Глава шестнадцатая
Глава шестнадцатая
Ветер дул с моря. Льды повернули к берегу. Ваамчо уже не мог спать. Всю ночь вместе с собаками он ходил по своему «острову» и внимательно следил за тем, как перемещаются ледовые поля. Всю ночь дул ветер и к утру с огромной силой начал прижимать льды к береговой полосе.
— Чегыт! Чегыт! Смотри, вон там земля, берег!
Ваамчо бежал рядом с нартой, помогая собакам тянуть ее.
Началось сильное торошение. Льдины со скрежетом лезли одна на другую. Человек и собаки, выбиваясь из сил, убегали от мрачной полосы моря, от тех мест, где с потрясающим шумом громоздились льды.
В полдень Ваамчо вступил на землю. Он глубоко и радостно вздохнул, узнав знакомый берег. Глаза светились счастьем.
— Ух, сердце у меня подскакивает! — воскликнул Ваамчо и, все еще не веря, что он на берегу, стал разрывать снег, чтобы посмотреть землю. Хотелось подержать землю в руке.
В стороне показались очертания мыса Пркатаген, где под склоном горы стоят яранги. Отсюда до Энмакай на хороших собаках день езды.
— Ну, Чегыт, теперь мы дома! — весело говорил Ваамчо. — Вон за горой наше стойбище. Теперь много можно курить.
Ваамчо присел на бревно, выброшенное морем, закурил.
Спичек оставалось немного, но, раскурив трубку, Ваамчо, как ребенок, начал играть с огнем: зажигать спички и бросать их во все стороны.
Ваамчо смеялся, любуясь летающими огоньками.
«Одна спичка пусть останется». И Ваамчо тронулся в путь.
Он ехал не останавливаясь. Собаки бежали ровно, но вдруг они рванули и пустились вскачь. Ваамчо обрадовался. Дорога кончалась.
«Энмакай!» — подумал он.
Мелькнул остов яранги, и собаки, а за ними и нарта, свалились с сугроба. Кругом яранги нанесло горы снега, и она оказалась в снежном кольце.
«Своя яранга!»
Ваамчо вошел в сенки.
— Кто там? — послышался звонкий голос Тыгрены.
— Я, — ответил Ваамчо.
Вааль перевел беспокойный взгляд на Тыгрену и, полный смятения, со страхом спросил:
— Чей голос слышат мои уши?
— Отец! Они слышат голос Ваамчо.
Как запутавшаяся в сети рыба, толкался головой в шкуру полога старик Вааль, торопясь увидеть сына.
Наконец старик половиной своего обнаженного туловища высунулся в сенки и увидел Ваамчо, снимающего ружье.
Улыбка осветила морщинистое лицо старика.
— Ваамчо, это ты? — спросил он.
Ваамчо влез в полог и молча сел напротив отца.
Молчание прервал сам старик:
— А вот Тыгрена мне светильник налаживает и жирку принесла…
Тыгрена неотрывно, молча смотрела на Ваамчо. В руках она держала палочку для заправки мха в светильнике. Ваамчо сказал:
— Смотри, Тыгрена, как коптит жирник. Надо поправить.
И Тыгрена бросилась выполнять его просьбу.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.