Глава первая Колыбель древних цивилизаций

Глава первая

Колыбель древних цивилизаций

…Войди в наш дом под сенью кедров,

и, когда войдешь ты в дом наш,

Евфрат будет целовать тебе ноги,

перед тобой падут ниц цари,

вельможи и князья, и принесут

они тебе дары гор и равнин…

Память жизни на глиняных табличках

Приведенные в эпиграфе строки из «Поэмы о Гильгамеше» содержатся на одной из двенадцати глиняных табличек, поведавших миру о жизни и подвигах легендарного Гильгамеша. Эти и другие «глиняные книги» пролежали в земле долгие тысячелетия (часть из них составляла библиотеку ассирийского царя Ашшурбанипала), прежде чем их коснулась рука английских первооткрывателей-археологов Г. Лэйярда и X. Рассама. Около тридцати тысяч «глиняных книг» были отправлены с места раскопок в Лондон. Но лишь спустя тридцать лет немецкий ассириолог К. Бецольд издал пятитомник — «Каталог клинописных таблиц Куюнджикского собрания Британского музея».

О важности для цивилизации письменности известный советский ассириолог профессор И. Дьяконов в предисловии к книге «Алфавит» высказался следующим образом: «Письменность — одно из самых существенных культурных завоеваний человека. Хотя, казалось бы, она играет в истории культуры подсобную, техническую роль, очевидно, что без нее не было бы возможно то огромное культурное развитие человечества от каменного до атомного века, которое сделало современный мир таким, каким он является ныне». Мы с этим полностью согласны. Изобретателями самой древней системы письма — клинописи — специалисты считают жителей Двуречья. Одни думают, что ими были шумеры, другие это открытие приписывают иным народам. В любом случае возраст клинописи большой, и ее появление относят к середине IV тысячелетия до нашей эры.

Само название этой письменности — клинопись — дал английский ученый, профессор Оксфордского университета Т. Хайд в 1700 году.

Клинопись сыграла огромную роль в истории человеческой цивилизации, вот почему и мы вводим главу об этой письменности.

Долог и труден был путь дешифровщиков к умению писать и читать ассиро-вавилонскую клинопись. Но когда она заговорила, то человечество узнало о существовании одной из древнейших цивилизаций на земле — месопотамской.

Одна из клинописных строк на «глиняных книгах», которую прочитали дешифровщики, угрожающе сообщала:

«Того, кто посмеет унести эти таблички, пускай покарает своим гневом Ашшур и Беллит, а имя его и его наследников пусть будет предано забвению в этой стране».

Это суровое предупреждение ассирийского царя Ашшурбанипала не испугало исследователей О. Тихсена, Ф. Мюнтера, Г. Гротефенда, Г. Роулинсона, Э. Хинкса и других.

Это им мы обязаны дешифровкой клинописи и знакомством с мудростью, содержавшейся в «глиняных книгах». Они совершили настоящий подвиг в науке, так как даже для современников этой письменности было очень трудно научиться читать и писать. Вот почему о своих успехах в овладении ею с гордостью писал сам ассирийский царь Ашшурбанипал:

«Я, Ашшурбанипал, постиг мудрость Набу (Набу — бог науки и письма), все искусство писцов, усвоил знания всех мастеров, сколько их есть… Постиг скрытые тайны искусства письма…»

В те далекие времена писали не на бумаге, как сейчас, а на глине. Древние жители в южном Двуречье — шумеры — давно задумывались над тем, что применить в качестве материала для письма. Их выбор пал на глину. Она стала служить им в качестве писчего материала, и на протяжении тысячелетий, «глиняные книги» не смогло уничтожить даже время. Чтобы приготовить глину для письма, нужно было проделать следующее. Вначале ее собирали по берегам реки, размешивали тщательно в воде. Все, что было наносное в ней, всплывало: солома, кусочки тростника, трава. А камни, наоборот, оседали. Затем воду сливали, и чистая, промытая глина оставалась на дне. Это был одни способ получения глины для письма. Но чаще всего глину собирали вдоль берегов рек, где вода сама очищала ее.

Многовековой опыт подсказывал древним жителям Двуречья, что на влажной глине надолго остаются следы ног человека, отпечатков пальцев. А нельзя ли использовать ее для того, чтобы фиксировать на ней контракты, своды законов, экономическую и хозяйственную жизнь, расчеты, вычисления, да и все то, что хранит человеческая память? И человек стал учиться писать изобретенными им знаками письма на влажных глиняных табличках.

Писал он вначале тростниковой палочкой, а с изобретением металла — металлическими гвоздиками. Если табличка нужна была ему ненадолго, то ее просто просушивали на солнце; а если ею пользовались не раз или ее хотели передать в архив, канцелярию или в библиотеку, то ее обжигали в специальных печах и затем передавали по назначению. Одни из первых «глиняных книг» были изготовлены в конце IV — начале III тысячелетия до н. э. Сегодня многие из них выглядят так, как будто были изготовлены совсем недавно. Интересно знать, как они выглядели? Их форма и размеры отличались разнообразием. Среди них можно было найти плоские, выпуклые, квадратные, с острыми или круглыми углами. Одни были большими по размерам — до 45 сантиметров, другие — миниатюрными, до 2–6 сантиметров и даже меньше. На миниатюрных табличках выдавливали надпись подготовленными для этой цели печатками или цилиндрами. Большую сложность представлял собой сам процесс подготовки глины к письму. Специальный человек брал глину, опускал в воду, отмачивал ее до определенной кондиции, руками растирал, разминал. Затем изготовлялась модель-форма, необходимая для писца. Обычно писец держал табличку в левой руке и писал клинья тростниковой палочкой или металлическим стержнем либо клал ее на стол и писал на ней. Клинья получались утолщенными сверху вниз. В начале формирования шумерского письма писали сверху вниз и справа налево.

Когда Шумер был разгромлен племенами амореев, то постепенно перешли к писанию клинописи слева направо и горизонтально. Вполне возможно, что первый вариант клинописного письма повлиял на направление письма современных семитских народов, а второй — на направление письма в европейских алфавитах.

Научиться клинописи было нелегко. На это уходили многие годы. Начинали учить клинопись приблизительно так, как в наше время обучают детей — одних дома до школы, других в школе. Учились в те далекие времена также по учебникам. Перед учеником лежал образец текста, и после показа учителем, как надо писать, ученик приступал к копированию. Такое повторялось много раз, до тех пор, пока ученик не переписывал настолько хорошо, что учитель одобрял проделанную работу. Такие упражнения продолжались по нескольку часов ежедневно в школе и дома. Если это было в школе, то ученику было легче, так как ему помогал учитель.

Вот как об этом писал американский археолог Э. Кьера:

«Многие знаки тут же подчеркиваются и исправляются: в одном оказались лишние клинья, в другом не хватает клинышка, иногда знаки сползают с линии или так лепятся друг к другу, что невозможно их разобрать, тогда как другие отстоят далеко друг от друга, и слова получаются разорванными. Мы видим эти ошибки и могли бы исправить, как это делал древний учитель. Он брал табличку в руки, подзывал ученика и с ним вместе проверял, что написано, если нужно — исправлял, и когда убеждался, что ученик усвоил урок, то приглашал другого ученика с новой табличкой, а чаще, стерев все на старой, начинал писать новый образец, и так до тех пор, пока табличка не портилась или высыхала и на ней нельзя было писать. Когда ученик выучивался писать простейшие тексты, ему давали более сложные, включая эпос, легенды, мифы, анналы истории, басни и другие. Научившись переписывать тексты и записывать на слух, ученик сдавал окончательный экзамен и „выпускался“ работать».

Грамотные люди были нужны везде. Обычно они работали при храмах, архивах, библиотеках, в канцеляриях правителей, царей.

А книги, написанные ими, хранились в библиотеках и архивах. Их собирали храмовые жрецы, или это делалось по указанию царей. Собиранием «глиняных книг» занимались и в Шумере, и в Вавилонии, и в Ассирии. Таким известным собирателем книг был знаменитый просвещенный царь Ассирии Ашшурбанипал. Познакомимся с одним из его писем, где давались указания, как собирать книги. Это письмо приводит в своей книге Э. Кьера. В нем Ашшурбанипал писал: «Слово царя к Шадуму: у меня все хорошо, будь счастлив. Когда ты получишь это письмо, возьми трех этих людей (называются имена) и ученых из города Борсиппа и посмотри все таблички, какие есть у них дома, а также те, что хранятся в храме Эзида. Разыщи ценные таблички, которые есть в ваших архивах и которых в Ассирии нет, и пришли их мне. Я написал чиновникам и хранителям, и никто не утаит ни таблички от тебя. Если ты узнаешь о какой-нибудь табличке или серии табличек, о которой я тебе не писал, но которую ты сочтешь полезной для моего двора, разыщи ее, возьми и пришли мне».

Все эти таблички привозили в столицу Ассирии Ниневию, где была создана специальная библиотека, насчитывавшая несколько десятков тысяч «глиняных книг». Э. Кьера проследил судьбы некоторых, поступавших в библиотеки. Он писал, что «…поздние ассирийские цари не просто собирали и копировали сочинения, обнаруженные в древних библиотеках, они сделали больше. После того как они скопировали тексты, написанные по-шумерски, они велели перевести весь этот огромный материал на живой разговорный язык. Древние шумерские повествования были „изданы“ в первозданном виде и снабжены построчным переводом на ассирийский. Для выполнения такой работы потребовалось много времени и большое число ученых. Царские дворы этой эпохи представляли собой столь же выдающиеся центры культуры, как дворы покровителей науки эпохи Возрождения. При всей своей учености переводившие встретили немало трудностей, работая над древними текстами, так как шумерский язык уже тысячу лет был мертвым языком. Об уровне современной науки говорит тот факт, что сегодня мы можем в некоторых случаях исправить сделанные тогда переводы».

Библиотека Ашшурбанипала в Ниневии была крупнейшей для того времени. В ней хранились многие двуязычные «глиняные книги», что способствовало быстрой дешифровке шумерской клинописи и пониманию шумерского языка.

Ученые считают, что, вполне возможно, еще будут найдены такие или подобные библиотеки на древней земле Двуречья, что даст возможность провести более широкий и глубокий анализ жизни и деятельности населения этой страны.

Но даже то, что уже найдено, имеет непреходящее значение. Обнаруженные таблички, пролежав тысячелетия в земле, удивительно сохранились и смогли донести до нас память жизни веков. Они передали нам мудрость, опыт, знания, предания, обычаи, традиции, рассказы о любви и смерти, образцы литературы, неувядаемые мифы и легенды. Переведенные на многие языки мира, они стали достоянием современного человечества. Одну из таких легенд, правда, записанную на коже, мы приводим в этой главе.

История повести «Ахыкар Премудрый»

Идеологическая борьба на современном этапе приобрела острый характер и касается практически всех сторон жизни советского общества. Буржуазные политологи и «советологи» ведут мощное наступление на культуры народов СССР, и в первую очередь — русского народа. Они тщатся доказать, что русская культура молода, ограниченна, не имела контактов и связей с другими культурами и поэтому является типично русским явлением. Она-де не способна воздействовать и помогать другим народам, ее невозможно понять и воспринять нерусским. Отсюда делаются выводы, что и социалистическая культура, советский образ жизни чужды другим людям и являются русским явлением, свойственным только Советскому Союзу, и для народов Европы, США и развивающихся стран не подходит.

На самом же деле народы России воспринимали все новое и передовое из других культур и, в свою очередь, обогащали культуры народов других стран. Примером контактов народов Руси с Ассирией является связь ассирийцев со скифами. При ассирийском царе Асархаддоне (681–668 годы до н. э.) ассирийскую царевну выдали замуж за скифского вождя Партатуа. Об этом свидетельствуют находки советских археологов в одном из курганов Северного Кавказа: среди подарков, присланных с царевной, был ассирийский меч.

В России в 1875 году был опубликован ассирийский именослов, свидетельствовавший, что уже в IV веке н. э. на Руси широко использовались ассирийские имена…

Поэт А. К. Толстой посвятил поэму ассирийскому поэту, писателю и философу Иоанну Дамаскину, назвав ее «Иоанн Дамаскин», Л. Н. Толстой знал хорошо ассирийскую культуру и написал сказку «Ассирийский царь Асарладдон».

Культурные контакты ассирийцев и Руси продолжались столетия. Так, в XI веке Русь посетил ассирийской врач Петр Сирьяпин (Путрус Сурая), а во времена Аввакума, в XVII веке, в России побывал Полус д’Халеб — Павел Алепский из города Антиохии. Он сообщал о русских художниках. «Русские живописцы, — писал он, — не имеют себе подобных на лице земли по своему искусству, тонкости и навыку в мастерстве».

Все это опровергает домыслы наших идейных противников об изолированности русской культуры и отсутствии у нее глубоких корней. В подтверждение этой мысли расскажем об истории древней ассирийской повести, которая попала в Россию и продолжала жить как русское произведение. Это «Повесть об Ахыкаре Премудром».

После долгих изысканий и научных споров ученые пришли к выводу, что родиной «Повести» является Ассирия. Но, прежде чем сказать последнее слово по вопросу, прошло много времени. Лишь в начале XX века ученые, исследуя географические термины, имена собственные, традиции, обычаи, нравы, религию, историю, литературу и фольклор многих народов мира, заключили, что повесть родилась в период правления ассирийского царя Синахериба (705–681 годы до н. э.) или при Асархаддоне.

Ученые многих стран мира — Франции, Германии, Италии, Англии, США, Румынии, Югославии и др. — изучали эту повесть и внесли вклад в ее исследование.

Отметим труды русских ученых, о которых более подробно будем говорить ниже. Среди них видное место занимает А. Григорьев — известный литературовед и фольклорист, много лет занимавшийся исследованием этой повести и ее связью с русским народным эпосом и былинами.

В повести говорится, что в период ее возникновения между Ассирией, Эламом и Египтом, которые в ней фигурируют, сохранялись напряженные отношения, что царь Синахериб не вел с Египтом войн, зато Асархаддон завоевал его в 673 году до н. э. Именно к Аки, сыну Хамселима (царь Элама), послал Надан — приемный сын Ахыкара — письмо, приглашая его в Ассирию, которую он хотел отдать ему без войны.

В повести есть четыре имени, первая часть которых составляет имя ассиро-вавилонского бога Набу. Это Набусамах — спаситель Ахыкара, Набузардан, брат Надана, Набуэль — сторож Надана и Набухаиль — один из мальчиков, летавших на орле. Набу был вначале богом знаков, богом откровений, а позже богом мудрости и письменности.

В 807 году до н. э. культ бога Набу получил большую популярность в Ассирии как покровитель наук.

Среди других имен мы встречаем Табшалима, несколько измененное произношение которого можно перевести как «добрый, хороший мир».

Имя Ахыкар — «мой родной, дорогой, брат» — арамейского происхождения. Однако подобное образование имени встречается в ассиро-вавилонских именах, так же как Абикам — «мой отец встал». Оно встречается с VII века до н. э. в подобной же форме в ассирийских деловых документах. И наконец, в повести встречается имя Манцифар и имя жены Ахыкара — Эшфагни — сильно измененные ассиро-вавилонские имена.

Как видно из перечисленных имен, подавляющее большинство их — ассиро-вавилонские, меньшинство — арамейские, которые также могли употребляться в Ассирии и Вавилоне. Имя Надан по ассиро-вавилонски означало «давать». На основании этих имен А. Григорьев приходит к выводу, что «так как имена устойчивы в версиях, подвергаясь только легко обнаруживаемым искажениям, то приходится заключать об их ассиро-вавилонском происхождении. Пользоваться ассиро-вавилонскими именами для своего произведения и возвеличить ассирийских царей мог только ассиро-вавилонский патриот, не гнушавшийся употреблением имени языческого божества в собственных именах своих героев, для подданного другого государства делать это не было бы смысла».

Географические названия — Элам, Египет, долина Орлов, гора Сис (Циц) — тоже помогают нам ориентироваться. Элам находился на юго-западе современного Ирана. Египет — там же, где и современный Египет, на Африканском континенте. Долина Орлов согласно повести находилась на юге от столицы Ассирии Ниневии. О ней писал Надан фараону Египта в подложном письме:

«Когда получишь это послание, встань и выйди мне навстречу в долину Орлов, что на юге…»; «а я введу тебя в Ниневию без войны, и ты овладеешь ею».

Такая долина могла находиться на пути между Ассирией и Египтом. На этом пути стоял город с названием «Орлиное гнездо» — «Кынна д нышры», а с VI века н. э. там был ассирийский христианский монастырь.

Гора Сис (Циц) — это та гора, где Ахыкар должен был собрать ассирийские войска по подложному письму Надана. Эта гора находилась в трех днях поездки от столицы Ассирии Ниневии. В наше время такой горы нет, а есть город на северо-востоке от города Адана в Турции.

В повести говорится, что у Ахыкара была жена Эшфагни и еще 60 жен. Это явление не противоречит традициям и обычаям Древней Ассирии и Вавилона. А. Григорьев писал, что «полигамия хотя и допускалась в Вавилонии, но не была господствующей формой, и мать в семействе занимала весьма почетное место, так что во многих документах имя матери стоит даже прежде имени отца. Так как по ассирийским законам сын, оскорбивший свою мать, подвергался более тяжкому наказанию, чем за оскорбление отца, то с этой точки зрения приставание Надана к своей воспитательнице-матери еще более тяжкое преступление». Число 60, вероятно, из системы счисления Древней Ассирии и Вавилона. Наследие этих государств сохранилось и по настоящее время в делении часа на 60 минут, минуты на 60 секунд, окружности на 360 градусов.

В Ассирии и Вавилонии придавали большое значение одежде. В повести говорится об изящной одежде, наряженных и раскрашенных женщинах.

В этих двух странах на протяжении тысячелетий сохранялись большие кланы и роды. Делалось это, исходя из экономических интересов. И отсюда понятен призыв Ахыкара пригласить тысячу женщин его рода, чтобы они встретили его.

Автор повести вводит в оборот дерево кедр, с которым ассирийцы и вавилоняне были знакомы по походам в Ливан и которое они получали в качестве строительного материала.

Еще важная деталь, которую мы хотели бы упомянуть, — это ковры, которыми Вавилон славился в древнем мире и о которых упоминается в повести.

В Ассирии и Вавилоне все постройки, дома, дворцы строились из кирпича из обожженной или хорошо просушенной глины. И когда фараон потребовал от Ахыкара построить дворец, тот попросил мальчиков-летунов найти материал для кирпича.

Читателю будет интересно познакомиться с тем, как содержание повести и изречения Ахыкара воздействовали на фольклор других народов мира. Например, в повести говорится о том, что Ахыкар взял с собой двух мальчиков для полета на орлах. Ученые считают, что миф о вознесении на небо родился в Ассирии и Вавилоне, и приводят упомянутый рассказ, который возник в этих странах более чем за полторы тысячи лет до самой повести. И задолго до появления греческой легенды об Икаре.

Во время посещения Египта Ахыкаром фараон задал ему загадку о жеребцах и кобылах. «Объясни мне, Ахыкар, следующее, — сказал фараон. — Конь твоего господина заржал в Ассирии, а у наших кобылиц, услышавших его ржание, произошел выкидыш».

Эта загадка ассирийского происхождения имеет много параллелей у других народов. А. Григорьев приводит параллель с ней в русской былине об Илье Муромце и Соловье-разбойнике.

И велел тут Илья Муромец

Женок брюхатых и кобыл жеребятых

Вывести за пять верст.

Зачал тут Соловей посвистывать.

Во время встречи с Ахыкаром фараон попросил мудреца сплести из песка пять веревок. Выражение «сплести веревку из песка» имеет много параллелей, но самая древняя относится к повести об Ахыкаре Премудром. Такую параллель мы находим в русских поверьях.

«По народным русским поверьям, эта задача неисполнима и для чертей. Поэтому опытные чернокнижники, чтобы избавиться от чертей, велят им вить канаты из песка, воды или из солнечных лучей и таскать ими из моря китов или другие какие-нибудь тяжести».

Когда ассирийский царь приказал другу Ахыкара казнить того, то друг не подчинился царю и посадил Ахыкара в подвал дома.

Этот сюжет имеет место и в русской былине об Илье Муромце. «Илья Муромец на пиру у князя Владимира волочит по полу подаренную князем Владимиром шубу и хвалится волочить так царя Кудреванища. Слуги или бояре клевещут князю Владимиру на Илью Муромца, говоря, что тот похвалялся волочить самого князя. Илью Муромца князь Владимир велит посадить в глубокий погреб и закопать его. Жена (или дочь) князя — Опраксея тайком кормит Илью Муромца в течение нескольких лет. Но вот на князя Владимира наступает (по некоторым вариантам, узнав о смерти Ильи Муромца) царь Кудреванище. Князь в большой печали, так как у него нет защитника. Княгиня Опраксея или прямо сознается в том что сохранила Илью Муромца, или советует князю Владимиру посмотреть, не жив ли Илья Муромец. Они отправляются к погребу, выпускают Илью Муромца и упрашивают его спасти их».

В древнем фольклоре говорится, что поскольку сын Ахыкара Надан оказался злобным, хитрым, таким, каким представляют волка, то в своих поучениях Ахыкар сравнивает его с этим зверем, которого привели учиться в школу.

Рассказы и поговорки, связанные с обучением волка встречаются и в германском эпосе, во французской поэзии XIII века у поэтессы Мари д’Франс.

Этот рассказ отмечен и в древнерусской литературе. Он назывался «Сказание, как волка грамоте учили», где говорилось:

Ты волку молвишь: аз да буки, а

волк говорит козы да бараны.

Ты ему молвишь: веди да глагол, а

волк говорит: видел я овец под горой.

История распространения повести шла по нескольким направлениям. Оригинал ее написан на ассиро-вавилонском языке, который не сохранился.

Повесть уцелела на древнем арамейском языке, фрагменты которой обнаружил О. Робенсон в 1906 году в Египте на острове Елефантина. Она находилась в бывшем архиве военной колонии и относится приблизительно к 515 году до н. э.

Остатки папирусов представляют собой свитки в 32–33 сантиметра высоты и хранятся в Берлинской библиотеке за № 63 и № 64.

Свиток № 63 состоит из 33 сохранившихся колонок, а в № 64 — остатки одной колонки. В каждой строке от 55 до 58 букв.

Более подробно любознательный читатель может познакомиться с этими папирусами в работе известного немецкого ученого Э. Захау, опубликованной в 1908 году.

Интересна судьба повести. В IV веке н. э. ассирийский писатель и философ Ефрем Сирин (Априм Атурая) отредактировал одну из версий этой повести. Именно эта редакция и легла в основу различных версий: славянской, арабской, армянской, греческой, румынской, эфиопской, югославской, грузинской. Однако что касается греческой версии, то здесь вполне возможны варианты. Прежде всего сами древнегреческие ученые считали басню как жанр изобретением ассирийцев и вавилонян и что их басни повлияли на создание греческих басен Эзопа.

Французский ученый Ф. Но считал, что древнегреческий философ Демокрит (460–370 годы до н. э.) побывал в Вавилонии и оттуда привез ассиро-вавилонские басни и изречения мудреца Ахыкара.

Далее он отмечал, что Менандр пользовался этими изречениями Демокрита, которые тот заимствовал у Ахыкара. При этом автор и составитель биографии Эзопа мог, со своей стороны, взять за образец Менандра.

Арабская версия основана на средневековой ассирийской рукописи и оказала влияние на составителей Корана.

Перевод повести на армянский, как предполагают, был сделан тоже с ассирийского, но время перевода не установлено точно. В Апологии армянского ученого Эзник (V век н. э.) мы встречаем изречения Ахыкара. Ф. Но не считает, что перевод повести на армянский мог быть сделан на этом раннем этапе. Он считает вполне возможным, что первыми в Армению попали изречения Ахыкара, а потом повесть.

Интересное исследование по истории появления повести об Ахыкаре среди армян написал армянский ученый Дашьян, проживавший в XIX веке в Вене. Исследование было напечатано в Австрии в 1899 году. В своей работе он писал о первых печатных текстах повести, истории ее перевода на армянский язык и ее влияния на армянскую литературу. За два года до этой публикации на армянском языке вышла статья в Венеции, где говорится о сходстве библейского Экклезиаста и Притч с повестью об Ахыкаре.

В 1894 году повесть об Ахыкаре Премудром была записана смотрителем Баяндурского училища в Армении Бунятовым у жительницы Эчмиадзина М. Кеворковой. Повесть называлась «История Мудрого Хикара».

Русский кавказовед В. Миллер проанализировал запись Бунятова и пришел к выводу, что основой устных преданий об Ахыкаре в Армении были литературные источники, попавшие в Армению из Сирии.

В 1897 году этот же ученый сравнил повесть об Ахыкаре с грузинской сказкой «О восточном и западном царях» и нашел их очень близкими. Большой вклад в исследование повести внес кавказовед А. Хаханов, который нашел и опубликовал в 1901 году первую часть грузинской версии повести об Ахыкаре Премудром.

Найденный текст обрывается там, где приемный сын Ахыкара Надан клевещет на отца. А. Хаханов сравнил повесть с армянской версией и нашел их близкими в именах, с теми же изменениями, добавлениями и т. д.

Эфиопский вариант повести называется «Книгой мудрых философов» и включает 15 наставлений из повести, переведенных в IX–X веках с рукописи ассирийского ученого Исхака Бар-Хонейна.

Румынская рукопись анализируемой повести является сокращенным вариантом и сделана, как полагают ученые, со славянского или греческого текстов, которые восходят к редакции Ефрема Сирина.

Попытаемся дать некоторую хронологию работ русских ученых, посвященных этой повести, появившейся на Руси и оказавшей влияние на ряд былин и сказания. Наиболее раннее упоминание об ее изучении в России относится к 1800 году. В этот год известный исследователь и обладатель рукописи А. Мусин-Пушкин вместе с В. Малиновским высказал в первом издании «Слова о полку Игореве» мысль о том, что существует древняя русская версия повести об Ахыкаре Премудром.

Крупнейший русский историк Н. Карамзин провел сравнение в 1816 году французского перевода Казотта, сделанного в 1788 году, с русским вариантом повести по рукописи А. Мусина-Пушкина. Н. Карамзин заключил, что повесть об Ахыкаре Премудром никак нельзя считать древней версией русского произведения, но на вопрос о том, как повесть попала в Россию, он ответить не мог, так как в то время еще не хватало для этого достаточного материала. Шло время, поступали все новые и новые данные, и постепенно картина становилась ясней.

В 1825 году русский исследователь Н. Полевой сделал свободный перевод повести и некоторые разделы сравнил с французским изданием Казотта, с которого был сделан русский перевод. В 1842 году он напечатал эту повесть под названием «Слово об Акире Премудром».

Повестью в России занимались известные языковеды А. Востоков, Ф. Буслаев, М. Соколов и др. А. Востоков сравнил два списка повести № 363 и № 27, находившихся в Румянцевском музее. Профессор М. Соколов долго исследовал исторические пути повести и отнес ее к XV веку. Он напечатал повесть под названием «Синагрипп царя Адора». В своей работе «Историческая хрестоматия» Ф. Буслаев пишет, что повесть «носит на себе следы столь же древнего перевода, вероятно, с греческого, как и притчи Соломоновы, книги Премудростей Иисуса сына Сирахова и изречения Менандра». Далее он высказывал мысль, что поучения повести могли оказаться основой для перевода на русский язык.

Профессор Н. Тихонравов в 1878–1879 годах выпустил свои лекции под названием «История древней русской литературы», где исследовал вопрос появления повести на Руси. Он высказал мнение, что эта повесть — перевод одной из сказок «Тысячи и одной ночи» и что повесть повлияла на русские сказы «Слово жития преподобного Касьяна», «Пчела», «Слово Даниила-заточника», «Горе-Злочастие».

Повесть долгое время находилась в поле зрения академика А. Веселовского, который писал, что «древнее восточное сказание о царе и его мудром советодателе перешло, с одной стороны, в легендарное жизнеописание Эзопа, с другой — в арабский сборник „Тысячи и одной ночи“… В редакции, сходной с последней, восточная повесть перешла в византийскую письменность, которая, в свою очередь, познакомила с ней южных славян».

В 1886 году Е. Барсов опубликовал сербский вариант повести об Ахыкаре Премудром (XVI век) и некоторые из изречений Ахыкара. В своей работе Е. Барсов делает важный вывод о том, что ряд изречений Ахыкара Премудрого можно встретить в завещании Владимира Мономаха и в «Слове Даниила-заточника».

В 1890 году академик А. Веселовский опять возвращается к изучению повести об Ахыкаре и высказывает мысль, что повесть могла попасть в югославскую литературу через византийскую уже в XIII веке, и что она входила в сборник русских сказаний под названием «Синагрипп царь Адаров и Наливские страны», и что в этот сборник входило «Слово о полку Игореве».

В 1892 году профессор М. Соколов написал предисловие к комедии «Слава Российская», где отмечал, что часть материала «Славы Российской» «близка к поучению Ахыкара Премудрого в позднейшей (XVII в.) русской редакции повести и к напечатанному литературоведом А. Цыкиным поучению отца к сыну», и затем напечатал само «Поучение».

X. Лопарев написал исследование в 1893 году о патриархе Феостирикте, где коснулся истории появления повести об Ахыкаре.

Он считал, что к нам повесть пришла через Византию как арабский оригинал, а затем из него была сделана христианская повесть.

Академик А. Соболевский сделал интересное предположение, что на славянский язык повесть была переведена на Руси.

Накопленные знания за многие годы работы над нею, как в России, так и за рубежом позволили ученым сделать определенный вывод, что ее истоки лежат в далекой Ассирии.

«Повесть об Ахыкаре Премудром» — один из примеров контактов, существовавших между Русью и народами Месопотамии. Русская культура не только впитывала все лучшее других культур, но и воздействовала на культуры стран Древнего Востока.

А теперь, наш читатель, когда мы узнали об истории повести об Ахыкаре Премудром, путях ее распространения, о переводах ее на различные языки и использования ее в литературах разных народов, и в том числе русской, мы хотели бы предложить тебе познакомиться с рядом притч этого древнего мудреца и почувствовать их прелесть, глубину и значение для людей, живших в его время, и наших современников.

Притчи Ахыкара

1. Если услышишь слово — секретное, то пусть в душе твоей оно и умрет. Никому не открывай того секрета, дабы он не стал пылающим углем во рту твоем, не обжег языка твоего, не причинил страданий душе твоей и не заставил тебя возроптать против бога.

2. Сын мой, не разглашай того, что слышишь, и не говори о том, что видишь.

3. Не развязывай веревки, завязанной узлом, и не вяжи без надобности новых узлов.

4. Не прелюбодействуй с женой своего ближнего, дабы не прелюбодействовали с твоей женой.

5. Не уподобляйся миндальному дереву, которое спешит расцвести пораньше, но плоды дает позднее всех других деревьев. Лучше будь подобен тутовому дереву: оно поздно расцветает, но плоды его едят первыми.

6. Опускай глаза долу или не возвышай голоса, ибо не громкими словами сооружается здание. Если бы дом можно было воздвигнуть с помощью крика, осел ежедневно строил бы по два дома. Если бы только сила двигала плугом, то сошник никогда не отвязывали бы от верблюжьего плеча.

7. Лучше с ученым таскать камни, чем с глупыми пить вино.

8. Вылей вино свое на могилу праведников, но не пей его с нечестивцами.

9. С умным человеком не пропадешь, с дураком не поумнеешь.

10. Водись с мужем мудрым — наберешься ума-разума; держись подальше от болтуна, дабы не уподобиться ему.

11. Пока на ногах твоих прочная обувь, вытаптывай тернии и расчищай дорогу сыновьям своим и внукам своим.

12. Ешь то, что принадлежит тебе, и не протягивай руки своей к чужому.

13. С ничтожным человеком не вкушай даже хлеба.

14. Не гневайся, когда благоденствует твой враг, и не ликуй, когда он попадает в беду.

15. Не приближайся к женщине, неумеренной в речах своих, а также к женщине с крикливым голосом.

16. Не увлекайся женской красотой, даже в сердце своем не вожделей к ней. Ибо истинная красота женщины — в кротости ее характера, а прелесть ее в краткости ее речей.

17. Если враг твой, встречая тебя, замыслил злое, обезоружь его силой своего ума.

18. Обуздай сына своего, когда он еще мал, прежде чем он станет сильнее тебя, пойдет против тебя и опозорит тебя дурными делами.

19. Слова лжеца подобны хищным птицам: лишь тот, кто лишен ума, поглощает эти слова без разбора.

20. Не навлекай на себя проклятий отца своего и матери своей, ибо в противном случае ты не сможешь радоваться благочестию собственных детей.

21. Не отправляйся в путь безоружным — ведь ты не знаешь, когда и где встретишь врага своего.

22. Подобно тому как ветки и плоды украшают дерево, а густой лес — гору, так мужа украшают его дети и его жена.

23. Не говори: «Мой господин глуп, я его умнее».

24. Не говори: «Я умен», когда другие не считают тебя умным.

25. Собаку, которая оставляет своего хозяина и следует за тобой, гони камнями.

26. Овцы, разбредающиеся по многим дорогам, легко становятся добычей волков.

27. Не позволяй ближнему наступать тебе на ноги, дабы потом он не наступил тебе на шею.

28. Умного человека бей умным словом, дабы оно проняло его сердце, как лихорадка пронимает больного в летний день. Но дурака, сколько ни колоти палкой, не сделаешь благодушным.

29. Давай поручение лишь умному гонцу и не наставляй его, как их выполнять. Но если гонец глуп, сам отправляйся в путь вместо него.

30. Вначале испытай сына своего хлебом и водою, а уж потом вручай ему свои деньги и имущество.

31. Я таскал железо и ворочал камни, но все это казалось мне делом легким по сравнению с пребыванием в доме тестя.

32. Лучше иметь слепые глаза, чем слепое сердце.

33. Друг вблизи лучше брата вдалеке. Доброе имя лучше красоты. Ибо доброе имя остается вечно, а красота вянет и исчезает.

34. Гусиная кость в собственной руке лучше жирного гуся в чужом горшке. Одна птица в твоей руке лучше тысячи птиц, порхающих в воздухе.

35. Да не изрекают уста твои слов, которые не обдумал в сердце. Ибо лучше споткнуться мысленно, чем споткнуться в разговоре.

36. Не удаляйся от друзей отца своего, дабы не удалились друзья твои от тебя.

37. Не пребывай в садах властелинов и к дочерям великих мира не приближайся.

38. Когда увидишь человека, который старше тебя, встань перед ним в знак уважения.

39. Когда водоем повиснет в воздухе, птица полетит без крыльев, ворон побелеет, как снег, горечь станет медом, тогда дурак поумнеет.

40. Глаз человека подобен источнику: и тот и другой не насытятся, пока их не присыпают землей.

41. Не следует слишком часто навещать своего друга, дабы он не пресытился тобой и не возненавидел тебя.

42. Кто отказывается слушать ушами, шеей своей побужден будет слушать.

43. За добро воздастся добром, за зло воздается злом. Роющий яму другому сам в нее провалится.