Часть вторая
Часть вторая
О Савве Собакине
Строителем церкви Успения Божией Матери был «известный русский богач второй половины XVIII века, коллежский асессор Савва Яковлевич Яковлев» (1712–1784). Громадный участок между Фонтанкой и Садовой улицей – от будущего Обуховского проспекта до Гороховой улицы – был приобретен им в собственность. Осташковский мещанин, он родился 28 ноября 1712 года. По семейному преданию, прибыл в Петербург пешком «с полтиною в кармане и родительским благословением». От него происходит один из позднейших дворянских родов – Яковлевых. Герб его внесен во II часть Общего гербовника. Сначала он занимался рыбной торговлей, потом вступил в откупа по всем внешним таможенным сборам вместе с купцом Шемякиным и в течение шестнадцати лет нажил себе миллионы. Указом Сената 1759 года ему были отданы на семь лет все казенные сборы, в том числе и питейные в столицах. С компаньонами, среди которых были его три сына, он содержал монопольно питейные заведения в Петербурге и в Москве. Из шестнадцати членов общества он с сыновьями давал оборот в 100 000 рублей в год, а все остальные – по 25 000 рублей.
В 1758 году Яковлев просил Елизавету Петровну об освобождении его от подушной подати и присвоении «чинов ему и детям». По ходатайству императрицы, Сенат удовлетворил его прошение и, кроме того, возвел в потомственные дворяне, ибо этот самый удачливый петербургский коммерсант принес «весьма значительную выгоду казне <…> и <…> ввел улучшение в систему сборов казенных доходов». По другой версии, в 1762 году Савва Яковлев «за особенно оказанные услуги» возведен Петром III в потомственное дворянство.
Савва Яковлев умножил свое состояние в рудных промыслах на Урале, купив у А. Демидова несколько горных заводов – Быньговский, Шуралинский, Верхне-Тагильский, Шайтанский, а также Невьянские железорудные заводы; у генерал-прокурора А. И. Глебова – Холуницкие заводы, у графа Воронцова – Верхне-Исетский. Он устроил в Ярославской губернии большую полотняную фабрику, известную под именем «Затрапезной».
Семейству Яковлевых принадлежал двухэтажный особняк с небольшим садом в Волховском переулке Васильевского острова, построенный в 1760–1770 годах. Скромность его фасадов в стиле раннего классицизма восполняется чудесными интерьерами второй половины XVIII века.
Сын С. Я. Яковлева Петр (1754–1809) был генерал-аудитор-лейтенантом при штабе князя Г. А. Потемкина.
Другой его сын Сергей Саввич Яковлев в 1805–1809 годах отстроил сгоревшую в результате удара молнии церковь Благовещения на Приморском проспекте в Петербурге. Кроме потомков Яковлева здесь были похоронены герои войны 1812 года. Это необычное для русской церковной архитектуры здание в виде ротонды не избежало закрытия в 1937 году. Храм был возвращен церкви в 1992 году и отреставрирован к 300-летию Санкт-Петербурга реставратором Михаилом (Н. А.) Пикаловым.
Один из племянников и тезка купца некоторое время служил в Кавалергардском полку и был какое-то время ремонтером, поставляя в полк лучших коней. Выйдя в отставку, он отличался мотовством и беспробудным пьянством, набрал векселей на огромную сумму. Это послужило причиной гибели его родственника, который ставил на векселях свою подпись. Племянник окончил свою жизнь пьяным самоубийством. Брат его Иван Алексеевич был крупным благотворителем. Он единственный из всех обер-офицеров российской армии имел орден Святого Владимира на шее. Эту генеральскую награду он получил за то, что после пожара Москвы 1812 года все казенные строения древней столицы покрыл железом со своих сибирских заводов. Кроме этого, в 1850 году он пожертвовал один миллион рублей серебром в «инвалидный капитал, растраченный правителем дел Комитета Раненых Политковским».
В 1763 году С. Я. Яковлев по специальному разрешению перевез прах своих родителей с Сампсониевского кладбища и захоронил его в Трехсвятительском приделе новопостроенной церкви. Себе и своей семье он также исхлопотал позволение быть погребенными здесь же. Но последнее пристанище его самого, жены и их троих сыновей Михаила, титулярного советника, Петра, коллежского советника, и Сергея, действительного статского советника и кавалера орденов Святой Анны II степени с алмазами и Святого Владимира III степени, оказалось на Лазаревском кладбище Александре-Невской лавры. Тут же покоится и его ближайшая помощница, родная сестра Стефанида.
Жизнь Саввы Яковлевича сопровождали слухи и легенды. Историк середины XIX века А. И. Томилин рассказывает, что богатый таможенный откупщик и торговец спиртным Яковлев носил фамилию «Собакин». В 1760 году он и купец И. Чиркин (строитель церкви Благовещения на Васильевском острове) пожертвовали вновь призванным в армию рекрутам сбитень. Дар был принят «не единовременно, а постоянно». Но первый от дальнейшего жертвования отказался, и это обстоятельство было доведено до высочайшего сведения. Сбитень стали отпускать из казны, а происшествие, видимо, приобрело в народной молве другие детали. В 1762 году купец впал в немилость Екатерины из-за отказа выставлять вино на празднование в честь вступления ее на престол, и это послужило причиной «буйства» на улицах. Как сообщает другой историк, В. И. Пыляев, опала получила огласку, народ стал рассказывать, что государыня пожаловала купцу чугунную пудовую медаль с приказанием носить на шее по праздникам, а Г. Р. Державин, по его словам, посвятил С. Я. Яковлеву стихотворение «К Скопихину»:
Не блещет серебро, в скупой
Земле лежаще сокровенным.
Скопихин! враг его ты злой,
Употреблением полезным
Пока твоим не оценишь,
Сияющим не учинишь.
Бессмертно Минин будет жить,
Решившийся своим именьем
Москву от плена свободить,
И тот Демидов, что с терпеньем
Свой век казну копил и вдруг
Дал миллионы для наук.
О! если Шереметев к дням
Своим еще прибавил веку,
То не по тем своим пирам,
Что были дивом человеку,
Где тысячи расточены,
Народ, цари угощены!
Где, как в волшебных неких снах,
Зимой в мороз, против природы,
Цветущую весну в садах,
Шумящие с утесов воды
И, звезд рассыпав миллион,
Свой дом представил раем он.
Нет! Нет! – не роскошью такой
Его днесь в свете прославляют;
Столы прошли, как сон пустой,
Их гости скоро забывают;
Но тем обрел он всех любовь,
Что бедным дал, больным покров.
Сии щедроты в род и род,
Как солнечны лучи, не умрут;
Со дня их на день блеск течет;
От Бельта до Амура будут
С почтением все зреть на них,
По сущность учреждений их.
Престань и ты жить в погребах,
Как крот в ущельях подземельных,
И на чугунных там цепях
Стеречь, при блеске искр елейных,
Висящи бочки серебра
Иль лаять псом вокруг двора.
Томимый скорбью водяной
Чем больше пьет, тем больше жаждет;
Вредом вред умножая свой,
Сугубой слабостию страждет,
Доколь причину он беды
Не выгонит из жил – воды.
Лишаясь неких польз своих,
Держа Владимиров равенство
В торгу противу стран чужих,
Стяжал и честь и благоденство;
Хоть часто чернь и злобный свет
И добродетель злом зовет.
Но нет! она в себе одной
Все блага смертных заключает;
Уча их оценять собой,
Тем лавр и пальму доставляет,
Кто мог без зависти терпеть
На злато равнодушно зреть.
Середина 1803
Купец отчаянно страдал и искал случая оправдаться. Когда Екатерина ехала в Москву на коронацию, по дороге она обратила внимание на разрушающуюся церковь в каком-то селении и выразила сожаление. Узнав об этом, Собакин пожертвовал деньги и к возвращению императрицы перестроил церковь. А поскольку путь ее на Московский тракт пролегал через Сенную площадь, он постарался завершить и сенновский храм, да еще и увенчал центральный крест короной! Императрица была приятно удивлена как видоизменением сельской церквушки, так и петербургским «сюрпризом». Собакин был прощен и получил фамилию «Яковлев». После этого он бросил откуп, поступил в гражданскую службу и в том же году получил чин статского советника.
П. Н. Столпянский изложил свою версию происхождения фамилии «Яковлев». По его сведениям, одновременно с Саввой Собакиным в Петербурге жил знатный дворянин, бывший однофамильцем «жалкого купчишки». По его ходатайству специальным распоряжением осташковскому мещанину было запрещено носить фамилию «Собакин», а новую он получил, как это обычно делалось в те времена, «по отечеству», или отчеству, – Яковлев.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.