Прекрасная античность

Прекрасная античность

Люди неисправимы. Им нужны лишь жупелы и идолы — больше они ни о чем не просят; разница между добром и злом, правдой и ложью им более чем безразлична.

Уильям Хэзлитт

Настало время поговорить о Греции. Эта страна внесла непропорционально большой вклад в создание современной цивилизации. Крутые горы Греции разделяют небольшие, относительно плодородные долины, земледелие в которых удалось наладить на три-четыре тысячи лет позже, чем в Египте. Так получилось, что ни одна из этих долин не была настолько велика, чтобы ее население могло покорить остальные долины. Фактически в каждой долине образовалось самостоятельное государство или, говоря по-гречески, полис. Правители полисов тоже пытались претендовать на божественность, но это не так-то просто, когда в двух часах хода от тебя есть другой бог. Поэтому греческая аристократия удовлетворилась тем, что начала выводить свое происхождение от богов, а то и от полубогов. Например, обе династии спартанских царей считали себя потомками Геракла, сына Зевса. Количество полноправных мужчин даже в самом большом полисе — Спарте — не превышало десяти тысяч человек. По азиатским меркам просто ничего. Другой крупный полис — Афины — единственный, который был создан в результате объединения пяти полисов, жители которых съехались в одно место. Осуществивший это удивительное мероприятие легендарный Тесей может по праву считаться основателем афинской демократии. Эффективность экономики к тому времени настолько выросла (помимо земледелия уже развивались и горное дело, и торговля, и мореплавание), что почти в каждом полисе, даже в самом бедном, появилась возможность иметь прослойку образованных, занимающихся наукой и искусством граждан, что позволило на весьма скудном материальном фундаменте создать удивительную и великую греческую культуру, ставшую родоначальницей современной глобальной культуры. Хотя если сложить все ее материальные памятники в кучу, то наверняка эта куча окажется ниже одной только пирамиды Хеопса. Парадоксальным образом именно развитие греческой культуры, и особенно торговли, способствовало возникновению государства, которое сумело завоевать и соответственно объединить Грецию. Международная торговля всегда создает финансовые потоки, которые в ряде случаев оказываются достаточными для того, чтобы сформировать государство. В наше время такими государствами являются только, пожалуй, Гонконг, Тайвань и Сингапур, а в прошлом так функционировали и Венеция, и Генуя, и Киевская Русь, и таинственный африканский Тимбукту, и экзотический остров Занзибар, и интересующая нас в данном случае Македония. Некто Филипп, разбогатев на торговле с Грецией, сумел подкупить, покорить и подчинить дикие македонские племена. Его объединенная могущественная армия позволила ему стать гегемоном Греции, и уже его сын Александр повел объединенную греческую и македонскую армии на завоевание всего мира. Именно Александр стал первым западным правителем, провозгласившим себя живым богом. Не случайно это произошло именно в Египте, с его традициями богов-фараонов. Если бы Александра не было, его стоило бы придумать. Но он был, и мы до сих пор то ли восхищаемся им, то ли удивляемся тому, что этот титан древности на самом деле существовал. И мир, который был до его явления в него, и тот, что остался после, — это разные вселенные, предалександровская и уже та, иная, над которой простерлась длань Александра Великого. Но оставим пока в покое историю его царствования, лучше читать Плутарха или Квинта Курция Руфа. Что интересует нас сейчас в тех тридцати двух годах, что боги отвели для жизни сыну македонского царя Филиппа и дочери эпирского царя Олимпиады, так это лишь время с декабря 332 года до н. э. по май 331-го, которое Александр провел в Египте. Это изменило всю его жизнь и привело его в Индию и к преждевременной смерти в Вавилоне. Александр пришел в Египет как великий полководец. Уже завоевана Малая Азия, разгромлен Дарий, захвачены Дамаск и даже Тир, который не устоял после семимесячной осады. Завоевательные походы Александра Македонского привели к тому, что персидский флот на Средиземном море просто перестал существовать. И дальше войска Александра отправились через Палестину к Египту, где осадили Газу, павшую через два месяца, ну а далее…

О, берега Нила, отца всех рек, о, великие пирамиды, о, белая и черная пустыни, о, странные, луноликие египтяне, носящие в себе какую-то тайну, которая с первых же минут, как Александр оказался на земле, еще хранящей память фараонов, не давала ему покоя и заставила остановить войска да оглядеться по сторонам. Вот Запад, вот Восток, там — Юг, там — Север, и ветер дует из пустыни, и неспокойны воды великой реки, берега которой покрыты тростником, ну а там море, которое кажется бескрайним, но на самом деле где-то там, далеко-далеко, его родина, маленькая Македония, — он же сейчас здесь, так может, он тоже бог?

Что-то было в этом воздухе, что заставляло Александра думать только об этом. Он чувствовал прилив каких-то невиданных сил, ему казалось, что мир подвластен лишь одному щелчку его пальцев, нет никого более великого, чем он. И с каждым вздохом этого волшебного египетского воздуха он все больше ощущал свое родство ни с кем иным, как с самим Зевсом, и дело было не только в том, что местные традиции требовали, чтобы претендент на царский престол был сыном главного бога. Александр на самом деле вдруг почувствовал себя сыном Божьим на земле. Кто же знал, что это не что иное, как флюиды египетской болезни, которые носятся по нашей планете до сих пор? И любой правитель, требующий обожествления себя самого, оказывается зараженным ею, а вот где он подхватил этот странный вирус — кто знает… Ведь не только в Египте его можно найти, главное, чтобы иммунная система была предрасположена к заражению, а где подхватить —в сельве Амазонии или в лесах русской средней полосы —нет никакой разницы.

До сих пор точно не установлено, где Александр Великий подхватил разрушающую организм и душу заразу. Не исключено, что вирус содержался в самом воздухе Египта. Может, какая-то мошка на берегах Нила разносила эту загадочную египетскую болезнь, изменяющую сознание и заставляющую иначе видеть и мир, и себя в нем. Но отчего-то самой правдоподобной видится иная версия. Ведь любой человек, пусть даже великий завоеватель, на чужой земле еще и турист. А что еще делать туристу в Египте, пусть даже ты и Александр Македонский, как не отправиться к пирамидам?

Понятно, что дел у него была куча: городок заложил, который так и назвали — Александрией, в его честь, надо бы за стройкой приглядеть, да и к дальнейшим походам готовиться, но отдыхать тоже надо. И в один из дней, когда ветер из пустыни обдувал сухой, а временами просто раскаленной жарой, да так, что спать было невозможно, еще на рассвете Александр вышел из шатра и велел седлать коня. Он не стал завтракать, выпил воды, заел горстью фиников. Конечно, лучше бы вина выпить, но жара ожидается такая, что от виноградной крови начнет учащенно биться сердце, а потом вдруг солнце опалит мозг, он вспыхнет прямо под черепной коробкой, и чем потушить этот пожар — кто знает…

Маленькая группа всадников — сам Александр, один из его старых и верных друзей, еще со времен детских лет в Македонии, трое телохранителей и проводник — направили лошадей в сторону великой пустыни.

Именно по дороге туда, на плато Гиза, и стояли пирамиды, во главе с той самой, в которой должен был покоиться прах Хеопса. Дорога заняла не много времени, солнце еще не дошло до зенита, хотя припекало так, что Александр все время был вынужден вытирать пот со лба, который заливал глаза. Надо бы снять шлем, но кто знает, вдруг вон за тем барханом притаились подосланные убийцы с мощными луками, стреле лететь недолго, хотя негоже ему бояться, властителю всего этого края Вселенной, а ведь наступит время, когда и вся она станет ему подвластна! Еще до полудня они добрались до места. Александр спешился, махнул рукой одному из телохранителей и проводнику, те последовали за ним; песок, по которому они ступали, был уже горячим, это чувствовалось и сквозь сандалии. Телохранитель протянул Александру бурдюк с водой, она была теплой и невкусной, он прополоскал рот, сплюнул и пошел прямо к пирамиде, которая была уже перед ним. Вот он вступает в ее тень, вот она нависает над ним, и кажется, что какая-то новая сила входит в него, меняет его изнутри. Александр не мог понять, что с ним происходит, он стоял в тени великой пирамиды, а потом вдруг, по какому-то наитию, обошел ее и пошел дальше, загребая сандалиями горячий песок. Проводник и телохранитель направились за ним, но он махнул им рукой, и они поняли, что он предпочитает побыть в одиночестве. Вскоре он увидел Сфинкса. Александр понятия не имел, что зовется он именно так, но подобных существ видеть ему еще не доводилось, ни в плоти и крови, ни в камне, ни в дереве, ни в глине. Он снял шлем, волосы были мокрыми, пот продолжал заливать глаза. Александр снял плащ и бросил на песок. Потом сел на него и стал смотреть на невиданное существо — тело льва, голова человека, огромный, как и все здесь, в этом ушедшем мире, который оставил только воды Нила, пирамиды и вот это чудище, которое внезапно открывает рот и говорит внятно, почти по слогам, опаляя Александра жарким, как воздух пустыни, дыханием: — Ты пришел… Давно я не видел богов… Александр облизал потрескавшиеся от жары губы и выдавил из себя: — Я — бог? — Скоро узнаешь! — сказал загадочно сфинкс и вдруг хихикнул. А потом добавил: — Отправляйся в святилище Амона, там тебя ждут. — Где это? — Найдешь! — сказал Сфинкс, опять замолк, а потом произнес: — Иди, я устал… Александр встал. В голове шумело. Видимо, жара действовала на кровь так, что та была готова уже закипеть, срочно бы смочить голову, но для этого надо вернуться к лошадям. Он повернулся и побрел по желтому песку, под палящим солнцем, и ничего так не хотелось ему сейчас, как глотка свежей воды, а потом уже узнать у проводника, где это — святилище Амона. Оракул бога Амона, тот самый, который мог ответить Александру на все вопросы, находился в главном храме, что был в оазисе с забавным названием Сива. Сива находилась далеко от побережья, примерно в трехстах километрах, туда Александр с большим эскортом отправились несколько дней спустя. Их накрывали песчаные бури, их хотела уничтожить жара, странные тени, бегущие по песку, превращались в монстров, которые с криками бросались на них из-за ближайших барханов, но они продолжали двигаться в сторону Сивы, несколько всадников и сопровождающие их пешие. И вот на горизонте возникла миражом череда финиковых пальм, там была тень, была вода. Там было святилище Амона, там был оракул, там должны были раздаться слова, которых так ждал Александр Македонский, он же Великий.

Оракул принял его на рассвете следующего дня. Он долго вглядывался в лицо Александра, а потом вдруг встал на колени и произнес одну лишь фразу: — О, сын Амона, законный фараон Египта, пусть даже птицы падают ниц к твоим ногам, и пусть с нынешнего дня зовут тебя Искандер Двурогий! Белый, с огромными, витыми рогами баран, внезапно возникший, будто ниоткуда, из тени финиковых пальм, подошел к Александру. Само воплощение Амона, Отца всех на этой земле, Солнца на небе, а он — его сын, так что нечего говорить о какой-то египетской болезни, есть люди, есть боги, а есть и дети богов! Оракул начал говорить что-то еще, но Александр, не дослушав, повернулся и пошел к своим спутникам. Надо было немного отдохнуть, а потом возвращаться на побережье, вновь через пустыню. Но если бы он дослушал, то, скорее всего, услышал бы те слова, которые потом, века спустя, скажет Луций Анней Сенека, назвавший Александра несчастным человеком, которого гнали в неведомые земли честолюбие и жестокость и который старался подчинить себе все, кроме страстей. Ибо из наук он должен был узнать, "как мала земля, чью ничтожную часть он захватил". Впрочем, с тех пор Александр охладел и к наукам, и к своему великому учителю Аристотелю. Старые македонские соратники гибли на полях Персии и Индии, куда гнала их божья воля Александра. Возражавшие богу были казнены. Царь лично заколол копьем своего друга детства Клита Черного, усомнившегося в его божественности. А новым любимым собеседником Александра стал скульптор Стасикрат, предложивший превратить нынешний святой Афон в огромный монумент божественного царя. Левой рукой статуя Александра должна была обнимать город, а правой изливать многоводную реку. Когда-то Александр отверг этот проект, но позже, по словам Плутарха, "он только тем и занимался, что вместе с мастерами придумывал еще более нелепые и разорительные затеи". Великий полководец больше не воевал. Продолжим цитировать Плутарха. "Исполненный тревоги и робости, Александр сделался суеверен, все сколько нибудь необычное и странное казалось ему чудом, знамением свыше, в царском дворце появилось великое множество людей, приносивших жертвы, совершавших очистительные обряды и предсказывавших будущее". Умерев, он много дней лежал непогребенным, пока генералы делили его империю. Скоро они убили его мать, вдову и единственного сына, родившегося уже после его смерти.

Александр Македонский прожил удивительно короткую жизнь, всего 32 года, и за это время он успел превратиться из блистательного юного царя, надежды античного мира, в очередного восточного деспота — глубокое разочарование для греков и македонцев. Так невесело кончается блестящая история Александра. Впрочем, чего еще ждать от заболевшего египетской болезнью?

И рухнула империя Александра, и еще триста лет народы Европы были свободны от власти божественных правителей.

Ситуация изменилась, когда маленький итальянский городок не только победил все соседние итальянские городки, но и превратил их в своих союзников-федератов, то есть, попросту говоря, подчинил их себе. Вот как описывает этот процесс римский историк Тит Ливий:

 Затем римского царя Тарквиния отвлекла война с близлежащим городом Габиями, подвигавшаяся медленнее, чем можно было рассчитывать. После безуспешной попытки взять город приступом, после того как он был отброшен от стен и даже на осаду не мог более возлагать никаких надежд, Тарквиний, совсем не по-римски, принялся действовать хитростью и обманом. Он притворился, будто, оставив мысль о войне, занялся лишь закладкою храма и другими работами в городе, и тут младший из его сыновей, Секст, перебежал, как было условлено, в Габии, жалуясь на непереносимую жестокость отца. Уже, говорил он, с чужих на своих обратилось самоуправство гордеца, уже многочисленность детей тяготит этого человека, который обезлюдил курию и хочет обезлюдить собственный дом, чтобы не оставлять никакого потомка, никакого наследника. Он, Секст, ускользнул из-под отцовских мечей и копий и нигде не почувствует себя в безопасности, кроме как у врагов Луция Тарквиния. Пусть не обольщаются в Габиях, война не кончена — Тарквиний оставил ее лишь притворно, чтобы при случае напасть врасплох… Габийцы приняли его благосклонно. Нечего удивляться, сказали они, если царь наконец и с детьми обошелся так же, как с гражданами, как с союзниками. На себя самого обратит он в конце концов свою ярость, если вокруг никого не останется. Что же до них, габийцев, то они рады приходу Секста и верят, что вскоре с его помощью война будет перенесена от габийских ворот к римским.

…И вот, лишь только сочли, что собрано уже достаточно сил для любого начинания, Секст посылает одного из своих людей в Рим, к отцу, — разузнать, каких тот от него хотел бы действий, раз уже боги дали ему неограниченную власть в Габиях. Не вполне доверяя, думается мне, этому вестнику, царь на словах никакого ответа не дал, но, как будто прикидывая в уме, прошел, сопровождаемый вестником, в садик при доме и там, как передают, расхаживал в молчании, сшибая палкой головки самых высоких маков. Вестник, уставши спрашивать и ожидать ответа, воротился в Габии, бросив, как ему казалось, дело на половине, и доложил обо всем, что говорил сам и что увидел: из-за гнева ли, из-за ненависти или из-за природной гордыни не сказал ему царь ни слова. Тогда Секст, которому в молчаливом намеке открылось, чего хочет и что приказывает ему отец, истребил старейшин государства. Одних он погубил, обвинив перед народом, других — воспользовавшись уже окружавшей их ненавистью. Многие убиты были открыто, иные — те, против кого он не мог выдвинуть правдоподобных обвинений, — тайно. Некоторым открыта была возможность к добровольному бегству, некоторые были изгнаны, а имущество покинувших город, равно как и убитых, сразу назначалось к разделу. Следуют щедрые подачки, богатая пожива, и вот уже сладкая возможность урвать для себя отнимает способность чувствовать общие беды, так что в конце концов осиротевшее, лишившееся совета и поддержки габийское государство было без всякого сопротивления предано в руки римского царя.

Удивительным образом советы Тарквиния совпадают с учением Шан Яна. Во всем мире и во все времена тираны борются за власть, уничтожая и запугивая высший класс.

Остается лишь добавить, что именно надругательство Секста над аристократкой Лукрецией стало поводом для свержения римской монархии, а "Секст Тарквиний, удалившийся в Габии, будто в собственное свое царство, был убит из мести старыми недругами, которых нажил в свое время казнями и грабежом». Так назидательно заканчивает рассказ об этом тиране Тит Ливий. На долгие столетия в Риме установилась аристократическая «сенатская» республика, при которой Рим добился полной гегемонии в Средиземноморье и Европе. Именно огромные территориальные завоевания погубили Римскую республику. Место старого римского ополчения, достаточного для набегов на соседние городки, заняла профессиональная армия. И ее командиры активно вмешались в борьбу римских политиков. Реформа римской армии связана в первую очередь с именем Гая Мария.

Так как большинство граждан были бедны и не могли обеспечить покупку вооружения, Марий определил порядок снабжения их оружием. Безземельные, ранее не подлежавшие призыву, массами стали стекаться под знамена Мария. Эти профессиональные солдаты не обрабатывали землю и полностью зависели от командиров. Они зачислялись в армию на двадцать пять лет.

Имея постоянную армию, Марий получил возможность ввести единые стандарты обучения новобранцев и единую экипировку во всех римских легионах. Тренировки и обучение легионеров продолжались в течение года, кроме тех случаев, когда имелась срочная необходимость в войске. Марий гарантировал римское гражданство всем италийским союзникам, которые отслужат установленный срок в армии.

Наиболее очевидный результат реформ состоял в увеличении военной мощи армии. При угрозе войны больше не требовалось в спешке набирать войско из мирных жителей, учить их сражаться, подчиняться командам и военной дисциплине. Правда, легионы теперь служили не столько «сенату и римскому народу», сколько полководцу, руководившему армией. Стало обыденным явлением то, что после покорения врага полководцы не слагали с себя полномочия, а наоборот, использовали войско, верное только им, для накопления силы в своих руках. Это привело к нескольким гражданским войнам в течение следующего столетия, окончательному разрушению республики и трансформации ее в империю.

И как всегда, первыми от реформ пострадали реформаторы. В 89 году до н. э. в Риме разгорелся спор, кого назначить полководцем: Мария или Суллу. Выбор сената пал на Суллу, но народное собрание назначило на пост командующего Мария.

Сулла не признал решение народного собрания. Он убедил солдат признать его своим полководцем. Речи Суллы были успешными, и легионы не подчинились представителям народного собрания. Тогда Сулла, в подчинении которого оказалось шесть легионов, направил свои войска на Рим. Никогда прежде римское войско не вступало в Вечный город.

Сулла пренебрег законом и овладел Римом силой. Марий пытался организовать оборону города, используя гладиаторов, но это оказалось бесполезным против силы легионов. Марий бежал из Рима. Сулла и его сторонники в сенате составили длинные списки приговоренных к смерти. Начался террор.

Так были развязаны гражданские войны, погубившие цвет старой римской аристократии, но традиции республики были еще слишком сильны. Даже такой властолюбец, как Сулла, неожиданно для всех оставил свой пост бессрочного диктатора. При этом он открыто заявил, что готов дать отчет обо всех своих действиях, после чего появлялся в городе публично без ликторов и телохранителей. Надо было сделать еще один шаг, и его сделал чудом уцелевший племянник Мария Цезарь.

Гай Юлий Цезарь.

Мы, россияне, очень любим этого Цезаря. Причины этой любви просты: как не любить человека, в честь которого назван единственный теплый месяц в нашем застуженном Отечестве? Вот так, жил-был когда-то человек, а потом стал июлем.

А что мы знаем о Цезаре?

Вроде бы много.

Прежде всего, что он был древнеримским государственным и политическим деятелем, диктатором, полководцем, писателем.

Что своим завоеванием Галлии Цезарь расширил римскую державу до берегов Северной Атлантики и подчинил римскому влиянию территорию современной Франции, а также начал вторжение на Британские острова.

Что деятельность Цезаря коренным образом изменила культурный и политический облик Западной Европы и оставила неизгладимый след в жизни следующих поколений европейцев.

Что Гай Юлий, обладая блестящими способностями военного стратега и тактика, одержал победу в сражениях гражданской войны и стал единовластным повелителем Pax Romana.

Что наряду с Гнеем Помпеем (по прозванию Великий, кончил свою жизнь он плохо, но это совсем другая история) закончил реформирование римского общества и государства, которое уже после его смерти привело к установлению Римской империи. Сам же Цезарь сумел централизовать управление республикой. (Вот когда появляется идея вертикали власти, между прочим.)

Что злые языки поговаривали, будто он стремится к царской власти. Однако Цезарь, помня о неудачной практике правления первых семи царей, пошел другим путем — стал пожизненным диктатором. Он настаивал на том, чтобы его называли просто: Цезарь.

Что его убийство привело к возобновлению гражданских войн, закату Римской республики и рождению империи, которую возглавил усыновленный им Октавиан Август.

Что позже многие монархи хотели связать себя с легендарным Цезарем. Так в немецком языке появилось слово Kaiser («кайзер»), а в русском — «царь».

Это если вкратце.

Не упоминая кучу всего, включая Клеопатру, хотя куда в истории «просто Цезаря» без этой длинноносой египетской дивы — именно от нее он подцепил ту самую египетскую болезнь, которой переболел, как нам уже известно, Александр Македонский.

Зато высказывания Цезаря не менее значимы для истории человечества, чем афоризмы покойного премьера Черномырдина или нынешнего президента Путина. Так и назовем их — «цезаризмы», хотя Цезарь явно был поумнее, но ведь кто сказал, что развитие человечества идет по восходящей, а не наоборот?

Есть среди "цезаризмов" известные практически всем. Например, "Великие начинания даже не надо обдумывать", "Каждый кузнец своей судьбы" или "Пришел, увидел, победил!". Не говоря уже о "Рубикон перейден!", "Жена Цезаря вне подозрений!" или самый последний его шедевр: "И ты, Брут!"

Хотя последнее высказывание опровергает другое, много раньше сделанное Гаем Юлием, как-то раз хлестко заявившим: "Люблю предательство, но ненавижу предателей!" Ну вот и получил он в приснопамятные мартовские иды удар ножом, да не один, хотя легче человечеству от этого не стало.

Впрочем, все это слишком серьезно и совсем не смешно.

А без смеха никуда, об этом еще Аристотель говорил, пусть никто этого и не читал у него, не сохранилось.

Мы вообще относимся ко всему очень серьезно, прямо как те гладиаторы, что шли мимо трибуны, на которой сидел Цезарь и скандировали "Ave Caesar! Morituri te salutant!", что означало: "Аве Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!" Хотя на самом деле они явно говорили другие слова, только писцыих не записали, чтобы не принижать фигуру Цезаря Гая Юлия.

Про отношения Цезаря и Клеопатры писал Бернард Шоу, великий же Шекспир предпочел Цезарю Антония, на что имел полное право. Зато Шоу оторвался по полной: если начать пересказывать его пьесу, то почему-то пробивает на смех — чего стоит первая встреча героев, когда "Юлий Цезарь, один, в пустыне проходит мимо уменьшенной копии Сфинкса и видит Клеопатру, спящую на груди каменного изваяния. Она просыпается, говорит, что является царицей Египта, и приглашает Цезаря, которого она называет “старичком”, залезть к ней и тоже спрятаться от римлян. Их Клеопатра безумно боится. Цезарь признается, что он и есть римлянин, и говорит, что если девочка будет делать все так, как он говорит, то Цезарь ее не обидит. Клеопатра обещает стать его рабыней и во всем его слушаться. Затем они украдкой пробираются по пустыне во дворец".

Но нам больше по нраву другая история.

Был такой американский писатель Торнтон Уайлдер, написавший много замечательных книг. Одна из них называется "Мартовские иды" и посвящена тем самым событиям, которые закончились 15 марта по римскому календарю, в 44 году до н. э., убийством Цезаря.

Книга эта —роман в письмах. А самое замечательное из них следующее:

Я повинуюсь царице Египта. Я делаю все, что она мне прикажет.

У меня весь день была багровая макушка.

Один посетитель за другим взирали на меня с ужасом, но никто не осмелился спросить, что со мной. Вот что значит быть диктатором: никто не задает тебе вопросов. Я мог бы проскакать на одной ножке отсюда до Остии и обратно — и никто не решился бы и слова сказать…

Наконец пришла служанка мыть пол. Она спросила: — О, божественный Цезарь, что у тебя с головой?  — Матушка, —сказал я, —величайшая женщина на свете, самая прекрасная, самая мудрая, уверяет, будто от лысины можно избавиться, втирая в нее мазь из меда, ягод можжевельника и полыни. Она приказала мне мазаться этой мазью, а я ей подчиняюсь

во всем.

— Божественный Цезарь, — заметила она, — я не великая женщина, не прекрасная и не мудрая, но я знаю одно: у мужчин бывают либо мозги, либо волосы, но не бывает и того и другого. Вы достаточно красивы и так, и, если бессмертные боги наделили вас здравым смыслом, значит, они не пожелали, чтобы у вас были локоны.

Я собираюсь произвести эту женщину в сенаторы.

Светоний в своей знаменитой книге "Жизнь двенадцати цезарей" пишет о Гае Юлии так: "Безобразившая его лысина была ему несносна, так как часто навлекала насмешки недоброжелателей. Поэтому он обычно зачесывал поредевшие волосы с темени на лоб; поэтому же он с наибольшим удовольствием принял и воспользовался правом постоянно носить лавровый венок".

Скорее всего, это было в нем последнее, что осталось от человека, — египетская болезнь пожирает не только внутренности, но и душу, вначале меняя сознание, как сильный галлюциноген, а потом и доводя до смерти, что естественной, что насильственной — какая разница, если инфицированный возомнил себя богом.

Говоря же серьезно, божественный Цезарь создал удивительный политический режим. Он не изменял римских законов, не упразднял римский сенат и другие республиканские должности, пафосно отверг корону, на словах неоднократно провозглашая свою верность республике и римскому народу. Вот только почему-то вся эта система римской республики (res publica —"общее дело", так переводится это с латыни) дала трещину, а потом все это общее дело и вся эта власть народа куда-то исчезли. А править стал пожилой плешивый гражданин Гай Юлий Цезарь.

Лицемерный, лживый, беспринципный, стоящий выше всех людей, над законом, великан среди пигмеев, бессмертный среди смертных. В XIX веке семья Бонапартов сделает много для того, чтобы такие режимы возродились в тогдашней Европе, а затем и в прочих частях света. Но историки, критикующие тогдашнюю Францию, назовут это явление не наполеонизмом, а цезаризмом, в честь того, самого первого, самовластца, наряженного в одежды слуги народа.

Режим Владимира Путина в XIX веке тоже назвали бы цезаристским. Кстати, это уже второй цезаристский режим в истории России. Первым, разумеется, был режим Иосифа Сталина. Правда, Путин похож на Сталина не больше, чем Наполеон III на Наполеона I. Именно об этой паре один известный мудрец сказал: "История повторяется дважды, первый раз в виде трагедии, а второй раз —в виде фарса".

Юлий Цезарь первым достиг статуса божественного правителя, не будучи рожденным в царской семье. Легко обезуметь, если с детства все вокруг твердят о твоей исключительности. Не надо притворяться, чтобы получить власть, если ты — царский наследник.

Юлий Цезарь пришел к власти совсем другим путем.  Большую часть жизни ему пришлось льстить, интриговать, пресмыкаться и тщательно скрывать свое чудовищное честолюбие. В молодости он это делал еще неумело, и тогдашний диктатор Рима Сулла чуть не казнил Цезаря, говоря, что в этом юнце тысяча Мариев. С годами он научился обманывать даже самых проницательных. Он не был первым рвущимся к власти волком в овечьей шкуре. Но он был, безусловно, именно волком в овечьей шкуре.

Конечно, Сталину и Путину было легче, чем Цезарю, которому пришлось выхолащивать реально существовавшую римскую республику, ломая гордые спины и менталитет республиканской аристократии. Не случайно Цезарь был убит своим ближайшим сподвижником, любимцем и даже якобы незаконнорожденным сыном Брутом. Русским цезарям жить проще. Подобно французским Бонапартам, они создавали свои призрачные империи на руинах безнадежно устаревших и нежизнеспособных абсолютных монархий. Они фактически подняли власть, валявшуюся на земле, но тут же снова выронили ее из рук. Как показывает вся история XIX и XX веков, современные цезаристские режимы крайне хрупки и недолговечны. Они никогда не переживают своих цезарей, а зачастую рушатся еще при жизни диктаторов.

Юлий Цезарь спас и погубил Рим одновременно. Если бы он не создал модель цезаризма, могущество Рима рухнуло бы так же, как могущество Карфагена, и на романских языках не говорили бы от Молдавии до Португалии. С другой стороны, на смену Римской республике пришла первая в Европе азиатская деспотия. Жесточайшая военная диктатура римлян, жестокие казни, перевороты, гражданские и завоевательные войны —это все тоже Юлий Цезарь.

Возникла ли бы христианская Европа, если бы римляне не вторглись в Иудею и не распяли Иисуса Христа? Смогло бы христианство распространиться по Европе, если бы там не было дорог, построенных римскими легионерами, и жителей, говоривших на латыни?

И тут включим машину времени и скажем пару слов о нашем современном Цезаре. Редко встретишь такого уникального человека, как Владимир Путин. Большинство людей, как правило, делают то, что говорят, и говорят о том, что делают. В этом залог душевного здоровья и психологического комфорта основной массы представителей нашего биологического вида. Лишь немногие индивиды способны вести по-настоящему двойную жизнь — на словах провозглашая одно, а на деле делая нечто совершенно противоположное. Очевидно, именно эта способность Владимира Путина и позволила ему в свое время выбрать карьеру разведчика. Правда, эта карьера, к сожалению, не состоялась, и способности Путина были применены совершенно в другой сфере.

Всем известны мантры Владимира Путина и его окружения о незыблемости Конституции, о верности демократии и своему народу. На самом деле с первых же дней правления команда Путина последовательно решала один-единственный вопрос — о лишении народа всех рычагов управления государством. Была проделана огромная законодательная работа. Первым делом было изменено законодательство явление практически невозможным.

Далее Владимир Путин действовал в полном соответствии с советами Тарквиния, которые тот дал своему сыну Сексту для усмирения вражеского города Габий. Небольшой нюанс лишь в том, что Секст действовал во вражеском городе, а Путин — в своей родной стране. Политический класс подвергся гонениям и запугиванию. Губернаторы были изгнаны из Совета Федерации, лишены неприкосновенности. Дальше в ход пошли махинации с выборами. Каждая из новаций в отдельности вроде бы достаточно невинна, но в сумме это не что иное, как государственный переворот, узурпация власти и, между прочим, государственная измена. По сути, законодательство Владимира Путина лишило власти народ и полностью передало ее в руки президента и его придворных.

Для начала был наведен порядок с партиями. Их число было радикально уменьшено. Фактически осталось четыре партии. Одна якобы правящая и три якобы оппозиционные. На самом деле все четыре партии оказались полностью подконтрольны президенту, что неоднократно проявлялось в том, как формируются их партийные избирательные списки. Сегодня Кремль может поставить или вычеркнуть любого человека в любой список как якобы правящей, так и якобы оппозиционной партии; любой уже избранный кандидат по желанию Кремля вынужден отказаться от своего мандата, если Кремлю желательно, чтобы на его месте оказался другой человек. Под эти псевдопартийные списки передано 100 % мест в Государственной думе и не менее 50 % мест во всех региональных парламентах. Для того чтобы подобная жульническая схема работала вне зависимости от отношения к ней избирателей, в течение полугода были отменены графа "против всех" и порог явки. В России уже есть прецеденты, когда выборы объявлялись состоявшимися при участии одного проголосовавшего — как правило, самого кандидата.

Оппозиционный кандидат не может попасть на выборы даже в качестве самовыдвиженца, потому что отменен допуск к выборам по денежному залогу, а существующая практика позволяет признавать недействительной любую подпись, поданную за выдвиженца, даже если подписант настаивает в суде на ее подлинности. Таким образом, исполнительная власть полностью взяла под контроль власть представительную, и отныне все депутаты в России являются представителями не народа, а той самой власти, которую от имени якобы народа контролируют и ограничивают. Кроме того, в стране полностью уничтожен независимый суд, а независимые СМИ сохранились только в Интернете, где, впрочем, они тоже в абсолютном меньшинстве. Все это произошло в течение первых двенадцати лет нахождения Путина у власти. И это заставляет с некоторой нервозностью смотреть на перспективы его следующего возможного двенадцатилетнего правления.

Цезарь не дожил до возраста Владимира Путина, кстати, вовсе не из-за слабого здоровья. Как пишет все тот же Светоний, "он погиб на пятьдесят шестом году жизни и был сопричтен к богам, не только словами указов, но и убеждением толпы. Во всяком случае, когда во время игр, которые впервые в честь его обожествления давал его наследник Август, хвостатая звезда сияла в небе семь ночей подряд, появляясь около одиннадцатого часа, то все поверили, что это душа Цезаря, вознесенного на небо. Вот почему изображается он со звездою над головой. В курии, где он был убит, постановлено было застроить вход, а иды марта именовать днем отцеубийственным и никогда в этот день не созывать сенат".

Так и представляешь, как все, оставшиеся на земле, смотрят в небо, на хвостатую звезду, именуемую кометой, и произносят кто вслух, кто про себя:

—Ave Caesar! Morituri te salutant!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.