый своим сановным предшественником. Новое советское правительство ввело в 1920 году свой собственный, уже не царский, запрет на производство и продажу спиртного. Некоторое время пьянство приравнивалось к самому тяжкому преступлению – контрреволюционной деятельности, за что расстреливали без жалости. Так хотел Ленин.
«Сухой закон», введенный в России в 1914 году, царским правительством, существовал почти 10 лет. Его отменил Сталин за год до смерти Ленина. Но вождь революции был не в силах помешать этому.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.