[РАЗДЕЛ И ОККУПАЦИЯ ЗЕМЕЛЬ (октябрь 1204 — февраль 1205 г.)]
[РАЗДЕЛ И ОККУПАЦИЯ ЗЕМЕЛЬ (октябрь 1204 — февраль 1205 г.)]
301
Тогда земля и страна стали отдаваться маркизу, и большая часть людей стала вступать под его власть, кроме одного грека, знатного человека, которого звали Асгур{556}. Он не хотел отдаваться под его власть, поскольку захватил Коринф и Напль, два города, расположенные на море, самые могущественные в поднебесном мире. И он не захотел подчиниться маркизу, а начал воевать против него, и множество людей взяли его сторону. И еще один грек по имени Михалис{557}, который прибыл с маркизом из Константинополя и кого тот считал очень привязанным к себе, отделился от него, однако так, что тот ничего об этом не знал; и он уехал в город, который назывался Артой{558}, и взял в жены дочь некоего могущественного грека, который держал землю от императора{559}, и овладел землей, и начал воевать против маркиза.
302
А земля от Константинополя до Салоник была в столь добром мире, что дорога была вполне безопасной для всякого, так что любой, кто хотел бы отправиться по ней, мог бы проехать{560}; а между тем от одного города до другого было двенадцать дней больших переходов{561}. И тогда уже прошло столько времени, что сентябрь был на исходе{562}. И император Бодуэн пребывал в Константинополе, и земля была в мире и в его власти. Тогда скончались в Константинополе два добрых рыцаря: Эсташ де Кантелэ и Эмери де Вильруа, и это было большой потерей для их друзей.
303
Тогда приступили к разделу земель. Венецианцы получили свою долю, а воинство пилигримов — остальную{563}. И когда каждый узнавал, какая земля ему назначена, то жадность, царящая в мире, которая причиняла столько зла, не давала им покоя; и каждый принялся творить зло в своей земле, один — больше, другой — меньше, и греки начали ненавидеть их и вынашивать злобные чувства к ним.
304
Тогда император Бодуэн дал графу Луи герцогство Никею{564}, которое было одним из наиболее знатных фьефов в земле Романии и находилось по другую сторону Рукава, в направлении к Тюркии; а вся земля по другую сторону Рукава нисколько не подчинилась императору, но была против него. Потом он дал герцогство Финепополь{565} Ренье Тритскому.
305
И тогда{566} послал граф Луи около 120 рыцарей из своих людей, чтобы завоевать свою землю. Их командирами были Пьер де Брашэ и Пэйан Орлеанский; и они выехали из Константинополя в праздник Всех Святых{567}, и пересекли Рукав св. Георгия у Ави{568}, и прибыли в Эспигаль{569}, город, расположенный на море и населенный латинянами; и тогда они начали войну против греков.
306
В это самое время случилось так, что император Морчуфль, у которого были выколоты глаза, тот Морчуфль, кто убил своего сеньора, императора Алексея (сына императора Сюрсака, которого паломники возвратили в его страну), тайно бежал через Рукав и притом с малым числом людей. И Тьерри Лоосский, которому донесли, узнал об этом; и он схватил его и привез его к императору Бодуэну в Константинополь{570}. И император Бодуэн весьма тому обрадовался, и держал совет со своими людьми насчет того, как поступить с человеком, который совершил такое убийство своего сеньора{571}.
307
Совет согласился вот с чем: была в Константинополе колонна{572}, почти посреди города, одна из самых высоких и украшенных, выложенных по мрамору лепными изображениями столь хорошо, что такого никогда не видывал глаз человека; и решили возвести его туда и заставить спрыгнуть вниз на виду у всего народа, ибо весь свет должен видеть столь знатный суд{573}. Таким образом, император Морчуфль был подведен к колонне; и был возведен наверх, и весь город сбежался поглядеть на чудо. Тогда его столкнули вниз, и он упал с такой высоты, что когда коснулся земли, то весь разбился вдребезги.
308
А теперь послушайте о великом чуде: на этой колонне, откуда он упал вниз, были изображения всякого рода, выложенные на мраморе; и среди этих изображений было одно, выложенное в виде фигуры императора, который как будто падал вниз{574}. Ибо давно было предвещено, что в Константинополе будет император, который должен быть сброшен на землю с этой колонны; и вот так исполнилось это совпадение и это пророчество{575}.
309
В это же время равным образом случилось{576}, с другой стороны, что маркиз Бонифаций Монферратский, который был на пути к Салоникам, захватил императора Алексея{577}, того, который выколол глаза императору Сюрсаку, и с ним императрицу, его жену; и он отослал алые сапожки и императорские одежды в Константинополь императору Бодуэну, своему сеньору, который выказал ему за это весьма большое благоволение. И потом он отослал императора Алексея в заточение в Монферрат.
310
В ближайший праздник св. Мартина Анри{578}, брат императора Бодуэна, выехал из Константинополя и, спустившись по Рукаву, отправился к Горловине Ави{579}, и он повел с собой около 120 рыцарей, весьма добрых ратников. И он пересек Рукав близ города, называемого Ави, и нашел его хорошо обеспеченным всяким добром, зерном и съестными припасами, и всем, что обычно полезно человеку. И он захватил город и расположился в нем. И тогда он начал войну против греков за свою долю земель. И эрмены страны, которых там было много{580}, начали переходить к нему, ибо сильно ненавидели греков.
311
В это же время выехал из Константинополя Ренье Тритский{581} и отправился к Финепополю{582}, который ему пожаловал император Бодуэн; и он повез с собой около 120 рыцарей, весьма добрых молодцов. И он скакал от одного места к другому до тех пор, пока не проехал Андринополь и не прибыл к Финепополю. И жители страны приняли его, и подчинились ему как сеньору, и были к нему весьма благосклонны; ведь они испытывали сильную надобность в подмоге, потому что Иоаннис, король Блакии, сильно теснил их войною{583}. И он крепко помог им и стал держать большую часть земли, а большая часть тех, которые держали сторону Иоанниса, перешли на его сторону. В этой местности тоже завязалась великая война между ними.
312
Император, с другой стороны, послал около сотни рыцарей пересечь Рукав св. Георгия напротив Константинополя. Их командиром был Макэр де Сент-Менеу{584}. С ним находились Матье де Валинкур{585} и Робер де Ронсуа{586}. И они скакали к городу, который назывался Нихомией{587} и который лежал у залива моря и находился примерно в двух днях пути от Константинополя. И когда греки услышали, что они подходят, они оставили город и ушли из него. А рыцари расположились в нем и поставили там рать и укрепили город. И начали они воевать из этой местности, эти тоже — за свою долю.
313
Земля по другую сторону Рукава имела сеньором некоего грека по имени Тольдо л’Аскр{588}; его женой была дочь императора, для которой он требовал землю: это была дочь того самого императора, которого франки изгнали из Константинополя и который вырвал глаза у своего брата. Он вел войну против франков по ту сторону Рукава, везде, где бы они ни были.
314
А император Бодуэн остался в Константинополе так же, как граф Луи, с немногими людьми, и граф Гюг де Сен-Поль, который был болен тяжкой болезнью, мучившей его приступами капля за каплей и схватывавшей его в коленях и в стопах.
315
Вскорости в это самое время прибыло морем множество людей из земли Сирии и из тех, кто оставил войско и отправился через другие гавани{589}. Таким путем проехали морем Этьен Першский и Рено де Монмирай{590}, которые приходились двоюродными братьями графу Луи, встретившему их с великим почетом,— он был весьма рад их приезду. И император Бодуэн и другие люди встретили их очень благожелательно, ибо это были весьма знатные и весьма могущественные люди; и они привезли с собой великое множество добрых воинов.
316
Из земли Сирии прибыли Гюг де Табари{591} и Рауль{592}, его брат, и Тьерри де Тандремонд{593}, и множество местных уроженцев, рыцарей, тюркоплей{594} и оруженосцев. А потом император Бодуэн пожаловал Этьену Першскому герцогство Филадельфия{595}.
317
Среди прочих вестей дошла до императора Бодуэна одна, которой он был очень опечален: о том, что графиня Мария, его жена, которую он оставил во Фландрии{596}, потому что, будучи тяжела, она не могла уехать вместе с ним (он был тогда графом), родила дочь{597}; а потом, когда она оправилась от родов, то пустилась в путь и поехала за море, чтобы присоединиться к своему сеньору; и она погрузилась на корабль в порту Марсель, и только когда прибыла в Акру, то здесь до нее дошла весть из Константинополя — ей сообщили об этом послы ее сеньора,— что Константинополь завоеван и что ее сеньор стал императором; и для христиан это было большой радостью.
318
Получив эту весть, дама задумала поехать к нему, но ее схватила болезнь, и она скончалась{598}; и это было великой печалью для всех христиан, ибо она была прекрасной дамой и весьма почитаемой. А принесли эту весть те, кто переплыл море{599}; и это была великая печаль для императора Бодуэна и для всех баронов земли, ибо они очень желали иметь ее своей сеньорой.
319
В это самое время те, кто прибыл к городу Эспигаль{600}, чьими командирами были Пьер де Брашэ и Пэйан Орлеанский, укрепили замок, который называют Палорм{601}, и поставили там стражу из своих людей. А потом они помчались за его пределы, чтобы завоевать страну. Тольдр д’Аскр собрал всех людей, каких только сумел. В день праздника св. Николая, что перед Рождеством{602}, они встретились на некоей равнине, вблизи крепости, которую называют Пюменьенор{603}, и там произошло сражение, которое уже клонилось было к весьма крупному поражению для наших людей, потому что другая сторона имела столько воинов, что это было просто чудом, а у наших было всего не более 140 рыцарей, не считая конных оруженосцев.
320
Но наш Господь дает событиям такой ход, как ему угодно: его милостью и его волей франки победили греков и разбили их, а те понесли большие потери. В течение недели им сдали большую часть земли: им сдали Пюменьенор, который был весьма мощной крепостью, и Люпэр{604}, который был одним из лучших городов той земли, и Пюлинак{605}, который находился на спокойном озере{606}, являясь одним из самых мощных и лучших замков, которые только можно было найти{607}. И знайте, что дела обернулись весьма хорошо для этих людей и они с помощью Божьей успешно установили свою власть в этой земле.
321
В последующее время Анри, брат императора Бодуэна Константинопольского{608}, по совету эрменов{609} выехал из города Ави, и оставил там стражу из своих людей, и поскакал к городу, который называют Андремитом{610}, что находится у моря, в двух днях пути от Ави. И город сдался ему, и он там расположился; и тогда ему сдалась большая часть земель; город же был очень хорошо обеспечен хлебом, и провизией, и другим добром. И тогда начал он в этой местности войну против греков.
322
Тольдр л’Аскр, который был разбит близ Пюменьенора, постарался заполучить столько ратников, сколько мог; и он собрал большое войско и доверил его Константину, своему брату{611}, который был одним из лучших греков Романии; и он устремился прямо к Андремиту. Анри же, брат императора Бодуэна, узнал через эрменов, что против него движется очень большое войско; он подготовился и выстроил свои боевые отряды; и у него было немало добрых ратников: с ним были Бодуэн де Бовуар, Николя де Майи, Ансо де Кайо, и Тьерри Лоосский, и Тьерри де Тандремонд{612}.
323
И случилось так, что в субботу, накануне середины Великого поста{613}, к Андремиту прибыл Константин л’Аскр со своим большим войском. И когда Анри узнал о его прибытии, он держал совет и сказал, что никогда не позволит, чтобы его заперли в городе, но что он выйдет оттуда. А тот подошел со всем своим войском и со многими боевыми отрядами, пешими и конными; и франки вышли из города и начали сражение{614}. И здесь была великая битва и великая сеча; но с помощью Божьей франки победили и разбили их, и там было много убитых и раненых, и добыча была очень велика. И тогда они весьма разжились и очень хорошо себя обеспечили, ибо жители страны перешли на их сторону и начали выплачивать свои ренты.
324
Ну, а теперь мы оставим тех, кто был в константинопольских краях, и вернемся к маркизу Бонифацию Монферратскому{615}, который был у Салоник и отправился оттуда против л’Аргура{616}, что держал Напль и Коринф, два самых могущественных, города на свете{617}. И он осадил их оба сразу. Жак д’Авень{618} остался перед Коринфом со множеством других добрых воинов; а прочие двинулись к Наплю и осадили его{619}.
325
Тогда приключилась в этой земле такая история: Жоффруа де Виллардуэн{620}, который приходился племянником Жоффруа, маршалу Романии и Шампани{621}, будучи сыном его брата, выехал из страны Сирии с теми, кто прибыл морем в Константинополь{622}; а ветер и случай привели его в порт Мутон. И там его корабль был поврежден, и потому ему пришлось провести зиму в этой стране. И некий грек, знатный сеньор той земли, узнал об этом; и он явился к нему, и оказал ему всяческие великие почести, и сказал ему: «Славный сеньор, франки завоевали Константинополь и поставили там императора: если бы ты захотел присоединиться ко мне, я бы обязался тебе по чести полной верностью и мы завоевали бы немало в этой земле». Так они скрепили клятвой своей союз и сообща завоевали большую часть этой земли. И Жоффруа де Виллардуэн удостоверился в замечательной верности этого грека.
326
Поелику события приключаются так, как хочет Бог, напала на грека болезнь, и он скончался и умер. И сын грека восстал против Жоффруа де Виллардуэна и изменил ему; и крепости, которые они заняли, поднялись против него. И дошла до него молва, что маркиз осаждает Напль; взяв с собой столько людей, сколько мог, он отправился к нему и пересек страну с превеликими опасностями за добрых шесть дней; и он прибыл в войско, где его очень охотно приняли и где маркиз и другие, кто там был, выказали ему всяческие почести. И это было по справедливости, ибо он был весьма доблестным, и весьма отважным, и добрым рыцарем.
327
Маркиз хотел дать ему достаточно земель и денег, чтобы он остался с ним. Он не захотел ничего брать из этого, но обратился к Гийому де Шанлитту{623}, который был его весьма добрым другом, и сказал ему: «Сеньор, я приехал из страны, которая очень богата и которая называется Мореей. Возьмите, сколько сумеете, ратников, покиньте это войско, и двинемся с помощью Божьей, и завоюем эту землю: и то, что вы пожелаете отдать мне из завоеванного, я буду держать от вас, и буду вашим вассалом». И тот, который целиком доверял ему и любил его, пошел к маркизу; он поведал ему дело, и маркиз согласился, чтобы тот отправился туда{624}.
328
Так уехали из войска Гийом де Шанлитт и Жоффруа де Виллардуэн; и повели с собой около сотни рыцарей и немалую часть конных оруженосцев. И они вступили в Морейскую землю и скакали верхами до самого города Мутон{625}. А Михалис{626} проведал, что у них было очень мало людей в этой стране; он собрал множество ратников, и это было дивом столько ратников; и он поскакал вслед за ними, словно считая, будто он всех их уже захватил и что все они в его руках.
329
И когда те услышали молву, что он вот-вот явится, они укрепили Мутон каменными стенами, которые долгое время были разрушены{627}, и они оставили там свою поклажу и свой меньшой люд. И они скакали целый день и составили свои боевые отряды из всех тех ратников, которые у них имелись; и это было весьма большое несоответствие, потому что у них имелось не более 500 всадников, а у того было свыше 5 тыс. Однако поелику ратные дела творятся сообразно тому, как угодно Богу, то они сразились с греками и разбили их, и одержали победу над ними; греки же потеряли там множество своих людей. А франки захватили силой коней и оружие, и громадное количество прочей добычи. И тогда, ликующие и весьма радостные, они вернулись оттуда к Мутону.
330
Потом они двинулись к некоему городу под названием Корон{628}, находившемуся на море, и осадили его. И они вели осаду совсем недолго, когда город им сдался. И Гийом{629} пожаловал его Жоффруа де Виллардуэну, и тот сделался его вассалом и поставил там стражу из своих людей. Потом они отправились к замку под названием Шалемат{630}, который был весьма могучим и очень красивым, и осадили его. Осада этого замка их изрядно изнуряла и притом весьма долго; и они осаждали его, пока он им не сдался; и тогда греков этой страны им сдалось больше, чем сдавалось когда-либо ранее{631}.
331
Маркиз Бонифаций осаждал Напль, где он ничего не мог сделать, поскольку город был слишком силен; и он изрядно поизнурил там своих людей. А Жак д’Авень вел осаду Коринфа, так как маркиз препоручил ему заботу о нем. Аргур, который находился в Коринфе и был весьма мудр и изворотлив, увидел, что у Жака немного людей и что он не выставляет караулов. Однажды утром на рассвете он совершил против осаждавших мощную вылазку и добрался прямо до их палаток: прежде чем наши сумели схватиться за оружие, многих из них поубивали.
332
Там был убит Дрэ д’Этрюан{632}, весьма доблестный и храбрый рыцарь, и это было великим горем. А Жак д’Авень, что был командиром, был тяжко ранен в ногу; и те, кто был при этом и был спасен благодаря его доблести, засвидетельствовали ему глубокую признательность. И знайте, что все они были на краю гибели; и с помощью Божьей они силою отбросили осаждавших в замок{633}.