Контакты с соседями, их влияние на Русь

Контакты с соседями, их влияние на Русь

Можно ли рассматривать историю древнерусского государства Рюриковичей лишь в контексте локального развития современных восточнославянских народов? Конечно нет. На все процессы средневековых времен влияли и другие факторы, начиная со времени формирования государственности. Особую роль играли две структуры — хазары и варяги, на чем следует остановиться особо.

Хазарский каганат был мощной политической структурой Восточной Европы на протяжении нескольких столетий: с VII по X в. западные территории этого государства находились в восточных, южных и крымских районах современной Украины. В противостоянии с разноэтническим населением каганата восточные славяне в значительной степени развивали свои тенденции в направлении цивилизации. На Руси великие князья киевские иногда даже именовали себя каганами, чтобы в титулатуре быть на равных с этими могущественными властелинами.

«Похвалимъ же и мы по силе нашей малыми похвалами великий и дивнаа сътворышааго нашего учителя и наставника, великого кагана нашей земли владычествоваша, нъ в Русъке, яже ведома и слышима есть всеми четырьмя конци земли», —

так величал в начале XI в. Владимира Святославича в своем «Слове о законе и благодати» митрополит Иларион. Но сам титул «каган» («хакан») русы использовали еще в IX в., о чем свидетельствуют Вертинские анналы под 839 г.

Хазария, созданная сначала как кочевническое государство, со временем приобрела более сложные формы: при сохранении частью населения кочевого и полукочевого способа хозяйствования, очевидной является также огромная роль транзитной торговли, а также большой, особенно на окраинных землях, вклад оседлого, земледельческого населения. Этнический состав подчиненных кагану и беку жителей был достаточно пестрым — это собственно хазары, а также болгары и аланы.

С этим населением связывают в современной Украине археологические памятники так называемой салтовской культуры (по первой находке около с. Верхний Салтов под Харьковом). Они размещены непосредственно около восточнославянских поселений. Определенные характерные черты говорят о разнообразных контактах между представителями обоих этнических массивов. На первом этапе хазары играли более активную роль и, как отмечает древнерусский летописец, даже «ириму-чивали» часть восточнославянских племен. Но позже последние «отблагодарили» своих соседей, начиная с похода Святослава Игоревича на Волгу в 965 г. Постепенно хазары сходят с исторической арены, а поэтому следует констатировать лишь опосредованное влияние их на формирование государственных структур Киевской Руси.

Намного сложнее выглядел на протяжении длительного времени вопрос о роли варягов в становлении первого государства восточных славян. Согласно норманнской теории именно скандинавы своими энергичными действиями привели в поступательное движение потенциальные возможности восточных славян. Яростная полемика по этому поводу в последние десятилетия перешла в более спокойное русло. Доказано, что русско-скандинавские отношения носили взаимовыгодный характер.

Источники фиксируют более тесные связи переселенцев и автохтонов в северославянских областях, чем на юге Руси. Обращает на себя внимание тот факт, что о Киеве почти нет упоминаний в средневековых скандинавских письменных источниках (в отличие от Новгорода Великого). Еще одним свидетельством плохой информированности скандинавских авторов о деталях событий в среднеднепровском регионе является описание сватовства к дочери Ярослава Мудрого Елизавете норвежского конунга Харальда в 1043 г.: в нескольких сагах речь идет о том, что киевский князь принимает гостя в Хольмграде, т. е. Новгороде, хотя начиная с 1018 г. Ярослав занимает великокняжеский стол и все официальные приемы проводит в столице государства. Более того, саги, в которых достаточно подробно освещается генеалогия героев повествования, совсем не знают родословной Владимира Святославича, хотя в его военных формированиях служило много выходцев из Северной Европы.

Скандинавы, по данным разных источников (письменных и археологических), проживали в разных частях восточнославянского мира, но положение у них было разное. На севере они часто мигрировали в обратном направлении и возвращались на родину. На юге вырисовывается совсем другая картина. Здесь, в связи с дальнейшим развитием государственных институтов, варяги в основном выполняли волю местной феодальной верхушки. При невыгодной ситуации они видели больше перспектив в службе при константинопольском дворе, чем в возвращении домой. Следует отметить, что переселение выходцев из Скандинавии на Русь происходило не только на рубеже тысячелетий, но и позже.

Очевидно, что выходцы из Скандинавии, которые попадали на юг, в основном оставались там навсегда и постепенно были ассимилированы. Конечно, между Киевом и скандинавскими странами активно развивались разносторонние экономические и политические контакты. Но имеющиеся в наличии данные позволяют утверждать, что восточнославянская государственность в первую очередь развивалась на основе внутренних ресурсов общества тех времен.

Если говорить более конкретно о связях восточнославянского государства со странами окружающего мира, то их следует рассматривать как разновекторные. Среди приоритетных государств были Византия и ее провинции, страны арабского мира и Средней Азии, Грузии и Армении, Волжская Булгария — на востоке и юге; Германия, Франция, Англия — в Западной Европе; Дания, Норвегия, Швеция — на севере. Наиболее тесные контакты происходили с ближайшими соседями — Польшей, Венгрией, Чехией, а также с номадами Северного Причерноморья.

Со времен формирования государства Рюриковичей одним из наиболее важных направлений его культурно-исторических контактов была Византийская империя. Это направление объяснялось геополитической ситуацией тех времен в Восточной Европе, когда на юг шли впечатляющие по размерам миграционные потоки. Именно через бассейн Днепра проходило и основное звено пути «из варяг в греки», о чем уже упоминалось выше, а Среднее Поднепровье становилось контактной зоной между северным и южным европейскими регионами.

Весьма важным событием в международной жизни стал поход 860 г. древнерусских войск на Константинополь. Событие, закончившееся перемирием, получило заметный резонанс в Европе. Оно нашло отображение в византийских хрониках тех времен, в первую очередь в двух проповедях патриарха Фотия и его «Окружном послании» восточным митрополитам. Через определенное время посольство русов прибыло в Византию и был заключен договор «мира и любви». Но кроме «политической дружбы» в нем имели место и экономические вопросы: русам было дозволено вести торговлю в столице империи. Данный договор стал практически политическим признанием международного значения молодого восточнославянского государства. В дальнейшем военное противостояние Киева и Константинополя привело к подписанию еще двух соглашений в 911 и 944 гг., поездке княгини Ольги в столицу Византии в 946 г., двум походам ее сына Святослава на Балканы.

Последующие события также были выгодны Руси. В первую очередь, это династический брак Владимира и Анны, принятие православия. Престиж власти киевского князя был поднят на высокую ступень. Определенное похолодание во взаимоотношениях в первый период правления Ярослава Мудрого позже было выправлено: сын великого князя киевского Всеволод вступил в брак с византийской принцессой из дома Мономахов, а уже его старший сын Владимир получил наименование Мономах. Его деда Ярослава, в связи с успешной политикой оформления династических браков, даже прозвали «тестем Европы».

Кроме Византии, Хазария также была главным объектом внешней политики Руси на первом этапе своего существования. Поскольку восточная торговля страны в это время осуществлялась через территорию данного государства, то это часто делалось при посредничестве хазарских купцов. В Киеве даже существовал топоним «Козаре», который остался, вероятно, в точке расположения торговой колонии восточных соседей славян.

Со средины VIII в. до начала X южные земли восточных славян входили в сферу «хазарского» круга обращения арабских монет. В отличие от северных монетных находок, здесь концентрировались монеты из аббасидских монетных дворов восточной и центральной частей арабского мира. Это была зона стойких экономических контактов, связанных прежде всего с Днепровской системой торговых операций, а поэтому она являлась основой политической заинтересованности Руси в восточном направлении.

Князь Ярослав Мудрый. Реконструкция М. Герасимова

К византийско-русско-хазарским контактам имеет отношение и принятие последними иудаизма как государственной религии каганата. Это было осуществлено иод влиянием еврейских купцов, которые активно принимали участие в международной торговле и в этой части Европы. Даже существует точка зрения, что хазарский «царь» Булан принял новую веру в Крыму (тогда — Таврике), вблизи Ялты, в урочище Карасан, и эта акция имела не только религиозную, но и политическую окраску. Событие ознаменовало фактическое включение всего полуострова, за исключением Херсона (Херсонеса, Корсуня), в состав каганата и полный разрыв контактов с Византией.

Если говорить о первых древнерусских князьях, то Аскольд поддерживал с Хазарией в большинстве случаев мирные отношения. Каганат не демонстрировал тогда активной неприязни по отношению к Руси и в то же время являлся достаточно крепким заслоном против кочевников Востока. О мирных контактах Руси с Хазарией в это время свидетельствует и приток оттуда арабского серебра. Но позже ситуация изменилась, а это в свою очередь привело к уже упомянутому походу Святослава в 965 г. и разгрому каганата. Главной целью этой акции являлся не грабеж коренных земель каганата, а закрепление Руси на Дону, в Приазовье, Северном Кавказе, возможно, и подчинение ослабленной Хазарии на правах вассалитета.

Отношения Руси еще с одним восточным соседом — Волжской Булгарией после похода Святослава в основном были мирными. Да и упомянутый выше поход в поволжский регион был больше связанным именно с Хазарией, а не с Поволжьем в целом или Булгарией в частности. Попытку ее подчинения позже предпринял Владимир Святославич, когда он, согласно летописи «победи болгары». Но в этом отношении высказал свои сомнения еще его воевода Добрыня: «Сим дани не даяти». В 985 г. был улажен мирный договор до тех времен, когда «камень начнеть плавати, а хмель грязнути» (т. е. тонуть). Отношения оставались мирными и позже. В частности, в 1006 г. был заключен новый договор, а на протяжении длительного времени именно через Киев из Волжской Булгарии к землям Верхнего Подунавья проходил один из средневековых маршрутов Великого шелкового пути. Показательным в отношении контактов на этом пути является следующий факт: в 1178–1180 гг. купец из дунайского города Регенсбург по имени Гартвиг, который в это время проживал в Киеве, перевел на регенсбургский монастырь Св. Эммерама путем контокоррентных расчетов 18 фунтов серебра. Но эта сумма поступала не из Киева, а ее должны были выплатить должники купца, которые проживали в самом Регенсбурге. Известна была даже специальная категория купцов, которые вели торговлю с Русью, — так называемые рузарии.

Связи с Дунайской Болгарией для восточнославянского государства также были традиционными в экономическо-политической и, особенно, в культурной сфере. Ведь это была славянская страна, которая ранее приняла христианство, где раньше возникла славянская письменность. На Руси проходила деятельность многих болгар, в первую очередь в церковной и культурной сферах. Пути к Византии и далее в западные районы Балкан также проходили через Болгарию. Но империи часто удавалось использовать Русь против Болгарии или наоборот — настраивать правителей последней против Киева.

С X в. Русь становится постоянным убежищем для высокопоставленных изгнанников из северных стран, а со времен Ярослава Мудрого появляются династические связи с королевскими дворами Скандинавии. Великие князья киевские занимали самостоятельные позиции в поддержании того или иного кандидата на королевский престол. Сам Ярослав был мужем Ингигерд — дочери шведского короля Олафа, а его дочь Елизавета вышла замуж за Гаральда Грозного, который достаточно долго проживал на Руси, а в 1047–1066 гг. был королем Норвегии. После его гибели в Англии она стала женой датского короля Свена. Русско-скандинавские государственные связи сохранялись на хорошем уровне и во времена Владимира Мономаха.

Свинцовая вислая печать Ярослава Мудрого. Вид с обеих сторон. XI в.

Рост авторитета и могущества Руси отображался в достаточно обширных династических браках не только с представителями северных семей. Так, сын Владимира Святославича Святополк был мужем дочери польского короля Болеслава Храброго; Анна Ярославна стала женой короля Франции Генриха I, а ее сестра Анастасия — венгерского короля Андрея. Сестра Ярослава Мудрого Добронега-Мария вышла замуж за Казимира Пяста, а Изяслав Ярославич вступил в брак с сестрой польского короля Гертрудой.

Киевская правящая династия поддерживала тесные отношения с большинством родов феодальной элиты Европы тех времен. Конечно, каждый династический брак знаменовал собой политическое соглашение, мирные и союзнические отношения с конкретной страной.

Говоря о контактах с западноевропейскими странами, нельзя забывать о посольстве княгини Ольги к императору Оттону I. Между ними велись переговоры о принятии Русью западного христианства и направлении сюда епископа. Ольга анализировала наиболее выгодный для Руси путь, а также, возможно, использовала связи с западной церковью как способ давления на Византию. В ответ на Русь была направлена миссия во главе с Адальбертом, который возвратился домой в 962 г. В 1006 или 1008 г. в Киеве на протяжении месяца пребывал епископ Бруно Кферфуртский, который возглавлял миссию к печенегам. Отсюда он направил письмо императору Генриху II, в котором характеризировал Владимира как «повелителя русов».

В девяностые годы X в. наблюдались интенсивные взаимоотношения Киева с Ватиканом. Римский папа пробовал перетянуть на свою сторону молодую христианскую державу. Такая дипломатическая практика Рима имела, конечно, не религиозную, а политическую основу. Киевская Русь не шла в фарватере политики Византии, а вела свою системную политику, планируя в разных регионах иметь противовесы своим потенциальным противникам. Германская империя и Рим выступали таким противовесом Византии и Польши. А результатом сближения с Германией явился брак (после смерти Анны) Владимира Святославича с внучкой Оттона I, дочерью графа Куно. В 1013 г. между Киевом и Священной Римской империей было зафиксировано мирное соглашение.

Об экономических связях с Чехией сообщают как древнерусские летописи, так и иностранные источники. Политические взаимоотношения также имели свою историю. Союз Владимира с королем Андрихом воспринимался уже как традиционный. Одной из жен этого великого князя киевского была «чехиня». Этот брак должен был укреплять определенные соглашения, которым, конечно, предшествовал обмен посольствами и переговоры. А традиционный торговый путь из Киева к Регенсбургу проходил через Краков и Прагу, что способствовало развитию взаимовыгодных контактов.

Активные взаимоотношения имела Русь с Польшей. И это понятно — граница между двумя странами была наиболее старой из известных, и на ней на протяжении столетий происходили столкновения. В первую очередь это относится к Червенским градам и Перемышлю. В конце X в. в результате окончания противостояния, как свидетельствует летопись, Владимир «живе с князи околними миромъ, с Болеславом Лядским, и съ Стефаномъ Угорскимъ, и с Андрихом Чешским». Но это было временное перемирие: Ярославу со своим братом Мстиславом пришлось провести два похода, чтобы отстоять те самые Червенские грады. Пленных поляков («ляхов») первый из названных князей расселил на новой оборонительной линии по р. Рось.

Мирные отношения Киева с Венгрией были традиционными еще с времен перехода «старых мадьяр» на «новую родину» в Карпатскую котловину. Венгры были союзниками Руси в ее византийской, немецкой или же польской политике. Политика наследников Ярослава Мудрого по отношению к Венгрии больше тяготела к союзнической, хотя усложнялась конфликтами.

Со странами Западной Европы Киевская Русь поддерживала политические и экономические контакты, хотя они были не столь интенсивными, как с непосредственными соседями.

Рассмотрение исторических процессов на юге восточнославянской ойкумены невозможно без характеристики еще одного элемента истории в средневековые времена — кочевников северопричерноморских степей. Речь идет о печенегах, торках и половцах.

Первые из них появились еще в начале X в. Под 915 г. летописец сообщает: «Придоша Печенези первое на Рускую землю и створите миръсъ Игоремъ, идоша къ Дунаю». С этого времени они постоянно поддерживали с Киевом контакты, которые не всегда носили мирный характер. Если во времена княжения Игоря (944) они вместе с русами и скандинавами участвовали в походе на Византию (император откупился от этих объединенных сил), то в 972 г. вероломно убили его сына Святослава, обессиленное войско которого возвращалось из балканской кампании. Хан Куря из его черепа сделал чашу для питья. Но это не было издевательство над погибшим. Делать чаши из голов поверженных врагов обычай, широко распространенный в среде тюркоязычных народов. Ведь кочевники верили, что таким образом к ним переходит сила и мужество противника. Сам печенежский предводитель и его жена пили из этой окованной серебром чаши в надежде, что у них родится сын, похожий на знаменитого князя.

Точку над «і» в противостоянии с этими ордами поставил внук Святослава Ярослав Мудрый в 1036 г.: «Ярослав же выступи из города исполни дружину, и постави Варягы посреде на правей стране Кыяны, а налевемъ крыле Новгородце и сташа пред городомъ, а Печенезе приступати начата. И поступишася на месте, идеже есть ныне святые Софья митрополья Роуская, бе бо тогда поле вне града, и бе сеча зла. И едва одолев к вечеру Ярославъ, и побегоша Печенезе раздно».

После этой битвы ведущее место в Степи заняли торки. Имеются некоторые сведения, что именно это объединение было союзником Святослава в его походе на хазар. Двигаясь в западном направлении на богатые византийские земли, они изгнали печенегов с их становищ и кочевьев.

Часть их, вместе с группами печенегов, начала постепенно подкочевывать к южнорусским рубежам, а затем (в XII в.) вошла в состав вассальных от Руси военизированных формирований и поселилась в пределах ее территории.

В. Тимм. Золотые ворота Ярослава. 1858 г. Литография

Выгодные для кочевания просторы заняли половцы, которые впервые подошли к границам Руси в 1055 г. Летописец иногда считал необходимым давать пояснения: «Половцы, рекше команы» — так их называли в Западной Европе. Уже в 1060 г. половцы-куманы сделали попытку ограбить южнорусские земли. Но в то же время эта кочевническая общность была угрозой не только для восточных славян. Византийский автор Евстафий Солунский отмечал: «В одно мгновение половец вблизи, и вот его нет. Наедет и моментально, с полными руками, хватается за поводья, гонит коня ногами и бичом, вихрем несется в даль, как бы стараясь обогнать быструю птицу. Его еще не успели увидеть, а он уже исчез с глаз».

За всю историю соседства с Русью половцы осуществили на ее территорию 46 крупных самостоятельных набегов (без приглашения их древнерусскими князьями в качестве союзников в междоусобных войнах). 19 походов было осуществлено на Переяславльскую землю — форпост Руси против Степи, 16 — на Киевскую (в том числе 12 — на Поросье), 7 — на Черниговскую, 4 — на Рязанскую. Неоднократно они пребывали на Руси по приглашению враждующих между собою князей. Этим грешили не только черниговские Ольговичи, о которых часто упоминается в исторической литературе, но и представители иных ветвей рода Рюриковичей.

Судьба этого народа сложилась трагически: после битвы на р. Калка в 1223 г. половцы растворились в соседних этнических общностях.

Киев. Собор Св. Софии. Первая половина XI в., с перестройкой конца XVII-начала XVIII в.

Киев. Золотые ворота. Реставрация 1982 г.

Основой существования всех упомянутых народов было кочевание, которое в своем развитии прошло три стадии — от бессистемного передвижения до полуоседлого. Во главе отдельных орд стояли ханы, имена которых известны из летописных сообщений — Тугоркан, Шарукан и другие. Но отдельные группировки переходили под протекторат древнерусских князей и оседали на определенных южнорусских территориях.

Наиболее известным из них являлся союз черных клобуков в Поросье, находившийся в вассальной зависимости от Киева. Известны также черниговские ковуи и торки переяславльские.

Кочевники активно контактировали с разными странами и народами: на востоке с арабами и Кавказом, на западе — с Венгрией, Болгарией и иными европейскими государствами, а на юге — с Византией. Но наибольшее число контактов все же было с Русью.

Так, по некоторым свидетельствам, во время крещения Владимира Святославича присутствовал печенежский «князь» Метеган. Древнерусские князья часто брали в жены дочерей кочевнических вельмож, хотя своих дочерей в качестве жен в Степь никогда не выдавали. Летописи отмечают не менее восьми браков известных князей на дочерях половецких ханов. Семьи были многодетными и если допустить, что в восьми княжеских семьях в среднем выросло пять сыновей и дочерей, то среди них было около 40 князей и княгинь полуполовцев, а далее — примерно 200 половецких внуков. Это родство укреплялось повторными браками княжичей и княжон смешанного происхождения[12]. В частности, Игорь Святославич — герой «Слова о полку Игореве» — по линии отца являлся внуком половецкого хана Осолука.

На примере жизненных перипетий этого князя, и в первую очередь его взаимоотношений с ханом Кончаком, можно продемонстрировать все противоречия взаимоотношений между Русью и половцами. Первый раз оба персонажа «Слова» сошлись в 1174 г., когда энергичный половецкий предводитель впервые пришел на Русь вместе с ханом Кобяком. Под Переяславлем они столкнулись с войском Игоря, который шел походом за Ворсклу, и были разгромлены. Но позже, в связи с изменением ситуации, Кончак заключает мир со Святославом Всеволодичем, а также с недавним своим соперником Игорем и становится соучастником их борьбы за киевский стол против Рюрика Ростиславича. Поход русско-половецких сил против Мономаховичей (в котором снова принимал участие и хан Кобяк) окончился крахом. Дружинники Рюрика на р. Черторый полностью разгромили их, а большое число знатных половцев было уничтожено или взято в плен. Кончак вместе с Игорем «въскочиша в лодью, бежа на Городец к Чернигову».

Салтовская культура. Ювелирные украшения. Харьковская область, VIII–X вв.

«Слово о полку Игореве». Титульная страница первого издания. Москва, 1800 г.

Через три года после этого поражения Кончак собирает силы и идет на Русь. Но по дороге, узнав о подготовленном для нанесения контрудара древнерусском воинстве, поворачивает вспять. Новгород-Северский предводитель Игорь Святославич не соглашается даже выставить свои войска против этих половецких орд, за что переяславльский князь Владимир Глебович в гневе уничтожает несколько его приграничных градов. Новый поход Кончака в 1184 г. на южнорусские земли заканчивается поражением на р. Хорол. Его силы были весьма ослаблены. Этим пожелал воспользоваться Игорь, который в 1185 г. быстро собрал своих воинов, а также союзников и отправился в поход, забыв о старых дружественных отношениях. На первом этапе этого известного похода он даже захватывает большую добычу. Но просчитывается: коалиция половецких ханов наносит сокрушительный удар по усталому войску, а его самого, раненого, вместе с сыном Владимиром Кончак берет в плен. Позже Игорь убегает на Русь, а через два года домой возвращается и его сын, но… вместе с дочерью Кончака и ребенком. Играют свадьбу, а князь с ханом становятся родственниками.

Приведенные факты из жизни двух исторических персонажей отображают характер диалектических взаимоотношений двух этносов и демонстрируют, насколько тесно переплетались их судьбы. Высказывалась даже гипотеза об едином полицентрическом государстве, но это уже явное преувеличение. Позитивную позицию к Руси занимали преимущественно только «дикие половцы» — две кочевнические группировки, располагавшиеся вблизи древнерусской границы, но которые никогда не селились в Поросье или Посулье на древнерусской государственной территории. Одна из этих групп локализируется на восток от Днепра, в междуречье Оскола и Дона или на самом Дону. Она имела более тесные связи с черниговскими князьями и Юрием Долгоруким. Другая — на запад от Киевской земли. Основная масса кочевников Причерноморских степей усматривала в древнерусских городах и селах объект обогащения, а в земледельцах и ремесленниках восточнославянского государства Рюриковичей — потенциальных рабов, которых можно было выгодно продать на невольничьих рынках или же использовать в своем хозяйстве.

Еще южнее, на территории Крымского полуострова, разносторонние процессы в это время происходили в разноэтнической среде, где во времена раннефеодальной восточнославянской монархии за сферы влияния боролись Византия, Хазария и Русь. Последняя особенно подняла свою роль в этом микрорегионе после взятия Херсонееа (летописного Корсуня) в 988 г. Владимиром Святославичем и возвращения его Византии в обмен на брак с сестрой императоров Анной.

Новгород-Северский. Памятник князю Игорю на Старой площади

На территории самой Руси в первой половине XII в. начинают эволюционировать новые исторические процессы, которые выводят древнерусское общество на новый этап развития.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.