Падение стольного града Владимира (3–7 февраля 1238 г.)

Падение стольного града Владимира (3–7 февраля 1238 г.)

3 февраля 1238 г. войска Бату-хана начали осаду стольного града Северо-Восточной Руси — Владимира. Один из крупнейших городов Руси был окружён высокими, мощными стенами с каменными башнями. С севера и востока Владимир был защищён естественной преградой — рекой Лыбедь, а с юга — рекой Клязьмой. Однако не менее неприступной являлась и западная сторона города, где возвышались знаменитые белокаменные «Золотые ворота». Считалось бесспорным, что перед этой частью Владимира бессильны любые достижения осадной техники того времени. Но укрепления города этим не исчерпывались. Чтобы достичь центра города, осаждавшие должны были преодолеть три оборонительные линии, стены «Нового города», стены «Среднего» или «Мономахова города», и каменные стены Владимирского кремля — «Детинца». Кроме того, при необходимости осаждённые могли использовать многочисленные каменные монастыри и церкви в качестве укреплённых пунктов для отпора захватчикам.

Хорошо укреплённый Владимир, где проживало более 30 тыс. жителей, мог выдержать длительную осаду. Так, по крайней мере, считал великий князь Юрий, который оставил в городе вместо себя своих сыновей — Всеволода и Мстислава. Однако военными действиями руководил опытный воевода Пётр Ослядукович. Сам великий князь покинул столицу собирать православных против «безбожников-татар».

«Ещё в 1210-х годах он (Юрий) истощил силы своего княжества в распрях с собственным дядей, поддержанным новгородцами. Поэтому что мог сделать Юрий зимой 1237-38 гг… когда, взяв Рязань и рассеяв наспех собравшихся на реке Коломне русских, Батый двинул войска на Владимир? Князю оставалось или попытаться договориться с монголами, или, оставив владимирские города и земли, отойти на север и укрепиться в труднопроходимых лесах.

Юрий выбрал третий вариант — самый неудачный. Он приказал оборонять Владимир, не обеспечив его гарнизоном, причём оставил в городе свою собственную семью. Сам же князь под предлогом сбора войска ушёл на берега Мологи и остановился в месте впадения в неё маленькой речки Сити»[107].

Интересно, что В. В. Каргалов считает решение великого князя правильным и не подлежащим сомнению.

«В этих условиях Юрий Всеволодович принял, по-видимому, самое правильное решение: оставить часть войск для обороны Владимира, рассчитывая, что они сумеют отсидеться за крепкими городскими стенами, а самому отправиться дальше на север и продолжать собирать ратную силу»[108].

Как ни парадоксально, но ещё до начала Великого похода посланник Бату-хана, отправившийся к королю Беле, был захвачен владимирцами и приведён к Юрию Всеволодовичу. Однако великий князь по непонятным причинам не придал этому особого значения и продолжал беспечную жизнь. Если бы Юрий Всеволодович отнёсся к сложившейся ситуации с подобающей серьёзностью, то встретил бы монголов в совершенно иных для себя условиях.

Бату-хан, чтобы обезопасить свой тыл, послал за великим князем конный отряд. Этот отряд 5 февраля с ходу овладел Суздалем, расположенным в 30 км от Владимира, однако так и не смог нагнать Юрия Всеволодовича, после чего вернулся на соединение с главными силами. Та лёгкость, с которой небольшой отряд захватил богатый город, объясняется тем обстоятельством, что многие его защитники были мобилизованы для обороны стольного града Владимира, а оставшиеся ратники ушли с великим князем для продолжения борьбы.

Отрезав Владимир от остального мира, Бату-хан потребовал выражения покорности. Однако горожане с возмущением отвергли это предложение. Тогда монголы привели к стенам города сына великого князя Владимира Юрьевича, захваченного в плен при взятии Москвы, и зарубили его на глазах всех владимирцев, заявив перед тем, что такая же участь ждёт всякого, кто не преклонит голову и не согнёт колени перед священным девятихвостым знаменем. Кроме того, под стенами города прошли тысячи пленных русских, которых монголы в целях устрашения нещадно били кнутами. Однако жители Владимира решили стоять до конца.

Целых два дня монголы обстреливали Владимир из тяжёлых катапульт и баллист, а тараны били по стенам и воротам города, в то время, как летучие отряды конницы опустошали окрестность, а жителей гнали на осадные работы.

6 февраля тараны проломили стену Нового города в нескольких местах, куда тут же устремились монголы, но были встречены местными жителями, грудью защищавшими свой град. Монголы, предчувствовавшие победу, вынуждены были отступить. Однако самоотверженная борьба горожан лишь на день отодвинула гибель Владимира.

В этот тяжёлый час, когда решалась судьба города, знать решила, что положение безнадёжное и никакой героизм не сможет спасти Владимир от гибели и перестала бороться. С благословения владимирского епископа Митрофана князья и бояре постриглись в монахи, тем самым «самоустранились» от мирских забот. Жители Владимира остались без руководства. Более того, князья Всеволод и Мстислав решили ценой подлого предательства спасти свои жизни. Под покровом темноты они тайно покинули город и с богатыми дарами отправились в стан Бату-хана. На коленях они умоляли внука Чингисхана сохранить им жизнь. Бату-хан осведомился у старого полководца:

— «Как поступил бы на моём месте Священный Потрясатель Вселенной?»

На что тот отвечал:

— «Мой старый друг и соратник Джебе-нойон в молодости воевал против твоего августейшего деда и даже нанёс Ему рану в горло Однако Он ценил храбрость, когда это было нужно, и сделал его своим приближённым. Ведь Джебе-нойон защищал своего государя и свой народ. Но в Его сердце никогда не было места малодушным, предавшим свой народ»

— «Да Человек, предавший собственный народ, при подходящем случае предаст и того, ради которого предавал его».

— С этими словами Батый приказал предать казни сыновей великого князя.

После бегства князей паника охватила и без того отчаявшихся бояр и духовенство Владимира. Вместо того, чтобы сплотить народ перед лицом смертельной опасности, церковь провозгласила монголов «бичом божиим». «карой божией во грехи людей» и призывала прекратить богопротивное сопротивление и найти успокоение души в молитве. Беспомощность бояр и церковников, предательство князей, конечно, самым негативным образом сказался на силе воли и духа защитников города. С восходом солнца 7 февраля монголы пошли на решительный штурм. Не менее решительно встретили их жители Владимира. Для нанесения главного удара Субедей-баатур выбрал западную часть города, свободную от естественных препятствий, но не «Золотые ворота», а деревянные стены. Одновременно монголы пошли на штурм города со всех сторон. По сообщениям Рашид ад-Дина, чудеса храбрости показал другой внук Чингис-хана — Мунке-хан — будущий великий хан всех монголов[109] Беспрерывная работа катапульт и баллист, швырявших 160-килограммовыми каменными ядрами и поддержанных таранами, довершила начатое накануне дело. Глиняные горшки с зажигательной смесью вызвали в городе пожар. В нескольких местах были проломлены стены Нового города и монгольские воины, словно морской прилив, ворвались во Владимир. Каждый, кто мог держать в руках оружие, встал на защиту Нового города. Однако их самоотверженная борьба уже не могла остановить почуявших близкую победу и рассвирепевших от вида крови монголов Новый город был захвачен. Со всех сторон тесня местных жителей, монголы поочередно ворвались в Средний город, а затем и в Детинец, последний оплот защитников стольного града. По мере продвижения к центру города бой затухал, так как некому уже было заменять павших. Княжеская семья, бояре, высшее духовенство и уцелевшие защитники города заперлись в каменном Успенском соборе и отказались вести какие-либо переговоры с захватчиками. Тогда монголы обложили собор хворостом и подожгли…

Наивность великого князя Юрия Всеволодовича, полагавшего, что толстые стены стольного града надолго задержат завоевателей, стоила целого города и его жителей. Мечте Юрия собрать большое войско, пока монголы осаждали хорошо укреплённый, многолюдный Владимир, и изгнать захватчиков с родной земли, не суждено было осуществиться.

Владимир был последним городом Северо-Восточной Руси, который осаждали объединённые силы монгольских ханов под командованием Батыя.