2. Ассирийская держава в период наибольшего могущества
2. Ассирийская держава в период наибольшего могущества
Ассирийское общество во второй половине VIII в. до н. э
В Ассирийском государстве с приходом к власти Тиглатпаласара III (Тукультиапалэшарра, 745–727) начались изменения. Качественно изменились отношения Ассирийского государства к населению завоеванных территорий.
Население завоеванных районов обычно выводилось почти полностью в организованном порядке и переселялось на разоренные ранее земли у другой окраины государства, причем пленных уводили не нагими и в шейных колодках, как это делалось раньше, а разрешали им брать с собой какую-то часть домашнего имущества, семью, или, в крайнем случае, тех ее членов, которые могли вынести трудный переход.
На место угнанных жителей пригонялись переселенцы из другого захваченного Ассирийским государством района.
Однако выделялась также и небольшая часть населения, которой Ассирия в известной мере могла доверять. Из числа этого населения пополняли постоянное ассирийское войско или разрешалось оставаться в прежнем положении.
В состав Ассирии включались завоеванные территории, а жители, оставшиеся на месте или приведенные сюда из других районов приравнивались к «людям Ассирии» или «людям страны» без их желания.
Естественно, что, насильственно подчинив большую территорию, Ассирийская держава не справлялась повсеместно наводить порядки и подавлять сопротивление масс рабов.
Также местное население, среди которого расселялись пленные, не могло быть надежной опорой государству. Поэтому Ассирийская держава в основном стремилась расселять пленных небольшими разрозненными группами или даже семьями, по возможности объединяя в одном месте людей разного языка и происхождения.
За такими группами работников повседневный надзор осуществлять было невозможно, так как рабовладельцу было тяжело уследить за ними в силу их разбросанности по различным частям державы, и поэтому рабам предоставлялась известная доля самостоятельности. Они не имели личной свободы, не были собственниками средств производства (лишь изредка они имели для своих нужд небольшое количество скота, но и этот скот считался собственностью хозяина). Также они обязаны были отдавать рабовладельцу большую часть продуктов своего труда.
Увод и казни пленных. Верхние два ряда — с рельефов IX в. до н. э., нижний — с рельефа VII в. до н. э.
Таким образом, перед нами налицо эксплуатация, которая по своей форме приближается к старым, более примитивным способам рабовладельческой эксплуатации. Но, естественно, эта эксплуатация имела место в новых условиях и потому не могла быть простым возвращением к старому. Мы можем проследить за дальнейшим развитием рабовладельческих отношений.
Вероятно, производительность труда этих пленных-рабов несколько повысилась. В условиях, когда рабство приобретало товаропроизводящий характер, это имело важное значение. Вместе с тем жестокой была эксплуатация раба, существование его — ненадежным, и, следовательно, у него не могло быть никакой заинтересованности в повышении производительности труда.
Правда, некоторая заинтересованность у раба все же была, чтобы какую-то часть продукта, произведенную сверх отдаваемого рабовладельцу, сохранить для самого себя. Однако накопление материальных благ для него означало лишь обогащение только своего господина, но ни в коем случае не свое.
Большая численность пленных являлась государственными рабами, остальные же либо продавались, либо раздавались частным рабовладельцам. В обоих случаях способ эксплуатации оставался одинаковым.
Собственность рабовладельца на личность раба была основой этой эксплуатации. Однако если пленных, которых пригнали из очередного захватнического похода, продавали, как скот, то раба, посаженного на землю, если и продавали затем, то только в случае, когда продавался сам участок, на котором он работал, и, как правило, не разлучали с семьей.
Число рабов пополнялось не только за счет пленных, но и за счет осужденных, а также, возможно, кабальных рабов, хотя долговое рабство имело теперь гораздо меньшее значение, нежели раньше.
И в самой Ассирии того времени, и на покоренных ею территориях, кроме рабовладельцев и рабов находились и лично свободные земледельцы, которые владели средствами производства. Но и они, правда, зависели в большей своей части от крупных рабовладельцев и обязаны были нести за них государственные повинности — строительную и воинскую.
На переселенцев-рабов возлагалась строительная повинность, а также частично и воинская, естественно, им не полагалось иметь в руках оружие, так как они служили в обозе и в качестве рабочей силы в саперных частях.
Эксплуатируя зависимых от него людей, крупный рабовладелец всячески старался уже не делиться больше с государством своими прибылями. Бывали случаи, когда он получал грамоту на освобождение своих «людей» от общегосударственных податей и повинностей. Освобождались от них также земли и «люди» граждан привилегированных городов.
Не платили налогов лично и сами граждане привилегированных городов и вообще могущественные рабовладельцы, к примеру, крупные военные и гражданские должностные лица. Эти же категории населения не несли повинностей в пользу государства.
В конце VIII в. до н. э. в ассирийском обществе верхушке рабовладельцев принадлежало господство, так как именно она была непосредственно связана с войском и царской администрацией.
Представителями этой группировки рабовладельцев извлекались прямые доходы из эксплуатации покоренных районов: часть областей прикреплялась к определенным административным должностям так, что налоги, которые поступали из этих областей, являлись жалованьем соответствующего должностного лица.
Кроме того, крупнейшие представители военной и гражданской администрации получали определенную долю из добычи и из дани, которая поступала от всех покоренных стран.
В различных областях державы находились мелкие, но весьма многочисленные имения, которыми обладала верхушка ассирийских служилых рабовладельцев. В этих имениях работали многие сотни рабов, посаженных на землю.
Такие рабовладельцы не занимались хозяйством, а передоверяли взимание доходов с имений управляющим.
За свою службу более мелким представителям администрации выделялись участки земли и рабы.
Что же касается Храмов, то они обладали большими участками земли и большим количеством рабов (иногда десятками тысяч). Число рабов постоянно пополнялось за счет пожертвований от царя и частных лиц.
Положение храмов резко отличалось, так как они не уплачивали общегосударственных налогов и не несли повинностей; напротив, они сами получали налоги со специально выделенных для этого земель.
Город Ашшур, который имел привилегии, сходные с привилегиями вавилонских городов Сиппара, Ниппура и Вавилона, также был освобожден от общегосударственных налогов и повинностей в Ассирии.
В несении повинностей и в уплате налогов основная масса сельскохозяйственного населения, не беря во внимание рабов, внутри общины, по-видимому, была связана круговой порукой. Хотя рядовые общинники имели право владеть рабами, но в большинстве случаев рабов у них не было. В таком же положении находились и ремесленники, которые не были гражданами привилегированных городов.
Ремесленники были обязаны платить налоги и выполнять повинности. По-видимому, ремесленники были организованы на военный образец — по десяткам, полусотням и «полкам», ради выполнения этой обязанности.
Тиглатпаласар в административной области произвел разукрупнение наместничеств и сузил права наместников, очевидно, взяв во внимание образец урартской административной системы. «Областные начальники» теперь заняли место прежних наместников. Они занимались сбором налогов и вызывали людей на повинности (подчиняясь в этом «государственному глашатаю»), а также стояли во главе областных воинских контингентов. «Областные начальники» отличались от прежних наместников, так как не имели права освобождать от повинностей и налогов. Их «области» были меньше прежних наместничеств.
Назрела необходимость в реформе войска, так как и здесь нужны были свои преобразования. Постоянное войско или «царский полк» составляло основу армии. Оно образовывалось за счет рекрутского набора и находилось на полном царском материальном снабжении.
Такая система способствовала тому, что в войско привлекалась и беднота, которая частично или полностью была обезземеленной, тем самым численность войска увеличивалась.
Войско подразделялось на колесничих, которые вербовались из знати, конницу, которая раньше, чем в других странах Передней Азии, получила в Ассирийском государстве широкое распространение и определенную тактическую роль, тяжелую и легкую пехоту, осадные войска и обоз.
Привилегиями пользовались высшие воинские чины (как и административные), они вознаграждались за службу доходами с прикрепленных к должности областей.
Наступательное оружие ассирийской армии было железным, а оборонительное — бронзовым. Тяжелая пехота носила панцири из пластинок и остроконечные шлемы и была вооружена щитами, копьями и короткими мечами. Легкие пехотинцы делились на стрелков из лука, пращников и метателей дротиков; они не носили панцирей, а иногда и шлемов; их обороняли специальные щитоносцы.
Конники (ездившие на чепраках без стремян) либо имели при себе щитоносцев, либо снабжались панцирем.
В ассирийской армии на достаточно высоком уровне находилось искусство сооружения понтонов, лагерей с круговым валом и поперечными улицами, осадных насыпей, таранов и т. п. Также хорошо была организована разведка.